El silivren hain gwedhant

Их связала сияющая звезда…

месяц Гвирит (апрель) 3010 год т. э.       Весеннее утро — солнечное, свежее, яркое — буйствовало за окном спальни, разливаясь по долине Имладриса звонким пересвистом птиц и песнями менестрелей, с нетерпением ждущих грядущего весеннего празднества. Но ни звуки пробудившейся весны, ни россыпи игривых солнечных зайчиков не в силах были проникнуть в тихую обитель комнаты сквозь плотно прикрытые окна и опущенные занавеси. В спальне царила уютная полутень и тишина, которую не пыталась нарушать сидящая на разворошенной постели девушка.       Она сидела тихо и почти неподвижно, лишь тонкие пальцы рассеянно теребили кончик длинной пряди распущенных волос, окутавших её хрупкую фигурку золотистым плащом. С мечтательной полуулыбкой она, не таясь, разглядывала спящего рядом мужчину — светловолосого, широкоплечего, безупречно-прекрасного… любимого… Спокойное лицо, чуть отвёрнутое от пытающегося пробиться в спальню света, сомкнутые веки, скрывшие сияющий синий взгляд, — редкое зрелище, представшее нынешним утром её глазам. Несмотря на все прожитые рядом с ним месяцы, обычно Эленье не удавалось застать Халдира спящим — кроме того вечера, когда она впервые пришла в его дом, да ещё, пожалуй, той страшной ночи, когда он вернулся раненым и отрешился от реальности, даже не добравшись до кровати. Тогда его неподвижность и пугающее молчание заставили её броситься к нему и, с нарастающим ужасом понимая, что не хватит сил, пытаться вытащить его из успевшей остыть воды, в которой он уснул, трясти непривычно-холодное плечо, будить, желая всем сердцем лишь немногого — снова поймать сияние ярких глаз, отогнать боль, согреть…       О пережитых четыре месяца назад страхах Эленье до сих пор напоминал неровный рубец, сбегающий по его гладкой коже от шеи до груди, почти скрытый сейчас серебристой прядью разметавшихся волос. Но сон Халдира казался спокойным и безмятежным — ровное дыхание, мерное биение жилки на горле, отчётливо заметное от поворота головы, расслабленно откинутая в сторону рука, сминающая подушку, где ещё совсем недавно спала и Эленья.       С нежностью улыбнувшись, девушка потянулась к приоткрытой ладони Халдира, но тут же остановилась и отдёрнула руку, так и не коснувшись его руки. Тихонько вздохнула, переводя сбившееся дыхание, выпрямилась и покачала головой, снова разглядывая спящего — как бы ни хотелось отдать капельку переполнявшей сердце любви и подарить ему ласку, не стоило тревожить его покой. Даже во сне, в мягком свете солнечного утра страж выглядел уставшим — бледным, осунувшимся, изнурённым — и явно не только от тягот долгого пути. Хоть он и утверждал, что с ним всё в порядке, но какой силы должен был быть удар, след которого и сейчас виднелся на его лице? Что произошло за те недели, как он с братьями уехал из Лотлориэна? Сколько бессонных ночей оставили отпечаток в его мыслях и сердце, проложив тёмные тени под глазами? И о чём вчера так долго беседовал с ним лорд Глорфиндэль?..       Вчера на расспросы не было времени. Всё, на что вчера была способна осчастливленная внезапным появлением Халдира Эленья — это только цепляться за его руку, украдкой прижиматься к плечу и отвечать на быстрые поцелуи, не в силах отвести глаз от любимого лица и не до конца осознавая реальность. Страж наскоро умылся, переоделся с дороги и ушёл к лорду Глорфиндэлю, и конца их бесконечного разговора Эленья так и не дождалась. А потом, глубокой ночью, у неё уже не было времени на расспросы, как случалось и раньше не раз…       Но сегодня она не намерена была довольствоваться обрывками ответов и отступать.       Словно угадав размышления Эленьи, Халдир шевельнулся — то ли ощутил внимательный изучающий взгляд, то ли безошибочно уловил её изменившееся дыхание. Дрогнули его ресницы, по пустующей рядом подушке неуверенно скользнула рука, а за ней устремился и чуть рассеянный взгляд. Не найдя никого рядом с собою, Халдир резко приподнялся на локтях.       — Тише, тише… — успокаивающе прошептала Эленья, положив руки ему на грудь, мимолётно коснувшись щеки и убирая с плеча прядь распустившихся волос. — Я здесь...       Он тут же расслабился и откинулся на постель. Одной рукой поймал её ладони, прижался губами, второй рукой потянулся к её щеке.       — Антэлен, радость моя… — Его взгляд упал на зашторенное окно и блеснул изумлением: — Прости, я… Сколько я спал?       — Какое это имеет значение, Халдир? — Эленья высвободила одну руку и снова погладила его лицо. — Ты устал…       — Я… я тосковал по тебе, — сдавленно выговорил он и прикрыл глаза. Перевёл дыхание, опять поднёс к губам её ладошку: — И не смогу без тебя…       — Вот! — Эленья придвинулась ближе к нему и наклонилась, заглядывая в лицо. — Вот, опять! Снова тот же тон и те же слова! Что тебе сказал лорд Глорфиндэль? О чём вы так долго говорили вчера?       — Я ведь уже ответил. О тебе…       — Халдир…       — Что, Антэлен?       — Что сказал лорд?       — Что ты, моё сокровище, самое настоящее, самое бесценное сокровище и есть. Но я и без того ни на миг в этом не сомневался... никогда…       — Халдир! — с возмущение и укоризной воскликнула Эленья.       Но страж только обезоруживающе улыбнулся:       — Но ведь это правда! — И уже без тени веселья добавил: — Когда я узнал, что произошло с тобой, я…       Эленья быстро наклонилась к нему и поцеловала в губы, не давая договорить.       — Не надо об этом. Не сейчас… — невнятно пробормотала она, не собираясь уходить от задуманной темы, но Халдир и не собирался продолжать.       Обняв Эленью за плечи, он притянул её к себе на грудь, а в сладком головокружительном поцелуе вскоре растворились все приготовленные ею заранее слова.       — Это не совсем то, что я хотела знать, но тоже интересно, — наконец с трудом перевела дыхание Эленья, попыталась высвободиться из его объятий и сесть.       Халдир не стал удерживать её. Тоже приподнялся, опираясь об изголовье кровати, ласково коснулся её порозовевшей скулы, провёл кончиками пальцев по влажным губам, опустил руку к шее, к груди, прикрытой тонкой тканью ночной сорочки, — медленно, откровенно любуясь Эленьей, словно драгоценным изделием искусных мастеров. Ненадолго его пальцы задержались у висящего на шее Эленьи украшения, с которым девушка по настоянию лорда Глорфиндэля не расставалась никогда, затем скользнули к талии, очертили изгиб бедра и остановились у колена, смяв прикрывавшую его ткань.       — Я люблю тебя, Антэлен, — еле слышно произнёс он. — И никогда даже не думал, что способен полюбить так… Ты наполнила смыслом моё существование, я просто не сумею теперь жить без тебя.       — Ты только сейчас это понял, Халдир? — Эленья не стала скрывать давнюю горечь в голосе и ту боль, что заставляла её каждый раз молчать в ответ на его клятвы…       Но страж словно и не заметил ничего.       — Нет, мэль, не только и не сейчас. С того мгновения, как впервые переступил порог этой комнаты. — Его губы тронула едва уловимая улыбка. — Но тогда я боялся… безумно боялся…       — Чего?       — Что ты отнимешь руку, выставишь меня за дверь и лишишь даже надежды ещё раз почувствовать тепло…       — Халдир, я…       Он приподнялся, обхватил её за талию и притянул к себе.       — Ты была такой взволнованной, испуганной. А я боялся причинить тебе боль…       — Настолько, что оглушил меня чарами? — усмехнулась Эленья, обнимая его за шею. — От той ночи в моей памяти и сейчас сложно найти что-то иное, кроме твоих невнятных извинений.       — Прости…       Она, захваченная воспоминаниями, засмеялась — звонко, счастливо. Откинула голову назад, рассыпая золотистый водопад волос за спиной, крепче обняла стража, подставляя шею под горячие поцелуи. И только потом вспомнила, что говорить с Халдиром хотела совсем не об этом.       Враз посерьёзнев, она снова попыталась высвободиться из его объятий, и он снова, словно этого и ждал, отпустил.       — Я давно хотела сказать тебе, Халдир… — бросив взгляд на стража, Эленья замялась, — …что не смогу обходиться без твоей любви… без тебя. Я знаю! — она упреждающе взмахнула рукой и подалась к стражу, заметив промелькнувшую на его лице радость. — Знаю, что говорила в Лориэне. И помню, каких обещаний требовала от тебя. Тем больнее мне слышать твои признания и знать, что когда я всё же уйду, ты…       — Антэлен, умоляю тебя, перестань! — Халдир резко подхватился и сел, едва не столкнувшись с Эленьей.       Она на мгновение замолчала, потом протянула руку и ласково погладила его плечо, вскинула голову, заглядывая в глаза.       — Но ведь это правда, — она повторила не только слова, но и тон, с каким чуть раньше говорил Халдир, но страж явно предпочёл этого не замечать. — И я… больше всего мне бы хотелось принять всем сердцем твои слова о супружестве, принять клятвы, связать наши жизни…       — Наши жизни уже связаны! По законам моего народа, в согласии с которыми живёшь и ты сейчас, ты — моя жена. Я говорил тебе это не раз!       Он наклонился, снова собираясь поцеловать Эленью, но она чуть отстранилась:       — Погоди! Дай я договорю!       — Говори, — вздохнул он.       — Так вот… — Эленья попыталась собраться с разбегающимися мыслями, но это оказалось совсем не просто под внимательным и настойчивым взглядом синих глаз. — Как мы будем жить дальше, Халдир? — наконец произнесла она.       — А чего хочешь ты?       — Хочу быть с тобой, но…       — Только скажи как есть, без этих отговорок! — перебил он.       — Ты заберёшь меня домой?       Халдир на мгновение опешил, но тут же отрицательно покачал головой:       — Это невозможно, мэль. После всего, что произошло, — я никогда не стану так поступать. Это опасно и непредсказуемо. Твой дом здесь…       — А твой — там! Тогда что же дальше, Халдир?!       — Но я же здесь, — произнёс он, внезапно успокаиваясь, без прежней горячности.       «Надолго ли?..» — едва не вырвалось у Эленьи, но она сдержалась, вовремя вспомнив, что уже говорила вслух эти слова. Но заколдованный круг мыслей и сомнений, как обычно, не желал её отпускать.       — Лорд Глорфиндэль вчера предложил мне переселиться из гостевой в соседнюю с твоей комнату, — словно в ответ на обуревающие Эленью мысли обронил Халдир.       — Что ты ответил?       — Что рад быть полезен Имладрису и надеюсь, что мои умения не будут здесь лишними. Я буду рядом, мэль, пока есть возможность. Это утешит тебя?       Она не ответила, растерявшись от услышанного, лишь, как за спасением и обещанным утешением, потянулась к его губам.       Он с готовностью ответил на поцелуй, в очередной раз убеждаясь, что словам лорда Глорфиндэля не доверять нельзя.       «Не торопи её, не настаивай ни на чём. И не стоит в открытую разубеждать. Это не слишком поможет, лишь породит новые сомнения. И кто знает, к чему подтолкнёт? Пусть сама убедится, поймёт, узнает, почувствует и проживёт… Только так, Халдир. Только через познание самой себя — я не вижу другого пути. Разве для тебя это сложно? Разве тебя нужно учить ждать?..»       Терпеть и ждать — это совсем не сложно. Это давно уже не обременительно и привычно. И даже невыразимо волнующе и приятно — особенно, когда твой путь освещает звезда…       Словно вспомнив о чём-то важном, Эленья оборвала поцелуй, и страж, в который раз за сегодняшнее утро, покорно разжал объятия. «Терпеть и ждать…» — напомнил он себе, чуть усмехнувшись пытливому взгляду взволнованных зелёных глаз.       Она тут же коснулась его щеки, взяла лицо в ладони.       — Халдир, ты не хочешь рассказать, как получил эту рану? — её взгляд на мгновение переместился на его лоб, потом тонкие прохладные пальчики осторожно тронули висок, словно не решаясь прикоснуться к самой отметине, всё ещё хорошо заметной на лице. — Как прошла ваша поездка? Что… там?.. Как твои родные?.. — запинаясь на каждом вопросе договорила Эленья.       — Не хочу, мэлетриль, — покачал головою страж, откровенно наслаждаясь прикосновением её ладони к своему лицу. Но всё же при виде изменившегося выражения лица Эленьи не сдержал улыбку: — Но разве у меня есть выбор?       Она не ответила, только с укоризной молча ждала.       — Это от весла, — наконец выговорил страж. — Мы столкнулись с орками — неожиданно, когда уже считали, что всё позади и осталось лишь возвратиться назад. Как раз перед подъёмом на Сарн Гебир... Ну же, мэль, не надо, не смотри на меня так. — Он опустил голову, лишь бы не видеть, как в зелёных глазах рождается страх, и тут же почувствовал её ладони на своих плечах. — Антэлен…       — Я слушаю, Халдир, продолжай.       Он тяжело вздохнул.       — Что ты хочешь услышать?       — Всё. От начала и до конца. С того момента, как мы простились в Эгладиле и вы уплыли.       — Хорошо. — Он сдался, понимая, что всё равно не в силах ничего скрывать, да и особой нужды в том не было. — Мы спустились по Андуину и переправились через реку. Обычный поход, и немало их было раньше в те дикие места…       — Ты говорил, у них не осталось лодок, чтобы вернуться на западный берег, — напомнила Эленья, — а разведчики ушли на юг.       Халдир помрачнел.       — Мы привели лодки и нашли тех, кто провёл зиму в холмах.       — А… твоя мать?       — С ней всё в порядке. Все галадрим благополучно вернулись назад, — упреждая расспросы, быстро произнёс страж, — и разведчики тоже. Мы встретили их уже на порогах Сарн Гебир, когда поднимали лодки по течению вверх. И не будь их, кто знает, расспрашивала бы ты меня сейчас вот так…       Не обращая внимания на попытки Халдира отделаться насмешками, Эленья крепче сжала объятия и выдохнула ему в шею:       — Если всё хорошо, тогда почему же так бьётся твоё сердце? Почему ты старательно выбираешь слова и ответы? И почему в голосе я слышу печаль?       Он перевёл дыхание, запустил пальцы в её волосы, погладил по спине — от затылка до бедра, — прижался щекой к макушке и попытался увлечь на постель. Она не противилась, но и не оставила попытки расспросов — вскинула голову, оторвавшись от его груди, подставила кулачок под подбородок и прожгла пытливым взглядом.       — Почему всё так?       — Потому что Южные Гавани, как рассказали разведчики, теперь покинуты и заброшены. Некому снаряжать корабли, никто не ждёт нас там.       — Есть ещё Гавани Митлонда…       — Но, боюсь, что мало кто из нашего народа знает путь туда.       — Ты же знаешь все пути через Хитаэглир…       — Но сейчас в горах совсем не спокойно. И не сможет большой отряд пройти незамеченным теми тропами, что обычно прохожу я.       — Попроси помощи у владыки Эльронда. Разве он не родич владык Лотлориэна? Разве откажет в помощи нуждающимся эльдар?       Халдир усмехнулся.       — Нет, мэлетриль, не откажет. Но я сейчас не посланник владык и не должен говорить от их имени.       Эленья на некоторое время замолчала и задумалась. Молчал и Халдир, любуясь переливами света в её волосах.       — Ты здесь ради меня… — наконец едва слышно выговорила Эленья. — Я снова мешаю тебе… Твоим планам, жизни и делам…       — Ты снова говоришь глупости, радость моя!       Она не стала спорить, спрятав лицо на его груди, и Халдиру оставалось лишь целовать её макушку.       — Я ведь просил… просил тебя не говорить таких слов никогда… — шептал он сквозь поцелуи.       Она же обнимала его шею, ласкала губами, дразнила дыханием, самим своим присутствием, голосом, запахом будила неуёмную страсть, но всего лишь упрямо пыталась разрешить какие-то свои давние тревоги, словно не замечая сжигающий его жар.       Наконец, Эленья подняла голову и взглянула в лицо эльфу.       — Последний вопрос, Халдир.       Он едва не застонал в голос, но привычная выдержка и сейчас не подвела.       — Я слушаю, любовь моя.       — Ты говорил — и тогда, и сейчас, — что это не первый ваш поход в те места.       — Да.       — Но зачем? Зачем каждый раз твоя мать желает видеть те земли, что?.. — она не нашла в себе сил договорить при виде его враз закаменевшего лица.       Он долго молчал, и Эленья, уже успевшая пожалеть, что заговорила об этом, решила, что ответа не будет. Она протянула руку к его щеке, желая испросить извинений лаской, но Халдир перехватил её и поцеловал.       — Она боится, Антэлен. Её мучает давний и неизбывный страх… — тихо произнёс страж куда-то в её ладонь. И Эленья обратилась в слух, едва разбирая невнятные слова: — И страх, и надежда. Они утихают на время, сменяют друг друга, но не исчезают никогда.       — Страх?       — Да. Да, наверное, странно слышать о страхе, когда кто-то уходит по доброй воле к таким местам, но… Ты же знаешь, что мы, эдиль, связаны с Ардой?       Эленья не решилась ответить вслух на неожиданный вопрос и лишь кивнула. Он продолжал:       — Наша жизнь должна длиться столько, сколько будет существовать Арда. Но иногда всё бывает не так… — Халдир снова замолчал.       — Я знаю об этом, мэлетэн, — отозвалась Эленья. — И Митрандир, и Элладан немало мне рассказывали…       — Тогда ты должна знать, что если разлучаются рон и фаэр — хроа и фэа, как написано там, — Халдир кивнул на книгу, ещё вчера вечером свалившуюся с кровати Эленьи да так и оставшуюся на полу, — нас призывают Бэлайн. То есть Валар…       — Говори как тебе привычнее, Халдир, я пойму.       Он взглянул на Эленью с сомнением, но не стал напоминать о моменте первой встречи, просто продолжил:       — И иногда фаэр отвергает призыв…       Эленья лишь непонимающе молчала, пока Халдир не договорил:       — В тех болотах немало таких... отвергнувших зов. И наша мать боится, что среди них может оказаться отец.       Он снова надолго замолчал, глядя куда-то поверх головы Эленьи, рассеянно поглаживающей его по груди.       — Она желает уйти — и боится покинуть эти земли, — заговорил, наконец, страж. — Надеется на встречу там, за морем, — и боится расстаться здесь навсегда… Когда страх побеждает надежду, она стремится к тем болотам, приходит к краю топей и подолгу сидит у воды, вслушиваясь в голоса. Плетёт чары, чтобы убедиться, узнать наверняка… А потом и дальше живёт надеждой.       — А… ты?       — Я думаю, его там нет, — ответил Халдир, безошибочно истолковав её вопрос. — Отец никогда бы не стал довольствоваться видимостью существования. И… я никогда не ощущал присутствия его фаэр ни там, ни где где-либо ещё, хотя тоже, случалось, искал… Он был предан владыке Амдиру, любил наши леса, но всё же... этот выбор каждый делает сам.       — А… ты?       — А я уже сделал. — Он обнял Эленью, заставляя придвинуться ближе. — И я слишком долго тебя искал, чтобы теперь упустить или хоть однажды потерять. Я всегда буду стремиться к тебе, радость моя.       — Халдир, но так ведь нельзя! — воскликнула Эленья, испуганная его словами. В её памяти вихрем взметнулись воспоминания об услышанном однажды за закрытыми дверьми кабинета владыки Эльронда — о тех силах, что призывают бесприютные фэар, — и она вскочила, вглядываясь в лицо стража, спокойное и уверенное. Он и вправду уже всё решил для себя!       Халдир тоже приподнялся.       — Нельзя? Почему же?       — Но…       — Ты не откроешь мне ничего нового о тех силах, что обитают в Незримом, мэль, не старайся, — усмехнулся он. — Но ты должна знать, что для меня даже нежизнь рядом с тобой желаннее, чем жизнь без тебя.       — Не говори так, умоляю! — она бросилась ему на шею, едва удерживаясь от непрошеных слёз, стиснула объятия — крепко, словно неведомая сила сей же час грозила его отобрать.       — Я с тобой до конца Арды, Антэлен. И эта клятва нерушима… Только не покидай и не отвергай меня. И не плачь, прошу тебя, мэлетриль. Только не плачь…       Он склонил набок голову, щекой ощущая шелковистую гладкость её волос, и прикрыл глаза.       — Зачем, Халдир? Зачем я вообще объявилась на твоей дороге?       — Ну что ты, Антэлен! Gil thiliant govannen vin…*       …Резкий стук в двери прозвучал в тихой комнате как раскат грома.       От неожиданности Эленья вздрогнула и вскинула голову, с опозданием сообразив, что к её макушке прижимается щекою Халдир. Но страж был быстрее, и резкое движение Эленьи не застало его врасплох.       — Ты ждёшь кого-то? — спросил он, поглядывая на дверь.       — Нет, но завтрак мы благополучно проспали, да и на занятия с Бэрдиром я сегодня не явилась.       Стук повторился, и Эленья, недовольно нахмурившись, выпустила Халдира из объятий, подобрала подол путающейся в ногах сорочки и сползла с постели.       — Иду! Сейчас! — отозвалась она на новый настойчивый стук.       — Эленья, меня прислала Аннуньяр! — раздалось из-за двери. — Ты не вышла к завтраку, и она прислала его сюда!       — Какой завтрак? — вполголоса пробормотал за спиной Эленьи Халдир. — Время уже за полдень, скоро к ужину собираться пора...       Эленья невольно прыснула от смеха, оглянувшись на него, — резко взмахнув покрывалом, страж одним ловким движением прикрыл беспорядок кровати и натягивал тунику. А вот Эленья никак не могла отыскать оставленных вечером в кресле одежд...       Справившись наконец с непослушными застёжками и кое-как сплетя за спиной волосы, она распахнула дверь спальни. На пороге стояла Норнэн, младшая дочь конюшего, с тяжёлым подносом в руках.       — Ой, прости, — смутилась Эленья, — прости, что заставила ждать.       Она попыталась перехватить поднос, но эллет отвела свою ношу в сторону, кивком головы потребовав освободить дорогу:       — Не надо, я сама. — И вошла.       Она сделала несколько шагов к столу и внезапно остановилась, заметив стража, — скрестив на груди руки, он стоял у кровати, вполне одетый и даже с прибранными волосами, но босой. Едва взглянув на него, Эленья залилась краской, а Халдир невозмутимо поприветствовал:       — Добрая встреча, Норнэн.       — И тебе доброго дня, Халдир, — с лёгким удивлением отозвалась эллет, разглядывая его. Она продолжила свой путь к столу, когда наконец-таки что-то сообразила и спохватилась, оглянувшись на следовавшую по пятам Эленью: — Надеюсь, не помешала?       «Нет, не беспокойся», — хотела было ответить пунцовая Эленья, но Халдир опередил.       — Вообще-то мы с женой хотели закончить беседу, воспользоваться ясным днём и выйти в парк, — он даже не стал скрывать иронии при виде выражения лица юной эллет.       — С… женой?! — ахнула изумлённая Норнэн.       — Мы принесли обеты брака в Лотлориэне минувшей зимой, до того как мне пришлось возвращаться с отцом сюда, — мысленно ужасаясь произносимым словам, выговорила Эленья и, пытаясь подражать невозмутимости стража, пожала плечами в ответ на выразительный взгляд эллет.       — Оооо… Примите мои поздравления!.. — всё ещё не до конца придя в себя от таких известий, пожелала Норнэн, но её растерянность быстро исчезла, едва эллет вспомнила про принесённый поднос: — Аннуньяр велела проследить, чтобы ты, Эленья…       — Не волнуйся, Норнэн, я за всем прослежу, — приблизившийся Халдир широко улыбнулся, и Норнэн ничего не оставалось, как кивнуть и поспешить к двери.       — Передай Аннуньяр огромную благодарность за заботу! — успела крикнуть ей вслед Эленья и закрыла лицо руками, пытаясь охладить пылающие щёки, едва за девой закрылась дверь.       — Что такое, Антэлен? — Халдир, посмеиваясь, взял её за плечи и наклонился, настойчиво заглядывая в лицо. — Разве муж и жена не вправе провести несколько часов наедине за беседой.       — Халдир! К вечеру эти новости будет знать весь Имладрис!       — Тем проще! — беззаботно рассмеялся он и притянул Эленью к себе. — Значит, на завтрашнем празднике ни у кого не возникнет лишних вопросов. Ты сама всё признала, хэрвэс нин, так что отступать теперь некуда.       При напоминании о грядущих празднованиях Эленья снова ужаснулась, вспомнив и своё блёклое отражение в зеркале, и мысли о том, что хотела попросить у целительниц какой-нибудь отвар...       Халдир приподнял её лицо за подбородок, нежно поцеловал. И Эленья внезапно успокоилась в его объятьях, ответив на поцелуй. Пусть… пусть всё, чему до́лжно случиться, случается! Какое теперь имеет значение, что подумают или скажут некоторые малознакомые эльдар Имладриса, если Халдир… супруг… сейчас здесь, с ней рядом? И если лорд Глорфиндэль с одобрением и сам его так называл?..       — Что передала тебе Аннуньяр? — спросил страж, и Эленья, глубоко вздохнув, только сейчас ощутила доносящийся от принесённой еды аромат.       — Аннуньяр, кажется, старается откормить меня до размеров платья вместо того, чтобы беспокоить швей, — пожаловалась она.       — И это не лишнее, Антэлен. — В голосе Халдира прозвучала такая неприкрытая тревога, что Эленья не решилась возражать, — ей и самой не слишком хотелось лишний раз разглядывать в зеркале осунувшееся за последние месяцы лицо и кости, отчётливо выпирающие даже через ткань приготовленного к празднику наряда. — Поешь, мэль…       Она кивнула и направилась к столу. Халдир шёл следом, так и не отпуская до конца из объятий и настойчиво направляя к цели — прикрытому полотенцем подносу. Свежий хлеб, горка медовых фруктов, кувшин с напитком, холодное мясо, сыр и горшочек густого супа, источающего и пар, и аромат.       При виде такого изобилия Эленья тяжело вздохнула.       — Ну же, давай, ешь, — подбодрил из-за спины Халдир, удерживая её за талию у стола.       Эленья отломила кусочек хлеба, подцепила с тарелки мясо и сыр. Халдир протянул руку, взял ложку и зачерпнул горячего супа.       — Тебе помочь, Антэлен?       — Даже не знаю… — задумчиво протянула Эленья, проглатывая хлеб и опираясь затылком о его плечо. Отломив ещё кусочек, протянула ему: — Не хочешь попробовать сначала сам?       Он быстро наклонил голову и принял из её руки хлеб, чуть коснувшись губами каждого пальца.       — Очень вкусно…       От его едва уловимого прикосновения Эленью с ног до головы окатил жар. Она стиснула его руку, заставляя отпустить ложку, повернулась лицом и прижалась всем телом, находя пылающую в нём страсть.       — Я обещал проследить… — попытался произнести он, но не договорил — Эленья потянула его за собой к краю стола, подальше от расставленной еды, целуя и не позволяя ничего сказать. — Мэль, поешь хоть немного, пока горячее…       — Ты тоже горячий… — выдохнула она сквозь поцелуи, стаскивая с него тунику, обвивая руками и ногами. — И я не хочу, чтобы остывал…       …Принесённый Норнэн завтрак они доели уже под вечер. Но даже остывший, он вызвал лишь похвалы мастерству поваров Имладриса и очередную благодарность за заботу Аннуньяр…       …И перемигивались звёзды в арочном проёме окна спальни. И лёгкий весенний ветерок колыхал занавеси, играя с пляшущими в камине язычками огня. Прижавшись к плечу Халдира, Эленья дремала, греясь теплом его тела. С рассветом придёт новый день, вернутся тревоги, неразрешимые вопросы, заботы и дела… Но сейчас… Разве есть что-то более важное, чем сияющий звёздным светом счастливый синий взгляд?..