Прошу, не дай мне умереть

Моя новая подруга, тряся копной рыжих волос, вернулась из ванной комнаты, держа в руках два хрустальных бокала и бутылку дорогого французского полусладкого вина «Château Mouton-Rothschild», кажется, 1936 года. Я удивилась сначала тому, каким старым и дорогостоящим было вино, а затем тому, что посреди белого дня Оливия намекала мне на то, чтобы сидеть и распивать алкоголь у нее в доме. — Это вино, если я не ошибаюсь? Мы что, будем пить сейчас? У тебя родителей дома нет? А если они придут, то в каком состоянии мы появимся перед ними! — забеспокоилась я, завалив Оливию грудой вопросов, на которые она просто махнула рукой. — Успокойся, — приказным тоном проговорила она, поставила вино и бокалы на стол, а сама плавно опустилась на кожаный диван, застеленный пледом из настоящей шкурки песца, рядом со мной. — Я живу одна. Мои родители развелись, когда мне было всего лишь двенадцать лет. Тогда я уже имела право голоса и в суде могла решить, с кем из родителей мне будет лучше. Поэтому я выбрала отца, но, как ты уже поняла, выбор оказался неправильным. Маму с тех пор я больше никогда не видела, а отец постоянно занят и работает в другом городе. Наверное, он уже завел там другую семью, — тяжело вздохнув, никак не решаясь принять эту горькую правду, пролепетала девушка, покручивая обагренный вином бокал в руке. — Но тем не менее, мой папочка все еще продолжает еженедельно высылать мне денежки, за что я ему остаюсь благодарна. Он оставил мне дом и поселил здесь, рассчитывая на меня, как на самостоятельную дочь. Вот только я ни черта не была самостоятельной в свои двенадцать лет! На самом деле, я понимаю, что папочка просто решил избавиться от меня. Но я всем довольна. Ни тебе контроля, ни ежевечерних нотаций по поводу того, как поздно я вернулась домой. Я сама по себе, я прихожу и ухожу когда хочу и куда хочу, и это меня устраивает. — И ты его совсем не видишь? — с нотками грусти и сочувствия в голосе деликатно поинтересовалась я, приняв второй бокал от Лив (так она разрешала себя называть лишь друзьям). — Нет. Возможно, раз в год на мой «День рождения» он может заехать и спросить, как же у его «любимой» доченьки дела, при этом подарив мне какой-нибудь дорогущий подарок, но и то не всегда, — уныло произнесла она, выпив бокал вина залпом. — А ты почему не пьешь? Чего пропадать хорошей выпивке! Я из уважения к новой подруге и вину, стоящему бешеные деньги, сделала несколько маленьких глотков, поморщилась и поставила свой бокал на прозрачный кофейный столик. Так мы просидели чуть ли не весь день, разговаривая о самых разнообразных вещах, которые интересовали нас. Мы смеялись и шутили. С этой девушкой было приятно общаться и довольно легко находить общий язык, что мне в ней определенно нравилось. Оливия рассказывала мне про школу, рассказывала про ее класс, но, к сожалению, меня определили в параллельный. Лив была замечательной, доброй и милой, но только потом я узнала, что она самая популярная девчонка не только своего узкого класса, но и всего, похожего на замок здания школы. Все восхищались ей, завидовали и старались подражать, но, по ее словам, вели себя очень глупо. Я узнала, что каждый, абсолютно каждый ученик школы мечтал подружиться с ней, дабы обрести хоть какую-нибудь выгоду и прославиться за счет Оливии, удостоверившись тем самым в том, что он не последнее дерьмо в этой жизни и хоть чего-то стоит. — Тебе уже кто-то понравился, Купра (так она решила звать меня, что значило лишь немыслимое сокращение и коверканье моей фамилии)? — Никогда больше не зови меня так, Лив. Это звучит противно. Ксю или Ксен, так будет лучше. А насчет твоего вопроса… Конечно же нет. Я сегодня школу-то видела впервые и то, просто регистрировалась, да и на глаза мне не попадались парни, — пыталась врать я, но от пронзительного взгляда Оливии, который, казалось, умел заглядывать в самые потайные уголки человеческой души, ничего нельзя было утаить. — Прям-таки никого? А парень, на которого ты так долго пялилась, пока я не облила тебя кофе? Только не говори мне, что не заметила его, ведь именно этого не заметить очень сложно. — Ну ладно, он симпатичный и немного понравился мне. У него такие глаза… В них просто невозможно не утонуть, Лив, — искренне призналась я, взглянув на нее. — Да, подруга. В таком случае тебе жутко не повезло! Ведь это же Джейсон Флетчер, ужасный бабник. Про таких обычно говорят: «Что ни девка, то его». Я встречалась с ним раньше. Он просто использовал меня, Ксен, как игрушечную марионетку. Ему оставалось лишь дергать за ниточки, а я доверилась ему и совершила ошибку. Такие парни, как он, не меняются, уж поверь мне, — Оливия иссушила еще один бокал, поставив его на столик. — В смысле, использовал? — с непонимающим выражением лица спросила я. — До того, как я встретила Джейсона Флетчера, я была девственницей. А теперь сложи два и два, и сама поймешь, что получается в итоге. Когда я начала встречаться с этим ублюдком, он лишил меня этого статуса, — девушка взяла бутылку и отхлебнула прямо из горла, промокнув губы рукавом своего махрового свитера. — Ладно, если бы он был обычным бабником, но у Джейсона есть своего рода «коллекция кукол». — «Коллекция кукол»? — усмехнулась я, не понимая, о чем говорит Оливия. — По-другому — коллекция девственниц. Каждая невинная жертва, оказывающаяся под воздействием его чар, лишается того, чем девушка должна дорожить больше всего. Когда Джейсон добивается желаемого, то без труда шлет этих наивных дурочек на все четыре стороны, как это было и со мной. Только вот я, можно считать, особенная. Он не захотел терять общение с самой популярной девчонкой школы, поэтому сохранил его, насколько это вообще было возможно, — объяснила Лив и тем самым дала понять, что от этого парня мне стоило держаться как можно дальше. — Кстати, совсем забыла тебе сказать! — подняла указательный палец вверх она и резко поставила бутылку. — С тобой в классе учится мой парень! В ответ я лишь улыбнулась, но не стала спрашивать его имя и фамилию. Надо будет — Оливия сама все рано или поздно мне растреплет, или же я успею познакомиться с ним лично. Так или иначе, мы просто не можем не встретиться, тем более, если мы в одном классе. — И долго вы встречались с Джейсоном? — вдруг дернуло меня спросить, на что рыжеволосая подозрительно нахмурилась, будто бы вспоминая точное число дней, недель или же лет. Хотя в последнем я очень даже сомневалась. — Неделю, — холодно ответила подруга. — Неделя — его максимум. Дольше недели он ни с кем не встречается. И даже не спрашивай меня, что будет, если девушка не отдастся ему за эту неделю, потому что таких случаев еще не было, а «коллекция кукол» у него большая. Почему девушки так вешаются на него и стремятся лишиться того, что им дорого? Ответ очень прост: потому что он самый обаятельный и симпатичный парень, красавчик школы как-никак, ну, или потому что все эти девчонки просто шлюхи, которым светит печальное будущее на первом же повороте трассы, — говорила она с нотками омерзения в голосе. Я не забывала о том, что Оливия тоже входила в эту коллекцию, поэтому удивлялась тому, как жестко она отзывалась о себе. Или же она не вносила себя в это число шлюх, которое отдалось ему за первую же неделю? — Так что лучше не трать на этого подонка свое драгоценное время, а главное — девственность, — усмехнулась Лив. А вот мне, в отличие от нее, было совсем не до шуток. Я никак не могла ожидать, что этот внешне довольно милый и приятный парень мог совершать такие поступки, как коллекционирование девственниц. Да, Джейсон шлепнул меня по лбу дверью целых два раза, но я могла списать это на его плохое настроение, но уж никак не на лицемерное и наплевательское отношение к девушкам. Все происходящее было для меня более чем странным. Оливия, которую родители оставили жить в огромном особняке в одиночестве с двенадцати лет. Джейсон, который занимается какой-то херней, и от которого можно ожидать практически все, хотя я с ним даже не знакома. Нет, такого в нашем маленьком городке не было. В Бофорте ученики тянулись к знаниям и стремились получить высший балл, и, как я уже говорила, смеялись над теми, кто не выучил материал и жутко тупил у доски. — Кстати, а ты все еще целенькая? — невозмутимо спросила подруга, при этом даже не посмотрев на меня и покачивая в пальцах бокал из стороны в сторону. — Да, Лив, я девственница, если ты имела в виду именно это! — также невозмутимо ответила я, хотя, признаюсь, ее вопрос заставил мои щеки быстро раскраснеться. — Тогда держись от этого придурка подальше! — Прозвучало как угроза, — усмехнулась я. — Я не угрожаю, Ксен, я предупреждаю. Если Джейсон узнает, что в школу перевелась новенькая девочка и она все еще чиста и непорочна, то устроит на тебя охоту! И я имею в виду не какую-нибудь забавную игру, в которую можно сначала поиграть, а потом, когда тебе наскучит, выйти. Нет, это будет настоящая охота, в которой он будет охотником, а ты его долгожданным трофеем. Словно гром среди ясного неба подала сигнал сушильная машинка, будто бы усугубляя все, сказанное Оливией. Рыжеволосая вынула полностью высохшую и отстиранную блузку из бытовой техники и, аккуратно сложив, отдала мне. — Не снимай мою майку, — вдруг протараторила она. — Я хочу, чтобы ты оставила ее себе. Считай это моим тебе подарком в знак нашей новой и, надеюсь, крепкой женской дружбы. И я верю, что она продлится очень долго. Я улыбнулась и благодарно обняла ее. Уж не знаю, было это искренне или же Оливия, увидев мою блузку, подумала, что я ношу всякую, по ее мнению, безвкусицу, но мне было приятно. Впервые за долгое время. Так мы просидели до самого вечера, распивая вино и обсуждая школу, а также ее учеников. Ближе к часам десяти Лив подвезла меня до дома на своем красном «porshe». В последний раз попрощавшись с ней и три раза поцеловав подругу в щеку, я наконец-то была дома. Родители, громко гремя всяческой посудой, расположились на кухне и мирно ужинали. — Привет, мам! Привет, пап! — крикнула я, поприветствовав их. — Не буду ужинать! Люблю вас! Спокойной ночи, мармеладных снов! — Стоять, юная леди! — строго окрикнула меня мама, посмотрев из-за прозрачных стекл своих очков. — Где ты так долго пропадала? Мы уже начали волноваться. Ты прежде так долго не задерживалась. — Ну, я зарегистрировалась в школе, а потом произошла такая глупая ситуация, там очень долго… — Мы никуда не торопимся, — прервал меня папа, не убирая от лица газету, которую принесли еще утром. — Ох, ладно. Одна из девушек, учащихся в школе, пролила на меня кофе. Сказав, что не отпустит меня с ошпаренной грудью и грязной блузкой домой, она пригласила меня к себе. Эту майку, которую вы сейчас видите на мне, подарила именно она, как символ нашей новой дружбы, — недовольно, все без утайки, кроме вина, конечно, объясняла я. — Мы очень рады, что у тебя уже появились друзья и что ты не будешь одинока в новом городе, но впредь постарайся предупреждать нас о своих ночных похождениях, хорошо? — мило улыбнулась мама. — А теперь бери пирог, пока не остыл, и шагом марш в комнату. Завтра тебе в школу. Ты же не хочешь проспать в свой первый день? Я молниеносно схватила пирог с тарелки и по дороге наверх запихивала его в рот. Бросив потертый временем и испытаниями скейтборд в угол рядом с кроватью, сняла одежду и расстелила кровать. Плюхнувшись на мягкое шелковое белье, я достала телефон и зашла в любимый «facebook». Все мои друзья написали, что я полная стерва, и послали меня на сто четыре стороны, говоря при этом, что я их уже давно бесила. Твари, терпеть их не могла! Ну и все, черный список — больше они мне никто. А что насчет моего парня? Хм, он прочитал сообщение и ничего на него не ответил. Но ведь теперь это уже неважно. В моей жизни Портленда появилась Оливия, и кто знает, возможно, завтра меня будет знать и почитать вся школа. Прочитав все сообщения одно за другим, я отложила переполненный оскорблениями телефон на тумбочку. Закрыв глаза, я увидела перед собой образ Джейсона так четко и ясно, что хотела открыть их, чтобы рассмотреть его лучше, но понимала, что это всего лишь предстоящий надвигающийся сон. Но все же вспоминала этого парня, который поставил мне на лбу едва заметную шишку.