Прошедшее воскресенье
— Эй, соня, пора вставать! Уже полдень! Что с тобой, почему ты так долго спишь? — сквозь сон услышала я мелодичный и такой звонкий, радостный голосок Оливии. — У меня куча планов на сегодня. Нам нужно сходить… И тут начался бессвязный монолог девушки о тех местах, которые мы непременно были обязаны посетить в единственный выходной от школы день. Она страстно желала показать мне здешние особенные места и испробовать то, чем рыжеволосая постоянно занималась. Но я даже не слушала ее, потому что вдруг вспомнила, что было вчера. Так я и думала. Лив вела себя непринужденно, не проговорившись ни о чем. Видимо, ей не было стыдно. Нет, ни капли. Я повернулась на спину и наконец смогла увидеть ее жизнерадостное выражение лица, от которого меня сразу бросило в тошноту. Но самыми интересными мне показались глаза. В них не было ни капли сожаления о содеянном. Это меня даже позабавило. Да, я не хотела начинать скандала, не хотела рушить что-то между нами, но как я могла разрушить что-то, что уже было разрушено, вновь? Это сделала не я. Это сделала девушка, возвышавшаяся над моей кроватью и улыбающаяся мне во все тридцать два зуба. С моих губ вырвался непроизвольный смешок, ведь все те горестные чувства покинули меня, оставшись в прошлом, во вчерашнем ужасном прошлом. — Что такое? Почему ты смеешься? — недоуменно поинтересовалась она, не переставая улыбаться. — Да так. Удивляюсь тому, как ты умело можешь врать, Лив, — улыбнувшись ей в ответ точно такой же безмятежной улыбкой, проворковала я. — Что ты имеешь в виду? — улыбка с ее пухлых алых губ тут же спала, а на лице отразилась неподдельная тревога. Я вновь усмехнулась. Видимо, узнала то, что совсем не должна была. Но самое интересное было впереди. — Я имею ввиду то, что было вчера. — А что было вчера? — Не прикидывайся невинной овечкой, Лив, и не делай такой божеский вид, будто ни о чем не знаешь, — уже раздраженно промолвила я, сжав край простыни в кулак. — Вчера ты трахалась с моим парнем! Мир под ногами Оливии словно бы обрушился. Лицо помрачнело и выглядело так жутко, будто секунду назад на нем не играла оживленная улыбка. И лишь теперь в глазах девушки заискрились яркие, отчетливые искры вины и сожаления, которые она так старательно пыталась спрятать от меня. Ее губы дрогнули, а на ресницах появились кристальные капельки слез. Видимо, она наконец осознала, что натворила, и теперь рыжеволосой стало по-настоящему стыдно. По крайней мере, мне так показалось. — Я… — начала она, но я прервала ее взмахом ладони. — Нет. Не надо. Я не хочу выслушивать твои извинения. Я верила тебе, Оливия, я верила каждому твоему слову. Думала, что нашла в тебе опору и поддержку. Думала, что нашла настоящую подругу, родную душу, а ты предала меня. Обошлась вот так вот, наплевав на мои чувства — и ради чего? Ради того, чтобы доказать, что ты была права?! Мерзко. Отвратительно. Подло! — Прости меня, Ксения, — только и смогла произнести девушка, опустив виноватый взгляд в пол. Правильно, после такого я тоже вряд ли смогла бы посмотреть подруге прямо в глаза. Все же Оливии было стыдно, особенно после того, как я открыто обвинила ее и призналась, что мне все известно. Видимо, совесть у рыжеволосой все же присутствовала, как и у любого нормального человека. С моих губ сорвался нервный смешок. И это все, что она хотела мне сказать? — Мне не нужны твои извинения, Оливия! И друзья такие мне тоже не нужны. Они были там, в Бофорте, и я бросила их, даже не попрощавшись. Если человек предал меня в первый раз — значит, он сможет предать и во второй. Я просто не смогу простить тебя, понимаешь? Я доверилась тебе, черт возьми, я думала, ты будешь для меня опорой… Поддержкой, в конце-то концов! — уже вспылила я, больше не в силах сохранять спокойный и уверенный тон, ведь эмоции били во мне через край. — Не ори на меня! — ответно рявкнула Оливия, что меня не на шутку удивило. Неужели в таком поганом для нее положении она еще имела право кричать на меня?! — Ты ни черта не знаешь, Ксения! Как ты думаешь, для чего я разыграла все это представление, а? Как думаешь, для чего переспала с Джейсоном? Наверное, для удовольствия! Да меня чуть не вырвало на него, когда мы трахались! — к еще большему моему удивлению выкрикнула она. Что она несет? — Я говорила тебе, что ты не нравишься ему. Я говорила, что смогу доказать тебе это, чего бы мне данное доказательство ни стоило! И я доказала. Я не хотела, чтобы ты превратилась в такую как я. Я заботилась о тебе. Все, что я говорила о родстве душ и о том, кто ты для меня, Ксения, — истинная правда, клянусь тебе. Я не хотела, чтобы ты совершила чертову ошибку, из-за которой будешь жалеть всю жизнь! — ее голос то повышался, то понижался, а мне ничего не оставалось, кроме как выслушать все то, что она хотела мне сказать. — Джейсон не тот парень, что нужен тебе. Он не тот парень, что нужен вообще кому-либо! Черт возьми, Ксен, тогда, в пятницу, этот подонок подошел ко мне и попросил написать на бумажке, что тебе нравится, какие места ты любишь, цветы, еда — все, абсолютно все. Я не сказала тебе об этом, потому что не могла. Он шантажировал меня… — девушка осеклась, нервно поджав губы и крепко зажмурив глаза. — А теперь все это будет выглядеть так, будто бы он сам виноват в том, что потерял очередную куклу, с которой ему уже в который раз было интересно поиграться. Значит, то якобы «свидание» на крыше было подстроено. Оливия проговорилась Джейсону об этом, именно поэтому он решил так поступить. И как я могла быть такой слепой?! Как могла принимать за искренность то, что было враньем?! Черт подери, Лив была права, и мне было мерзко признавать это. Но то, что сейчас крутилось в моей голове, к счастью, так и осталось там, потому что я просто смогла удержать путавшиеся мысли от всегда чересчур обостренного слуха рыжеволосой. — Чем он мог тебя шантажировать? — сама того не ожидая, поинтересовалась я, окинув девушку с ног до головы испытывающим взглядом, потому что внезапно осознала: она что-то скрывала. Но Оливия молчала, будто бы замерев на месте в одной и той же позе. Через несколько секунд она все же решила открыть глаза и придать своему лицу непринужденное выражение, что у нее с легкостью получилось, но теперь-то я знала: это всего лишь искусно изготовленная маска, прячущая настоящие чувства. — Прости меня, — только и прошептала она, проигнорировав заданный мной вопрос. — Я правда хотела защитить тебя. Ты показалась мне особенной, Ксен, не такой, как все мы. Ты была чистой, совсем не испорченной. Будто бы не знала ничего о иной стороне школьной жизни подростков. Мне очень жаль, что мы испортили тебя! Но ее слова не смогли убедить меня. И извинения ни капли не тронули мое намертво окаменевшее сердце. Я не знала, требуется ли мне время для того, чтобы простить ее или же я никогда не смогу сделать этого. Будто бы не слышала всех тех слов, что несколько секунд назад говорила мне Оливия, потому что мной и моей душой завладели обида и чуть уловимая злость. Да, я ничего не знала об этой якобы «элитной» стороне школьного общества, я никогда не видела, чтобы подростки вели себя так, как это делали Ник, Джейсон, Оливия и Хейден, если только в кино или подростковых сериалах… Никогда бы даже подумать не смогла, что в один прекрасный день стану точно такой же, как и они. Но я не испорчена, как сказала Лив. Я — это я, та же застенчивая, робкая девушка, что прилетела в большой город из Бофорта. Любящая скейтборд, вкусно поесть и делающая потрясающие скулы… Дорогая фарфоровая кукла Превратившаяся в дешевку… Нет, еще нет. — Ксен, — вдруг заговорила Оливия, нарушив затянувшееся молчание и вытянув меня из омута мыслей. — Я чувствую свою вину и не имею права просить тебя, но ты не могла бы… — Хейден все видел, Лив. Вчера он был со мной, — резко отрезала я, уже догадавшись, о чем она хотела попросить меня. В считанные секунды на ее прелестно наращенных ресницах снова заблестели слезинки, но рыжеволосая смогла сдержать их, так что ни единая капелька не смогла упасть на ее идеально накрашенное лицо. Она жалко шмыгнула носом, сжала руки в кулаки и неопределенно задрала голову вверх, уставившись в потолок. Глубоко вздохнув, а затем выдохнув, Оливия перевела затуманенный взгляд на меня. — И что теперь? — Я ухожу! Из уст девушки вырвался противный смешок. — Не делай глупостей! — промолвила она. — Я сделала глупость, когда переехала сюда, поссорившись с родителями! — сквозь зубы процедила я, нащупав мой чемодан под кроватью и рывком закинув его на нее. — Я ухожу! — твердо повторила я тоном, нетерпящим возражений. — Ксения, куда ты пойдешь? Где будешь ночевать?! Тебе некуда идти! — психовала Оливия. — Не глупи! Оставайся здесь. Казалось, еще немного, и она вцепится мне в руки, а затем разорвет чемодан на куски, лишь бы только не дать мне уехать отсюда. На мгновение я остановилась, застыв с зажатым меж двух пальцев бегунком молнии. А ведь и правда, куда мне было идти? Ключей от дома у меня не было, да и друзей тоже не осталось… Возможно, к Хейдену? Нет, к нему я пойти не могла, ведь все еще помнила, что произошло с ним вчера вечером, когда разумом парня целиком и полностью овладели чувства, приняв управление и контроль на себя. И тут в моем подсознании всплыл спасительный вариант. Николас. Почему бы мне не пойти к нему? Ведь мы стали так близки друг другу за последнее время… Но что, если он откажет мне? Что, если не сможет помочь? Тогда я не смогу вернуться к Оливии, как ни в чем не бывало, да еще и с таким позором. Нет. Как бы мне ни хотелось, я не могла уйти. Мне было некуда идти. — Ладно, — сдавшись, пролепетала я, снова уложив чемодан под кровать и посмотрев на рыжеволосую ненавистным взглядом. — Но это только потому, что мне действительно некуда пойти, Оливия. Не думай, что я простила тебя. Да, я прекрасно понимала, что, возможно, перегибаю палку с обвинениями и что это не мой дом, чтобы так оскорблять его хозяйку. На самом деле, на месте рыжеволосой я бы уже давно вышвырнула себя на улицу, наплевав на мою дальнейшую судьбу, если бы действительно ничего не значила для нее. Но Оливия не сделала этого. Она лишь искренне виновато и так жалобно улыбнулась мне, одними глазами прося прощения сотни, тысячи раз, а затем развернулась и просто вышла из комнаты, будто бы совсем не имела права находиться здесь, в своем доме по сути, в одной из своих комнат. И почему-то чувство некой вины укололо и меня, хотя я была ни в чем не виновата. Но совесть считала иначе. Она нашептывала мне те слова, что говорила Оливия. Она повторяла их снова и снова, заставляя меня простить ее и дать второй шанс, но обида не желала уступать ей. Она не шептала; она кричала, вопила, что было мочи, не позволяя совести заткнуть ей рот. И она занимала ключевые позиции. Она побеждала. За весь выходной я ни разу не вышла из комнаты, за исключением тех промежутков времени, когда спускалась вниз, чтобы перекусить или посетить уборную, а Оливия ни разу не постучала в дверь и не подала ни единого признака своего присутствия. Наверное, она понимала: мне нужно время, чтобы забыть или хотя бы заглушить то отвратное к ней чувство, что она сама же возродила во мне. И то я была не уверена, что время поможет мне простить ее. А что до Джейсона… Я не хотела сейчас думать о нем. Сначала та глупая вечеринка! «Ну и черт с тобой! Катись отсюда!» Защита Хейдена… «Прости меня. Ты не должна была видеть этого». Потом эта чертова Оливия! «.…я хотела защитить тебя!» К черту все! Наконец я могла заняться тем, чем уже так давно не занималась. Я выполнила всю домашнюю работу на завтрашний день.Понедельник
В этот день я поднялась на два часа раньше, чем обычно. Сделала это специально, чтобы не видеть Оливию и ее мило улыбающееся личико, которое настолько сильно веяло жалостью и желанием искупить вину, что давило на мою совесть, заставляя ее оживляться и трепетать. Нет, этого я больше выносить не могла. Будто бы это я переспала с ее парнем, наплевав на всякие приличия и чувства подруги. Чушь какая-то. Но тогда почему я чувствовала себя виноватой? Быстро умывшись и накрасившись, я натянула на себя строгие смоляные джинсы, рубашку, а на нее джемпер цвета крыла ворона. Причесавшись и зашнуровав кроссовки, прихватила скейтборд и пулей вылетела из дома. Я знала, что в школе непременно встречу Джейсона, столкнусь взглядом с недоуменной Оливией, что будет гадать, почему же я сбежала из ее дома так рано; с Хейденом, которого я бросила одного у дома Джейсона после всего того, что произошло. Это было неизбежно. Но я не могла однозначно сказать, что мне не хотелось этого. Наоборот, я желала решить все эти проблемы, особенно между мной и Джейсоном. Вступив ногой на скейтборд, я оттолкнулась второй от асфальта, направившись в школу и ловя лицом щекотливые порывы встречного ветра. В помещении не было еще ни одного ученика, и я была этому несказанно рада. Хоть мне и хотелось поговорить с Джейсоном, я старалась отложить этот обременяющий разговор на потом, как можно позже, потому что не знала, что говорить ему. Не знала, что почувствую, когда увижу его или услышу тот голос, сводивший меня с ума. Устрою ли скандал или поговорю спокойно? Или вовсе обойдусь кратким: «Пошел ты»? Ну почему все обернулось именно так?! Раньше я говорила, что все замечательно, теперь передумала. Беру свои слова обратно. Наш союз с самого начала не был замечательным. А все то, что я считала таковым, оказалось банальной иллюзией, которую я, к сожалению, не смогла распознать с истоков ее зарождения. А теперь, когда все разрушилось так же быстро, как и построилось, мои глаза наконец-то открылись. Я увидела всю ту гниль, что лилась потоками из их общества. Элитного общества. Минуты на удивление пролетали незаметно, а школа постепенно наполнялась галдящими учениками, которые были заняты лишь тем, что с пеной у рта обсуждали накопившиеся проблемы или пытались выплеснуть друг на друга гнев из-за новой неудовлетворительной оценки. Я же совсем не обращала на них внимания, думая о своем. Прозвенел звонок, а Джейсона я так и не встретила. Очнувшись от размышлений, быстро набрала код на шкафчике, прихватила нужные учебники, кое-как впихнула скейтборд внутрь и неспеша направилась к кабинету географии. И тут я увидела Джейсона. Брюнет стоял напротив моего кабинета, нервно подергивая ногой, что делала упор о стену, и что-то бормоча себе под нос. Его взгляд, устремленный в пол, смотрел, но ничего не видел, потому что сам парень был погружен в свои мысли. Лишь заметив его, я похолодела. Обе ноги как по команде остановились, будто бы приклеившись к полу, а сердце замерло. Боже, каким же он был… Красивым. Его нервно поджатые губы, слегка пружинящая от стены, подергивающаяся нога, ниспадающие на лицо, немного промокшие от волнения волосы — этот парень был идеальным, шикарным. Лишь одного моего взгляда на него хватило, чтобы пробудить, казалось, уже забытые, угасшие чувства. Они появились вновь так же быстро, как и исчезли, в одно мгновение захватив меня и перекрыв все дыхательные пути. Что-то внутри меня объяло легкие и ударило изнутри, словно молния. И почему я в секунду позабыла обо всем, что он сделал? Об его вранье, об инциденте с Оливией, за который до сих пор питала к девушке ненавистные чувства, и той ночи на вечеринке в его комнате… Почему? Почему теперь внутри меня возник страх от предстоящего разговора с Джейсоном? Что такое происходило со мной? Куда улетучилась обида и уверенность в себе? Почему те теплые чувства, что я испытала к нему при нашей первой встрече, лишь взглянув в его бездонные глаза, вернулись? Хотя, наоборот, должны были превратиться в отвращение или даже ненависть. Почему эти чувства были сильнее моих обиды и уверенности? Я не знала, что мне теперь делать и как поступить. Сердце от волнения забилось как сумасшедшее, отбивая около пятидесяти ударов в минуту, если не в секунду. Ладони вспотели, а глаза хаотично забегали по школьному коридору в поисках места, где я могла бы на время спрятаться от брюнета. Я была просто не готова к предстоящему разговору сейчас, а Джейсон непременно хотел поговорить, иначе не пришел бы к кабинету географии, в котором у меня уже как три минуты шел урок. Но мне нужно было попасть туда. Не хотелось прогуливать первый урок, потому что, по сути, у меня не было причин для его прогула. В остальных случаях на это меня подстегивала Оливия, аргументируя это тем, что нам нужно подготовиться к переезду, вечеринке или просто отдохнуть. Да, и мне хотелось просто-напросто отвлечься от всех проблем, что навалились на меня, портя настроение. А загрузив свою голову знаниями, я могла больше не думать об Оливии, Джейсоне и Хейдене… Хотя с Хейденом тут другая проблема. Не сказать, что серьезная, но мне было стыдно за то, что я оставила его там одного. Но то, что он тогда вытворил… В общем, извинения должны были бы быть с его стороны, а не с моей. Как вспоминала поцелуи и движения парня, меня аж в дрожь бросало. И эта дрожь не означала то, что я хотела его, нет — скорее, это была неприятная дрожь, словно бы я поцеловала родного брата. В конце концов, мне нужно было взять себя в руки. Нужно было начать контролировать волнение и спрятать ту робкую, стеснительную девчонку, что исчезла меньше недели назад, но все же не до конца. Она давала знать о себе, когда видела Джейсона, ведь симпатию к человеку скрыть невозможно, как невозможно объяснить ее возникновение. Закрыв глаза, набрав побольше воздуха, подтянув, а затем крепко сжав лямку портфеля, я пыталась успокоиться. Открыв веки, решительно — или только делая вид, что решительно — направилась к кабинету. Когда брюнет наконец-то заметил меня, его глаза словно бы заискрились надеждой. А это жалостливое, виноватое выражение лица — черт, как он так умело мог подделывать настоящие чувства фальшивками. Теперь я не могла по-настоящему поверить ему, не могла распознать, где в его эмоциях отражалась ложь, а где — искренняя правда, ведь однажды уже ошиблась. Хотя, наверное, правды в нем уже не осталось. Осознавать снова и снова, что все сказанные им слова, его нежные прикосновения, жесты, движения были лишь одной сплошной игрой и издевательством, призванными к одной единственной цели — пополнить эту чертову «коллекцию кукол», было ужасно! От одной такой мысли во мне вскипела волна гнева. Отбросив назад спутавшиеся пряди волос, я смело направилась навстречу Джейсону, а брюнет неотрывно наблюдал за каждым моим шагом с широко открытыми, готовыми вот-вот вылезти из орбит от нетерпения глазами. — Ксения, я… — начал он, но мне хватило лишь единственного строгого взгляда на Джейсона, чтобы заставить его заткнуться. — Не сейчас, — сурово (если бы кто-нибудь знал, как тяжело мне дался этот суровый тон, и чего мне стоила уйма усилий, которые я вложила в то, чтобы мой голос не смел даже пискнуть на каком-либо слове, не то что дрогнуть) отчеканила я, уже обвив пальчиками ручку кабинета географии. — Но нам нужно поговорить! — настаивал на своем брюнет, будто сейчас не должен был быть покладистым, как ручной песик, и делать все, что я скажу ему, только для того, чтобы заслужить мое прощение. — Я прекрасно знаю, что ты мне скажешь, Джейсон. Прекрасно знаю твои глупые извинения, лживые слова, наигранные эмоции… Я могу выслушать все это и немного позже, верно? У меня урок, — наконец прикрылась этим я, пытаясь как можно скорее отделаться от парня, потому что уже чувствовала неприятную легкую дрожь, вызванную смятением и переживаниями, в пальцах и понимала, что еще немного — и весь мой решительный и строгий тон испарится, превратившись в противное мямленье. — Так что не сейчас! Но брюнет не желал так просто оставлять меня в покое и сдавать позиции. Стоя к нему спиной, я почувствовала на шее его едва уловимое дыхание и теплоту рук, обхвативших мои плечи. Тело непроизвольно вздрогнуло, а с моих губ слетел тяжелый порыв воздуха. За эти несколько дней я успела кое-что понять о Джейсоне: он ни за что не отступится, пока не добьется того, чего хочет. В данном случае он хотел моего прощения — в этом не было сомнений. Поэтому я прекрасно улавливала, что моими пустыми словами его не переубедить и уж тем более не заставить оставить меня в покое. Но моего прощения только из-за того, что я не могу отделаться от него, парень не дождется. Волнение накрыло меня с головой. Теперь пальцы не просто дрожали — они тряслись, сжимая ручку слабее, чем прежде, а в горле образовался взявшийся из ниоткуда комок, что никак не хотел покидать его. Я не видела другого выхода. Ни о чем не подумав, толкнула дверь кабинета вперед, ворвавшись внутрь и наконец высвободившись из рук Джейсона. — Простите-е за опозда-ание, мисс Донован, можно мне… Войти? — еле выговорила я взволнованным, прыгающим то выше, то ниже голосом, на что профессор удивленно посмотрела на меня сквозь толстые стекла круглых очков. Она, закусив нижнюю губу, окинула меня подозрительным взглядом, будто бы оценивая или же вспоминая, кто я такая и не ошиблась ли кабинетом. Но затем ее взгляд перебежал на дверь, что захлопнулась за моей спиной. Ее с силой закрыл Джейсон. Не знаю, что подумала профессор, но на ее лице читалось явное недовольство. Видимо, в этот день она была не в духе. Стоя посреди удивленно смотрящих на меня учеников, я молилась только об одном: лишь бы мисс Донован не выгнала меня из кабинета. И она не выгнала. Поблагодарив ее за то, что она простила меня за мое опоздание, и еще раз извинившись, прошла вперед, заняв привычную для меня парту. И снова меня ждала одна крохотная проблемка, сидящая по соседству. Хейден. Как только я вбежала в кабинет, то сразу обратила на него внимание. Парень, только увидев меня, сразу уставился в тетрадь, сделав вид, будто что-то пытается там вычитать. Но я-то знала, что это не так. С каких это пор Хейден решил начать учиться и читать конспекты, которые сто процентов даже не сделал? Он просто не хотел видеть меня. Но это я должна была прятать взгляд, я должна была извиняться и чувствовать себя неловко из-за того, что бросила его там, а не он. Хотя я в принципе понимала, почему парню было стыдно за то, как он поступил, но также я понимала и то, почему он потерял контроль в тот вечер, прижав меня к кирпичной стене дома Джейсона и непрерывно целовав. Чувства. Они постоянно завладевают нашим разумом. Профессор повернулась к ученикам спиной, продолжая урок. Она громко заговорила, и эхо ее голоса наполнило на удивление тихий кабинет своим строгим тембром. Все, абсолютно все ученики, включая меня и Хейдена, молчали. Некоторых я видела на вечеринке у Джейсона, хотя даже понятия не имела, как их зовут, а некоторых — нет. Мисс Донован опустила кончик указки на карту мира и продолжила рассказывать нам о частях света. Будто мы были какими-то пятиклассниками и понятия не имели, где какая. Но, уже зная эту школу, я могла смело предположить, что некоторые находившиеся здесь ученики и в самом деле не знали таких элементарных вещей, как эта. Хейден сидел рядом, в нескольких дюймах от меня, но так и не произнес ни слова. Он даже не решился поднять на меня свой до сих пор опущенный взгляд, куда уж там до разговоров. Но он же понимал, что нам было необходимо поговорить, верно? Должен был понимать, потому что у меня не хватило бы смелости начать этот разговор первой, хотя следовало бы. Это мне нужно было извиниться за то, что бросила его там после того, как мы оба увидели то, что увидели. Хейден же не знал, что я не обижаюсь на него за то, что он сделал, потому что я прекрасно понимала, что послужило этому причиной. Наоборот, я была благодарна за поддержку с его стороны. Даже если парень пытался проявить ее таким своеобразным способом. Я понимала, что тот поцелуй расслабил меня и заставил успокоиться, отпустив все свои мысли, понимала, что он был необходим не только Хейдену. Он был необходим нам обоим. Напряжение между нами было невыносимым. Оно нависло чернильным облаком, метающим в разные стороны воображаемые молнии, которые вот-вот были готовы задеть нас своими наэлектризованными кончиками. А может, Хейден не собирался обсуждать это? Может, он был обижен или просто не считал то, что произошло, чем-то, что необходимо обсудить? Но я больше не могла выносить этого, потому что чувствовала: и я, и он сидели рядом друг с другом как на иголках, чувствуя себя не в своей тарелке. Не выдержав рядом с Хейденом и нескольких минут, я, сдавшись, подняла руку. — Мисс Донован, можно мне выйти? — обратилась я к профессорше, поняв, что от поднятой вверх руки мало пользы. Она резко обернулась, услышав свою фамилию, и крайне удивилась, когда поняла, что этот вопрос ей задала именно я. — Ты только что вошла в кабинет, так что сиди и постигай тайные врата знаний географии! — злобно рыкнула она на меня. Но мисс Донован пугала меня намного меньше, чем нависшее на нас с Хейденом напряжение, поэтому не собиралась отставать. И все еще не понимала, куда делась та приветливая и доброжелательная профессорша, которая встретила меня в первый учебный день в этой школе, ведь тогда, насколько мне не изменяет память, я тоже опоздала. — Но мне очень нужно. Пожалуйста, у меня не было времени! — Ох, мне бы твои проблемы, Купер, — она устало вздохнула и небрежно вскинула рукой в направлении двери. — Иди, только быстро. Я ничего не стала отвечать на это. Просто быстрыми шагами буквально чуть ли не выбежала из кабинета. Когда наконец-то оказалась в заветном опустошенном коридоре, то оперлась спиной о дверь и резко выдохнула, будто бы все преследовавшее меня напряжение могло выйти наружу вместе с этим выдохом. Но его и вправду больше не было. В эти минуты, когда мы с Хейденом отдалились и больше не были в поле видимости друг друга, напряжение разорвалось, оставив каждого из нас в покое. Я нервными шагами направилась в женский туалет с целью привести все свои мысли в порядок.***
— Мисс Донован, можно мне тоже выйти? — спросил нервно крутящий ручку в руках Хейден. — Нет, Хиггинс! Тебя я ни за что не выпущу. Отличник нашелся. Лучше смотри на карту и запоминай, в какой части света ты живешь! — вполне серьезно отозвалась она, окинув парня раздраженным взглядом, но затем по непонятной причине смягчилась. — Когда Купер придет, тогда и ты пойдешь. Золотое правило — выходим по одному! — Но мне нужно сейчас! — яростно рявкнул Хейден. Он со всей своей силы ударил кулаком по хлипкой деревянной парте так сильно, что та содрогнулась. Гулкий грохочущий удар заставил профессора вздрогнуть, а всех присутствующих на уроке учеников перевести свои любопытные взгляды на него. Хейден со злостью и одолевающим его раздражением ногой отпихнул от себя парту, задев соседнюю, и вскочил со стула, медленно облизав губы. Вылетев из кабинета вслед за Ксенией, он настолько сильно захлопнул дверь, что небольшие щепки дерева полетели от нее в разные стороны. — Я буду жаловаться твоим родителям, Хиггинс! — кричала учительница ему вслед. — Я вызываю твоих отца и мать в школу! Слышишь меня?! Но Хейден ее уже не слышал.***
Не знаю почему, но я наслаждалась прокуренным сигаретами воздухом; дымом, витавшем по женскому туалету и до сих пор не выветрившемся с последнего перекура какой-либо ученицы, каких было немало, и свободой. Да, действительно, здесь я, по крайней мере, могла быть подальше от всех проблем, которые ждали меня за пределами этого туалета и которые я до сих пор так и не удосужилась решить, потому что как последняя трусиха тупо сбегала от них. Но и в этом я ошиблась. Дверь туалета медленно приоткрылась. Пронзительный, не щадящий мой тонкий слух скрип вывел из глубоких раздумий, заставив поднять взгляд. Мой рот автоматически приоткрылся, когда я увидела Хейдена, плотно захлопывающего дверь. Ну, конечно, это же школа большого города, чему я удивляюсь? Если Джейсону позволено притаскивать меня в мужской туалет, то почему бы Хейдену не зайти в женский? К чему эти рамки и ограничения, установленные обществом и директором? Плевать на них! — Х-х-хейден? Что ты тут делаешь? Это же женский туалет! Какого хрена ты сюда приперся?! — сначала шокировано, а потом с возмущением проговорила я, недоуменно уставившись на него. Парня, казалось, совсем не смущало такое развитие событий и то, что он находился там, где ему не следовало. У меня даже сложилось некое впечатление того, что он здесь уже не в первый раз. И мне даже было страшно представить, что Хейден мог делать в женском туалете все остальные разы. — А что тут делаешь ты, Ксен? Только не говори мне, что пришла сюда только по своим женским делам, — сейчас парень выглядел немного неадекватным, беспокойным и несобранным, спрашивая меня об этом. А еще эти нервные смешки чуть ли не через каждое слово нагоняли необъяснимую тревогу. Хейден вытащил из кармана пачку сигарет «Marlboro» и тут же закурил. — Черт, нам нужно поговорить, Ксения! — он пустил вверх плотное белое облачко ядовитого дыма, и даже от этого я умудрилась закашляться. Подойдя к окну, я распахнула его, чтобы хоть немного проветрить помещение, потому что запах стал совсем невыносим. Если до прихода Хейдена я им наслаждалась, то теперь от новой порции дыма меня начало слегка подташнивать. Не ответив ни слова, произнесенные парнем несколько секунд назад, я оперлась поясницей о подоконник и почувствовала на спине легкий прохладный ветерок. — Ты меня вообще слышишь?! — внезапно крикнул он, уставившись на меня безумным взглядом, что тут же испугал меня. Клянусь, если бы сзади было немного места, я непременно бы, сама того не осознавая, отступила бы на шаг от Хейдена. — Неужели тебе все равно на то, что произошло между нами вчера? Неужели… Широко распахнувшаяся дверь женского туалета оборвала парня на полуслове, заставив замолчать и одарить ее ненавистным, пылающим огнем взглядом. Несколько учениц, что были младше меня всего на один год, вошли внутрь, тут же вылупившись на Хейдена круглыми глазами. Казалось, от этого парень разозлился даже больше, чем от того, что его прервали на полуслове. — Пошли на хер отсюда! — вспылил он, замахнувшись сигаретой и яростно запустив ею в школьниц. Окурок, к счастью, не попал ни в одну из них, потому что девушки едва ли успели закрыть дверь перед тем, как он угодил в деревянное покрытие. Взгляд Хейдена снова переметнулся на меня. Он был растерянным, рассерженным и таким нервным. Я испугалась. Стыдно сказать, но я испугалась поведения собственного друга, который у меня остался. Ведь кидаться в людей непотушенными окурками опасно и как-то ненормально, верно? А если бы он угодил какой-либо из девушек в глаз, в волосы или соприкоснулся бы с тканью, поджигая ее? Хейден сошел с ума? Эти перемены настроения были такими частыми, что я не знала, что и думать. То он был нервным, то добрым, то злым, то отзывчивым и заботливым — да что такое творилось с этим парнем? — Неужели ты ничего не хочешь мне сказать по этому поводу? — продолжил он, часто и взволнованно дыша. Парень достал вторую сигарету и снова закурил. — Я могу сказать тебе только, что я не обижаюсь и не злюсь на тебя за то, что было, — спокойно и сдержанно проговорила я, обхватив локти и слегка поежившись от очередного порыва холодного ветра. — Я прекрасно понимаю, почему ты не слышал меня, понимаю, почему не остановился… Теперь все? Я могу идти? Оторвавшись от подоконника, я направилась к выходу, минуя дымящего сигаретой Хейдена. Но не успела покинуть пределы женского туалета, как свободная ладонь парня ухватилась за мое запястье, крепко сжав его и не позволив мне уйти. — Выпусти меня, Хейден! — теперь уже мой голос показался взволнованным, потому что прикосновение парня еще больше испугало меня, нежели его вспыльчивое поведение. — Иначе я закричу. Но, несмотря на такую глупую, но все же угрозу, парень и не подумал выполнять моего приказа. — Я не выпущу тебя отсюда, пока мы нормально не поговорим! — безапелляционно промолвил он, даже не повернувшись в мою сторону и выпустив очередное облако дыма в направлении окна, где я стояла несколько мгновений назад. Наконец, до меня дошло, что так просто мне от него не отделаться, поэтому смирилась с тем, что придется выслушать то, что хотел донести до меня Хейден. В конце концов, это я хотела решить все проблемы и все-таки успокоиться. Парень резко дернул мое запястье на себя с такой силой, что мое тело поддалось ему, рванув назад. Больно вжавшись во все тот же подоконник поясницей, слегка наклонившись в открытое окно и коснувшись при этом решетки, что была поставлена здесь в целях правил безопасности, я испуганно окинула взглядом друга, который, видимо, не смог рассчитать своих сил. — Скажи мне, ты что-нибудь чувствуешь ко мне, Ксения? — задал он тот вопрос, которого я никак не ожидала услышать, будучи в дыму сигарет, у раскрытого окна женского туалета и из уст моего друга. — Послушай, Хейден, то, что было вчера, ничего не значит, — я попыталась выдавить из себя улыбку, стараясь не расстраивать друга своим ответом еще больше, потому что действительно боялась его, но не так, чтобы при первой же удобной возможности бежать куда глаза глядят. — Это был просто порыв наших… твоих чувств. Ты пытался успокоить их с моей помощью и, признаюсь, мне тоже это было нужно. Из-за них ты полностью потерял контроль над собой. Если бы не тот мужчина, я не знаю, что было бы сейчас с нами, не знаю, что бы ты сделал… — уже почти шептала я, отводя печальный взгляд в сторону. Это было сложнее, чем казалось. Просто поговорить о том, что беспокоило нас обоих. Хейден перестал затягиваться сигаретой, как только услышал мои слова. Он тяжело сглотнул — я слышала это в образовавшейся гробовой тишине. — Прости меня, Ксен. Прости меня, — точно так же тихо, еле-еле прошептал он, но я слышала это так, будто бы парень кричал прямо мне в ухо. Ну, наконец-то он додумался извиниться. Хоть я и не была обижена, все равно нуждалась в этих, таких приятных словах. Прости меня. Как только Хейден произнес их, все его нервы будто бы улетучились, а мой страх растворился, словно бы был кристалликами сахара в горячем чае. Между нами воцарились спокойствие, понимание, а напряжение больше не донимало своим присутствием. Хейден тяжело и отрывисто дышал. Он стремительно направился ко мне. Окурок уже полностью выкуренной сигареты направился в окно через мое правое плечо. Хейден медленно обхватил теплыми, слегка вспотевшими ладонями мои покрасневшие от смущения щеки с идеальными скулами, легко переводя мой опущенный взгляд на себя. Впервые за все это долгое время нахождения рядом с ним мне выпала возможность взглянуть на парня вблизи. Разбитая губа кровоточила, а бровь затянулась толстой коркой болячки. Словно бы позабыв обо всем, я бесцеремонно коснулась кончиками пальцев его раны, сначала на одной из бровей, а затем на губе. Когда осознала, что делаю, то, покраснев еще больше, взглядом уткнулась в грудь парня. — Тебе больно? — тихо прошептала я. — Ужасно, — не менее тихо ответил он. Хейден ласково коснулся моей руки и медленно опустил ее вниз. Наши блуждающие взгляды встретились, соприкоснувшись друг с другом. Его губы плавно приблизились к моим, и в следующее мгновение наши уста сомкнулись в поцелуе. Парень обхватил мою талию руками, слегка наклонив в открытое окно, что я едва касалась спиной решетки, и прижав к своему сильному телу. Я чувствовала его теплое дыхание у себя на щеке и язык, хаотично путавшийся с моим. Поцелуй из нежного и неожиданного превратился в страстный и неконтролируемый. Снова. Я ощущала металлический привкус текущей из губы Хейдена крови, но, даже несмотря на это, поцелуй был незабываемым, полным желания. Парень одним резким движением схватил меня и, не разрывая поцелуя, прижал к одной из кабинок спиной. В этот раз я не могла остановиться, да и не хотела. Поцелуи Хейдена полностью расслабляли меня вот уже во второй раз. Погрузившись в них, я могла забыть о проблемах, Джейсоне, Оливии — обо всем, что давило на меня, поэтому мне хотелось, что бы это длилось как можно дольше, но не заходило дальше, чем было сейчас. Наверное, наш поцелуй так и продолжился бы, если бы в туалет не вошла незнакомая нам обоим девочка из младших классов. Я, распахнув глаза и увидев ее, наконец вернулась в реальность, рывком отпихнув Хейдена от себя. Младшеклассница, заметив нас, впала в небольшой ступор, остановившись напротив с распахнутыми от изумления глазами. Ну конечно, как она могла ожидать, что, зайдя в женский туалет, сможет обнаружить там нас с Хейденом, нагло присосавшихся друг к другу и, уже можно сказать, прогуливавших урок. — Ну, чего вылупилась? — грубо бросил мой друг в лицо младшеклассницы, облизав выступившую с новой силой после поцелуя кровь. — Иди за чем пришла. Не волнуйся, подглядывать не буду, — усмехнулся он, переводя многозначительный взгляд на меня. Девочка будто бы очнулась от оцепенения и быстрым шагом ворвалась в ближайшую к ней кабинку. Я кинула на Хейдена испепеляющий взгляд, чтобы он понял, что и в этот раз смог отличиться своей безрассудностью. — Ты снова поцеловал меня! Совсем с ума сошел, ненормальный?! — шепотом кричала я, оживленно жестикулируя руками у него перед лицом. — Знаешь, а ты что-то не особо сопротивлялась! — ответно шикнул в тишину он, одарив меня серьезным выражением лица и заставив почувствовать малую частичку своей вины. — Тебе же понравилось, признай это. В ту же секунду меня охватил бурный водоворот чувств. Возмущение, злость, безысходность, смирение смешались со страстью и желанием вновь погрузиться в тот поцелуй, который заставил меня словно бы исчезнуть из реального мира, погрузившись в собственный, принадлежавший лишь губам моего друга. Неимоверно скоростной вихрь этих чувств проносился сквозь мое тело, заставляя его оживляться. Девочка вышла из кабинки так же быстро, как затем покинула помещение женского туалета, пропитанного едким сигаретным дымом. — Это был первый и последний раз, Хейден, — пыталась как можно спокойнее говорить я. — У тебя все еще есть Оливия, которую ты любишь всем сердцем. И я больше чем уверена, что она где-то в глубине души любит тебя, — на самом деле я так не думала. Или думала. Не знаю. Но в тот момент я сказала эти слова лишь для того, чтобы моему другу хоть немного, но стало легче. — Эти поцелуи со мной, которыми ты, как я поняла, пытаешься забыть Лив, не помогут — наоборот, лишь усугубят ситуацию. Мы с тобой просто хорошие друзья. А Джейсон… — Не пори чушь, Ксения. Джейсон, который просто использовал тебя и манипулировал все это время, а ты ушки развесила, да? Подумала, что особенная! Все они, эти пустышки, думали точно так же! Хотела изменить этого придурка, но так и не поняла, что такие, как он, не меняются. Джейсон — потерянный человек, сыночек богатеньких родителей, которые бросили его давным-давно, равно как и Оливию — ее родители. Теперь я понимаю, что эти двое нашли друг в друге. Наверное, такие популярные люди изначально запрограммированы на то, чтобы быть вместе, — отчаянно рассуждал Хейден. Сначала он кричал, но затем успокоился, а за все время своего монолога ни разу не взглянул на меня. — Не нужно успокаивать меня этими гребаными откровениями о любви и прочей чепухе, Ксения! Неужели ты на самом деле не понимаешь, что теперь все кончено? Все, мать твою, кончено! Больше нет никаких нас с Оливией или тебя с Джейсоном, — на последних словах он издал нервный смешок. — А были ли вообще вы с Джейсоном? С самого начала он говорил мне, что настроен решительно, настроен затащить тебя в постель, как очередной номерок в «коллекции кукол». А ты была так наивна, черт возьми! — Так почему ты не сказал мне этого раньше?! — уже на грани слез выкрикнула ему в лицо я. — Да потому что раньше мне было плевать на тебя! — ответно крикнул он. — Тогда почему ты рассказываешь мне это сейчас?! — Ты единственная, кто у меня остался! — рявкнул Хейден, но, увидев мое покрасневшее от сдержанности и всех произнесенных им слов лицо, тут же смягчился, закрыв глаза. — Прости. Я не подумал. Сейчас ты важна для меня. Ты стала мне тем другом, о котором я всегда мечтал. В тебе нет ни капли заносчивости или самовлюбленности, Ксения. Ты простая, обычная добрая милая девушка. Ты не такая, как остальные подростки этой школы, да даже этого города! Почему-то я уверен, что ты не предашь меня никогда. Поэтому я хочу, чтобы ты знала о том, что я, дурак, не рассказал тебе сразу. Мне было больно. Но отчего? Я же изначально знала, что Джейсон использовал меня, что играл со мной, просто желал пополнить коллекцию, и получила возможность удостовериться в этом в ту ночь на вечеринке, а потом и после полицейского участка. Но почему сейчас мне было так больно? Потому что об этом мне говорил уже третий человек? Потому что уже третий человек указывал на мою наивность и банальную слепоту? Наверное, поэтому. — Джейсон постоянно говорил мне, что ты не нужна ему, называл тебя новой игрушкой, при этом мерзко ухмыляясь. «К ней нужен особый подход» — так он выразился, — продолжал парень. Теперь он больше не курил. Я лишь покачивала головой. Мне не хотелось это слушать, потому что я и сама знала, что Джейсон Флетчер — настоящий кусок дерьма. Хейден был прав во всем. Я больше ничего не могла сказать ему. Просто опустила глаза. — Эй, смотри, — Хейден, переводя тему, указал пальцем на одно из зеркал. Я посмотрела в том направлении, в котором он показывал. — Ссылка, — просто сказал он, казалось бы, очевидную вещь. Да, на зеркале черным фломастером была написана ссылка на какой-то незнакомый мне веб-сайт. Ну и что? Не придав этому особого значения, я перевела взгляд с зеркала на моего друга и обратно. Что такого он мог увидеть в ней? — Нам пора возвращаться. Мисс Донован наверняка в ярости и уже все крушит и метает, — посмеявшись, произнесла я, и, на удивление, Хейден смог мне улыбнуться. Мы тихо вышли из школьного туалета, бок о бок направившись к кабинету. По нашему уговору я зашла в класс первой и тут же поймала на себе яростный взгляд профессора, что на несколько секунд даже оторвалась от карт, развешанных по всей доске. Но мисс Донован так и не начала отчитывать меня, поэтому я просто заняла свое привычное место за партой. Через минуту в кабинете появился Хейден и уже хотел пройти ко мне, как профессор остановила его, встав напротив и загородив проход. — Стоять, Хиггинс! Ты слышал, что я сказала тебе? Без родителей на мои уроки не возвращайся! — кричала мисс Донован, преисполненная злобой и обидой за задетое чувство собственного достоинства. — Немедленно забери свои вещи и покинь мой кабинет! Ты и так уже достаточно сделал, чтобы сорвать мне урок! Хейден именно так и поступил, как мне показалось, с большим для него удовольствием. Фыркнув профессорше в лицо, он быстро смахнул все учебники в портфель, окинул меня подозрительно хитрой улыбкой и пулей вылетел из класса. Я не понимала, что это только что было, но спустя несколько минут до меня все же дошло. «Черт бы тебя побрал, Хейден Хиггинс!» — промелькнуло в моей голове. Пока мисс Донован находилась спиной ко мне и всем ученикам соответственно, я быстренько собрала и уложила все свои учебники и тетради в портфель. Глубоко вздохнув-выдохнув и крепче сжав лямки портфеля, я резко поднялась из-за парты, что с грохотом отодвинулась от меня. Профессор обернулась, а я, уже накинув портфель на одно плечо, смело шагала по классу в направлении двери. — Куда это ты собралась, Купер? — на ее лице застыло удивление. — Простите, мисс Донован, но мы с Хиггинсом идем в комплекте, — легко проговорила я, коварно подмигнув ей левым глазом. — Да вы издеваетесь надо мной! — яростно выкрикнула мне в спину профессор. — Я вызываю и твоих родителей в школу, Купер! Совсем распустились, думаете, что можете делать все, что вашей душеньке угодно?! Шантропа! — все еще кричала она мне вслед, в то время как я со всех ног бежала по коридору, а затем завернула за угол. Вжавшись в стену, я улыбалась, ведь никогда прежде не испытывала таких, смешанных с адреналином и приятным волнением, чувств. До сих пор не могла поверить в то, что сделала это — нахамила профессору и самовольно сбежала с урока прямо на ее глазах. Черт, и все это из-за Хейдена? Это он имел в виду, когда подмигнул мне? — Улыбаешься? Да, я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Когда я впервые пошел против «правил», внутри меня было то же самое, — улыбнулся мне Хейден, сидящий на подоконнике окна напротив меня и дымящий сигаретой. — Не стоило так рисковать из-за меня. Мои родители уже привыкли к таким выходкам, а вот твои наверняка взбесятся, — иронично хмыкнул он. Дым плавно улетучивался, уносимый потоками воздуха в открытое окно. В руках моего друга был «iPhone», в котором он что-то старательно пытался найти. — Да брось, — я улыбнулась, подходя к нему, и запрыгнула на выступ подоконника, усаживаясь рядом с парнем. — Ты уже забыл, что мои родители сейчас в Германии? По-моему, они приобрели там новую SIM-карту специально, чтобы не тратиться на междугородные звонки. Так что, как бы кто ни старался, но, пока они не вернутся в Портленд, до них никто дозвониться не сможет, — беззаботно, делая вид, что это меня совсем не волнует, произнесла я. Да, тот факт, что мои родители полностью от меня абстрагировались и даже не сказали мне их новый номер, меня раздражал, даже немного вгонял в отчаяние, но тех чувств, которые я испытала, когда впервые узнала об этом от одного из полицейских, больше не было. — Что ты делаешь? — поинтересовалась я, взглянув на белый экран его телефона. — Помнишь ту ссылку, оставленную на зеркале? — спросил он, и я кивнула. — Пытаюсь перейти по ней и посмотреть, что там такое. Ссылки в школьных туалетах оставляют не просто так, поверь мне, — серьезно пояснил парень, обновляя веб-страницу, которая никак не хотела прогружаться, и периодически затягиваясь сигаретой. Я лишь закатила глаза, решив, что ничего особенного там нет. Какое-нибудь смешное видео с подборкой приколов этого года или милыми пушистыми котятами — ничего необычного. Так тоже делали в моей старой школе в Бофорте, поэтому я не придала этому большего значения. — Ты уже говорил с Оливией или Джейсоном насчет вчерашнего? — наконец, решила спросить я, посмотрев на него. — Нет. Сейчас я не могу выносить присутствия ни одного из этих… Друзей. Если я увижу ее или его, то непременно совершу какую-нибудь глупость, о которой потом буду жалеть, — сказал Хейден и к моей неожиданности громко рассмеялся. Парень ответно взглянул на меня своими черными, словно смоль, глазами. Да, буквально черными, потому что зрачок занял собой почти все пространство радужки. И в тот момент это подобие глаз смотрело будто и не на меня вовсе, а куда-то сквозь. — Под чем ты, Хейден? — обеспокоенно начала спрашивать я. — Когда ты успел? Подожди-ка. Я обратила внимание на сигарету в его зажатых пальцах и тут же все поняла. — Будешь? — он протянул ее мне, но я отрицательно замотала головой. Еще наркотиков в моей жизни не хватало. — Это марихуана. Тебя что-то смущает? — Нет. Это твое дело, — грубее, чем того хотела, ответила я. Теперь все стало ясно. Его перемены настроения, нервозность, безумные отблески в глазах. Хейден был зависимым от этого, похоже, уже давно. Но сходу по нему сказать этого было никак нельзя. Если бы я встретила Хейдена где-либо на улице, то ни за что бы не подумала, что этот привлекательный худощавый парень может быть наркоманом. Хотя, возможно, о других зависимых все думают точно так же? И какой умный человек придумал вместо табака засовывать марихуану в обычные сигареты, да еще продавать их и, наверное, недешево? Связи с нужными людьми в этом мире творили чудеса. Тем временем на экране мобильника моего друга наконец-то появился персональный значок неизвестного мне сайта, а затем медленно прогрузился черный экран какого-то видео. Выражение лица Хейдена тут же изменилось. Он внимательным взглядом уставился в телефон, ожидая, когда начнется клип. Не понимая его внезапной перемены настроения, я пододвинулась ближе, тоже начав наблюдать за беленьким кружочком, прокручивающимся по часовой стрелке снова и снова. — Это плохо, — только и произнес парень, облизав губы. И это действительно было плохо. Как только на видео появилась иконка изображения, я чуть не вышибла «iPhone» из рук Хейдена. В горле образовался ком, который никак не хотел исчезать и позволять мне его проглотить. Глаза моего друга расширились от ужаса и удивления, да и мои, признаться, были похожи на два круглых блюдца. На экране мы оба увидели лицо Оливии — бледное, пустое, безэмоциональное, а когда видео наконец-то полностью погрузилось и начался отсчет секунд, появились те двое ублюдков, что были на той чертовой вечеринке. Это и было то самое видео, снятое на профессиональную камеру, которую я вдребезги разбила об пол того злополучного кабинета, то самое, которое снимал третий из подонков. Его довольная ухмылка всплыла в моем подсознании, и мне стало еще противнее, чем от того, что происходило на экране телефона Хейдена. Я не могла поверить своим глазам, не могла поверить, что все это происходит на самом деле. Мой друг выключил сайт и закрыл вкладку. В пустынном коридоре повисло немое молчание, продлившееся несколько минут, после чего первым его решился нарушить Хейден, глубоко устало вздохнув и в очередной раз затянувшись косяком. — Ты тоже это видела или в моем воображении приняла участие марихуана? — Глупый вопрос, — отозвалась я, на самом деле считая его неразумным. — Нам нужно ей позвонить! Ты сегодня видел Лив в школе? Где она? — Успокойся, Ксения, — серьезно проговорил парень, окинув меня раздраженным взглядом. Наверное, он никак не мог понять, почему я переживаю из-за бывшей подруги, которая совсем недавно поступила со мной подлым образом, растоптав мои чувства. — Я не видел ее, да не больно-то и хотел. И звонить ей не собираюсь, — грубо рявкнул он. — Мне плевать! Дрожь. Дрожь в голосе. Эта последняя фраза прозвучала настолько неубедительно, что я издала злобный стон. Голос моего друга трепетал, ведь на самом деле ему было вовсе не плевать на Оливию. Если мне Джейсон был не так важен и чувства к брюнету вспыхивали лишь тогда, когда я видела его, то Оливия не выходила из головы Хейдена ни на секунду. Я понятия не имела, сколько он и Лив были вместе, но точно знала, что мой друг был неравнодушен к ней. Парень любил рыжеволосую — это я знала точно, ведь не раз наблюдала его взгляд. Такие глаза могли быть только у влюбленного человека. Не знаю, чувствовала ли Оливия к нему то же самое, но, по-видимому, нет, иначе не стала бы спать с парнем подруги, который в прошлом нагло использовал ее. Мерзко. Но сейчас, если честно, мне было ее жаль. По-настоящему. Потому что я на секунду представила себя на месте Лив. Это еще более мерзко, чем то, как она поступила с нами… Со мной. Поэтому сейчас мне было плевать на гордость и принципы, плевать на обиду и огорчение. Я могла переступить через них, особенно в такие, требующие понимания и сочувствия моменты. — Но мы должны позвонить ей! Я понимаю, что ты до сих пор злишься из-за того, что произошло, знаю, что тебе намного хреновее, чем мне, потому что ты до сих пор любишь Оливию. Ты можешь врать мне, но не ври себе, Хейден. Тебе далеко не плевать на нее. Лив нет в школе, я не видела ее утром и потом, когда находилась в школе. Черт, наверное, это глупо, но я волнуюсь за Оливию. Я понятия не имею, где она и успела ли посмотреть это видео. Но если успела, то представь хоть на секунду, каково ей сейчас. Поставь себя на ее место! — заорала я ему прямо в лицо, отчего его выражение примирительно изменилось, а в глазах отразилось понимание. — Если ей не позвонишь ты, это сделаю я! Но Хейден покачал головой, разблокировал мобильник и быстро забегал кончиками пальцев по экрану, пытаясь набрать номер Оливии. Через доли секунды телефон уже был прижат к уху парня, и я уловила протяжные гудки, длившиеся, казалось, вечность. Хейден снова затянулся косяком, но гудки так и не сменились звонким голоском рыжеволосой, как мы этого с нетерпением ожидали. Переадресация. Снова и снова. Сдавшись, Хейден нажал на «отбой». — Не отвечает, — он тяжело вздохнул. Наконец-то парень показал, что на самом деле творилось в его душе, наконец-то показал, как переживает за нее. — Что вы здесь устроили, молодые люди?! Немедленно в мой кабинет! Нам предстоит серьезный разговор! Строгий голос директора нарушил атмосферу наших тревог и переживаний, ворвавшись в них как гром среди ясного неба. Хейден тут же, не растерявшись, выкинул уже докуренный до конца косяк в окно и, прижав меня к себе, молниеносно закрыл наши лица бомбером, выбегая на улицу и таща меня за собой, словно какой-то предмет, неспособный самостоятельно передвигаться. Спрятавшись за ближайшим углом школьного корпуса, мы, опустив руки на колени и согнувшись над землей, пытались отдышаться. — Нам нужно ехать в дом Оливии немедленно! Возможно, она может быть там, — вернулась к обсуждению нашей теперешней проблемы я, говоря сквозь частые вдохи и выдохи. — Да, — ответил он, бросив взгляд в сторону машины. — Только прихвачу скейт. Подожди минутку. Я молнией рванула обратно в школу, стараясь не попадаться на глаза директору.***
— Я не понимаю, кто мог выложить такое видео на просторы интернета? Кто мог оставить ссылку на зеркале женского туалета в школе? Кому так насолила Оливия? Что она могла сделать такого безумного, чтобы кто-то мог поступить с ней подобным образом? — спрашивала я Хейдена, будучи уже в машине на пути к дому. — Наверняка переспала с чужим парнем! — Хватит, это не смешно, — укоризненно произнесла я, закатив глаза. — Ладно-ладно. Я понятия не имею, кто все это сделал, Ксения, потому что никакие из тех фактов, которые нам известны, не совпадают, — ответил он. — Стой, какие такие факты? — не понимая, поинтересовалась я, переводя свой пристальный взгляд на парня. — В ту ночь видео сняли трое неизвестных нам парней, которые, скорее всего, обычные любители порно, зависимые или что-то наподобие того. Я думаю, что это именно они выложили то видео в интернет и, возможно, не только на тот сайт, на который оставлена ссылка. Кстати, по поводу нее. Кто-то из школы наверняка уже успел посмотреть эту гадость и решил незамедлительно поделиться ей с остальными. Многие девушки в школе завидовали Оливии, поэтому не упустили бы даже самую подлую и омерзительную попытку унизить ее. Эта ссылка, оставленная маркером на зеркале женского туалета, является прямым подтверждением моих слов, — говорил Хейден, крепко сжимая покрытый угольно-черной кожей руль. — Пока мы нашли такую только там, но кто знает, где их могут разместить еще. Конечно, обязательно найдутся доброжелатели, которые захотят помочь и будут старательно стирать эти ссылки, но это не поможет. Видео будет распространяться как вирус, отравляя каждого из учеников. Они будут смеяться, издеваться над Лив, даже не разобравшись в том, что на самом деле произошло в тот день, когда это гребаное видео было снято! — выругался он, ударив по рулю и попав в самую середину, где находилась встроенная кнопка клаксона. — Подобное уже было когда-то, и все закончилось плачевно. Автомобиль остановился у дома Оливии. Я молниеносно рванула к двери, распахнула ее настежь и ринулась вверх по лестнице. Хейден обыскал первый этаж, куда входила гостиная и кухня, а я второй, где находились две спальных комнаты — моя и Оливии. Рыжеволосой в доме не было. Это стало ясно только после того, как мы с Хейденом встретились внизу и обменялись тревожными взглядами. Я устала. Не знала, где еще девушка может быть. А и правда, может, Оливия просто развлекалась где-нибудь или с кем-нибудь, а мы просто напридумывали себе невесть что и теперь волновались? Не знаю. Но эта мысль меня не успокоила. — Я прокачусь еще по нескольким местам в Портленде, а ты оставайся здесь на случай, если она вдруг вернется. Увидишь Оливию — немедленно звони мне, — спешно протараторил он, пулей вылетая из дома и налету запрыгивая в машину. Секунда — и Хейден и его автомобиль исчезли из виду.***
Весь этот чертов день я не находила покоя. Не понимала, почему беспокоюсь за Оливию, почему вдруг заглушила все свои обиды и огорчения вопреки всему: принципам, себе, правде. Не понимала, что вдруг заставило меня проявить сострадание и позабыть все то, что она сделала, только бы вытащить ее задницу из очередной передряги. Но и тут я оказалась по-прежнему слишком наивна и глупа. Ближе к вечеру, примерно в пять часов мне позвонил Хейден. Я схватила телефон, дрожащими пальцами коснулась экрана и поднесла его к уху. — Ксения, можешь не волноваться, — голос Хейдена был раздраженным и даже чересчур злым. — Я нашел ее в одной из придорожных забегаловок, так что с Лив все отлично, даже более того — замечательно. — Почему у тебя такой голос? Ты что-то не договариваешь? Неужели Оливия была там не одна? — ошарашено поинтересовалась я, не готовая поверить в реальность собственных слов. — Только не говори мне, что Лив прохлаждалась и флиртовала там с каким-то новым парнем! — Нет, — просто ответил он, коротко усмехнувшись. Я услышала, как хлопнула дверца его машины. — Но она кого-то ждет, я в этом уверен. Оглядывается по сторонам, часто подносит чашку к губам, чтобы отпить кофе, и барабанит пальцами по столику. Чертова… Больше никогда не смей мне говорить, что я люблю ее, Ксения! Больше никогда не смей испытывать к ней жалость, потому что такие девушки, как Оливия, не заслуживают ее! — рыкнул мне в трубку парень, заводя двигатель. — Знаешь, мне даже кажется, что это видео послужит ей хорошеньким уроком, Ксен, его-то она заслужила. Я, наверное, начал верить в теорию «бумеранга», — уже тише хмыкнул он. — Да, наверное, ты прав, — тихо, низким, еле слышимым шепотом произнесла я. — Куда ты теперь? — Домой. Я чертовски устал от всей этой суматохи. Весь день потратил на то, чтобы найти ее и узнать, все ли в порядке, а оказалось… — даже через телефон я смогла услышать тяжелый короткий выдох сквозь зубы. — Мне пора. До завтра. — До завтра. Я отключилась. Внутри меня будто бы образовался огромный каменный валун, с каждой секундой тянувший к земле все сильнее и сильнее. Невольно, сломавшись под натиском «валуна», я ослаблено села на среднюю ступень лестницы, ведущей на второй этаж. Разочарование — паршивое чувство, вот уже в который раз захватившее меня в этом городе. Раньше люди не причиняли мне ни капли боли, а теперь они делали это мастерски на расстоянии, не говоря при этом ни слова. Они даже не подозревали, что могли причинить ее; даже не подозревали, что уже причинили. Неужели не понимали и не осознавали, каково это? Вот уже в который раз я смеялась над своей наивностью и доверчивостью, которой раньше не отличалась. Смеялась над тем, что хотела помочь тому, кто совсем не нуждался в моей помощи. Переживала, волновалась, пыталась защитить, а толку? Это никому не нужно. Возможно, Хейден был прав, и Оливия действительно заслужила это? «Интересно, она знает об этом видео или даже понятия не имеет о его существовании?» — подумала я. Мне сложно было даже представить, что может быть после того, как эта ссылка распространится, сложно было представить, как отзывались бы об Оливии ученики в такой школе, как наша. Почему-то я уже давно стала называть ее нашей… Слезы непроизвольно брызнули из моих глаз. Я до сих пор не могла поверить, что все это дерьмо происходило со мной — обычной простой девчонкой из маленького городка. А я, как и все, хотела бы просто жить без огорчений, без предательств, без боли… Но, видимо, судьба видит в положительном лишь антонимы. Сначала Оливия, потом Джейсон. Почему я вообще встретила его в тот день? Почему именно я? Почему?! Я не в силах скрыть свои мысли у себя в голове. Я чувствую, как они сжигают меня изнутри. Как бы ни старалась, я не могу просто взять и оставить все позади. Поэтому я просто сижу и плачу. У меня нет любви, нет влюбленности, нет сил. И сейчас я знаю, что то, что прошло, никогда не будет найдено снова.