Попробуй доказать

Я думаю, все знают как выглядит зимний день? Миниатюрные снежинки, кружась в незатейливом вальсе, опускаются на головы прохожих, а солнце едва просматривается сквозь пушистые облака. Этой зимой впервые выпал снег, заставив взрослых плотнее закутаться в свои куртки, а на детей, желающих от души поваляться в мягких сугробах, натянуть теплый шарф и варежки. Люди, которые отдыхали вместе со своими чадами в маленьком сквере на окраине города, осуждающими взглядами проводили странного парня, идущего по аллее в самую глубину парка. А дело в том, что его легкая куртка была полностью расстегнута и бестолково болталась на широких плечах, шапки, само собой, не было, и колючие ледышки приземлялись прямо на бледно-розовые волосы. Единственное, что, возможно, грело юношу — это яркий белый шарф, небрежно обмотан вокруг шеи. Держа руки в карманах, Субару исподлобья поглядывал на многочисленных мамочек с детьми. «Черт! Чего они все так пялятся на меня? » — услышав шепот за спиной, не выдержал Сакамаки и с силой пнул ногой большой ком снега, сдерживаясь насколько, чтобы не разбить бетонную плиту, которая случайно попала под очередную волну ярости бессмертного. «Как будто нет другого места для встречи?! Мне иногда кажется, что эта дурочка специально хочет меня разозлить, » — размышлял парень, ускоряя шаг, ему бешено хотелось плюнуть на все, спрятаться от любопытных глаз и просто переместиться к их любимой смотровой площадке, но здравый смысл не позволял сделать такой глупости, которая могла стоить очень дорого. Они знакомы больше, чем полгода, а Субару так и не нашел сил ей признаться. Точнее, не смог подобрать нужных слов. И правда, как здесь объяснишь? «Эй, Айка, ты знаешь, я тут решил тебе сказать, что я вампир. Да, ты не ошибаешься, я и есть та самая тварь, которая пьет человеческую кровь и живет вечно, но ты не бойся. Тебя убивать не буду, » — от таких мыслей делалось тошно.   Бедной и так часто доставалось за его раздражительность и повышенную агрессивность, но девушка терпела все… А юноша так и не мог решиться ей откровенно сказать, что любит. Признаться себе в привязанности к этому маленькому, хрупкому существу было выше его сил и гордости. Страх быть брошенным, подкрепленный недоверием к женщинам, делал своё грязное дело. Однако он не мог не заметить, что с каждым разом отпускать ее руку становится все труднее, и откуда-то у Сакамаки появились замашки сталкера-собственика. «Она просто приставучая и назойливая человеческая девочка, » — убеждал себя бессмертный. — Иди… И держись от меня подальше! — грубо отталкивал от себя девушку Сакамаки, забывая, что ей тоже может быть больно.  — Субару, зачем ты так со мной?! Я же люблю тебя… — ничего не понимая спрашивала Айка, пряча мокрые от слез глаза, в тени волос. — Ты просто не понимаешь во что впутываешь себя! — кричал парень и от собственного бессилия перед этой маленькой девушкой, ногой перевернул парту, оставляя от нее лишь куски лакированного дерева и железные ножки, которым чудом удалось спастись. — Тебе не место рядом с таким, как я. Я могу дать тебе только боль и страдания, а потому — беги! — выдохнувшись, парень показал рукой на металлические двери, которые вели с крыши.  — Прошу…- так тихо попросил вампир, взглянув на Танако с таким отчаянием, что в брюнетки на мгновение пропал дар речи. На самом деле Субару не хотел, чтобы она уходила. Где-то далеко в сердце, которое обросло толстой коркой льда, еще жила надежда, что она останется. Наконец в его сером существовании появился проблеск света. И сейчас она стояла в десяти шагах от бессмертного и лила слезы от того, что Сакамаки боялся признаться себе, что она для него уже стала чем-то большим, чем просто обычная смертная. Размышления вампира прервал легкий шорох. Вдруг в голову ударил сладкий запах крови. Легко, словно тень, Айка бросилась к парню и обняла его. Маленькие ручки сцепились на широкой спине. Поднявшись на цыпочки, она уверенно сказала:  — Ты хоть слышишь, что говоришь? Представляешь, что должно произойти, чтобы я отпустила дорогого человека? — с искренним непониманием, заглядывая в рубиновые глаза, спросила юная особа. И, не дав парню договорить, сама ответила на вопрос. — Нет? Вот и я не представляю, — нежная улыбка расцвела на лице девушки. Она даже не догадывалась как сейчас себя чувствует Субару. Прямо перед его лицом находилась тоненькая девичья шея, по которой бежала густая кровь. Жажда моментально и до боли свела горло. Сдерживаясь, что было силы, чтобы не сорваться и выпить ее всю, юноша хрипло прошептал.  — Я сделаю все, чтобы ты не пожалела о своем решении, — он без сил уткнулся носом в ее плечо, тяжело дыша. Именно тогда парень твердо решил: «Она никогда не узнает… Я этого не допущу!». * * * С того момента все изменилось. Встречи Субару и Айки стали частыми, а разговоры теплее. Однако иногда Танако ловила на себе очень странные взгляды со стороны Сакамаки. Они были какие-то… хищные. Но это ощущение быстро проходило. Бессмертный ещё больше привязывался к ней, однако боялся даже прикосновения, чтобы лишний раз не испытывать свой самоконтроль. Он старался держать себя в руках, быть мягче, чтобы случайно не оттолкнуть брюнетку. Но иногда инстинкты убийцы брали свое. Айка пахла так вкусно, чем не подозревая сводила Субару с ума, тогда парень просто уходил, спасая жизнь девушки и себя от роковой ошибки. Вампир прекрасно понимал, что они из разных вселенных. Она — человек, слабая и наивная, идущая на поводу у чувств. Он — порождение тьмы, существо ночи, кровавый демон… Для неё двери в его мир навсегда закрыты, Субару сам их запер, дабы уберечь. Сакамаки будет учится жить по её правилам. Ценить и любить, как простые смертные, отбросив подальше вампирские законы. Однако, возможно, однажды Танако найдет заветный ключ и правда откроется ей. Но бессмертный был уверен, что этого не случится. Судьба распорядилась иначе… Сегодня у младшего Сакамаки было День Рождения, сам он предпочел бы вообще не упоминать об этом празднике. А братья наверное и не знали. Однако, когда вампир открыл свой школьный шкаф, то заметил осторожно завернутый сверток, на котором лежала маленькая записочка: «С Днем ​​рождения! Приходи сегодня в 18.20 на наше любимое место. Люблю, Айка ». «Откуда она, черт возьми, узнала!» — разозлился Субару, но даже его давно замеревшее сердце с каким-то приятным ощущением, неизвестным юноше, ёкнуло. С мнимым равнодушием он разорвал тонкую бумагу, и в глаза бросился шарф грубой вязки. Сейчас он и висел на шее бессмертного. Сосредоточено раздумывая, парень уже подходил к площадке, под теплым светом фонарей, потому что солнце уже успело исчезнуть, забрав с собой день, уступая место вечеру. Подняв свои рубиновые глаза, он заметил краешек красного плаща девушки, но подойдя ближе застыл на месте, словно каменная скульптура. Танако была не одна. Оперевшись спиной о железными перила, брюнетка целовалась с рыжеволосым парнем. В один миг у Субару что-то переломилось, сломалось. Звонкий треск ударил по висках, делая больно. Это была надежда. Надежда на счастливую жизнь, на то, что его смогли полюбить, надежда на эту девушку. Воздух как будто закончился, ведь для вампира этим самым жизненно необходимым кислородом и была Айка. Мысли исчезли с белокурой головы, оставляя место для ненависти и злобы, перемешанных с горечью предательства. В этих огненных волосах, где своими руками зарылась его, как казалось, возлюбленная, Сакамаки узнал…  — О, братишка! Какая неожиданная встреча! Ты давно здесь? — оторвавшись от Айки, хитро сказал Райто, довольно ухмыльнувшись. Этот голос вернул красноглазого в реальность, еще больше разжигая внутри него огонь. Тройняшка, прищуря глаза наблюдал за тем, как младшего брата разрывает от желания мести, явно насмехаясь. Он прекрасно знал, чья девушка стоит за его спиной, согнувшись и судорожно пытаясь отдышаться, но, как старший брат, он был просто обязан дать урок непослушному мальчику как вести себя со старшими. — Убью… — прошептал одними губами Субару, сжимая кулаки до хруста. — Что ты там лепечешь, а? Не слышу, — высокомерно протянул Райто, чуть наклоняя голову в бок. Естественно, он все прекрасно понял, вампирский слух его никогда не подводил, но позлить своего братика было делом чести. — Я убью тебя! — закричал парень. Он наконец-то смог снова двигаться, в ту же секунду оказался возле рыжеволосого с явным намерениям размазать его смазливое личико по серой плитке. Но все пошло немного не по тому плану. Райто уже заранее знал, точнее предвидел, действия брата, и мягко, будто кошка, отлетел назад, создавая лёгкий ветерок, который пошевелил темные волосы девушки. Придя в себя, Айка резко разогнулась и растерянно обдала взглядом юношей. Она стояла бледная, не лучше, чем тот самый снег, который прямо сейчас кружась садился на плечи. Танако пыталась что-то крикнуть, но только облачко пара выскальзывало из её уст. — Хей, братишка, полегче! Ты же так и покалечить меня можешь… — невозмутимо пропел старший Сакамаки, будто не замечая многочисленных ударов, которые пролетали мимо его. С их силой можно было бы спокойно разломать каменную глыбу, но его, кажется, совсем это не волновало, даже наоборот — веселило. Субару вкладывал в их всю обиду, желая только одного. Мести… По его мнению лишь она могла спасти его от безумия, нахлынувшего когда он стал свидетелем измены.  — Ненавижу. Ненавижу! — шептал, как в бреду, беловолосый, занося руку для ещё одной попытки. Но вдруг его остановили. Лицо Райто наполнилось ужасающей серьезностью, вся игривость исчезла, будто её никогда и не было. Сжав кулак брата в своей руке, заглядывая в алые глаза, он холодным голосом спросил.  — Неужели меня? — сверкнув двумя изумрудами, он отвел взгляд в сторону Айки, стоящей далеко позади, всё ещё упираясь в перегородку. Девушка хотела подбежать к парочке парней, но почему-то не могла сделать ни шагу, все время шатаясь и дрожа, как лист на ветру. — А почему не её? Смотри, она совсем, кажется, не сожалеет? Может она хочет продолжения? — тройняшка хищно облизнулся и с удовольствием проследил как в глазах брата снова рождается пламя ярости.  — Зачем? Зачем ты сделал это?! Теперь я уничтожу тебя, — прошипел Субару, пытаясь высвободить руку.  — « Зачем?»… Какой однако глупый вопрос. Признаюсь, было довольно забавно следить за тем, как ты постепенно привязываешься к этой девчушке… Всё те признания и милости. Она и правда заняла важное место в твоей жизни, братик. Вот только знаешь, в чем проблемка? — наигранно вздохнул старший Сакамаки под убийственный взгляд брата. — Любви нет! Это всего лишь пустые слова под которыми скрывается влечение… И сегодня я показал тебе это, не так ли? Она так просто предала тебя, забыла о тех благородных обещаниях. Сама предложила себя другому мужчине, — он з силой махнул рукой, отталкивая от себя Субару, который даже не сопротивлялся. Эти слова сковали его сердце, и он с четкой ясностью понял, что сегодня произошло. Теперь двоих братьев отделяли несколько шагов. Поправив рукой любимую шляпу, бессмертный снова вернул себе свою любимую маску. На прощанье он сказал: — Если честно, я не знаю, как ты так долго держался рядом с ней. Она так вкусно пахнет, что у меня чуть крышу не снесло. Все же не зря, для вампира убийство — это лучший способ признаться в любви, — последние слова почти разговорились в воздухе. Райто исчез так же внезапно, как и появился. Снова на смотровой площадке стало тихо, только слабый шелест листья разрушал тишину. Субару всё так же стоял спиной к Айке. Она могла увидеть лишь его широкую спину, облаченную в темную куртку. Зимний ветер развевал тот самый белоснежный шарф, подаренный ею сегодня. Румянец снова вернулся к девушке. Собрав все силы, Танако хрипя проговорила:  — Субару, всё не так, как он сказал! — она решила проигнорировать все непонятные слова про вампиров и убийство. А зря… — Субару… Ты слышишь? Ты неправильно понял! Я все объясню, — Айка решила снова попробовать добиться реакции, но её перебили. — Не нужно. Объясни, за что ты так со мной поступила! — разворачиваясь, потребовал парень. От этого взгляда Танако почувствовала волну дрожи, которая окатила её с ног до головы.  — Послушай, молю тебя! Моей вины нет! Он появился так внезапно и… — кричала девушка, пытаясь достучаться до юноши. — Ты не поняла вопроса? — хоть это и звучало почти неслышно, но вполне хватило, чтобы привести брюнетку в состояние страха. «Снова этот взгляд… Такой кровожадный! » — подумала Айка, стараясь усмирить ужас, нахлынувший так внезапно. Парень медленными шагами подходил к девушке, заставляя её отступать назад к перилам. — Я опять поверил кому-то! Как глупо, — красные глаза оказались прямо перед брюнеткой. — А мог бы уже и запомнить, что людям нельзя верить. Они всегда предают и топчут твои чувства в грязь. — Не говори таких вещей! Я правда не изменяла, потому что люблю только тебя! — пискнула Айка, зажмуриваясь от боли в руке. Сакамаки схватил ее за кисть, наверняка оставляя синяки.  — Именно поэтому ты и полезла к моему брату? А я ведь доверял тебе, надеялся что ты будешь на моей стороне, — отчаянно сказал бессмертный ещё крепче сжимая руку. — Но ты доказала, что ты просто сосуд с кровью, и не более! Не хочу больше тебя видеть. Никогда! — Стой! — через боль попросила Айка, скрепя зубами от боли. Она надеялась задержать время, чтобы все объяснить.  — И правда… Ты права. Я наверное всё-таки возьму твоей крови, — решил вампир. Не успела Танако понять что случилось, как почувствовала, что ее прижали плечами к твердой поверхности большого камня. В лунном свете сверкнули белые клыки.Субару беспощадно вонзил их в тонкую шею и горячая, уже давно желанная, кровь попала на губы. Жажда, мучающая только при виде этой девушки, отступала.  — Пожалуйста, перестань! — кричала Айка, терзаясь од ужасной боли. — Прошу, — молила она, всеми силами пытаясь выбраться. Но вампир даже и не думал останавливаться. С тех пор, как он встретил Танако, перестал питаться. И теперь даже если и хотел бы, всё равно не смог бы отказаться. Клыки вновь и вновь впивались в хрупкую шею. — Если ты продолжишь, я не прощу тебя, — эти слова, мимолётно сказаны девушкой, заставили Субару посмотреть в её затуманенные глаза. Брюнетка теряла сознание, от количества потерянной крови, плавно скатываясь по гладкой поверхности булыжника.  — А мне и не нужно твоё прощение, — прошептал бессмертный, отпуская её плечи. В тот же миг он исчез, и последнее, что помнит Айка, это брошенный ей белоснежный шарф, теперь окрашенный в алый.