Среди рабочей недели

— Мелисса, я же просил переделать эти бумаги к вечеру. Что за херню ты мне подсунула? — кричал в трубку разъяренный мужчина, раскидывая листы в разные стороны. — Мистер Джонсон, я сделала все, как вы просили, — на том конце провода девушка, отчаянно пытаясь защитить свою честь, которая была подорвана около трех минут назад, однако ее это не спасало. — Ко мне в кабинет! Живо! — короткие гудки послышались не сразу, а колени девушки начали неосознанно дрожать. Мелисса встала со своего стула и, поправив короткую юбку-карандаш, направилась к своему начальнику. На самом деле, это не первый случай, когда мистер Джонсон вызывает девушку к себе в кабинет. За год работы на новом месте, она посещала «ковер» почти каждую неделю, если не каждый день. Поводы были разные, а настроение шефа нельзя было угадать с первых слов. Коллеги на бедную Мелиссу смотрели с отчаянием и сочувствием, будто она отправлялась на каторгу, но на большее способны не были — не хотели быть сообщниками или вылететь с работы. Девушка успела привыкнуть к этим косым взглядам, но мириться с несправедливостью и грязью, в которую топчет ее начальник, не собиралась. — Не переживай, он отойдет, — твердили коллеги каждый раз, стоило Мелиссе направиться прямиком в кабинет начальства. Конечно, им легко говорить. Никого из сотрудников Мелиссы не вызывают на каторгу в кабинет шефа, хотя даже не подозревали, что все эти придирки начальства именно к ней были неспроста. Эти двое, кажется, невзлюбили друг друга с первого взгляда. Когда Мелисса устраивалась на работу в одну из крупнейших корпораций в стране, то подозревала, что здесь не будет сладко. Но чтобы все было настолько плохо, девушка не могла подумать даже в самых страшных мыслях. Нет, зарплата была высокая, а сотрудники более-менее приветливы, вот только с шефом ей не повезло. Он всегда придирался именно к ней, а не к своей секретарше, которая только и делает, что пилит ногти на рабочем месте или к бухгалтеру, который умудрялся порой задерживать зарплаты всему персоналу. Этот факт казался самым несправедливым, ведь Мелисса выкладывалась на все сто процентов, а работа выполнялась в срок. Однако чтобы ни произошло, мистер Джонсон оставался недоволен подчиненной и каждый раз грозился уволить ее с работы. Наступали такие моменты, когда девушка сама хотела написать заявление по собственному желанию и прекратить эту муку, но в один прекрасный момент нашла более интересный способ мести за такое унижение. Официальное начало войны было положено через четыре месяца работы, когда мистер Джонсон в очередной раз посмел разнести ее ежемесячный отчет в пух и прах, хотя составлен он был просто идеально. С того момента шеф не упускал возможности унизить девушку на людях или в конференц-зале, где собирался весь честной народ, а Мелисса не оставалась в долгу, посылая в адрес мужчины колкие фразы, понятные только ему. Она строила из себя милую овечку, под шкурой которой был самый настоящий хищник. Опасный и разъяренный. Она старалась специально делать так, чтобы казаться в глазах общества невинной и несправедливо осужденной подчиненной, когда на самом деле играла с шефом в опасные игры, не подозревая, чем они могут закончиться. Почему ее до сих пор не уволили? Хороший вопрос, только ответ таился где-то в недрах головы мистера Джонсона. Поначалу ему нравилась эта дикость со стороны девушки, но с каждым прожитым днем он понимал, что конец этой беспощадной игры приближался все ближе и ближе. Он уволит ее со скандалом и без каких-либо рекомендаций, а она останется ни с чем, кроме коробки с вещами. На это он рассчитывал все это время, но никак не подозревал, что план, созревший так давно, обречен на провал. — Вызывали? — девушка отворила дверь, как бы случайно забыв постучаться. Этой привычкой она пренебрегает уже долгое время, но шеф значение этому не придает. Он сидел за своим столом в сером идеально выглаженном костюме, подчеркивающий все достоинства властного мужчины, спокойно, будто не он недавно кричал в трубку на свою подчиненную. — Что это? — мистер Джонсон молча, наблюдая за реакцией Мелиссы, кидает на стол раскритикованный отчет. — Это мой отчет за последний месяц. Что-то не так? — девушка старалась говорить четко и уверенно, быстро моргая светлыми глазками, но поджатые коленки и легкая дрожь в теле говорили об обратном. Или дело не в страхе? — Это не отчет, а макулатура, которую следует сдать на завод для переработки отходов. Ты можешь хотя бы одно мое задание выполнить нормально? — он не кричал, но его строгий и властный голос громко раздался в ушах, оставаясь там и пропитываясь постепенно в голову. — Мой отчет выполнен отлично. Мистера Смита все устроило, — не унималась Мелисса, дабы доказать свою правоту. Но она не замечает, как их диалог плавно переходит в скандал. — Мне плевать, что думает мистер Смит! Я твой непосредственный начальник! Будь добра, выполнять все, что я прикажу, — он уже кричал на девушку, не в состоянии терпеть ее препирательств. — Извините, мнение мистера Смита меня волнует больше, чем ваше. — Ты оглохла или как? Я. ТВОЙ. НАЧАЛЬНИК, — он злился. Его лицо в мгновение стало красным, как у рака, а руки сжались в кулаки. Она доводила его до этого состояния, любила смотреть, как он бесится. В глубине души Мелисса ликовала, ведь ее план на сегодняшний день выполнен, а на ярко накрашенных губах появилась едва заметная дьявольская улыбка. — Зачем вы кричите на меня, мистер Джонсон? У вас давно не было пассии? — ее голосок оставался таким же ангельским и нежным, а глазки так же непринужденно моргали, будто в ее словах нет ничего особенного, обычный будничный разговор. Она любила вот так намекать начальнику на его несостоятельность в постели, даже не догадываясь, насколько она была близка к тому, чтобы самой оказаться на месте тех девушек, которые стонали в этом самом кабинете, кричали его имя во время экстаза и предлагали встретиться вновь. Сегодня она приблизилась к этому моменту ближе всего, ибо шеф не намерен был терпеть такое издевательство над ним, а наказать эту сучку с идеальными формами, скрытыми под одеждой, очень хотелось. — Я не понял, ты на что намекаешь? — он встал со своего стула и сделал один шаг навстречу Мелиссе. Девушка не сразу заметила, как глаза шефа начали рассматривать ее фигуру похотливым взглядом, периодически останавливаясь то на груди, то на разрезе юбки. — Я не намекаю, а говорю прямо. У вас давно не было девушки. Вам нужно снять стресс, — ее голос был таким же спокойным и равномерным, только вот внутри все колотилось от страха. От этого нездорового страха, что шеф поймет ее слова не как издевательство, а как предложение переспать, чего она очень сильно не хотела. Или хотела? Понять это было невозможно, ведь она ненавидела его всей душой, не пытаясь даже рассмотреть его положительные стороны помимо привлекательной внешности. Да, было сложно осознать, что он был хорош собой. Тридцатилетний статный мужчина с легкой щетиной на лице и пронзительным взглядом карих глаз мог покорить любую сотрудницу этой фирмы, однако заводить романы предпочитал на стороне, подальше от любопытных глаз. Но никто же не запрещал смотреть на него издалека, верно? — Что ты сказала, сучка? Повтори! — мужчина оказался в опасной близости за какие-то считанные секунды. Девушка тут же почувствовала сладкий аромат мужского парфюма, от которого временами сходила с ума, стоило ей пройти мимо или находиться весь рабочий день в кабинете, совместно исправляя ошибки. Тяжелое дыхание шефа опаляло ее шею, которая не была скрыта белой блузкой. Ее глаза внезапно загорелись огнем так же, как и его. Такая реакция девушки была совершенно ей не свойственна. Она была слегка напугана этим фактом и мыслями, которые то и дело лезли в ее голову. «Ты ненавидишь его!» — кричало подсознание. Тогда почему в животе девушки приятно тянуло, а руки порой приходилось незаметно одергивать, лишь бы бесконтрольно не прикоснуться к такому соблазнительному и красивому начальнику. Они долго смотрели друг на друга, испепеляя взглядами. Он чувствовал ее слабость перед ним, ее желание оказаться на столе, громко стонать под его резкими толчками и просить быть жестче. Она хотела его, и мужчина давно знал об этом, только не подавал вида, играя роль злого и несправедливого начальника. Периодически, завидев девушку в неприлично короткой юбке, он представлял, как она будет прогибаться под ним, опираясь руками на стол, подставлять свою упругую попку на его обозрение и будет умолять вставить свой член. Но он не сделает это, а станет мучить ее, наслаждаться ее стонами, ее красивой фигурой, всасывать твердые соски ее мягкой груди. Да, он определенно хотел ее. — У вас недотрах, мистер Джонсон. Вам необходим секс, — слово в слово выплюнула Мелисса, смакуя каждую букву медленно и четко. Теперь, чувствуя его твердое тело так близко, буквально ощущая своей быстро вздымающейся грудью его, она не боялась, что шеф может понять ее не так, как нужно. Даже наоборот. Теперь она мечтала о том, чтобы этот сексуальный мужчина закинул ее под стол и заставил сосать свой идеально гладкий половой орган, вытащил оттуда за волосы и трахнул бы, прижав к дверце или же к прохладной стене. О да, она желала такого поворота событий прямо здесь и сейчас. Мелисса соблазнительно облизнула свои пухлые губки и взглянула на шефа с вызовом, будто он не сможет ей ответить или съязвить, как это бывает в их ежедневных перепалках. Она понимала, что довела его до ручки, всегда пыталась так сделать, стараясь задеть его глубже, но это получалось из рук вон плохо, учитывая стальную выдержку мужчины. А она была действительно стальная. Мистер Джонсон никогда не показывал свои эмоции подчиненным, тем более этой пигалице, дав таким образом понять, что ее слова ничего не значат. Хотя она и понятия не имела, как сводила его с ума, как эта короткая юбка и стройные ножки заставляли его дружка напрячься. Мужчина, не выдержав такого напора эмоций, впился в пухленькие красные губки Мелиссы. Он давно мечтал ночами об этих спелых и наливных губах, которые сминал в страстном поцелуе, о груди, вздымающейся чаще, чем это необходимо, о ее киске, из которой будет сочиться сладчайший нектар. Девушка опешила от такого поворота событий, но долго сопротивляться не стала, отдавшись во власть неистовому и опытному языку начальника. Его поцелуи оказались жесткими, сладкими, опытными, нетерпеливыми. Он сминал ее губы, не щадя, прижимал к себе за бедра, поглаживая тонкое кружево чулок, успев слегка приподнять юбку.   — Сука! — отрываясь от ее губ, рыкнул мужчина, разрывая рубашку Мелиссы со всей силы, что пуговицы разлетелись в разные стороны по всему кабинету. На его глазах сразу же нарисовались два спелых полушария, обрамленные в белый кружевной лифчик, едва скрывающий розовые соски. Такие, какие представлял себе мистер Джонсон в самых развратных фантазиях, связанных с этой неугомонной девушкой. В этом бюстгальтере она была ослепительна, сексуальна, а аппетитная и упругая грудь только сильнее раззадоривала мужчину. Мелиссе нравилась смотреть на то, как он долго рассматривал одно из ее достоинств. Порой она замечала, что у каждого мужчины, который побывал в ее постели, реакция на красивые и привлекательные формы была разная. Кто-то в нетерпении сжимал до боли ее грудь, кто-то нежно и трепетно, стараясь доставить максимум удовольствия, ласкал соски, а кто-то разрывал на ней всю одежду и впивался своими губами и зубами в полусферы, причиняя легкую, но такую сладкую боль. Мистер Джонсон буквально выполнил задачу всех ее любовников, превзойдя внутренние ожидания. Сначала долго любовался грудью девушки, провел ладонью линию от шеи до груди, убирая на пути мешающуюся чашечку бюстгальтера и заставляя ее прогнуться, а затем резко припал к ней, не оставляя без внимания каждый участок кожи, особенно стоячие соски, которые так и требовали его внимания. Он ласкал, целовал, сминал губами, кусал, обводил языком ее торчащие розовые вершинки, делал все, что заставило бы Мелиссу глубоко дышать и тихо постанывать, цепляясь за копну волос на голове мужчины. Так продолжалось бы бесконечно долго, так как мужчине очень нравилось ласкать грудь девушки и чувствовать, как она растекалась под ним. У него было много женщин, даже чересчур много, но мало кто возбуждался так быстро от таких простых манипуляций. Ему этого было мало. Он хотел, чтобы она кричала, умоляла его трахнуть, заплатила за всю свою язвительность, за все колкие фразы в его сторону, за грубость и неподчинение. И она заплатит, а потом придет к нему еще и еще, умоляя повторить сегодняшнее. Мужчина быстро оторвался от груди девушки и буквально кинул свою подчиненную на стол настолько резко, что она чудом не ударилась лицом о твердую поверхность, прикасаясь к прохладному стеклу сосками, вызывая новые волны возбуждения. — Прогнулась. Живо! — приказывает мужчина, оставляя на ее попке, все еще спрятанной под узкой юбкой, громкий шлепок. Одежда взяла часть удара на себя, но это долго продолжаться не могло. Шеф быстро задрал юбку девушки, открывая взор на упругую попку и стройные длинные ножки в кружевных черных чулках. Она была сексуальна, красива и недоступна ему. До этого момента. Мужчине сорвало крышу от таких аппетитных форм. Его привлекает ее внешность, и он не остановится, пока не опробует этот лакомый кусочек целиком и полностью. Он не спешил прикасаться к ней, рассматривая открывшийся вид, изучая каждый изгиб трепещущего тела, желающего ощутить эти длинные пальцы своего партнера на всем теле, а главное — в своей промежности. Однако мужчина решил все по-своему. Левой рукой он придерживал Мелиссу за поясницу, дабы девчонка не портила такой покорный вид — истинный образ своей подчиненной. Свободную руку мужчина опустил на одну из привлекательных ножек, медленно поглаживая область под коленкой, поднимаясь к внутренней стороне бедра, едва прикасаясь к коже пальцами, чем вызвал мурашки на теле девушки.   — Что ты по поводу недотраха говорила, повтори? — тихо произнес шеф, шепча ей на ухо и попутно сжимая в своей руке одну из ягодиц. Девушка дрожала изнутри, предвкушая каждое его действие, однако подчиняться просто так не собиралась.   — Пошел к черту, — выплюнула девушка, на что получила в ответ увесистый шлепок, который приземлился на упругую попу, заставляя ее прогнуться еще больше.   — Повтори! — таким же соблазнительным шепотом проговорил мужчина, нежно поглаживая место, на который пришелся удар.   — Нет, — еще один шлепок одарил сладкую попку девушки, более сильный, чем предыдущий.   — Маленькая шлюха, — снова шлепок, а затем поглаживание, нежное, успокаивающее, дарящее незабываемый фонтан эмоций. Вновь шлепок и вновь поглаживание. Такая поочередность была не долгой, пока начальник случайно не дотронулся до ее неприлично влажного кусочка ткани, скрывающего самое желанное место. Мужчина резко рвет тонкое кружево и проходится по складкам нежной плоти, растирая большое количество смазки.   — Какая хорошая сучка. Я так мало сделал, а ты так сильно возбудилась, — победно шепчет мужчина, удовлетворяясь такой реакцией своей подчиненной.   — Было бы от чего, старый извращенец, — не прекращала язвить Мелисса, однако позже поняла, что эти слова были сказаны зря. Шефа больше разозлило не то, что его считают извращенцем, а то, что девушка видела его стариком в свои тридцать лет. Разозлившись на эту несносную девчонку, мужчина вставляет в нее два пальца и начинает резко ими двигать, задевая чувствительную точку внутри. Стоны самопроизвольно вырывались из ее уст, а сдерживать их не было сил, слишком упоительны были ласки.   — Уверена? — не прекращая двигать пальцами, шептал мужчина, наблюдая за реакцией этой красавицы. И она была такая, какая ему была нужна.   — А-а. Да-о-о, — едва сдерживая стоны наслаждения, прокричала девушка. Но мужчину такой ответ не удовлетворил, решив, что она достойна наказания посильнее. Перекладывая руку с поясницы на торчащий чуть дальше бугорок, он принялся ласкать его подушечками, усиливая движения пальцами внутри нее, чувствуя, что она скоро приблизиться к разрядке. О, нет. Такого быстрого финала он не хотел, поэтому быстро вынул из ее сочащегося лона пальцы, не дав получить долгожданный оргазм.   — Думала я дам тебе кончить, маленькая нахалка? Потерпишь, — он, расстегнув штаны, быстро вынул уже готовый к бою агрегат внушительных размеров, и резко, не надев презерватив, вставил в дырочку девушки, получая одобрительный стон обладательнице прекрасной фигуры и узкой дырочки. Ее ноги задрожали от нахлынувших ощущений, от такого большого достоинства внутри себя, которое теснилось в штанах, а теперь обрело свободу в ее тесной киске. Мужчина не дожидается, пока Мелисса привыкнет к его размерам, как это необходимо делать с другими женщинами, а сразу же стал вколачиваться в ее податливое соблазнительное тело, сжимая талию чуть ли не до синяков. Здесь не было нежности или заботы о партнере — только страсть, только грубость, исходящая от шефа. Он брал ее жестко, совсем не заботясь о том, что ей может быть больно. Ему плевать. Она стонет — значит, ей хорошо. Девушка издавала настолько громкие звуки из своего горла, что уши едва ли не закладывало, приглушая шлепки их тел. В кабинете стоял терпкий запах секса и похоти, той страсти, которая появилась внезапно в порыве их очередной ссоры. Ни он, ни она не рассчитывал на такой поворот событий, но сделать ничего не смогли — это горящее пламя зародилось без их ведома.   — Давай, детка, кричи громче, — услышала девушка между громкими шлепками тел и своими стонами, едва различая сказанную шефом фразу, настолько ей было хорошо. Мелисса вот-вот приблизится к пику наслаждения, которого ждала так долго, с таким внутренним предвкушением, что сама начала двигаться в такт, возбуждая своего партнера еще больше. Еще немного и она взлетит на небеса, хотя казалось, что она уже была там. — Хорошая девочка, — наклоняясь ближе к девушке, прошептал мужчина, и задвигался еще быстрее, приближая и себе и ей сладкий долгожданный оргазм, который не заставил долго ждать. Первая сломалась Мелисса, выкрикивая что-то нечленораздельное, обхватывая орган мужчины внутри себя, затем последовал оргазм шефа, который с громким рыком кончил в лоно своей прекрасной подчиненной и завалился на нее сверху, не в силах подняться. Полностью удовлетворенная девушка лежала, не посмев пошевелиться, чувствуя спиной сквозь ткань блузки его горячее прерывистое дыхание, его пульс, сердцебиение. Им было хорошо как никогда, несмотря на натянутые отношения. Сейчас это было не так важно. Мелиссу никто так не заставлял кричать от удовольствия, а шефа не сводили с ума столь ослепительные формы и сладкие пухлые губки. — Ты сегодня до шести, верно? — спросил мужчина, когда понял, что его дыхание стало более менее равномерным, и он сможет спокойно говорить без дрожи в голосе. — Да, а что? — ответила девушка, слегка повернув голову к своему начальнику. — Твой отчет надо переделать. Зайдешь ко мне ровно в шесть, — приказным тоном произнес мистер Джонсон, понимая, что не до конца насытился этой девушкой. Она догадывалась, что конец дня будет таким же умопомрачительным, как и их секс, и мысленно ликовала, понимая, что ее ждет в этом самом кабинете через несколько часов.