Был ли у нас шанс?

      Ын ХаВон была лишь первой проблемой на нашем пути. Да, мерзкие люди часто встречаются в жизни, и не стоит зацикливаться на них. Однако, эта девушка ранила не только меня, но и моего друга. Она унизила меня и заставила Бэкхёна чувствовать себя виноватым передо мной, что не могло не повлиять на наши с ним отношения. Первую неделю после того, как я расстался с ней, мы с другом почти не разговаривали. Я отчаянно нуждался в его поддержке, но в то же время я чувствовал себя преданным именно с его стороны. Он не сделал ничего плохого, но когда девушка, которая нравится тебе, влюбляется в твоего друга, любой чувствовал бы себя оскорбленным. Я понимал, что Бэк ни в чем не виноват, он понимал это точно так же, как и я, но между нами словно образовалась ледяная стена. Он боялся обратиться ко мне, я боялся рассказать о своих чувствах ему. К счастью, нам понадобилось совсем немного времени, чтобы растопить эту глыбу и забыть об этом инциденте, если его можно так назвать. Уже спустя неделю мы, как и раньше, были лучшими друзьями, братьями, которые доверяют друг другу, как не доверяют больше никому во всем белом свете.       Поняв, что моя «любовь», была совсем не любовью, а просто увлеченностью, я быстро начал забывать об этом. И несмотря на то, что, вспоминая, мне все еще было неприятно, я старался уйти от мысли о Хавон. Конечно же, забыть ее было невозможно, так как она постоянно светилась в универе и мы часто сталкивались на парах или же просто в коридоре, но я просто делал вид, что никогда не был с ней знаком. Она, в свою очередь, тоже не обращала на меня своего внимания.       Спустя две недели мы с Бэкхёном уже подружились с большинством наших однокурсников и состояли в небольшой компании ребят, с которыми весело проводили время. День сменялся за днём, казалось, что все прекрасно. Всего месяц и мы обосновались в университете, как в родной школе, будто мы учились там не месяц, а уже года три.       Однажды, в один из обычных вечеров, когда вся домашка была сделана, и мы с другом просто отдыхали от повседневной рутины, смотря футбольный матч, раздался телефонный звонок. Звонил незнакомый номер. Я не слышал всего разговора, только лишь ответы Бэкхёна, по которым ничего нельзя было понять, но по выражению лица парня, мне сразу стало ясно, что что-то случилось. Обычное выражение лица друга изменилось буквально в одну секунду: губы сложились в тонкую строгую линию, взгляд устремился в одну точку — пустоту, казалось, что он вот-вот заплачет, но он лишь продолжал отвечать «да» и «нет», и иногда, не в силах выговорить даже этих слов, просто мычал. Его лицо выражало испуг, неприкрытый страх. Отчего мне тоже стало не по себе. Как только друг закончил свой недолгий разговор, он опустил руку с телефоном и все так же смотрел в пустоту.       - Что случилось? - осторожно обратился я к другу.       - А? - будто очнувшись только что от сна, взглянув на меня, переспросил парень.       - Что произошло? На тебе лица нет.       - Звонили из больницы, - тихо произнес парень и присел на край дивана, так как не в силах был больше стоять.       Я сразу понял, что случилось что-то плохое, но решил дать немного времени Бэкхёну, чтобы тот перевел дыхание и рассказал, что произошло. Однако, даже спустя пять минут мы все еще сидели в полнейшей тишине. Бэк обитал где-то в своих мыслях, а я боялся нарушить эту тишину, так как понимал, что стоит ему заговорить и он больше не будет в силах сдерживать свои эмоции и слезы.       - Папа, - спустя некоторое время молчания, все таки выговорил мой друг едва слышимым голосом. - Он...он умер, - ему понадобилось огромное усилие для того, чтобы сказать эти два слова, но я и без них уже всё понял. Понял, как только услышал «папа», произнесенное с такой болью, что даже моё сердце сжалось от этой боли.       Его отец был вторым моим отцом. Я очень часто проводил время в доме семьи Бён, поэтому с отцом друга был в хороших отношениях. Я прекрасно знал, что после смерти матери Бэкхёна, его отец был для него всем. Они остались вдвоем, против огромного и пугающего мира, только отец и сын. Бэкхён всегда испытывал нежные чувства к своему родителю, он любил его и уважал, всегда хотел равняться на него. И, услышав эту ужасную новость, я даже боялся представить, что творится на душе у моего друга. Еще одна минута молчания и я увидел, как из его глаз начали капать слезы.       Всё, что я мог сделать в данную минуту, это лишь положить свою руку на его плечо и крепко сжать. В этом жесте выражалось все мое сочувствие, и я был уверен, что хён это понял. Наблюдая за горем друга, я и не заметил, как сам начал плакать. Слёзы просто медленно стекали по моим щекам, но я не обращал на это никакого внимания. Мне было не до меня.       Мы просидели около часа, просто молча, и лишь иногда всхлипывая из-за, не перестающих литься, слёз. Спустя час я все же опомнился и, придя в себя, встал с дивана. Я попытался успокоиться и взять ситуацию под контроль. Для начала, мне нужно было привести в чувства Бэкхёна, чем я и занялся. Я отвел парня умыться, после дал ему стакан с холодной водой и таблетку от головной боли, потому что прекрасно знал, что целый час безостановочных слез, ни к чему хорошему не приводит. После того, как Бэк мог хоть немного соображать, мы вызвали такси и направились в больницу, для того, чтобы провести похороны.       Мои родители всегда поддерживали хорошие отношения с аджосси, можно даже сказать, что они были близкими друзьями. Однажды я слышал, что моя мама сказала отцу о том, что семья Бён и наша семья — это одна семья, поэтому они должны всегда помогать друг другу. Мне было около пятнадцати лет, когда я услышал это, и именно благодаря этим словам я понял, что Бэкхён действительно мой самый близкий и настоящий друг. Кто-то скажет, что до меня слишком долго доходило это, но, на самом деле, я всегда знал, просто никогда не задумывался об этом всерьез.       По пути в больницу, я позвонил маме и сказал ей о случившемся. Мы договорились встретиться в больнице. Бэк всю дорогу молчал, полностью погруженный в свои мысли       Через час, мы уже были в больнице. Мои родители, поскольку им было намного ближе, уже ожидали нас. Моя мама взяла все заботы о похоронах на себя, поэтому Бэкхёну не приходилось заниматься ничем сложным. Несколько раз он порывался сделать все сам, но получив твердое «нет» от моих родителей, он и дальше придавался горю.       Я никогда не видел своего друга в таком состоянии. Для меня он всегда был радостным парнем, который способен разрядить любую напряженную обстановку. Он мог болтать без умолку, как только проснется и до момента пока не уснет. Это был жизнерадостный лучик солнца, несмотря на то, что ему уже пришлось пережить однажды подобную потерю. Только сейчас я понимал, что все это время, все эти годы, что мы были знакомы, за всеми улыбками скрывалась боль, еще с самого детства, с момента, когда он потерял свою мать. Это был борец, который несмотря на всё, справлялся со всем. Но сейчас он был сломлен, и я был тем, кто должен был его поддержать. Но я не имел ни малейшего понятия о том, как мне это сделать. Всё, что я знал и делал, так это просто был рядом с ним.       На протяжении трех похоронных дней мы повидали большое количество людей, это всё были знакомые аджосси: небольшое количество дальних родственников, о которых Бэкхён узнал только сейчас, коллеги по работе, давние друзья, еще с времен университета, некоторые соседи. Все эти люди приходили, чтобы проститься со своим товарищем. Кто-то, не переставая, рыдал; кто-то молча сидел и смотрел в одну точку; кто-то без устали рассказывал о былых деньках, но как только они выходили из поминального зала, они тут же забывали об отце Бэкхёна и снова окунались с головой в свои проблемы. Только мы с Бэком продолжали сидеть возле белых хризантем и встречать новых, незнакомых нам, людей, кланяющихся улыбающемуся человеку с фотографии.       Спустя три дня, мы похоронили его отца. Мы попрощались с аджосси так, как и полагается, по всем традициям. Теперь нам предстоял долгий траур. Кто-то скажет, что меня это не касается никаким образом, ведь я даже не член семьи, однако, не думаю, что был бы хорошим человеком, если бы смог наплевать на горе друга и продолжать радоваться жизни. К тому же, смерть его отца потрясла и меня. В моей памяти все еще пылились воспоминания о том, как он покупал нам мороженное в жаркий день или же водил нас в парк, а иногда разрешал поиграть в его кабинете, в котором вроде бы не было ничего интересного, но нас с Бэкхёном всегда тянуло именно туда. Это был не чужой человек для меня. Он также, как и его сын, дарил мне улыбку и хорошее настроение.       Однажды, когда в третьем классе, я упал на уроке физкультуры и сломал себе руку, мои родители были заняты на работе, и именно отец друга примчался по первому зову и отвез меня в больницу. Он был моим спасителем. Я не мог за несколько дней справиться с мыслью о том, что его уже нет в этом мире. Но я старался не показывать свои страдания, так как понимал, что боль Бэка намного глубже, чем моя. Я изо всех сил пытался быть сильным для него. Я ходил в универ, вымаливал у профессоров не ставить Бэкхёну «отсутствие», чтобы не было проблем с пропусками, пытался поддерживать его как только мог. Бывали дни, когда он отказывался что-либо есть, и я с большим усилием заставлял его взять в рот хотя бы кусочек хлеба, для поддержания сил. Только через две недели хён начал со мной разговаривать и ходить на занятия.       Мы пережили с ним сложный период в жизни, конечно не без помощи посторонних, например, моих родителей, которые пару раз навещали нас, друзей, которые помогали нам с заданиями и пропущенными лекциями.       Я смог отпустить аджосси намного раньше, чем Бэкхён. Я справился с этой утратой намного легче, чем друг, и это, конечно же, в порядке вещей. Но воспоминания о нём всегда будут в моём сердце, так же, как и фраза, которую когда-то он сказал мне, пока Бэкхён оставил нас наедине: - Дружеская поддержка может казаться чертовски сложной, но лишь хороший друг, даже не зная, что делать, всегда сможет вывести тебя из самой преисподней.