А чего добиваешься ты?

      — Чего ты добиваешься? — строго спросил Юлиус, буквально буравя в Нацуки дыру своими золотистыми глазами.       — Я просто хочу защитить Эмилию-тан. — Субару хмыкнула и взмахнула хвостом, с раздражением и неким превосходством смотря на соперника. — А чего добиваешься ты?       — Я тоже хожу защитить госпожу Эмилию, — с секунду помолчав, ответил парень.       — Зажимая меня в тёмном переулке? — Попаданка в мир фэнтези выгнула бровь.       — У всех свои недостатки. — Юлиус ухмыльнулся, явно наслаждаясь ситуацией.       Субару раздражённо посмотрела на руки Евклиуса, которыми он зажимал её с двух сторон, прижимая тем самым к стене и нависая сверху. Она жутко ненавидела эти несколько сантиметров, на которые рыцарь был выше её.       — А я думала, что благородным рыцарям не пристало зажимать беззащитных девушек в переулках.       — Не вижу тут девушек. Тем более, беззащитных.       Субару сжала руки в кулаки, чувствуя, как волна ненависти поднимается откуда-то из живота. Ах, он не видит тут девушек, значит?! Ну всё! Её терпению пришёл конец!       Казалось бы, после победы над епископом их отношения должны были улучшиться, однако этого не произошло: Нацуки всё так же не терпела Юлиуса, а Евклиус, в свою очередь, недолюбливал Субару. По его мнению она была грубой девчонкой, которая свалилась не пойми откуда и сумела завоевать всеобщую любовь с помощью магии Ведьмы Зависти.       — А вот Райнхард с тобой не согласен, — заявила девушка, скрестив руки под грудью. — Он сказал, что я очень даже миленькая.       — У него нет вкуса. — Юлиус фыркнул, хотя в его глазах проскользнуло что-то нечитаемое.       — А Эмилия-тан приняла мои чувства, — добила Нацуки, чувствуя превосходство над Евклиусом.       Тот поражённо замер, во все глаза глядя на Субару, которая с удовольствием смотрела на удивление и недоверие, отражавшиеся на лице рыцаря. О, да! Ей нравилось ставить его в тупик своими словами, нравилось чувство, что она лучше его, достойнее.       Вот только ему не за чем знать, что Эмилия-тан, хоть и приняла её чувства, её вспыхнувшую в первый день влюблённость, но не ответила на них. Наоборот. Она лишь покачала головой, смущённо и несколько печально говоря, что не может. И Субару её понимала, потому что она должна стать Королевой, и вовсе незачем распространять слухи, что у прекрасной полуэльфийки может быть роман не просто с прислугой, но и с другой девушкой. Нацуки давно приняла тот факт, что однажды у её возлюбленной будет свой Король и, может быть, дети. Приняла, но всё равно не сдавалась, продолжая надеяться на что-то.       — Вот как, — хрипло произнёс Юлиус, но не спешил отпускать Нацуки.       Он молчал.       Возможно, где-то в душе Субару была садисткой, потому что ей нравилось смотреть на то, как потух взгляд рыцаря. Она искренне не желала того, чтобы этот парень приближался к Эмилии-тан ближе, чем на километр. Вот только сердце нашёптывало, да и краем сознания девушка сама это понимала, что на самом деле она хочет, чтобы Юлиус смотрел не на полуэльфийку, а на неё, попаданку.       — Тогда, — на губах рыцаря вновь появилась усмешка, а его золотые глаза блеснули искорками азарта, — мой священный долг заключается в том, чтобы я не позволил тебе очернять госпожу Эмилию. — Субару уже хотела было начать возмущаться и даже открыла для этого рот, как рыцарь продолжил: — А начать, я думаю, мне стоит с твоих чувств к ней.       И в следующую секунду он её поцеловал.       Субару на секунду застыла: что этот урод делает? Негодование и возмущение вкупе со смущением парализовали её тело. Но стоило рыцарю оторваться от её губ, как Нацуки отвесила ему пощёчину.       — Т-ты что себе позволяешь? — воскликнула она.       — А ты как думаешь? — спросил он, всё так же нависая сверху — пощёчина, казалось бы, даже и не потревожила его: он лишь дёрнулся, но не отодвинулся, как на то надеялась попаданка. Разве что алый отпечаток ладони краснел на его левой щеке. — Избавляюсь от твоих чувств к госпоже Эмилии. Всем будет лучше, люби ты меня, а не её.       — И ты ещё называешь себя рыцарем? Да я никогда в жизни тебя любить не буду! — Нацуки почувствовала, как краска заливает её щеки, а сердце гулко бьётся в груди.       — Это ты так думаешь. — Он опять припал к её губам, и девушка почувствовала, как у неё подкашиваются ноги, а в голову будто туман застилает своей пеленой. Поцелуй Юлиуса был приятен, что удивляло попаданку. — Мне, к сожалению, уже пора, — он оторвался от её губ. Его дыхание чуть сбилось.       Он убрал руки, присел на одно колено, поднял правую руку Нацуки и поцеловал её, хитро улыбаясь.       — Встретимся позже. — Рыцарь поднялся и пошёл к выходу из переулка, как вдруг внезапно остановился. — Ты спрашивала, чего я добиваюсь. Я соврал. На самом деле я добиваюсь не защиты госпожи Эмилии, а твоего сердца. — Он развернулся и ушёл, оставляя Субару совершенно одну.       Девушка сползла по стенке, прижимая руки к горящим щекам и смотря в одну точку. Сердце всё никак не хотело успокаиваться, а на губах ещё оставался привкус персика, который, видимо, Юлиус ел до встречи с ней.       И, чёрт возьми, если Евклиус действительно добивается её сердца, то у него это почти получилось.