Моя невеста

      Доверять! Легко сказать, если каждую секунду не ждёшь подвоха. Говорят, ожидание — хуже смерти. Это как раз мой случай. Я сгораю в ожидании толчка в спину или подножки, в то время как моя дорожайшая невеста просит верить ей. Если раньше к Амелии подходила фраза «в тихом омуте черти водятся», то сейчас я не могу сказать ничего. Вот абсолютно ничего. — Что ты имеешь ввиду? — я внимательно посмотрел на Аму, моментально повернувшую голову в мою сторону. — Генри Луис Менкин* говорил, что доверие — чувство, побуждающее верить кому-либо, даже если знаешь, что ты сам на его месте солгал бы… — видимо моё лицо было достаточно красноречивым, раз Хинамори тяжело вздохнув продолжила свою речь, — Я сказала тебе это, не для того чтобы пробудить в тебе интерес к философии, а для того, чтобы ты понял чего я хочу. Как бы странно это и не звучало, но я на самом деле хочу нормальных человеческих отношений. Чтобы перед глазами не мельтешила навязанная свадьба. Я бы хотела, чтобы ты видел во мне не только нежеланную невесту, а ещё и человека со своими мыслями и чувствами. — Неплохая речь! — я улыбнулся уголками губ, приобнимая светловолосую за плечи, — Думаю, на осеннем фестивале включу это в свою речь.       Я мягко поцеловал художницу в висок, она уже не отстранялась, как раньше, а просто рвано выдохнула и положила голову на мое плечо. — По-моему, нам уже пора, — я невольно оглядел пустые тарелки и немного сердитую, подходящую к нам официантку. Достав из кошелька пару купюр, я положил их на стол и под ручку с Амелией собрался выйти из этого кафе. Эпитетов для описания этого места я подобрать просто не смог. — В следующий раз пойдём в другое кафе. Или лучше ты что-нибудь приготовишь.       Я невольно улыбнулся, положив ладонь на талию моей спутницы. Это маленькое нечто зовёт меня на свидание, ну или просто ей так же, как и мне не, понравилась та официантка. В любом случае, довольно-таки забавно наблюдать за Хинамори. Даже сейчас она подобно дикой кошке пробирается сквозь толпу, образовавшуюся каким-то волшебным образом за пол часа, и тащит меня за собой.       Добраться до самого здания оказалось пустяком, по сравнению с тем что нас ожидала дальше. «Shopping». Новомодное слово, сулящее почти для всех парней пару часов ада, а для девушек — пару часов своеобразного отдыха. Честно говоря, я ожидал примерно такой же реакции от светловолосой, но художница спокойно вручила корзинку для продуктов мне и осмотрела зал взглядом, полным непонимания происходящего. — Ты что, — первый раз в магазине? — я усмехнулся, переводя взгляд на полное обречённости лицо моей невесты. Она серьёзно ни разу не была в магазине. Что это за не приспособленный к жизни человек? — Обычно еда приготовлена, а одежда висит в шкафу, поэтому у меня нет потребности ходить по магазинам — слишком много слов из которых я вынес, что Аму какая-то асоциальная личность. Теперь ясно почему родители оставляли её с кем-то, хотя я по-прежнему против этого футболиста. Осознав, что продукты придётся не только нести, но и выбирать мне, я не совсем понял зачем тогда пошла Хинамори. Составить мне компанию? Пообщаться со мной? Весело провести время? Конечно нет. Амелия хотела пойти в кафе и только из-за этого пошла со мной. Как там говорят тинейджеры… Ах, да «печалька». Но в моём случае это печалище. За своими великими печальными думами я не заметил, как моя корзинка наполнилась продуктами. От довольно обычных и безобидных до… алкогольной продукции. Да, работа в школе ни к чему хорошему не приведёт. По-быстрому выложив оттуда бутылки с вином, я приготовился к очередной колкости Амелии, которой… почему-то не последовало. Я немедленно обернулся в надежде увидеть юною художницу, но рядом со мной никого не было. Рядом со мной не было Аму. Так-с, что мы имеем. Одна асоциальная старшеклассница заблудилась в незнакомом ей городе — раз. Эта девушка без каких-либо денежных средств и связи — два. Вокруг ходят слишком много озабоченных педофилов — три! На последнем аргументе у меня невольно сжались кулаки. Конечно, может быть я и параноик, но данная ситуация расшатает психику любого. Где-то там, не факт, что до сих пор в магазине, бродит Хинамори, которая ни черта не знает об Окинаве, помимо того, что это курортный город и рядом с нашим домом есть пляж. И тут я случайно вспомнил в чём была одета Аму. Короткие шорты и футболка. Её вообще надо было к ноге привязать и табличку на шее повесить, что девушка занята. Да какая девушка, девочка-старшеклассница! — Икуто, — знаете что такое микроинфаркт? А вот я теперь знаю! — Я тут взяла тайяки*. — Т-тайяки? — у меня задёргался левый глаз, — Где тебя черти носили? Я думал, что с ума сойду. Светловолосая устало вздохнула и закатила глаза. Ведёт себя, как мои ученики. Неужели все подростки настолько беспечны? Говорит подросток в прошлом прогуливающий уроки и заставляющий родители приходить в школу каждый день. Хинамори, увидя моё разгневанное лицо, хмыкнула и немного ухмыльнулась, кинув в корзину пару пачек со сладостями. — Нельзя быть настолько серьёзным… — она подошла ко мне совсем близко, не оставляя между нами и миллиметра, — Ничего бы со мной не случилось. Если что, я бы просто подождала бы у выхода. И на будущее, Икуто, я топографическим кретинизмом не страдаю. Ощущение будто я какой-то ребёнок, которому рассказывают элементарные вещи, типо небо голубое, а трава зелёная. Сказать, что это задело моё самолюбие — ничего не сказать. Можно сказать я был унижен и как мужчина, и как учитель. Ученики, пишущие на партах, что я лох или чмо, а потом сами же отмывающие эти надписи, никогда не могли задеть моё самолюбие, так как на протяжении всего нашего знакомства с Аму. Она вполне могла бы давать уроки как взбесить, морально уничтожить и довести меня до сердечного приступа за пять секунд. — Надеюсь, ты взяла с шоколадной начинкой, — легче просто принять все её заскоки и выпады, чем попытаться её перевоспитать. Ибо второй вариант ведёт к тотальному самоуничтожению, — Тебе тоже нравится шоколад? Светловолосая удовлетворённо кивнула и широко улыбнулась. Сравнить её с ребёнком, не, это пустая трата времени. Проще не только смириться с её характером, но и просто признать, что она ребёнок. Лет семь-восемь. Хотя, о чём я говорю. Грудничок! Именно в грудничковом возрасте её развитие остановилось. По результатам моих умозаключений, можно только сказать, что Амелия какой-то неандерталец из неолита*. До чего докатился учитель литературы? Рассуждаю о любимой девушке в таком ключе. Да, это слегка отличается от речей Ромео, ну или на крайний случай Отелло. Но неисключено, что в скором времени я удушу эту страптивую особу, если конечно она не сделает этого раньше. Из моих мыслей меня вывел тычок между рёбер. Без сомнений это была Хинамори, но, чёрт возьми, откуда в ней столько злобы по отношению ко мне. Амелия немного серьёзно смотрела на меня своими светло-карими глазами. Она указала куда-то вправо, где я увидел давольно-таки странное существо. Каюсь, в начале я подумал, что это горилла, но яркий грим, по-другому это назвать нельзя было, заставил меня изменить своё мнение. Передо мной сидела особь женского пола. Хотя чёрные усики над верхней губой не давали мне покоя, подкидывая идей, что это мужик. — С Вас четыре тысячи пятьсот иен, — судя по этому баритону, передо мной действительно сидит мужик. Быстро заплатив за покупку, я сгрёб все пакеты и поспешил ретироваться. К счастью, моя невеста была того же мнения. — Надеюсь, ты не думал, что это был мужчина? — я издал нервный смешок. Не думал, да я точно знаю! — Ведь если это так, то ты очень невнимательный. И стоит мне немного изменить внешний вид, как ты подумаешь, что и я парень тоже. В голове сам по себе возник образ тощего подростка с короткими розовыми волосами. Даже не сомневаюсь, что характер был бы таким же. Но Аму — девушка. Даже если у неё не очень женственная фигура и она не такая радушная в общении, как большинство моих учениц, Амелия по-прежнему остаётся девушкой. — Представить тебя парнем легко, а вот убедить себя в том, что ты парень просто невозможно, — я слегка ухмыльнулся, наблюдая, как светловолосая забирает у меня пару пакетов. — Так что, дорогая моя, при всей твоей хамоватости тебе не получится примерить образ весьма миловидного юноши. — Это ты так думаешь, — художница, как-то мечтательно улыбнулась, вспоминая что-то. — Год или два назад я вполне реалистично изображала парня и ходила вместе с другом на гонки и бои без правил. Гонки и бои без правил?! Эта милая маленькая художница любит боевики, гонки и мордобой?! Если она мне скажет, что ещё и учавствовала в них, то я совсем разочаруюсь в себе. Ведь, когда я был старшеклассником, я, честно сказать, труханул сесть на байк. Как выражается учитель литературы? «Труханул». А вот мой лучший друг тогда прокатился. Правда, потом подсел на эти мотоциклы, да и сейчас на них гоняет. Но до школы, а потом ещё куда-то. Даже смешно вспоминать, как мой бывший одноклассник после оповещения о сообщении срывался с места и уезжал на своём железном коне в неизвестном направлении. Всё бы ничего, если бы он каждый раз не бросал меня. И только благодаря нему я прекрасно знаю все районы Токио, Киото и Окинавы. Этот индюк постоянно куда-то сматывался. — Я думал, что ты садовая роза, — Аму недовольно насупилась и остановилась, топнув ножкой. — Если ты считаешь, что я какая-то там роза, то помни, что даже у розы есть шипы! — немного наглая ухмылка растянулась на милом личике. — А вообще, я ненавижу розы. Больше всего на свете я люблю бегонии и кактусы. — Без проблем. На свадьбе будешь с букетом из Опунции Мелковолосистой*… — от неожиданности Аму издала какой-то странный звук, будто поперхнулась воздухом и крайне удивлённо посмотрела на меня. — Из меня так себе садовод, поэтому я запомнил название кактуса, который умер через час после того, как оказался в моей квартире. — Чувствую, что в твоей квартире мне лучше не появляться, а то загнусь и до свадьбы не доживу, — Амелия состроила крайне комичную гримасу. — Кто же тогда понесёт букет из кактусов? Придётся тебе исполнять мою роль. Только целься в Саю. — Ты о чём? — чем я должен целиться в эту Саю. — Невеста после церемонии обручения кидает букет… — ощущение, будто началась лекция. Сразу захотелось спать, — А Сая — это мягко говоря, одна девочка у которой ЧСВ в другой галактике. Поясняю специально для такого древнего тебя. ЧСВ — это чувство собственного величия, а Ямабуки считает себя королевой. Да, знакомый типаж людей. Если не ошибаюсь то во втором классе А, когда я заменял их учителя по литературе я столкнулся с одним из ярких примеров «прынцев». Хотори Тадасе. Павлин с стервозным характером, но при всех этих недостатках он умудряется заполучить расположение всех окружающих его людей. Хотя не только я недолюбливаю таких людей. Помню, как в прошлом или позапрошлом году этот Тадасе пригласил на свидание какую-то блондинку из своего класса. Я бы не запомнил этот вполне обыкновенный случай, если бы это блондинка не врезала бы ему. Честно скажу, что был бы больше рад если бы они не стали потом чуть ли нелучшими друзьями. В моих глазах умерла такая удивительная девушка. — А ты бы повелась на напышенного павлина? — Хинамори остановилась и немного удивлённо посмотрела на меня. — По-моему я тебе говорила, что мой опыт общения с парнями в романтическом плане довольно плачевный… — она горько улыбнулась, шмыгнув носом. Если она сейчас заплачет — я окончательно свихнусь! — В младшей и средней школе я была очень влюбчивая и даже поначалу влюбилась в лучшего друга, но слава Богам, это быстро прошло. Я не особо интересная, а тем более красивая. Мальчики не смортрят на таких, как я в роли любимой девушки. Поэтому все те влюблённости я похоронила под толстенным слоем сарказма и пофигизма. Правда были случаи, когда кто-то узнавал о моих родителях и начинались приславутые ухаживания и навязчивость. Поэтому я обречена в сорок лет остаться девственницей и прожить остаток жизни за вышивкой в компании котов, а в старости смотреть тупые сериалы и горевать о прожитой в пустую жизни. Мы пришли. Я быстро бросил пакеты на землю, буквально подлетая к художнице и заключая её в крепкие объятия. Я наклонился к её уху, опаляя горячим дыханием нежную кожу, отчего светловолосая мгновенно покраснела. — Я… Я буду рядом! — Амелия затаила дыхание, ожидая моих слов. Я медленно поцеловал свою будущую жену в шею, — Ничего не бойся. Ты не умрёшь в компании кошек.