Fixed point

Мисси говорит что-то: как будто механический голос у самого уха почти шепчет и с каждой секундой, каждым бесшумным вздохом пугает все сильнее. Мастер слышит это в ее лестных словах; все еще не желает верить, но чувствует глубоко внутри. Слишком неправильно – совсем не в их духе. Он останавливает женщину в последний момент, хватая за руку и насильно отводя в сторону. - К чему эта сцена? – спрашивать даже немного больно. – Тебе стоило быть хитрее. Тонкое лезвие тускло блестит на свету. Оба смотрят на него: Мастер – как на ядовитую змею, Мисси – в смятении. Она улыбается через силу и прячет взгляд. - Так ты заметил, - на мгновение колеблясь, женщина снова вскидывает голову, с вызовом смотря в чужие глаза. – Что ж, поздравляю. Насмешка в ее голосе звучит довольно жалко. - Какого черта, Мисси? – он смотрит почти неверяще и сильнее сжимает ее запястье; мужчина не замечает, как та на миг морщится от боли. – Готова пожертвовать собой – нет, нами – ради горстки будущего кибермяса. Неужели Доктор настолько промыл тебе мозги своими грошовыми речами? Через силу кривя губы в улыбке, женщина передергивает плечами. Неужели и правда – настолько? Когда она превратилась в его ласкового домашнего зверька – выслушивая извечные нотации в Хранилище или и того раньше, когда только стала… Собой? - Прости. Мастер злится: его брови нахмурены, а губы искажены жесткой гримасой. Этот ответ – не тот, который он может принять. Больше всего хочется схватить ее, хорошенько встряхнуть, надавать по лицу и не отпускать, пока не придет в себя. Он знает, что это бесполезно и, шумно выдыхая, недоверчиво улыбается. - Так ты действительно ему веришь, шутишь? Его последняя подружка – консервная банка, если забыла. Не забыла конечно. Слышать это - его пламенные речи - почти смешно. Мисси знает все, что он может сказать и совершенно не хочет слушать. По крайней мере, не сейчас, когда зыбкая уверенность в собственной правоте стремительно утекает сквозь пальцы. «Доктор тебе не доверяет, не простит, не отпустит – ты рядом, только пока нужна ему; Доктор лжет». Женщина невесело усмехается – все так очевидно, да? - Это твоя вина, - с легким укором замечает она, избегая смотреть в глаза. - Наша! Что бы ты сейчас не сделала – этого ничто не изменит. Он не простит! - мужчина на мгновение замолкает, переводя дух: хочется сказать так много и не сорваться на крик – сложнее всего. - Доктор давно растерял свой кураж. Идиот угробит нас всех. - Ну так беги. Как мы всегда делаем. Она пытается освободить руку, отворачиваясь, но Мастер только сильнее тянет на себя, не отпуская. И как только Доктору удается увлекать всех этих таракашек за собой, стоит только открыть рот? Он не знает и не может подобрать нужных слов, чтобы убедить ее – убедить, черт побери, самого себя! Теряет хватку. - Я тебе не позволю! Мисси выразительно приподнимает брови и снова переводит плечами – ей нужно разрешение? Вряд ли. Мастер теряет самообладание: на лице снова злоба, и эта гримаса совсем ему не идет. - И что ты собираешься делать? – мужчина почти выплевывает слова, как будто каждое пропитано ядом. - Встать рядом с ним – спасать горстку обреченных людишек, пока Доктор снова не облажается? Неужели стать женщиной – означает так размякнуть? Мисси тихонько хмыкает и поджимает губы: вот тут он прав, этого не отнять. - Скоро сам все узнаешь, дорогой, - она пытается отшутиться, улыбаясь, но глаза все еще распахнуты неестественно широко. – Не забегай вперед. Женщина боится ненароком сморгнуть и смотрит вниз. Теперь все намного сложнее. Она глубоко вздыхает, прежде чем снова поднять взгляд. Пользуясь заминкой, он отбирает клинок, отбрасывает в сторону и почти нежно сжимает ладонь обеими руками. - Идем со мной, Мисси. Его большие пальцы настойчиво гладят кожу, держат, не позволяя сдвинуться с места. Губы без спроса кривятся в страдальческой улыбке: Мастер не отпускает, как бы она ни старалась освободиться. - Уберемся отсюда к дьяволу. В ТАРДИС. Вместе, - он смотрит с ожиданием, упрямством. Бескомпромиссно как всегда. Ей нравится этот взгляд, уверенность в нем. Его руки, сильные и в немного ласковые – тоже. Доктор никогда не держал так: всегда отпускает в самый неподходящий момент. Мисси чуть расслабляется, позволяя себе уже более искреннюю усмешку. - А ты такой же пустозвон, как он. Ей все еще страшно. Она боится, что, уйдя сейчас, никогда не увидит Доктора - точно не таким. Старый дурак, кажется, твердо вознамерился покончить с собой ради своих драгоценных питомцев. Но глупая привязанность едва ли стоит того, чтобы за нее умирать, правда? Женщина невесело усмехается про себя – когда она всерьез начала рассматривать возможность пожертвовать всем ради пары минут вместе со старым другом как альтернативу? Чувствуя ее сомнения, Мастер ухмыляется. На щеках милые ямочки. Они совсем не подходят к жестокому взгляду прищуренных глаз. - Разве? В отличии от него, я предлагаю выход. Не высокопарную чушь про доброту и самопожертвование, - он говорит почти шепотом, тянясь все ближе – чужое дыхание на мгновение опаляет щеку. - И я ценю тебя. Ценю нас превыше всего. За спиной еще один взрыв – этот, кажется, совсем далеко, но Мисси все равно чувствует жар и отступает на шаг назад. Слова не должны так волновать: это кажется неправильным. Говорить с ним – все равно что с отражением в зеркале, только живым, теплым и слишком хорошо знакомым. Мастер снова делает шаг ей навстречу и, поднимая чужую руку, на миг касается тыльной стороны ладони сухими губами. - Заметила, как он смотрел на тебя? - его жестокие слова совсем не сочетаются с нежным жестом. – Он ведь и не смотрел почти, правда? Как на должное. Дураку важнее переубедить меня. Это даже обидно. Могло быть, если бы Мисси не думала о том же уже не раз сама не своя. Она хочет, чтобы тот замолчал, перестал озвучивать вслух ее затаенные страхи без малейшего такта - Мастер видит это чувство в чужих глазах и продолжает напирать, безжалостно давя гноящуюся рану: - Станешь «хорошей», и Доктор больше не будет в тебе нуждаться. Если переживешь ближайший час, конечно. - Хватит, - не выдерживая, женщина закрывает ладонью его рот, а после прикладывает палец к своим губам, призывая помолчать немного. – Я знаю. Ты прав. Она говорит мягко, даже ласково, а вот он, кажется, ошарашен. Немного. Мисси улыбается при мысли об этом. Снова ощущать уверенность в себе – приятное чувство. Женщина делает шаг навстречу, слегка хлопает по небритой щеке свободной рукой, а после гладит почти с нежностью. Сглатывая, Мастер резко отдергивается прочь, подозревая подвох, и наконец выпускает чужую ладонь из своих пальцев. Сдержанно усмехаясь, она наклоняется и поднимает упавший на землю зонт. С трудом удается сдержать неуместный смешок - легкий испуг в его глазах слишком забавляет. - В чем дело? – Мисси смотрит на мужчину исподлобья, сдувая со лба выбившиеся кудри. – Идем, или ты собрался простоять здесь до прихода жестянок? Мы и без того слишком задержались. Так спокойно, даже насмешливо - Мастер не может сдержать удивление и, невольно приподнимая брови, смотрит с подозрением; потом чуть приподнимает уголки губ. Не доверять себе – довольно иронично для них обоих. Она проходит мимо, будто невзначай поглаживая чужое плечо самыми кончиками пальцев. В глазах еще чувствуется неприятная сухость, но женщина улыбается как ни в чем не бывало, и он тоже, не сразу спохватившись, ухмыляется в ответ. - Хочу напомнить, что это твоя вина, - Мастер нагоняет ее за несколько шагов и, выразительно склонив голову, подставляет свой локоть. Мисси без колебаний берет мужчину под руку, любезно улыбаясь. Не хочет отпускать далеко – это желание вполне объяснимо. Женщине даже нравится почти собственнический жест. - Запомни, дорогой, - наставительно замечает она, вместе с ним входя в двери лифта, - девушкам позволительны небольшие слабости. Металлическая кабина кажется неожиданно большой для двоих, и это навевает неприятные мысли. Знакомый звук – Мастер, не мешкая, отправляет лифт вниз, стоит им переступить порог, пока что-то еще не вмешалось и все не испортило. Для правши он на удивление ловко орудует своей отверткой левой рукой. Мисси негромко хмыкает: позер, мог бы просто нажать на кнопку. А она за это время никуда не убежит, наверное нет. Женщина давит желание обернуться, всматриваясь в сумеречный лес, пока двери с характерным звуком не закрываются за ее спиной. Это тоже одно из проявлений ее маленькой, но весьма досадной слабости. - Так все потому что ты женщина? – он шутит, с усмешкой накрывая ее ладонь своей и снова поглаживая пальцы. Мисси даже благодарна за попытку отвлечь – она как нельзя кстати – и отвечает в тон с ироничной улыбкой: - Ты путаешь причину и следствие. Это почти как флирт. И почему именно сейчас в голову приходят странные мысли? Цифры на табло над дверью неуловимо сменяют друг друга: только шестисотый – еще можно повернуть назад. Вряд ли Мастер позволит, разве что… Она смотрит на зонт в своей руке и усмехается одними уголками губ. Замечая отсутствующий вид собеседницы, он аккуратно берет ее голову за подбородок и поворачивает обратно, заставляя смотреть на себя. Мужчина не спешит убирать пальцы, ухмыляясь и поглаживая гладкую щеку с отстраненным выражением. Наконец, он с видимой неохотой опускает руку и насмешливо, как будто недоверчиво приподнимая брови, интересуется: - Хочешь сказать, у меня есть слабости? Мисси негромко смеется: на чужом лице наигранная обида. Она улыбается Мастеру с нежностью и, дотянувшись, касается губами колючей щеки, оставляя на ней след алой помады. - Конечно есть. - Вот как. И какие же? Ему точно любопытно – женщина усмехается, не уверенная, с чего начать. Может, с очаровательно круглого лица, чьего упоминания он не выносит? Но оно смотрится довольно мило. С седины? Нет, та идет мужчине. Мисси слишком нравятся эти черты: воспоминания, связанные с ними, главным образом, приятны, и она не упускает лишней возможности полюбоваться со стороны, ну… На себя. Впрочем, есть еще одна, их общая. И пора бы вернуть должок. - Доктор, конечно, - женщина улыбается ему почти невинно. – Жаждешь его внимания как капризная любовница. Даже сцену устроил, а могли бы тихо уйти. Все это, абсолютно все кроме разве что черной дыры, чтобы впечатлить его. Ужаснуть, заставить преклонить колени перед злым гением - кому как не ей знать о главной слабости Мастера. - Я-то капризная любовница, - он огрызается как будто в шутку, а в следующее мгновение с силой сжимает ее ладонь, раздраженно цедя на ухо. – И от кого я это слышу, а, Мистресс? От женщины, готовой убить себя, за один благосклонный взгляд. - Вся в себя, дорогуша, - она громко и заразительно смеется в ответ, кладя руку на чужую грудь, и слегка отталкивает собеседника. Над его головой – 791 на какую-то долю секунды. Чуть более двух с половиной сотен этажей. Мисси внимательно следит, как цифры сменяют друг друга, склонив голову и задумчиво касаясь пальцами своей щеки. Время думать о другом. Отодвигая Мастера с дороги, она подходит ближе к двери, машинально пройдясь взглядом по небольшой панели с одной кнопкой под ней. Уже почти нет соблазна набрать 507. Женщина оборачивается и снова смотрит на него, невзначай интересуясь: - К слову, где ты оставил ТАРДИС? Надеюсь, не очень далеко – внизу целый город, готовый обратить в киберлюдей все что движется на этом корабле, - она замолкает на мгновение и негромко смеется, - ах да, кроме разве что лысого пухляша и того синего красавчика сверху. Он следит за женщиной даже подозрительно и почти незаметно хмурится на последних словах, приподнимая брови. - Красавчика? - Не ревнуй, - Мисси почти строго грозит пальцем, улыбаясь одними уголками губ. – Так где? Отпустить неприятную мысль удается не сразу; «синий красавчик» - у нее совсем испортился вкус, но мужчина все равно самодовольно улыбается, отвечая на чужой вопрос: - Недалеко - в больнице. Не беспокойся, та больше не нужна жестянкам. Спустить «себя» обратно на бренную землю – фигурально, конечно - слишком приятно. Означает ли это, что у нее низкая самооценка? Женщина ухмыляется еще одной забавной мысли – едва ли. - И ты провел рядом с ней так много времени, бедняжка, - она жалостливо надувает губы и гладит чужое плечо, как будто утешая. – Не имея возможности улететь. Сколько, говоришь, лет? Мастер, скрипя зубами, отталкивает руку. Женщина замечает, как багровеет его лицо. - Слишком много. - И все же? 20, быть может, 50 - сколько лет исчезло из нашей жизни? - Заткнись, - мужчина предупреждающе тычет в нее пальцем, снова цедя сквозь зубы. Лифт движется чересчур быстро. Они не чувствуют, в какой момент их разговора он останавливается окончательно, и только знакомый перезвон сообщает о конце недолгой поездки. На табло – 1056. Двери раскрываются слишком медленно. Мисси подмигивает и посылает Мастеру воздушный поцелуй, как будто извиняясь, затем аккуратно выглядывает наружу, обводя взглядом пустынные коридоры, погруженные во мрак. Облачко пара вылетает изо рта. Системы жизнеобеспечения уже отказывают – повезло, что воздушные фильтры еще целы. Здесь царит запустение: штукатурка обваливается со стен, слой пыли по углам. Нашлась бы и паутина, не будь они на космическом корабле. И ни единой живой или не очень души. Большинство сейчас заняты наверху, но осторожность не повредит. - Упс, никого дома, - женщина усмехается, опираясь на зонт в своей руке. - Ну же, идем. Терпения у Мастера не так много. Он хватает ее за руку и настойчиво тянет за собой по знакомым коридорам прочь от лифта вниз по лестнице и два поворота направо. Смеясь, Мисси сопротивляется почти театрально, не поспевая за ним. - Полегче, дорогой. Знаешь, что такое каблуки? Мужчина действительно останавливается и, обернувшись, смотрит непонимающе. Та вздыхает наигранно тяжело и прикусывает губу будто бы устало. Кажется, до него все еще не доходит. Женщина недовольно фыркает, скрещивая руки на груди, и с обиженным видом проходит мимо, насмешливо бросив через плечо: - Полезный совет: на каблуках очень неудобно бегать. Хорошенько его запомни. За ее спиной – громкий смех. Его эхо стихает еще нескоро, погружая больницу в мертвую тишину. Там не менее, Мастер слушается и немного замедляет шаг. Уже не приходится семенить почти вприпрыжку, чтобы идти с ним вровень. Они довольно скоро останавливаются перед дверью без ручки. В маленьком окошке сквозь мутное стекло виднеются прислоненные к нему деревянные черенки. - Чулан, серьезно? – не сдержавшись, женщина хихикает, оценив иронию. – Хоть что-то ты не сломал, дорогой. - Не всем светить повсюду своей глупой синей будкой, - Мастер огрызается и ключом – одним из двух в его руке - отпирает дверь, в последний момент ловя падающую швабру. Канистра моющего средства с верхней полки все равно бьет по плечу, и он с трудом сдерживает желание выругаться вслух. Мисси даже деланно морщится, заботливо поглаживая собственное. - Оу. Выглядело довольно болезненно. Не хочешь повторить? - Она пустая, - усмехаясь, мужчина пинает ногой пластмассовую емкость и наклоняется, отодвигая что-то. За коробкой, на уровне колен, еще одна замочная скважина. Он вставляет туда хорошо знакомый ключ и, провернув два раза, выпрямляется, толкая стену. Та уходит назад почти бесшумно. На ней ни следа ржавых крючьев и обшарпанных полок, грозивших обвалиться в любой момент – исчезли, как будто и не было. Только знакомый блеск совсем нового металла – по нему так и тянет пройтись рукой, выискивая изъян. Мастер ступает первым, щурясь от ослепительно белого света, оборачивается на пороге и любезно протягивает ладонь. Его силуэт кажется почти черным, поглощая каждый луч. Мисси чуть морщится: она не может разглядеть сокрытое тенью лицо мужчины, но чувствует его самодовольную ухмылку каждой клеточкой тела. - Прошу, - Мастер поднимает свободную руку и указывает на консоль за спиной, словно, приглашая в свое царство. – Ты. Я. ТАРДИС. Выразительно склонив голову, женщина накрывает его ладонь своей с проникновенной улыбкой, почти пробирающей до дрожи, и на мгновение сплетает пальцы. Он чувствует себя королем, несомненно – книксен был бы весьма кстати. - Ты так мил, - она выразительно хлопает ресницами, проходя мимо; как будто флиртует, вздыхая по-театральному громко. - Покорнейше благодарю. Классический дизайн нисколько не изменился с ее последнего визита. Мисси помнит, как крала ее – право, этим снобам на Галлифрее давно пора усилить охрану. Не помнит, где оставила: до сегодняшнего дня. Ступать по белоснежному полу после стольких лет даже немного странно, и слышать звонкий цокот каблуков в неуловимо отличной тональности – тоже. Словно вспомнив что-то, женщина прислоняет свой зонт к панели и оборачивается, внимательно разглядывая Мастера: он все еще держит, невзначай сжимает пальцами ладонь и с усмешкой приподнимает брови. - Что? Улыбаясь, Мисси переводит плечами и за руку тянет ближе, обнимает снова, заставляя нервничать сильнее. Она чувствует, как тот колеблется, напряженный до безобразия. Отстраняясь, женщина почти обиженно складывает губы, смотря с укоризной. - В чем дело? Обещаю, больше никаких сюрпризов. - Никакого лезвия в рукаве? – с усмешкой. Он шутит, наверное: это было бы слишком очевидно. Женщина негромко смеется и, отступив на шаг, широко распахивает руки, словно приглашая. - Обыщи меня, - насмешливо предлагает она, и Мастер улыбается слишком довольно, касаясь чужих запястий. Медля, он поднимается выше, чувствуя, как ткань слегка электризуется под его пальцами, и нежно гладит сгиб локтя самыми кончиками, прежде чем двинуться дальше; затем задерживается снова, почти болезненно сжимая плечи, и плавно проводит ладонью по скрытым под одеждой ключицам. Осмелев, мужчина спускается чуть ниже, за что получает болезненный шлепок и, тихо охнув, отдергивает руки. - А-а, - Мисси строго ему грозит пальцем и в следующее мгновение хватает за грудки, припирая к стене. – Какой проказник. Насмешливо склонив голову, Мастер опускает взгляд, разглядывая ее руки. Тонкие женские пальцы, чуть бледные, сжимают гладкую ткань с почти пугающей силой. Ухмыляясь, он накрывает их сверху и сжимает чужие запястья, не позволяя отстраниться. - Ты сама предложила, - в его голосе ни капли раскаяния. - Некрасиво пользоваться секундной слабостью девушки, - она как будто разочарованно цокает языком и качает головой. Это почти бессмысленный разговор, но отчитывать его даже приятно. Им некуда спешить, во всяком случае пока. Высвобождая руки, женщина гладит чужое лицо кончиками пальцев - намного приятнее на ощупь, чем гладкое отражение в зеркале. Мисси хочет запомнить каждую его черту, каждый крошечный изъян, покалывание жесткой щетины на своей коже, прищуренные глаза, даже взгляд – почти пылающий, немного безумный. Мастер смотрит сверху вниз, приобнимая ее за пояс. Эти прикосновения непривычны, но приятны. Каждое - как будто легкий удар тока; почти незаметная вспышка в искрящемся воздухе между ними. Он смотрит в чужие глаза, пытаясь найти мотив, но женщина первая отводит взгляд. Пристав на цыпочки, она целует его в губы: жарко, жадно, на мгновение прикусывая почти до боли. С увлеченностью, пугающей их обоих, не позволяя вздохнуть. Мисси тоже чувствует это – их общее головокружительное удушье, каждый миг которого наполнен желанием. Оно жидким пламенем плещется вокруг, ласково лижет кожу и обжигает там, где соприкасаются тела. Мастер не запомнит, но ее воспоминаний хватит. Почти жаль, что все закончится сейчас. Женщина не позволяет ему опомниться, разрывает поцелуй почти грубо и, снова хватая за грудки, вышвыривает в открытую дверь. Она смотрит, даже с любопытством, как тот пятится, пытаясь затормозить, неосторожно поскальзывается и с глухим звуком заваливается назад - оу, а вот это действительно больно! Смотреть дальше – непозволительная роскошь. Мисси посылает ему воздушный поцелуй на прощание и запирает дверь изнутри. На два оборота ключа: кусочек резного металла еще теплый в ее руке. Женщина уже не видит, как тот приходит в себя. Трясет головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, и вскакивает на ноги, чуть пошатываясь. - Что все это значит? – он еще не понимает - бедняжка. – Мисси! Та оставляет вопрос без ответа. Она касается пальцами губ, еще горячих, запоминая ощущения. Этот всепоглощающий жар, почти растопивший ее сердца. Так же, вроде, говорят? А он – чувствует то же самое? Уже начинает догадываться? Да, скорее всего. - Открой чертову дверь! – Мастер стучит в дверь, упрямо бьет со всей силы, даже зная, что все бесполезно, и женщина вздрагивает от громкого гула. Все правильно. Не время для сантиментов – пора убираться отсюда. Ей нужно время, чтобы установить новый контур дематериализации взамен взорвавшегося при попытке взлета. Всего минута, чтобы открыть панель и заглянуть внутрь под все провода; еще две – вынуть оплавленный сгусток и поставить новую деталь. Никакой спешки. Возня за дверью самую малость отвлекает. Он все стучит, со злобой пинает металл, никак не желая угомониться. Раз. Два. Три. Четыре. Глухая ругань и снова барабанная дробь. Раз. Два. Три. Четыре. Этот ритм, слишком знакомый, раздражает, мешает сосредоточиться. Женщине приходится отложить механизм в сторону и развернуть экран к себе, смотря на мужчину с укоризной. Мисси на мгновение забывает, что тот не может видеть ее лица. - Ну, тише. - Впусти меня, - его лицо искажено яростной гримасой; улыбка идет им больше – или шла? – Сейчас же! Женщина негромко вздыхает. Было бы глупо надеяться, что тот угомонится так скоро, не правда ли? Всегда завидное упорство, даже в самый неподходящий момент. - Прости, дорогой. Вдвоем в одной ТАРДИС вблизи горизонта событий черной дыры… По мне – звучит как чертовски глупая идея. Снисходительная насмешка в ее голосе слишком очевидна - Мастер слышит и барабанит сильнее. Руки уже онемели: они только гудят от каждого удара. Мужчина чересчур возбужден, даже напуган, чтобы по-настоящему чувствовать боль. - Мисси! - его голос, полный гнева, почти обиды, множественным эхом раздается в пустынном коридоре. - И не нужно так орать. Это, в конце концов, дурной тон, - деланный укор. – Уверена, ты что-нибудь придумаешь. Всегда находить способ – это в их природе. Новый контур почти на месте, тем смешнее слышать отчаянный вопль: - Ты не сможешь взлететь без меня! Ой ли. Мисси не может удержаться и поднимает взгляд на экран, наблюдая за стремительной сменой эмоций на его лице: ступор, гнев, даже страх, – отсюда все кажется таким маленьким, почти кукольным. Похоже, начинает понимать – просто умница, не правда ли? - Проверь свои карманы, милый, - советует она и возвращается к делу: только краем глаза успевает заметить, как мужчина послушно выворачивает их наружу. Мастер уже знает, что увидит. Ключа там нет, контура дематериализации тоже – ловкие женские пальчики вытащили оба, а он даже не заметил. Вместо них – незнакомое электронное устройство с разбитым экраном, почерневшее с одной стороны. Снизу еще видно наполовину оплавившееся крепление для ремешка. - Старый манипулятор временной воронки, - любезно поясняет Мисси, прежде чем мужчина успевает открыть рот. – Усовершенствован мной лично. Сломан, но думаю, ты найдешь ему применение. Он стучит снова, гневно бьет со всей силы и обреченно сползает, прислоняясь спиной к запертой двери. Она не откроет – Мастер осознает это лучше, чем кто-либо другой: они расстанутся здесь и сейчас. Его рука безвольно покоится на колене, сжимая последний подарок. Шелест панели, устанавливаемой на место, еле слышные щелчки рычагов, знакомое урчание, спешный цокот каблуков – все доносится как будто сквозь толщу воды. - Скажи что-нибудь милое на прощание, - Мисси как будто бы расстроена, и мужчине не удается сдержать негромкий смех: будет слишком глупо повестись на ее уловки еще раз, ведь правда? Запрокинув голову, он смотрит в камеру, прямо в непривычно светлые широко распахнутые глаза, как будто может видеть; задумывается на мгновение, потом ухмыляется как ни в чем не бывало. - Ты не изменилась. - Грубиян! – она обижена? Едва ли. Не так все должно было закончиться. Хотя этот финал тоже им подходит: предать самого себя дважды за час – своего рода рекорд. Еще один слишком знакомый звук, с которым исчезает металлическая дверь за спиной. Он даже успел по нему соскучиться, проторчав столько времени на этом всеми забытом космическим судне. Все здесь – каждая деталь, каждый чертов дюйм стали должны были рассыпаться пеплом, поглощенные черной дырой. Теряя опору, Мастер заваливается назад и смеется, совершенно теряя чувство времени: хохочет до слез, развалившись на холодном полу и раскинув руки в стороны. Он поднимает их над головой, нескоро. Подпаленный прибор зажат в ладони. Мужчина смотрит на него почти безумными глазами, затем переводит стеклянный взгляд на отвертку в другой, лениво размышляя. В старой лаборатории, должно быть, полно хлама. Из этого что-нибудь выйдет? Вряд ли. Можно хотя бы попытаться. Разве что-то может пойти еще хуже?

***

На столе под увеличительным стеклом разбросаны механизмы. Сдохший манипулятор вскрыт и разворочен без капли жалости. Лазерная отвертка – его любимая игрушка – тоже. Ее детали валяются повсюду, соединенные крошечными проводками; корпус – на полу, в гневе раздавленный ногой. За спиной мужчины - тяжелые, переваливающиеся шаги, скрежет металла о пол. Они еще далеко, но приближаются с каждым вздохом. Все ближе и ближе, пока наконец не затихают в паре десятков футов. Нет характерного лязганья – должно быть, старая модель. - Чего застыл? – Мастер раздраженно огрызается, не оборачиваясь, он слишком занят, чтобы отвлекаться на жестянку. – Я не человек. Присоединяйся к своим друзьям наверху – здесь тебе делать нечего. Еще немного – всего пара минут, а пока мужчина безоружен. Наверное, даже успеет поставить все на место, прежде чем киберчеловек приблизится достаточно, чтобы вырубить своим «шокером». - Неверно, – глухой механический голос. - Конечно неверно, - бессмысленный разговор, но он не может сдержаться – гнев еще клокочет в груди. - У людей одно сердце, тупая консервная банка. Вашу драгоценную программу взломали. Робот молчит – Мастеру нет до него дела. Он разговаривает скорее сам с собой, продолжая сосредоточенно ковыряться во внутренностях прибора, заменяя сгоревшие детали и восстанавливая что осталось. - Ну так давай - попробуй! Усовершенствуй меня. Я скоро стану женщиной, если интересно знать. Не подскажешь, каково это, а? В голосе мужчины злоба и немного восхищения. Его молчаливый собеседник, пропущенный через мясорубку и законсервированный в нелепой броне, не понимает ни одну из эмоций. Мастер и не ждет ответа, слишком занятый делом. Последний штрих: три универсальных генератора и усовершенствованный накопитель энергии из отвертки – он может установить каждую деталь с закрытыми глазами и выпить чашечку кофе до смертельных объятий. При мысли об этом мужчина усмехается – да, от приличного кофе он бы не отказался. И когда что-то успевает пойти не так? - Неверно. Мастер замирает с отверткой – самой настоящей – в руке, и приподнимает брови: это что-то новое. Он не успевает обернуться: резкая боль между лопаток пригвождает к месту. Прибор, почти готовый, выскальзывает из рук. Один из генераторов до сих пор на столе, а без него все бесполезно. Еще одна вспышка и мужчина, пошатнувшись, падает на колени, до крови прокусывая губу. Это намного больнее пули: собственное тело предает, не слушается, парализованное предсмертной агонией. - Вы будете уничтожены, - он ненавидит этот тупой безжизненный голос всем сердцем. Даже двумя. - Ну нет, - Мастер почти рычит от боли, из последних сил опираясь на стол. – Не сегодня. Его пальцы, сведенные судорогой, ищут инструменты. С закрытыми глазами – да? Он сможет закончить работу. Ладонь уже излучает золотое свечение, крошечные частицы энергии; лишь бы не так скоро... Мужчина слышит шаги, ощущает их всем телом и жмурится, нащупывая отвертку. Всего пара мгновений – это все, что нужно. Лазер за его спиной снова заряжен – Мастер слышит раздражающее жужжание краем уха и чувствует жжение в воздухе. Уже почти… Да! Генератор с едва слышным звоном встает на предназначенное ему место. Киберчеловек останавливается, наклоняет голову, выпуская последний летальный заряд. Короткая вспышка, но напротив уже никого нет. Вместо цели - черное выжженное пятно на полу.