Невысказанное обещание нашего будущего

            Оба занимались связыванием лыжи, чтобы на них можно было отвезти Йосефа и между тем Смит и Штранк шли осмотреть местность. Потом они планировали расстаться и разделиться. Хорст Чарлесу казался каким-то задумчивым. Как будто размышлял сказать ли что-то или нет. И когда он это наконец сделал, Чарлес понял, почему ему пришлось собирать решимость. Он открылся ему со своими проблемами с женой и из тона его голоса можно было узнать, что она ему своим поведением причинила очень глубокую и больную рану. Он его искренне жалел. Словно как прибой его залила жажда его обнять. Он знал, что Хорст бы не сопротивлялся. Узнал, что он как минимум симпатию к нему питает. И поэтому было столько сложно контролироваться. Знал, что не должен был это делать. Он боялся, что переступит какую-то грань и чувства, которые ему до сих пор удавалось контролировать, совсем отобьются от рук. И этому нельзя было случиться, потому что была война и самое глупое, что могли сделать, было на что-но надеяться. Какой был шанс, что оба сохранят свои чувства. Какой был вообще шанс, что она выживет…             Но у Чарлеса была странное ощущение. Такое, как будто ему надо что-то сделать. Иначе у него уже никогда в жизни не будет другой возможности. И он будет навсегда упрекаться в этом. Его тело начало двигаться само. Схватил Хорста и дёрнул его к себе. Немец потерял равновесие из-за этого неожиданного движения, но сильные руки не позволили ему упасть.             И потом всё шло так быстро, что они это даже не успели заметить. Чарлес отчаянно склонился для поцелуя и Хорст тождественно отчаянно шагнул ему на встречу. Губы жёстко столкнулись и языки страстно переплелись. Крепко обняли друг друга и позволили всему, что между ними возникло в течение этих нескольких дней, выйти на поверхность.             Когда они отодвинулись, Чарлес осознал, что Хорст, обычно меньше на голову, был во время поцелуя одинаковой высоты. Он должен был стоять всё время на цыпочках. Это было… как-то очаровательно. Столько очаровательно, что он не мог сдерживаться, откинул ему волосы со лбаи нежно его погладил по лицу. Хорст закрыл свои идеальные арийские глаза, чтобы ему ничто не мешало при восприятии этого прикосновения. Чарлеса так и подмывало сказать ему те слова, которые не должен был рассказывать. Ему нельзя было давать обещания, когда он не мог быть уверен в том, что их сможет выполнить. Однако он это хотел сказать. И сам себе так дать надежду, что перед ними какое-то будущее. Постарайся, чтобы тебя не убили, жди меня, после войны я тебя найду. Это внутри себя кричал и был готов это высказать также вслух. Но секунду до того, как из него успел выйти первый звук, раздался шорох, который принудил их отпрыгнуть друг от друга. И они хорошо сделали, потому что вслед появились норвежские солдаты. Чарлес и Хорст обменились отчаянный взглядом. Они ещё хотели много друг другу сказать и много прослушать. Но конец пришёл слишком скоро.