Я помню, ты нарочно закатывала глаза на мои каламбуры, умело скрывая от моего взора добродушную улыбку…
Я помню, однажды, как бы невзначай, ты поцеловала меня в щеку после очередной схватки с каким-то акуманизированным магом…
Я помню, после этого ты опять улыбнулась мне, будто показывая, что для тебя это ничего не значило…
Я помню, раз за разом ты поднималась в воздух, и твоя прекрасная девичья фигура уплывала, растворяясь в дали…
Я помню, было завораживающе красиво и одновременно пугающе страшно метаться по крышам ночного города, спасая редкие заблудшие души от лап извращенцев.
Я помню, я прижимал тебя к стене, подобно тем извращенцам, а ты, пытаясь вырваться, мило краснела, крича что-то про глупых котов…
Я помню, когда я впервые услышал твои тихие стоны. В тот момент я оставлял на твоей шее багровые засосы…
Я помню, ты бурчала про то, что такое количество засосов не скрывается косметикой…
Я помню твою привычку что-то злостно бубнить себе под нос в самые серьезные моменты, при этом кусая свои губы в кровь…
Я помню, как уже ты в пятый раз пыталась вырываться из моих рук, а я в пятый раз порол тебя своим ремнем-хвостом по мягкому месту, тем самым наказывая Свою Леди за плохие привычки. Ты каждый раз дулась и обижалась, кричала, что тебе и с этими привычками хорошо, а я лишь тихо шептал тебе на ушко: «Я тебя перевоспитаю, Моя Плохая Леди. Будешь еще кусать свои прелестные губки — будешь еще получать по своей прелестной заднице».
Я помню, что в конце концов я тебя переучил, а ты лишь смущенно протараторила «Спасибо»…
***
Нуар прижимает Свою Леди к себе. Бережно, словно боясь провести с ней секундой меньше. Словно боясь разбить… С ее щеки уже сошла совсем по-детски красивая пухлость. Тонкая, почти прозрачная кожа отдает ледяным холодом. Губы почти не видны, слишком белые, слишком сливаются с кожей. Нуар проводит теплыми ладонями по ее лицу, что-то тихо шепчет на ушко, поправляя узкие лацканы ее жакета… Ему не помешают голоса двух злившихся квами, кричащих о том, что тело Маринетт обязательно нужно уничтожить котаклизмом… Он просто сорвет с себя кольцо, снимет сережки со Своей Леди, выкинет жалкие талисманы в окно, продолжая качать у себя на руках девушку, словно ребенка, напевая колыбельную, которую она уже не услышит…
***
Лишь через месяц, Габриель, чувствуя в своем кабинете отвратительный трупный запах, исходящий из комнаты Адриана, все-таки решится и даст согласие на то, чтобы его единственного наследника, будущего владельца корпорации «Агрест», заключили в смирительную рубашку. 
