'Once Upon A Time in a Beanbean Kingdom...'

'Once Upon A Time in a Beanbean Kingdom...' День определенно не задался, думал Поппл. Определенно лишней деталью пейзажа в этом плане ему показался вопиюще дисгармонирующий с закатным солнышком, проливавшим золото сквозь густые кроны лесных деревьев, меч принца Пизли, замерший в каком-то волоске от его горла. Поппл еще ни разу не встречался с легендарным принцем лицом к лицу и теперь подумал, что эту встречу, пожалуй, можно было бы отложить еще на неопределенный срок. Чувство патриотизма, тем не менее, не позволило ему сразу закидать принца чем-нибудь вредным для здоровья, о чем Поппл теперь очень жалел. — Ага, попался, презренный вор! – воскликнул Пизли. – Я уже давно тебя ищу! Несмотря на свое незавидное положение, Поппл не мог не озадачиться вопросом, что принц понимает под словом "долго". Вчера он его точно не искал, поскольку конфликт, побудивший его к тому, случился лишь сегодня около полудня. И черт дернул Поппла пойти на это пари! Да, да, он, Поппл, на спор украл у принца маленький медальон, но даже это дело не принесло ему удачи: удрав подальше от столицы и укрывшись в *** лесу*, он заглянул в медальон и обнаружил в нем фотографию одного из этих мерзких красно-зеленых братьев (а именно, зеленого), которые в свое время здорово подпортили ему карьеру. Возмущенно плюясь, Поппл развернулся и, размахнувшись, запустил медальон в свободный полет… и лишь после этого увидел поднимающуюся руку, поймавшую медальон, и торжествующую улыбку принца Пизли. _____________ * На самом деле, в Chucklehuck Woods, но это совершенно чудовищно смотрится в русской транскрипции >___< _____________ Узрев перед собой "клиента", который, как он полагал, должен был находиться на расстоянии нескольких миль отсюда, а также при мысли, что он едва не засветил принцу в лоб его же собственностью, Поппл слегка опешил и не сразу успел сориентироваться в ситуации. Его замешательства хватило Пизли, чтобы одним прыжком покрыть разделявшее их расстояние, и в следующее мгновение вор увидел перед носом тот самый меч, который поверг его в некоторое уныние и заставил расплющиться о ствол ближайшего дерева, дабы не лишиться головы раньше времени, ибо принц, как истинный представитель королевской династии, делал все с размахом. Положение казалось безвыходным, но Поппл не собирался сдаваться. — Пожалейте сиротинушку! Один-оденешенек я остался на всем белом свете! – взвыл он как можно более жалостливее, пытаясь заодно придать своему лицу соответствующее выражение, что, при его разбойничьей физиономии и горящих желтым глазах, сделать было несколько затруднительно. – У меня старушка-мать, жена и семеро деток по лавкам, всех прокормить надо, еды нет, денег нет, работы нет, нужда толкнула на нечестный путь! — зачастил вор, не слишком заботясь о логической связи двух частей своей речи. Однако Пизли погрозил ему пальцем и одарил вора улыбкой, от которой тот временно ослеп: — Ай-ай! – укоризненно сказал принц. – Нехорошо обманывать! Я узнал тебя! Ты – Поппл, вор, которого уже давно объявили в розыск за многочисленные преступные деяния! Мой долг – отдать тебя в руки закона! Поппл и сам был иной раз не прочь прибавить к своему имени парочку громких титулов, неизменно намекавших на словосочетание "великий вор", но прямо сейчас он предпочел бы прозябать в безвестности всю жизнь. Он попытался было еще что-то вякнуть в свое оправдание, но перебить велеречивость принца было не так-то просто. Он перечислил Попплу с полсотни мелких прегрешений и еще с десяток покрупнее, присовокупив к каждому соответствующую меру наказания. Поппл насчитал в общей сложности что-то около двухсот шестидесяти пяти лет тюремного заключения, и подобная перспектива лишила его изрядной доли патриотизма и потребовала немедленно бежать. Поэтому, как только между мечом Пизли и Попплом оказалось достаточно свободного места, последний незамедлительно попытался сделать ноги, благо славился своей способностью быстро бегать, а также перемещаться в пространстве незаметно для обычного глаза. Однако принц тоже был парень не промах и успел схватить Поппла за плечо. — Нет-нет, даже не пробуй сбежать от меня! – предупредил он, продолжая улыбаться, по счастию, уже не столь ослепительно. – Все равно не получится. От меня не уходил еще ни один преступник. Но чтобы избавить тебя от искушения… — тут принц пошарил в кармане и извлек на свет пару наручников, при виде которых Поппл совсем скис, — я сделаю вот как… — и Пизли защелкнул браслеты наручников на своей руке и на руке Поппла, тем самым приковав к себе незадачливого вора и лишив его возможности удрать – по крайней мере, в ближайшее время. Меж тем смеркалось. Закатное солнышко, наконец, завершило свой сегодняшний путь, последние багровые отблески застряли в листве, и лес окутали сумерки, не способные, правда, справиться с сиянием звезд, витавших вокруг принца Пизли. Однако сам принц заметил, что раз уже так поздно, в дорогу к столице Бобового Королевства они могут пуститься и завтра, а сегодня можно и отдохнуть. После чего принц свободной рукой расстелил на земле свой плащ, вытянулся на нем и сразу же заснул, очевидно, не опасаясь ни ночных тварей, ни своего пленника. Некоторое время Поппл подозрительно поглядывал на него, потом с некоторым изумлением понял, что тот не притворяется. Пораженный и даже несколько оскорбленный столь пренебрежительным отношением к собственной персоне, Поппл немедленно извлек из недр любимого полосатого свитера ножовку и принялся сосредоточено пилить свои оковы. К счастью, Пизли то ли не успел, то ли просто не додумался отнести наручники братьям-кузнецам, дабы те поколдовали над ними, как следует, поэтому, спустя полчаса, сколупнув наручники с запястья и оставив их болтаться на руке Пизли (хотя соблазн прихватить их с собой и кому-нибудь выгодно продать, был велик), Поппл был свободен. Неслышно ступая, вор скрылся в ближайшем ельнике и дал дёру. Лишь некоторое время спустя, сочтя, что уже достаточно удалился от принца, он присел отдохнуть. Немного приободрившись, вор достал из кармана туго затянутый мешочек, внутри которого перекатывалось что-то маленькое, но, без сомнения, очень ценное. Поппл сам видел этим утром хозяина Старбин-кафе (куда вор периодически захаживал, надев личину добропорядочного гражданина), который с таинственным видом совал этот мешочек лопухастого вида пареньку в обмен на кофейный аппарат. Следовало думать, что, помешавшись на своем бобовом кофе, он не пожалеет за хорошую машину достойного вознаграждения. Пусть даже мальчишка и выглядел как полный кретин, все же и он не стал бы, наверное, менять свое последнее достояние на совсем уж бесполезную штуку, правда? Посему Поппл не преминул встретить паренька по дороге, искренне обрадоваться попутчику, душевно пообщаться и, пожав мальчику руку, спокойно удалиться, унося за пазухой таинственным образом перекочевавший туда мешочек. И вот теперь, развязав мешочек, Поппл жадно заглянул внутрь. Эта добыча могла послужить легким утешением после неудачного дня… А могла и не послужить. В мешочке вяло перекатывались пять бобовых зерен. Вытряхнув их на ладонь, Поппл с подозрением изучил их: должно же было быть в этих бобах хоть что-то необычное! Может быть, они какие-нибудь очень-очень редкие и дорого ценятся? Впрочем, в том, что бобы были редкими, сомневаться не приходилось. Такой редкостной гадости Попплу еще не встречалось. Бобы были нездорового серо-зеленого цвета, сморщенные и твердые, как камень. Казалось, сперва они долго болели, потом долго гнили и затем, застыв в таком виде, провалялись где-нибудь под землей с доисторических времен, пока какой-нибудь археолог-любитель не откопал их и в ужасе не выбросил. Больше всего они походили на результат неудачного эксперимента, на которые хозяин Старбин-кафе был, как известно, весьма падок. На всякий случай, Поппл попробовал один боб на зуб и, едва не сломав последний, брезгливо зашвырнул бобы подальше в малинник. Парень был точно кретин! Променять кофе-машину на мешочек старых бобов! И сам он хорош, купился на обманку! Надо было кофе-аппарат украсть, мрачно подумал Поппл, но тут же представил себя, бредущего в ночи с этакой громоздкой машинкой под мышкой в надежде скрыться от принца Пизли, и понял, что и с аппаратом ничего бы не выгорело. Так что день был неудачным, с какой стороны ни посмотри. Усекли? От неутешительных размышлений Поппла оторвало странное шуршание и треск за спиной. Обернувшись, он некоторое время тупо разглядывал гигантский зеленый ствол, быстро возносящийся к небесам. Внешность оказалась обманчива. Несмотря на непрезентабельный вид, бобы оказались свежими. Очень даже свежими. Едва коснувшись земли, они стремительно пошли в рост. Задрав голову, Поппл созерцал уносящийся вверх стебель. Потом задирать голову стало некуда, и Поппл обнаружил, что лежит на земле, флегматично созерцая небо. Бобовый ствол унесся куда-то в небеса и разглядеть, что происходило на его вершине, уже не представлялось возможным. Вновь поднявшись на ноги, Поппл осторожно коснулся ствола. Вопреки ожиданиям, тот не ударил его током, не растаял в воздухе, словно мираж, но оказался вполне материален, как и любое дерево в лесу. Будучи ярым приверженцем бобовой религии, Поппл свято верил в бобовое Провидение и здраво рассудил, что подобная орясина просто так из земли не полезет, а, стало быть, следует взглянуть, что делается у нее наверху. Придя к такому выводу, Поппл смело полез по стволу. Некоторое время спустя он начал подумывать о том, что слегка переоценил свои силы. Вот уже несколько часов он взбирался по стволу, при свете одной лишь ущербной бледно-зеленой луны, время от времени выглядывающей из-за облаков, и успел порядком устать, а ствол все не кончался, хотя переплетение многочисленных ростков делало его весьма удобным для лазания. Однако о том, чтобы повернуть назад, не могло быть и речи, поэтому Поппл, тихо поминая всуе всех представителей местной мифологии, продолжал подъем. К счастью, вскоре на его пути обнаружилась развилка из трех расходящихся стеблей, в которой вполне можно было с удобством устроиться, без риска свалиться вниз, чем Поппл и не преминул воспользоваться. Ему даже удалось немного задремать и, проснувшись, он почувствовал себя намного бодрее и готовым к новым подвигам, хотя его мышцы потихоньку начинали ныть, возмущенные затянувшимися физическими упражнениями. Еще через несколько часов Поппл понял, что начал замерзать. Очевидно, он взобрался слишком высоко. Пальцы превратились в бесполезные негнущиеся отростки, однако теперь взобраться наверх стало чем-то вроде принципа, а потому Поппл, стиснув зубы, лез вверх (от холода ему свело челюсть, так что ругаться он уже не мог). Ему начало казаться, что он провел всю жизнь, карабкаясь по этому стволу, и, поскольку он никогда не кончится, он обречен взбираться по нему вечно. Однако, вопреки его опасениям, бобовый стебель все-таки закончился и, пронзив головой небеса, Поппл, наконец, взобрался на самый верх. Здесь, вопреки всякой логике, было гораздо теплее, чем под облаками. Так что Поппл, наконец, отмёрз и снова начал соображать чуточку побольше, чем просто то, что ему больше некуда лезть. Когда адекватное воприятие действительности более-менее вернулось к нему, вор сумел, наконец, оглядеться. Макушка бобового стебля возвышалась в паре метров над облаками. Это место сильно напоминало пресловутые "небеса", примитивное представление о рае, куда, как предполагалось, должны попадать праведники. Будь здесь Марио и Луиджи, уж они-то бы порассказали, что облака – это всего лишь верхний уровень этого мира, и ничего особенного в них нет. Уж они-то сами наскакались по ним не раз и не два. Однако Марио и Луиджи здесь не было, а даже если бы и были, Поппл вряд ли стал бы их слушать, а посему ему суждено было оставаться в неведении на сей счет. Самому вору "небеса" показались довольно унылым местом. Поколебавшись, он решил, что терять ему все равно нечего, и решительно спрыгнул на облако. Вопреки опасениям, он не низвергнулся вниз, а ощутил под ногами на удивление твердую поверхность. Поппл даже отшиб себе пятки, потому что сиганул прямо с верхушки боба вместо того, чтобы спуститься вниз и попробовать облако на прочность. Однако даже мысль о том, чтобы еще проползти по этому стеблю вверх или вниз, внушала вору глубокое отвращение, а потому он решил рискнуть. Опустив взгляд, Поппл обнаружил, что его ноги по колено утопают в густом тумане, однако под ним определенно скрывалась вполне твердая дорожка. Ободренный, вор снова огляделся. Углядев вдалеке непонятного происхождения точку, он, за неимением лучшего ориентира, зашагал в том направлении, стараясь красться как можно незаметнее (что на открытом пространстве было весьма непросто) и поминутно оглядываясь. Не питая иллюзий по поводу собственной праведности, Попплу вовсе не хотелось попадаться на глаза местным стражам, буде таковые здесь имеются. Однако он никого не встретил. Рассвет застал его в пути. Восходящее солнце на облаках являло собой столь удивительное зрелище, что Поппл даже решил пожертвовать пол минуткой своей драгоценной жизни, чтобы полюбоваться им. Затем, отвернувшись и тут же позабыв про рассвет, он вновь направился к "точке". Вблизи "точка" оказалась довольно массивным сооружением. Оно никоим образом не напоминало небесные врата, а больше смахивало на обычный старый, неухоженный замок, а потому Поппл смело шагнул внутрь. Разумеется, через окно. Вор вовсе не хотел потревожить покой здешних обитателей, кем бы они ни были. А замок был обитаем, судя по тому, что пыль не лежала ровным слоем, а была неровно развезена ногами по полу. Впрочем, сейчас замок не подавал признаков жизни. Поппла это не очень огорчило. Здешняя мебель не внушала ему особого доверия. Гигантские размеры ее наводили на мысль о том, что обитателями замка являются великаны, что определенно затруднило бы переговоры, если бы вдруг ему потребовалось оправдываться. Поразмыслив, Поппл решил по-быстренькому разведать, что здесь и как, и смыться от греха подальше, покуда хозяева не возвратились. Что он и сделал. Ноги сами привели его к громадной лестнице, по которой можно было как подняться наверх, так и спуститься вниз. Интуиция и богатый воровской опыт подсказывали, что сокровища, ежели они здесь вообще имеются, следует искать именно внизу — туда Поппл и направился, прыгая по ступенькам с изяществом и ловкостью горного козла. Внизу находились также и темницы, им вор уделил особое внимание, на случай, если бы Судьбе вдруг вздумалось забросить его в одну из них. К чему, к чему, а к таким вещам следует быть готовым заранее. Изучив замки и найдя их простыми для взламывания как снаружи, так и изнутри, вор подуспокоился. В самих темницах никого не было – ни узников, ни даже их истлевших останков. То ли ими (темницами) уже давно никто не пользовался, то ли хозяева замка имели привычку пожирать своих пленников целиком. Прогнав последнюю мысль прочь, Поппл смело зашагал дальше. В конце концов, коридор оборвался большими массивными дверями, за которыми и должны были скрываться вожделенные сокровища, судя по орнаменту, выбитому на двери и сулившему всякие ужасные кары любому покусившемуся на хозяйское добро. Заперты двери были на антикварный амбарный замок; по иронии судьбы именно такие замки взламывать было труднее всего: современные хитроумные устройства открывались порой обычной шпилькой, здесь же требовалась грубая сила и, желательно, ломик, свой же Поппл давно благополучно посеял. С ключами было бы несравнимо проще, да где их искать? Повертев головой, вор, к своему немалому удивлению, обнаружил вбитый в стену гвоздик, а на нем – искомые ключи, и поначалу заподозрил подвох, но потом вдруг понял, что замку, не имеющему на многие мили вокруг ни одного соседа, можно было не опасаться частых гостей, а потому хозяева были вольны развешивать свои ключи, где им нравилось. К несчастью, ключи висели слишком высоко, чтобы вор мог их достать, однако он не поленился сбегать обратно в комнату, через которую вошел, и поискать там что-нибудь, на что можно было бы встать. Вся мебель была слишком громоздкой даже для того, чтобы ее двигать, не говоря уже о том, чтобы транспортировать вниз по лестнице, зато вдоль одной из стен Поппл обнаружил несколько предметов, которые принял сперва за ведра, но затем, приподняв одно из них, понял, что это не ведро, а цветочный горшок. Очевидно, кто-то здесь занимался садоводством в лесных масштабах. Горшок оказался глиняным и страшно тяжелым, однако упорства Попплу было не занимать, и ему таки удалось спуститься с ним вниз по лестнице, не уронив и не расколошматив по пути, хотя соблазн сделать это успел посетить его и не один раз. Но, в конце концов, упорство вора было вознаграждено и, вернувшись к дверям и взобравшись на цветочный горшок, он добрался, наконец, до вожделенных ключей, а с ними – и до замка. Определенную сложность составляло также просто открыть тяжеленную дверь, но Поппл справился и с этим. Отодвинув каменную створку ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель смог просочиться один худосочный вор, Поппл скользнул внутрь и замер. От открывшегося ему великолепия захватывало дух. Он, конечно, ожидал сокровищ, но не ожидал, что их будет СТОЛЬКО. Поппл никогда еще не видел столько золота в одном месте. От края до края в сокровищнице громоздились груды драгоценностей. Золотые грибы, золотые монеты, сверкающие камнебобы, каждый размером с большое яблоко, и прочая ювелирная мишура самоцветными горами возвышалась едва ли не до самого потолка (далеко не самого низкого, надо сказать). И все это блестело, сверкало, искрилось и переливалось. От этого великолепия глаза Поппла немедленно разъехались в разные стороны, грозя заработать своему хозяину расходящееся косоглазие на всю оставшуюся жизнь, так что ему потребовалось некоторое усилие, чтобы вернуть их обратно. Зажмурившись, Поппл призвал себя не терять голову и держать себя в руках, воззвал к достоинству бывалого вора и своему здравомыслию. Это помогло. Вновь открыв глаза, Поппл принялся прохаживаться по сокровищнице, но теперь весь его вид излучал едва ли не презрение. Хозяева замка явно не заслуживали уважения, они использовали свое богатство чудовищно нерационально, свалив его кучей в каком-то затхлом чулане, где оно пылилось, тускнело и портилось, в то время, как он, Поппл, мог бы найти этим сокровищам более разумное применение. Он отнес бы их вниз, в Бобовое Королевство, продал… гхм, раздал бы всем желающим, чтобы ни одна монетка не валялась без дела. Глаза у Поппла алчно заблестели, и он извлек из бездонного кармана мешок, жалея лишь об одном: что не захватил чего-нибудь побольше, скажем, мешок из-под картошки. Впрочем, даже средних размеров мешок, набитый золотом, мог бы обеспечить безбедную старость не только самому Попплу, но и его детям и внукам, если бы они у него были. Поппл прошелся по сокровищнице, швыряя в мешок все без разбору. Мешок был уже наполовину полон, когда кое-что привлекло внимание вора. Это была статуэтка, изображавшая спящую курицу, выполненная из золота в натуральную величину и на удивление искусно. "Тонкая, однако, работа", подумал Поппл, однако стоило ему протянуть к ней руку, как статуэтка открыла черный глаз, внимательно посмотрела на вора и подняла нехилых размеров клюв. — Ко-ко-ко, — предупреждающе сказала она. Поппл отдернул руку. Да она живая! Живая курица из чистого золота! Некоторое время они разглядывали друг друга, вор – с восторженным любопытством, курица – с брезгливым недоумением. Изучив Поппла с ног до головы, она отвернулась и нехотя, словно делая одолжение, снесла золотое яйцо. Поппл сглотнул. Золотая курица, несущая золотые яйца! Он думал, что такие существуют только в сказках! Будучи еще маленьким бобёнком, он часто слышал от матери эти сказки, но, руководствуясь принципом "это слишком хорошо, чтобы быть правдой", не придавал им особого значения. И вот теперь перед ним сидела на насесте живая "сказка". Лихорадочно зашарив по карманам, Поппл извлек на свет краюшку хлеба… вернее, черствый сухарь, провалявшийся там, наверное, с незапамятных времен. Во всяком случае, сам Поппл не помнил, когда его туда клал. Вор неуверенно протянул сухарь курице, и та немедленно заинтересовалась – но не сомнительным угощением, а пальцами, его державшими. Руку снова пришлось убрать. Очевидно, здесь требовался иной подход. Взгляд Поппла рассеянно блуждал по сокровищнице, и тут у него вновь перехватило дыхание, потому что он увидел ЕЕ. Хрустальную мечту своего детства. Еще пятилетним бобиком маленький Поппл говорил матери: "Мама, я хочу золотую арфу!" "Хочешь – укради", сурово отвечала мать, почтенная экс-атаманша лесных разбойников, ныне на покое воспитывающая единственного сына*. _____________ * Это, скажем так, просто предположение. _____________ Тогда маленький Поппл понял необоснованность своих притязаний, но грезил о золотой арфе всю жизнь, и вот теперь она, ОНА висела прямо перед его глазами, точно такая же, какой представала в его мечтах. Вожделенно протянув руки, Поппл снял ее со стены и благоговейно коснулся струн. Арфа издала ясный и мелодичный звук, намекая тем самым, что даже такой начисто лишенный слуха тип, как Поппл, которому не наступали в детстве на ухо только потому, что ушей у него отродясь не было, не сможет помешать ей звучать красиво. Поппл глубоко вздохнул от переполнявших его чувств и погладил арфу. Ему показалось, что он сам попал в сказку. И только он так подумал, как на его плечо тяжело легла чья-то рука. Похолодев, вор обернулся, ожидая увидеть кого-то из хозяев замка с праведным негодованием во взоре, однако действительность оказалась еще хуже. Действительность предстала перед Попплом в лице сияющего (как обычно) принца Пизли. Вор шарахнулся в сторону. Если бы его не отягощал мешок с золотом, он бы, вероятно, подпрыгнул, так же ему просто пришлось пятиться, покуда он не уперся спиной в ближайшие золотые россыпи, и, выбросив вперед руку, наподобие указующего перста, он в ужасе возопил: — А-а! Это ты! – другой рукой он прижал к груди арфу, опасаясь, и не без оснований, что у него отберут самое главное сокровище. — Да! Это я! – сияя, воскликнул принц Пизли, парящий в воздухе на своей подушке с крылышками, отчего казался почти на две головы выше Поппла. Увлекшись набиванием карманов, вор как-то позабыл о принце, а ведь мог бы и догадаться, что тот заявится сюда – ведь Поппл оставил за собой хороший такой ориентир. Следовало предположить, что принц заинтересуется громадным бобовым стеблем, торчащим из земли, и если и не свяжет его со сбежавшим пленником, то уж во всяком случае, испытает чисто научное любопытство. Можно было только удивляться, что здесь еще не ошивалось все поголовье местных фермеров. Впрочем, не исключено, что они были уже на подходе, ведь принцу с его летающей подушкой вовсе не требовалось прилагать усилий, чтобы взобраться по стволу, потому-то он так быстро и нагнал Поппла. Какая несправедливость, с горечью думал вор, скосив глаза к кончику носа, где снова маячил уже знакомый ему меч, какая несправедливость, что мир так по-дурацки устроен! Почему одним приходится трудиться, не покладая рук, прилагать усилия, чтобы чего-то добиться, а другие потом приходят и все вырывают из рук?! Ах, если бы здесь был хотя бы какой-нибудь завалящий подсвечник, им еще можно было бы попробовать отбиться, а так… деньгами швыряться Поппл уже пробовал, и ничего хорошего из этого не вышло. — Мне прискорбно, — говорил меж тем Пизли, — видеть, что ты вновь принялся за старое. Я полагал, что, возможно, наша первая встреча заставит тебя одуматься, но, похоже, я ошибся. Раз так… идем… Но сначала, положи на место то, что ты украл. Поппл неохотно сбросил с плеча мешок с добычей и, скрепя сердце, опустил на пол арфу*. Он потихоньку начинал злиться. Если бы не меч… Вот что надо было красть в первую очередь! И чего он, простофиля, не догадался сразу? Вот бы принц отвлекся от своей железяки хоть на минутку, на этот раз Поппл бы не оплошал! Однако пока меч недвусмысленно колол его между лопатками, об этом не могло быть и речи. Пришлось Попплу покинуть сказочную сокровищницу, хотя его сердце обливалось кровью при мысли об арфе и о том, какую добычу он упустил. Поэтому вор плелся, едва переставляя ноги. Хотя, с другой стороны, он был даже рад уйти оттуда, потому что от общения с принцем в столь блескучей обстановке перед глазами Поппла уже плясали белые точки. _____________ * Это ангст! ангст! _____________ — Теперь, я думаю, мы должны найти хозяев замка, и ты извинишься перед ними, — внес креативное предложение принц. Поппл споткнулся. Он что, спятил?! Извиняться перед великанами?! — Никого же нет дома,— мрачно буркнул он. — Отлично, значит, подождем! – жизнерадостно заключил Пизли. Стоило ему это сказать, как раздался страшный грохот, и замок содрогнулся до основания, заставив Поппла и принца подпрыгнуть. Принц озадаченно нахмурил чело. — Мама? – недоуменно вопросил он у Мироздания. Но это была не Бобовая Королева. Замок продолжал тихо подрагивать, глухие удары раздавались размеренно и ровно. Если бы в этом мире существовали машины для забивания свай, принц и Поппл смогли бы подобрать подходящую метафору. Однако у Поппла имелась и своя теория на этот счет. — Идет, — лаконично бросил он, внезапно теряя всякий интерес к принцу и его мечу и ретируясь к ближайшей ножке стола. — Кто идет? – озадаченно переспросил Пизли, опуская меч и следуя за ним. — Хозяин замка, — также лаконично ответил Поппл, прячась за ножкой. – Ты что, не обратил внимания, какая здесь мебель? Усёк? Принц задрал голову и уставился вверх, словно наличие стола высотой в три бобовых роста над его головой явилось для него большим откровением. Не успел Поппл произнести последнюю фразу, как дверь, ведущая в комнату, распахнулась, и на пороге возник хозяин замка. Поппл не ошибся, подозревая в нем великана. Им оказался огромный купа, раза в три превосходящий размерами даже короля Баузера… Ну ладно, скажем, в два с половиной. Проняло даже Пизли, который юркнул за ножку стола к Попплу, потому что даже он сообразил, что бросаться к этой туше с изъявлениями радости было бы по меньшей мере неразумно. Из своего укрытия им была видна только нижняя часть купы, но даже она внушала немалые опасения. Прежде, чем начинать переговоры, следовало прежде узнать, насколько дружелюбно он настроен. Две ноги, точно огромные тумбы, прошаркали к столу; с каждым шагом великана с потолка сыпалась штукатурка. Вслед за тем раздался звук, как будто рядом раздували мехи: купа принюхивался. — Фи-фай-фо… — прогремел он и поскреб в затылке, породив звук, похожий на шелест листового железа. – …Или фа-фи-фо?.. Забыл, — сокрушенно признался он неизвестно кому. – Но я чую… пахнет бобами… Люблю бобы, — в голосе его прорезались мечтательные нотки. Прежде чем Поппл и принц успели задаться вопросом, с какой стати великан разговаривает сам с собой, они услышали: — Тебе все кажется, Бууба! – произнес новый голосок, тонкий и какой-то скрипучий. – Откуда здесь взяться бобам, сам посуди? Ты просто слишком много думаешь об этом, вот они и мерещатся тебе на каждом шагу. Поппл и Пизли, не сговариваясь, высунулись из своего укрытия, чтобы разглядеть таинственного обладателя второго голоса. Однако сначала они имели счастье лицезреть великана в полный рост, и это зрелище не воодушевляло. Внешне великан тоже не был красавцем. Низкий лоб и массивная челюсть не выдавали в нем обладателя высокого интеллекта, правда, это компенсировали неожиданно большие печальные глаза, которые делали купу похожим на очень большую собаку. Вокруг великана-купы вилась еще какая-то мелкая штука. Она была похожа на обычных летающих куп, только было в ней что-то странное, хотя снизу было невозможно определить, что именно. Вот тут бы Попплу и смыться, покуда большой и маленький купы были заняты друг другом, а принц – ими обоими, но, сделав шаг в сторону, он обнаружил, что Пизли ненавязчиво придерживает его за рукав, и незаметно ускользнуть можно было, лишь оставив этот рукав в пальцах Пизли, а на такие жертвы Поппл был еще не готов. Пришлось слушать дальше. — Скажи лучше, где ты был? – сурово скрипела черепашка. – Я тебя обыскался! — Прости, Лотто, — сокрушенно прогромыхал, как мы узнали, Бууба. – Я был в саду. Я поливал и ухаживал, но цветы не растут, деревья не растут, даже трава, и та не растет. Я скорбел. — Сколько раз я должен говорить тебе, Бууба! Это же облака! Что здесь может расти? Подожди, покуда мы не захватим Бобовое Королевство, и тогда ты сможешь выращивать все, что захочешь, включая свои бобы! Тут уж даже Поппл, которому чужие дела были, как правило, до лампочки (если они не касались денег), встрепенулся и обратился в слух. Что-что они собрались захватывать? Бобовое Королевство?! — Хорошо, Лотто, — покладисто согласился Бууба. – Я подожду. — Они смеялись надо мной, — в голосе Лотто появились зловещие нотки. – Все смеялись. Говорили, что мне место только в цирке. Но ничего. Я им всем покажу, что они ошибались, — теперь купа почти шипел. – Я докажу, на что способен. С твоей помощью, Бууба, мы захватим Бобовое Королевство, потом – Грибное Королевство, а потом я смогу воцариться на троне самого короля Баузера! Великан некоторое время переваривал эту мысль. — Но я не люблю грибы, — сказал он наконец. – Только бобы. — Послушай, — раздраженно сказал Лотто, — я ведь помогу тебе получить столько бобов, сколько ты захочешь, так? А ты в обмен на это должен помочь мне стать властелином мира, понимаешь? — Ааа, — протянул великан, обрадованный, что этот вопрос, наконец, прояснился. – Это честно. — Вот именно! – удовлетворенно кивнул мелкий купа и продолжал: — К тому моменту, как я займу трон короля всех куп, в моих руках будет сосредоточена непобедимая армия, и я поведу ее дальше и дальше, в другие страны, покуда все они не подчинятся мне. И везде, везде я стану насаживать тиранию, потому что только так можно держать в повиновении эти жалкие народишки! "Эге, да у него мания величия!" смекнул Поппл. Тут он обнаружил, что принц вновь вскочил на свое облачко, и дернул того за плащ: — Эй, ты куда? — Им нужно помешать! – объяснил Пизли. — Нужно, конечно, — резонно заметил Поппл. – Например, слетать вниз и привести с собой маленькую армию. Или большую армию. А лучше две. Усёк? Однако принцу был чужд глас рассудка, а потому Поппл вцепился в него покрепче. Пусть общение с Пизли и вызывало у него глубокую неприязнь, все же отдать красу и гордость Бобового Королевства на съедение купе-переростку с его подозрительной любовью к бобам, показалось ему как-то непатриотично. Однако такие мелочи, как болтающийся где-то на поясе вор, не могли смутить принца; его ручное облачко легко взлетело вверх, унося на себе обоих, прежде чем Поппл успел сообразить, что происходит. Но к тому времени, как он успел пожалеть, что вообще ввязался во все это, они с принцем были уже так высоко, что прыгать вниз было чистой воды самоубийством. Оставалось лишь зажмуриться и отдаться на милость Судьбы. Тем временем Пизли вознесся к самому носу великана. — Твоим планам пришел конец! – уперев руки в боки, воскликнул он. – Я остановлю тебя! Лотто ошарашено вытаращился на незваных гостей. Внешне он действительно оказался похож на летающего купу, только росточком поменьше, с той лишь разницей, что его панцирь был раскрашен в черно-белую клетку, словно в свободное время он подрабатывал столиком для игры в шахматы. Великан отличался более медленным мышлением. Он, конечно, заметил прибавление в интерьере, но на то, чтобы догадаться удивиться этому, ему потребовалось бы гораздо больше времени, а потому его мозг не стал утруждать себя подобной ерундой, а сразу привел в действие хватательный рефлекс: гигантский купа сгреб обоих бобов своей огромной лапищей и с довольным видом улыбнулся. — Бобы, — удовлетворенно констатировал он. – Я говорил. Можно их съесть? Поппл понял, что их песенка спета. Однако Лотто, обнаружив, что ситуация вновь под контролем, взял себя в руки и подлетел поближе. Когда он вновь раззявил пасть, стало видно, что она полна мелких и острых, как у растений-пираний, зубов. — А! – воскликнул он, внимательней приглядевшись к Пизли. – Я тебя знаю! Ты – принц из Бобового Королевства! Не знаю, как ты попал сюда, но это большая удача для меня! Да! Если ты будешь у меня в плену, жители Королевства сдадутся мне гораздо быстрее! – он перевел взгляд на съежившегося Поппла. – А ты..! – вновь воскликнул он и озадаченно замолчал. – Ты кто такой? — Я не с ним! – поспешно открестился Поппл. – Я так, случайно мимо проходил, усёк? — Неважно! Все равно ты уже слишком много видел и знаешь! – голос Лотто не предвещал ничего хорошего, и Поппл уже подумывал было прикинуться слепоглухим, но тут купа снова ткнул его маленькой лапкой: — Говори, как вы попали сюда?! — Ну, — затараторил Поппл, умудряясь каким-то образом проглатывать все смысловые окончания предложений. – Я шел… а тут этот… ну я с ним… а у него бобы… Я бросил, а они как прорастут! Я полез… а тут вот… усёк? – на этом Поппл выдохся и замолчал. Но Лотто, как ни странно, усёк. — Бобы, говоришь, проросли? – задумчиво проговорил он. – Что ж, это очень кстати. Буубе было бы сложно спуститься с облака на землю, а так, пожалуй, мы с этим справимся быстро. Правильно, Бууба? – но великан, впавший в транс после слова "бобы", лишь мечтательно улыбался и не годился для нагнетания обстановки. Лотто вздохнул. — Ладно. Пока брось их в темницу. Потом я придумаю, как с ними лучше поступить. Да, не ешь их пока. Бууба пригорюнился. — Ну, можно я хотя бы откушу ему голову? – умоляюще попросил он, ткнув здоровенным, как бревно, пальцем в Поппла. — Нет! Никакого кровопролития в моем доме! Так Поппл вновь очутился в подвалах замка, на сей раз – в качестве узника, восполняя наметившийся было в них недостаток. Правда, теперь ему приходилось сидеть вместе с принцем Пизли, соседство с которым не доставляло ему удовольствия, но тут уж ничего поделать было нельзя. Впрочем, сейчас здесь можно было разглядеть лишь разве что неясные очертания принца. Поппл уселся в к ним спиной. В отличие от коридоров за стенами темницы, где периодически встречались коптящие факелы, которые более-менее разгоняли темноту, в самой темнице не было даже зарешеченного окошка, и здесь царила кромешная тьма. Некоторое время оба пленника молчали. Лишь когда гулкое эхо шагов Буубы растворилось где-то на лестнице, принц Пизли прервал затянувшееся было молчание: — Ты поступил очень неосмотрительно, Поппл, — неодобрительно заметил он. — Что?! Я?! – возмутился вор. – Что я сделал?! — Не следует сажать гигантские бобы, где попало, — назидательно сказал Пизли. – Видишь, теперь из-за твоей халатности великан сможет спуститься вниз, и кто знает, каких бед он сможет натворить! — Да я… Да… — Поппл захватал ртом воздух от возмущения. – Да... Если бы не ты, я мог бы выбросить эти бобы совсем в другом месте! Или вообще бы не выбросил! Ты сам во всем виноват! Это из-за тебя мы здесь! Из-за тебя и твоего дурацкого геройства, усёк?! Зачем надо было лезть?! Принц, который любил выискивать чужие соринки, проигнорировал это бревно, однако от спины Поппла даже в темноте исходила такая скорбь и печаль, что принц великодушно не стал спорить. — Ну ничего, — ободряюще сказал он. – Не волнуйся! Я уверен, ты что-нибудь придумаешь! — Я?! – опешил Поппл. — Конечно! Я ведь нужен этому Лотто, как заложник, а значит, мне ничего не грозит, пока будут идти переговоры. А вот ты попал сюда случайно, и я бы на твоем месте старался выбраться отсюда прежде, чем Лотто решит отдать тебя своему другу Буубе. Не ожидавший от принца такой подлости, Поппл потерял дар речи. Конечно, принц был прав, но ведь именно из-за него Поппл и попал в темницу, а Пизли, похоже, вовсе не собирался, рискуя жизнью, защищать нерадивого подданного и в вопросе побега полностью положился на него, поскольку деваться Попплу было некуда. Некоторое время вор беззвучно разевал рот, прикидывая, подобает ли высказывать лицу королевской крови свои претензии в тех выражениях, которые вертелись у него на языке, а потом подумал: какого черта?! Раз уж они с принцем вляпались в одну неприятность, можно было не стесняться взламывать двери у него на глазах. Тем более что отмычки к этим дверям Поппл уже подбирал, а принц в такой темноте все равно ничего не увидит. С этими мыслями вор завозился и вытащил из-за пазухи сверток. Развернув его на полу, он некоторое время тупо вглядывался в темноту, пытаясь хотя бы разглядеть, что же он все-таки вытащил. Осознав бесплодность своих попыток, вор приуныл. Судя по всему, он и сам ничего не увидит. В этой темноте ему и дверь-то не найти, что уж говорить о таком тонком деле, как взлом замков. Потом Поппла осенило. — Эй, Ваше Высочество, — позвал он. – Улыбнись. — Что? – удивился Пизли. — Улыбнись, — повторил Поппл. – Что я, по-твоему, должен работать в темноте? — А, ты в этом смысле, — понял принц. – Ну, ради благого дела – все, что угодно, — заверил он и, судя по всему, улыбнулся. Следующие секунд десять Поппл пытался проморгаться от цветных пятен, плясавших перед глазами, уже отвыкшими от света, особенно — такого яркого. — А регулировать яркость ты не можешь? – без особой надежды спросил он. — Не уверен, — жизнерадостно отозвался принц. – Я не пробовал. Его несгибаемый оптимизм начинал порядком раздражать Поппла. Однако отступать было некуда. Пришлось попробовать еще раз. На этот раз вор успел вовремя зажмуриться. Принцу удалось посиять на несколько мгновений дольше, и этого времени хватило Попплу, чтобы зажать пальцами замок и выхватить нужную отмычку. Остальное было делом техники. Высунув нос в коридор и убедившись, что он пуст, Поппл выскочил из камеры и радостно устремился в произвольно выбранном направлении. — Эй, ты куда? – окликнул его принц. – Там только сокровищница, выход в другой стороне! Поппл остановился и насупился. Что за манера портить бобу удовольствие? Для вора любой выход лежал через сокровищницу, даже если и приходилось делать ради этого изрядный крюк. Однако спорить с принцем было бесполезно, поэтому Поппл, нехотя, но не дожидаясь, пока его начнут оттаскивать за шиворот, повернул в обратную сторону. — Ну теперь-то мы, наконец, сбежим? – с надеждой спросил он. — Конечно, нет! – воскликнул Пизли, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Я не приму поражения! Я должен вызвать Лотто на поединок! — Ты что, спятил? Какой еще поединок?! – завопил Поппл. – Ты уже сунулся туда один раз, и что вышло? Если ты появишься там снова, он и разговаривать с тобой не будет, прикажет своему великану прихлопнуть тебя – и все дела! — Ты ничего не понимаешь, — принц назидательно поднял палец. – Может быть, этот Лотто и маленький агрессивный параноик, но он очень честолюбив, и если я вызову его на дуэль, он не сможет отказаться! Это дело чести! – и принц снова ослепительно улыбнулся. — Эй! Хватит! – возмутился Поппл. – Не делай так больше! — Как? – принц наградил его невинным взглядом. — Та… — Поппл осекся и застыл, озаренный внезапной мыслью. Он захлопнул рот и помотал головой. – Нет-нет, — поспешно сказал он. – Это я так. Это стресс. — А, ну конечно, это все объясняет, — благосклонно кивнул ему принц. Невесть откуда взявшееся ручное облачко подлетело к нему, и принц вспрыгнул на него. Поднявшись над землей на добрый локоть, он неожиданно нагнулся, цепко схватил Поппла за руку и одним рывком втащил на облачко. — Эй, ты чего?! – взвыл вор, вцепляясь в принца мертвой хваткой, потому что облачко казалось ему средством передвижения ужасно ненадежным. – Я в этом не участвую! — Конечно, участвуешь! – жизнерадостно подтвердил Пизли. – Мне же нужен секундант! На дуэли нельзя без секундантов! — Какая дуэль?! Какие секунданты?! Ты совсем рехнулся! – подвывал Поппл, в то время как облачко несло их прочь из подвалов. Его бормотание постепенно перешло в невнятное "бу-бу-бу", которое, может, и достигало слуха принца, но определенно не достигало его сердца. Тем временем облачко принесло их в огромный зал, служивший, судя по всему, главным стратегическим пунктом замка. Дверей здесь не было, только высокие арки, через которые можно было пройти в разные части замка. Как только облачко оказалось в непосредственной близости от каменного пола, Поппл незамедлительно спрыгнул вниз. За это короткое путешествие он успел выяснить, что в полетах на облаках его укачивает. К счастью, он был и без того достаточно зелен, чтобы это не бросалось в глаза. Здесь они застали Лотто. Маленький купа метался по залу от стены к стене и вид имел крайне раздосадованный. При виде бобов он даже не удивился. — Кой дьявол дернул вас заявиться сюда? – прошипел он, налетев на них и оскалив острые зубки. Поппл попятился было, но тут же заставил взять себя в руки и шагнул назад: он разглядел, как на шее Лотто что-то заманчиво поблескивало. – От вас одни неприятности! — Нас привела сюда Судьба! – Пизли осиял его своей улыбкой. Это замечание вызвало у Поппла скептическую ухмылку. Судьба? Ну-ну. – Мы пришли, чтобы остановить тебя! — Можете считать, что вам это почти удалось, — угрюмо буркнул Лотто. – Как только Бууба увидел ваш гигантский боб, он ошалел от счастья и наотрез отказался куда-либо уходить от него! Думаю, он до сих пор там сидит. — И поделом! – воскликнул Пизли с такой гордостью, словно здоровенный бобовый росток был его собственных рук делом. — Только не думайте, что эта неудача остановит меня! – злобно сощурился Лотто. – У меня еще найдется парочка козырей в рукаве. Я и один могу нести страх и трепет! — Этого я не могу допустить! – принц вскинул голову, и Поппл напрягся. – Мой долг – уничтожать любую угрозу Бобовому Королевству! Зло в твоем лице будет наказано! – с этими словами принц картинно отбросил назад свои золотистые волосы и улыбнулся еще ослепительнее прежнего. На мгновение зал утонул в белом сиянии. Когда же мир вновь обрел привычные очертания, в зале находились Пизли и Лотто, Поппла же и след простыл. — Кажется, этот парень не разделяет твоих взглядов, — с насмешкой заметил Лотто. – Он оставил тебя одного и смылся! — Да, нехорошо, — как ни в чем не бывало, согласился принц. – Но ничего страшного. Раз твоего друга здесь нет, я все равно не мог бы бросить тебе вызов при раскладе два к одному. Что ж, теперь, раз мы одни, я могу это сделать. Лотто, — торжественно провозгласил принц, – я вызываю тебя на поединок! — тут он привычным движением выхватил из ножен меч… и лишь потом заметил, что его пальцы сжимают пустоту. — А? – принц озадаченно осмотрел свою ладонь, словно меч мог потеряться между пальцами. Впервые в жизни вид у него был обескураженный. — Похоже, твой дружок сослужил тебе плохую службу, — ехидно сказал Лотто, – сбежав с твоим мечом. Или он был твоим оруженосцем и просто забыл вернуть его тебе перед тем, как сбежать? – Лотто подлетел поближе и злорадно сообщил. – Теперь ничто не помешает мне расправиться с тобой. Знай же, что у меня есть заколдованный медальон, который способен испепелить любого с пяти шагов! Я и без Буубы опасен и грозен! – выпятила грудь маленькая черепашка. – И, пожалуй, первым я испробую его на тебе! Лотто опустил клюв и замер. Затем он лихорадочно зашарил лапкой за пазухой. — Где же он? – бормотал он. – Я же точно помню, что надевал его! — Похоже, этот вор не обошел своим вниманием и тебя, — улыбнулся принц. — Я же вообще не приближался к нему! – прорычал Лотто. – Ну, разве что на пару секунд! — Если уж подданный Бобового Королевства берется что-то делать, он делает это хорошо! – заявил принц, лучась гордостью за свой народ. Тут он осекся и хлопнул себя по груди, где должен был висеть медальон, который он только этой ночью вернул. Медальона не было. Принц и злобный псих переглянулись и впервые почувствовали друг в друге родственную душу. — Мы найдем его! – хором вскричали они и, сорвавшись с места, вылетели из зала. ...Однако Поппл был уже у подножия бобового стебля и удалялся от него с максимально возможной скоростью. Его передвижение слегка замедлял мешок с добычей, к которому была накрепко привязана золотая арфа, на которой, в свою очередь, чинно восседала подкупленная стащенным по дороге овощным салатом золотая курица, но вор не унывал. В кулаке он сжимал оба медальона и надеялся, что побрякушка Лотто ему на что-нибудь сгодится. Медальон принца он прихватил просто из вредности, к тому же, это позволяло вернуть историю к ее истокам и подняться на новый виток. Где-то за лесом кончалась граница Бобового Королевства. Поппл был уверен, что с такими сокровищами любая страна с радостью даст ему политические убежище. А там… мир был велик. Найдется, куда эмигрировать. ~The End Вместо эпилога... Поговаривали, будто купа-великан, просидевший под бобовым стеблем тридцать три дня и тридцать три ночи, достиг просветления и обрел вечное знание. Но нам об этом ничего не известно. 12.05.2008 — 30.05.2008