«Пожалуйста, заберитесь в домик на дереве!»
«Я уверен, что вы всё сами увидите!»
«Пожалуйста, поверьте мне!»
Энон вздохнул и прислонился к каменной стене полицейского участка. Сотни мыслей крутились в голове и готовы были как голодные звери набросится и разорвать на части мысли как кусок мяса. Голос Сала отзывался в голове Доктора эхом. Он чувствовал сколько боли было в этом голосе. Мальчик с непростой судьбой, был обречён на страшный конец. Конечно он не раз выслушивал подобные истории. Работая с преступниками ему приходилось выслушивать и не такие истории. Казалось, что за годы его работы, он уже успел выработать в себе крепкий стержень, закрыть чувства в огромную клетку и не давать себе пустых надежд на чудесное оправдание своих пациентов. Однако почему-то именно этот пациент смог обломать стержень, вернуть в нём сострадание и вызвать в Докторе человечность по отношению к таким людям как Сал. Впервые за долгое время он искренне желал помочь своему пациенту. Долгое время он проводил с ним терапию, даже пытался копаться в прошлом парня, изучая его историю и дело вновь и вновь. Дойдя до двери машины, он вытащил ключи и нажав на кнопку, огласила округу звуком открытия двери. Он запрыгнул в машину, и захлопнув дверь, повернул ключ зажигания в машине, погнал прочь. Он чувствовал как становится жарко в машине. Потому ему пришлось открыть окно, и осенняя прохлада мигом заполнила салон. Перед глазами мелькали огромные сосны, запах хвои смешивался с запахом пыли, оставляемой машиной и бензином. Энон направлялся в апартаменты. Туда, где всё и началось. Изучая историю этого места, Энон был поражен насколько старое и древнее это здание. Когда-то на месте здания стояла деревянная церковь которая в ходе пожара, сгорела дотла. После, на этом месте были построены Апартаменты Эддисона. Энон не мог не отметить тот факт что цена за жильё в этом месте была невероятно дешёвой, при достаточно комфортных условиях проживания. Когда-то давно ему довелось побыть в этих апартаментах, но стоило ему тогда лечь в кровать то сон сразу покинул его. Это была долгая и бессонная ночь полная необъяснимого страха. Энон потер висок и крепче вцепился в руль свободной рукой. Неприятные воспоминания об этом странном месте только подкрепляли его догадки о не чистоте дела. Зачем же он сейчас направляется туда? Сал Фишер… Это имя было уже знакомо всему Нокфеллу, в его узком округе, а теперь и за его пределами. Страшные вещи натворил этот парень. Но и не менее печальное и тяжёлое прошлое большим грузом легло на его плечи. Энону было больно видеть когда к нему приводили таких молодых людей как Сал. Уже в таком возрасте их жизнь была перечеркнула красным клеймом тюрьмы, если дело приобретало иной ход, то белые стены психиатрической больницы открывались для них после долгих терапий и заседаний, но если всё было худо… Сал… Что-то такое было в этом парне. Энон не мог заставить себя поверить в его невиновность. Эта история явно была какой-то не до конца рассказанной. И нет, дело даже не в их встречах, где Сал в очередной раз рассказывал Доктору о прошлом, подробно описывая всё что он сделал. Конечно от него не укрывались слёзы Фишера. Воспоминания приносили ему боль и ещё большую ненависть к самому себе. И Энон глядя на это чувствовал как его сердце обливается кровью. Он был бессилен. Единственное что он мог бы для него сделать, это на самом заседании суда добиться чтобы его признали психически нестабильным, и отправили его на какой-то срок в лечебницу. Такой расклад был бы самым идеальным и менее губительным для Сала. Но дело его было тяжёлым. Такое количество жертв и только в один день… И ни одна жертва не сопротивлялась. И не был Сал похож на поехавшего крышей. Наконец, деревья расступились и Энон развернув машину, выехал с тропинки на асфальтированную дорогу. Мимо него промелькнули высокие ворота кладбища округа, проезжая пастырство Фелпсов он ненадолго замедлил движение, и несколько минут наблюдал за высоким зданием церкви, расположившееся на холме. Церковь как коршун возвышалась над Доктором, и он чувствовал что чем дольше он наблюдал за ней, тем сильнее ему становилось не по себе, и в висках постепенно наступала странная тупая боль. Энон прибавил скорости и поспешил отъехать от пастырства подальше. Энон доехал до нужного места, и почувствовал невообразимую тоску глядя на старое и полуразрушенное здание. Апартаменты Эддисона больше ими и не являлись. Обломки задания валялись по всему периметру участка. Крыша была почти полностью обвалена, а несколько стекол верхнего этажа отсутствовали. Съеденные наполовину молью шторы выглядывающие из рам, развевались под дуновениями ветра. Разрисованные вдоль и поперёк стены с потёсанной краской, зелень пестрила красками осени на фоне покошенных елей и полуразрушенных Аппартаментов. Энон вышел из машины и хлопнул дверьми. Он прибыл на нужное место, домик на дереве находился за Апартаментами, и оставив машину, он направился за Апартаменты. Ступая ботинками по рыхлой земле, его ноги утопали в грязи, и штанины пачкаясь, неприятно липли к ногам. Энон вздохнул, но продолжил идти. Обойдя дом с правой стороны, он наконец вышел на небольшую равнину, где возвышалось большое дерево с раскидистыми ветвями. Жёлтые листочки дерева падали вниз, образуя жёлтый ковёр. Наверное это дерево было единственным оставшимся живым существом среди этого безжизненного места. Энон с недоверием смотрит на покосившиеся от времени и старости ступеньки, но решает попробовать. И сделать это как можно быстрее. Если уж он и свалиться, то по крайней мере он сделает это как можно мягче. Энон делает прыжок и сразу вступает на пятую по счёту ступень, с удовлетворением обнаруживая что ступени несмотря на то что выглядели хлипкими и старыми, с годами не утеряли былую крепость и выдерживали его вес. Энон глубоко вздохнул и вскарабкался на последние ступени, хватаясь за ветку. Опираясь на левую ногу и сжимая ветку сильнее он толкает деревянный люк и тот с скрипом откидывается куда-то назад. Энон зажмурился, клубы пыли и опилок посыпались вниз, а запах старья защекотали ноздри, и он тихонько чихнул. Любительские картины хаотично валялись на полу, обсыпанные опилками и пылью. В правой стороне домика у самой стены лежал раскрытый сундук. Из него вываливались вещи, старые журналы прошлого века*и что-то что Энон не смог разглядеть из-за того что бумага со временем сильно пожелтела, а надписи на ней уже были почти стёрты. Он на минуту задумался о том что же будет если он коснётся пальцами этой бумаги. Не распадётся ли она в его руках в пыль? Энон оставил сундук в покое, и аккуратно приоткрыл старый шкаф. Правая дверь за котору ухватился доктор с скрипом раскрылась, и нависла назад. Петли со временем износились, ржавчина выступала на местах где краска была сильно облуплена. Но и в шкафу не нашлось ничего полезного. Пустые банки из-под краски, пару байкерских журналов той же даты и вероятнее из той же коллекции что и журналы находившиеся в сундуке. Энон не удержался от горестного вздоха, непроизвольно вырвавшегося с губ. Все эти поиски, эта поездка… Всё это вмиг оказалось напрасным. В Апартаменты зайти он бы не смог, здание пусть и выглядело крепким, но он точно знал что внутри почти всё разрушилось. Комнаты наверняка завалены чем-либо, а вот найти что-либо существенное там казалось невозможной и непостижимой идеей. —Мне очень жаль Сал… —Прошептал Доктор, снимая очки и закрывая лицо руками. -Тебя ждёт такая страшная участь, в которой даже я буду бессилен перед судом… Энон почувствовал как чья-то чужая рука легла на его плечо, и нежно похлопала по нему так, будто тот кто хлопал по его плечу приходился Энону старым приятелем. —У вас доброе сердце, Док. -Мужской басистый голос эхом (что было не очень свойственно для домика сделанного из дерева) раздался за спиной Доктора. —С вашими усилиями и помощью, мы точно вызволим Сала из этой ебучей тюрьмы! -Голос внезапно приободрился, и звучал уже не так тоскливо и жалостно как до этого. Энон почувствовал как сердце забилось так быстро, что он схватился за него, будто боясь что оно выпрыгнет из груди и разбрызгает весь периметр своей кровью. Не скрывая жуткую дрожь, мгновенно покрывшую тело, он развернулся на четверть вправо, и чуть было не отдал богу душу. —Ларри?!