Alt er lesbiske.

Комната пропитана разноцветными бликами, яркими нарядами, дымом, алкоголем и нуждающимися людьми. Они желали всего, они молоды, а весь их огромный мир сейчас сосредоточился здесь. В моих руках бутылка вина, в моём случае уже бесполезно пить из бокалов - дело сложное для тех, кто мечтает забыться. Я сижу на одном из мягких диванов, в окружении парочек, готовых съесть друг друга, и понимаю, что не прочь побывать на их месте. Как только подобные мысли появляются в моей голове, на глазах сразу выступают слёзы, оставляющие теплую дорожку на щеках. "Возможно, это уже конец. Возможно, я так и просижу всю жизнь, в которой нет места для меня же." Бредни подростка, которого вот-вот бросит любимый парень. Любимый ли? Бросит ли? "Ой, хватит." Голову продолжают разрывать мысли. Пытаюсь отвлечься и выискиваю в разношерстной толпе своих подруг, которые должны были следить за моим душевным состоянием и состоянием моего стаканчика. Как видно, одно они выпустили - вместо стаканчика в моих руках давно красуется бутылка. Кажется, уже практически выпитая. - Не хватит ли? Ко мне подсаживается некто, чье лицо мне не удаётся рассмотреть, но голос узнается сразу. - Не хватит. Церемониться вовсе не хочется. Это человек сыграл одну из важных ролей в нашей ссоре с Владом. Если бы не её поцелуй, не её частые сообщения, то, возможно, я бы сейчас не сидела в компании с вином, ненавидя окружающих и чувствуя себя куклой. Слегка пьяной, неспособной куда-либо пойти куклой. - Майя, прекращай. Женский алкоголизм не излечим. - Надеюсь на это. - Не делай из меня некрофила. - Но я не собираюсь умирать. Пока что. - А я собираюсь тебя убивать. - Со мной всё хорошо...Было хорошо, пока ты не пришла сюда, - даже не думаю быть вежливой. Я слишком злая и уставшая. Прикладываюсь к горлышку и закидываю голову, попутно замечая, каким взглядом провожает меня Лина. Окидываю её придирчиво, она сегодня особенно красива: вместо вечного образа плохого мальчика (да-да, именно мальчик, девочкой её очень сложно было назвать из-за разбитых костяшек, одежды, которая была больше в несколько раз, грубого голоса и нецензурных речей, без которых она не существует) Лина преобразилась в прекрасную девушку. Уверена, как только часики пробьт полночь прекрасная принцесса станет прекрасным гопником. - Разве твои дела могут быть хороши без меня? - брови Лины удивлённо ползут по лбу, а рот приоткрывается. Она издевается. Она бы так не игралась, если бы когда-то не была моей девушкой. Это было счастливое прошлое, о котором я стараюсь не вспоминать, ведь тогда наши отношения прекратились из-за непонимания моей матери. Лина до сих пор оставалась зла, сначала обвиняла меня, а потом просто стала саркастичным человеком, готовым обливать меня порцией говна хоть каждый день. Я не отвечаю ей, понимаю, что, если обращать на неё минимум внимания, она уйдёт. Разозлится, правда, но уйдёт, а этого я хочу сейчас больше всего. Мы молчим минут 10, а может и больше, измерять время в количестве прикладываний к бутылке достаточно глупо. Но интересно. И вот она не выдерживает, что-то пробормотав, встаёт и уходит. Я лишь расслабленно откидываюсь на спинку дивана. Я бесконечно виновата перед ней и перед собой, наверное, тоже. Но видеть её рядом и не иметь возможности взять за руку для меня бывает пыткой. С Линой мы познакомились в школе и однажды оказались у общего друга, а для меня ещё и одноклассника, на дне рождения. До этого мы практически не знали друг друга, изредка общались на темы, связанные с конкурсами и их организацией, но после того, как она выпила не первый стакан чего-то алкогольного, интерес Лины был прикован именно ко мне. Усевшись рядом на диван, где я с грустью смотрела на дрыгающихся подростков, она поспорила со мной. Вот так вот просто. А спор-то заключался в том, смогу ли я поцеловать её. Её, местную звезду среди как мальчиков, так и девочек. Линой действительно интересовались люди одного с ней пола. Она приковывала, к ней хотелось тянуться, её хотелось обнимать, чувствовать, как она обхватывает тебя и крепко сжимает. Наши поцелуи перешли в другую комнату, по стенке мы дошли до кровати. День после этого был для нас непонятным, мы хотели ещё, но не могли подойти друг к другу. И лишь спустя месяц, начались наши отношения. Мы целовались в туалетах, в пустых кабинетах после курсов. Все думали о нашей крепкой дружбе и считали нас лучшими подругами, ведь мы везде были вместе. А я лишь кивала головой, а потом бежала в туалет, чтобы наконец почувствовать её нежные губы и мокрые поцелуи. Я встаю с дивана, чтобы позвонить своему молодому человеку. Кажется, бывшему. Оставаться здесь нет никакого желания, настроение подпорчено окончательно. Врываюсь в комнату, спасаясь от шума, но сразу же выбегаю, увидев тени четверых людей. Надеюсь, они там знают друг о друге. Так. Где тут ванная? Отыскиваю в темноте дверь и с радостью обнаруживую, что не прогадала. Холодная вода. Вот что мне сейчас необходимо. Медленно поворачиваю кран и набираю в ладони воду, брызгаю себе в лицо и останавливаюсь на больных висках. Еле вспоминаю, что собралась звонить Владу. Но нужно ли это? Нужен ли мне этот человек, появившийся так внезапно. Он помог мне отвлечься от воспоминания о Лине, которые с каждым днём становились тяжелее, они переполняли меня, заставляя ненавидеть и биться в истериках, кутаясь своими слезами. Влад растворил их, стал делать мысли о себе. Именно делать, он плел их осторожно, пытаясь не обидеть. Я же с радостью отдалась этому. А потом произошёл этот поцелуй. Воспоминания, словно испуганные мышки, вернулись, они начали заглатывать всё моё сознание, не оставляя ничего хорошего, лишь огромную дыру - потерю, наверное, самого любимого человека. - Ох, какие люди. Видимо, все дороги ведут в туалет, - и снова этот саркастичный голос, от которого хочется закрыть свои уши. - Вообще-то это ванная, друг мой, - говорю я и показываю на огромных размеров джакузи в одной стороне и на душевую кабинку в другой. - С каких пор я стала тебе другом? - А с каких пор ты следишь за мной? Лина выдерживает мой пристальный взгляд и лишь расплывается в улыбке. - Чушь. Глаза такие лучистые, тёплые. И вся она какая-то тёплая и мягкая. Аккуратная линия скул, курносый носик, милые щеки, безбашенна улыбка, с которой она уводила меня за руку, с который мы сбегали с уроков. Я слишком пьяна, чтобы думать о чем-то большем, чем моё прошлое, которое занозой втыкается куда-то в грудь, убивая всех бабочек души. Там огромная пропасть, которую можно заполнить единственным. Резко толкаюсь и припадаю к её губам, провожу по ним языком, засасываю нижнюю и прикусываю. Лина начинает вырываться, хватаюсь за её затылок, поворачиваю голову и углубляю поцелуй. Толкаю её к стене и, почувствовав, что она начинает отвечать, перемещаю руку на талию, другую на грудь, сжимаю через одежду, опускаюсь поцелуями на шею. Прикусываю, начинаю растегивать пуговицы рубашки. Возвращаюсь к таким нежным губам и провожу по ним языком, продолжая раздевать. Лина перестаёт дергаться после того, как я беру в рот сосок. Облизываю и покусываю, перехожу на другой. Сжимаю её мягкую грудь. Девушка начинает стонать. Полностью сдираю с неё рубашку и прислоняю к холодному кафелю, быстро просовываю пальцы между её ног. А ей идут юбки. Особенно в такие моменты. Медленно провожу ладошкой по мокрой ткани трусов и отвожу их в сторону, прикасаюсь к клитору и неспеша тру это чувствительное место. Лина уже не сдерживается. Каждое моё движение - новый стон из её уст. Она кусает мне губы, просит больше, кричит в поцелуй. Она не привыкла быть прижатой к стене, но сегодня ведь она девочка. Во всём. Мне так нравятся её крики и стоны, я шепчу ей всякие глупости и безмерно радуюсь. Я снова касаюсь её тела, мои губы чувствуют её дыхание, она моя девочка. Такая злобная и гордая, но моя. Я увеличиваю темп, и медленно мой рассудок покидает меня. Пытаюсь спастись её поцелуями. И наконец понимаю, что если ты нашёл родного для себя человека, в котором всё создано будто для тебя, то жизнь твоя перестанет быть жизнью, привычной для тебя. Но прошлое должно быть позади нас. Оно не имеет права врываться в наше настоящее. Лина уже не в этом времени, она существовала когда-то, а сейчас стерлась где-то в глубинах сознания. Влад есть сейчас, именно сейчас я сажусь к нему в машину и сонно прошу прощения за то, что так напилась, и со смехом рассказываю, что закрылась в туалете и заснула. Вот так и должно быть, моё любимое настоящее.