Удача сопутствует храбрым

Беспокойство Артура по поводу жизни Мерлина выражалось в раздражительности, направленной на него по поводу неуклюжести и умении совать свой нос в самые опасные места. Последней каплей в чаше его терпения стала очередная стычка в лесу с бандитами, где у Мерлина выбили меч из рук, едва ли тот успел его поднять. К слову, меч в его руках оказался тоже случайно — его уронил один из рыцарей при внезапной атаке. И, конечно, это не принц истерично закричал от беспокойства, когда Мерлина едва не убили тем же мечом, но он удачно увернулся от удара, причем сделал это так ловко, что споткнулся о корень дерева, а затем едва не свалился с высокого обрыва, но в последний момент ухватился за ветку. По-крайней мере, Артур предпочел думать, что это был не он. Когда кучка бандитов, переоценивших свое превосходство, была повержена, Артур гневно вколотил свой меч в землю и, стремясь успокоить свое бешено колотящееся сердце, направился к слуге, который пытался забраться обратно на уступ. Наклонившись, принц ухватил его за руку и помог подняться. Когда же тот оказался наверху, Артур, особо не церемонясь, дал ему затрещину. — Ау, — возмутился Мерлин, и, морщась, потер больное место. — За что? — спросил он с обидой. — Ты хоть на что-то годен? — негодовал Пендрагон, пытаясь скрыть свое беспокойство и заботу. Что, заботу? Да бросьте, он просто перенервничал. — Четыре года! Ты за четыре года так не смог научиться хотя бы просто держать оружие в руках, чтобы его нельзя было выбить с первого удара хилому старику! — Он был не так стар! — опротестовал Мерлин. — К тому же, чего ты ждешь от меня? — оправдывался он, все еще потирая затылок. — За эти четыре года я научился только получать подзатыльники и убегать от людей, которые хотят нас убить. — Ты должен был научиться уклоняться от атак, — ворчал Артур, хотя уже слегка успокоился после того как увидел, что его друг не пострадал. Однако это, как и большинство случаев, так же стоит списать на везение. Мерлину удалось остаться в живых и даже не пострадать в таких ситуациях, где выживали не многие рыцари. — Я умею уклоняться! — запротестовал он. — Это единственная причина, почему у меня еще нет сотрясения мозга, поскольку ты очень любишь бросать мне в голову по утрам тяжелые предметы. — Хватит! — Артур ткнул пальцем в лицо своему слуге, ощутив смутное удовлетворение от того, что тот успел хоть немного отшатнуться назад. Хоть какие-то инстинкты у него были. — Спотыкаться о воздух в Камелоте, когда ты несешь мне завтрак это одно, но быть неуклюжим в той ситуации, когда есть реальная угроза жизни в бою — это совершенно другое. — Что, если бы тебя убили? Что, если бы ты упал на кого-то из рыцарей, которому секундное промедление могло бы стоить жизни? — Я бы не сделал этого! — Сделал бы, — выдохнул Артур. — И поэтому, когда мы вернемся в город, я займусь твоим обучением. И буду делать это до тех пор, пока ты не научишься быть менее бесполезным и беззащитным в бою. Мерлин ответил ему каким-то странным взглядом и нервной усмешкой, поняв, что для него это ничего хорошего точно не предвещает. Вот так все и началось. Теперь, помимо основных своих дел, Мерлин должен был присутствовать на всех тренировках рыцарей, на которых он каждый день играл роль мишени. Через неделю Мерлина это окончательно вывело из себя. Плевать, какими благими были намерения Артура, теперь он издевался над ним еще больше, чем раньше. Его руки болели, ноги ныли, и, хотя никаких серьезных травм не было, маг ощущал синяки по всему телу, которых становилось все больше с каждой такой тренировкой. Артур издевался над ним как мог: бросал копьями в деревянную мишень, которую он таскал на спине, бил деревянным мечом, кидался в него чем попало. В общем, делал все, на что была способная его пустоголовость и навыки осла. — Он болван! — жаловался чародей, пока Гаюс размазывал о его лицу дурно пахнущую мазь, когда после очередного дня он пришел и без чувств упал на свою кровать. Голова кружилась от очередного удара, от которого он не успел увернуться. — Это такое наказание, не так ли? Я не знаю, за что он меня наказывает, его ослиную логику понять сложно, но это все не просто так! — А ты не думал, что, возможно, Артур на самом деле пытается тебя уберечь? — спросил Гаюс, казалось даже не тронутый тем фактом, что его подопечный вернулся сегодня с еще большим количеством порезов и синяков, чем с после какого-либо реального боя. Мерлин вздрогнул от неприятного прикосновения к его порезу на лбу. — Как будто я не могу позаботиться о себе в бою! За эти четыре года он пострадал намного больше, чем я, и, если бы я не спасал его задницу каждый раз, неизвестно, чем бы все закончилось. Это он должен научиться защищаться! Он жив только благодаря мне и моей магии! Маг взвыл, когда Гаюс слишком сильно и совершенно неоправданно надавил на его синяк, бросив на чародея при этом хмурый взгляд. — Но он ведь не знает о твоей магии, значит, не может знать, что ты можешь позаботиться о себе, не так ли? Взгляни на ситуацию с другой стороны, мальчик мой. Это значит, что он волнуется за тебя. — А он не мог бы волноваться и при этом не быть ослом? — злился Мерлин. — Например, он может проявить свою заботу, дав мне выходной. Я это оценю. «Не волнуйся, Мерлин, у нас есть конюхи, чтобы чистить конюшни, а я смогу день прожить без слуги», — вот это будет забота! А то, что он делает лишь отговорка. Ему просто нравиться издеваться надо мной. Он такой же болван, как и прежде! — Именно так Артур выражает свое беспокойство, — объяснил Гаюс, — и ты лучше всех должен знать это. — Нет, — капризно отказался Мерлин, не пытаясь скрыть своей обиды. Их прервал стук в дверь, когда Гаюс приподнял бровь, чтобы выразительно посмотреть на волшебника, а тот немного сник под силой его взгляда. — Гаюс? — дверь открылась, и в покои заглянул Ланселот, как будто неуверенный, вовремя ли он зашел. — Мерлин…. Оу…. Привет, Мерлин. Мы тебя искали. — Если Артуру нужно начистить доспехи или сапоги пусть попросит кого-нибудь другого, — проворчал слуга, но, казалось, слегка повеселел, когда увидел рыцаря. По крайней мере, Ланселот разделял его мнение в том, что Артур был невыносим порой. — Скажи ему, что на тренировке он убил своего слугу и теперь ему придется искать нового. Джордж до сих пор ищет работу. Ланселот выглядел слегка огорченным, и Гаюс отложил в сторону банку. — В таком случае я оставлю его на тебя, Ланселот. У меня есть другие пациенты, которым, на самом деле, необходимо лечение. Ты просто ведешь себя как ребенок. — Конечно, — рыцарь кивнул в знак согласия, входя в комнату и стараясь ничего не опрокинуть своими доспехами. Он подождал немного, пока Гаюс собрал препараты в сумку, и вышел из покоев, покидая угрюмого волшебника. — Ты ведь не заставишь меня идти к Артуру, Ланселот? — почти несчастным голосом спросил Мерлин. — Скажи ему, что мне нездоровится. Я поправлюсь в лучшем случае завтра, а в худшем на следующей неделе. — Нет, конечно, нет, — Ланселот выглядел слегка виноватым, даже когда выпрямился, чтобы продолжить. — Мы заметили, как тяжело тебе дается практика, и решили помочь. — Помочь? — это же значило, что ему снова… о нет. Это не предвещало ничего хорошего. — Да, Артуром движет благие намерения, но кажется его уроков тебе недостаточно. Я понимаю его стремление, и, хотя никто из нас не хочет, чтобы ты пострадал на поле боя, я сомневаюсь, что мы сможем убедить тебя остаться, пока его высочество будет подвергаться опасности. — Конечно, нет, — Мерлин осторожно дотронулся до своего лица, чтобы убедиться в том, что мазь высохла, после чего осторожно попытался подняться, морщась от боли в ноющих мышцах. — Но я справлюсь. До этого же как-то справлялся. — Я знаю, что ты сможешь, со своими талантами, — в чем Ланселот был хорош, так это в умении успокоить. — Но что, если наступит день, когда ты не сможешь защититься, не продемонстрировав Артуру своих магических умений. Ты же не хочешь, чтобы он узнал об этом так, а если ты ничего не сделаешь, то можешь серьезно пострадать. Никто из нас не хочет, чтобы с тобой что-то случилось. На мгновение чародей задумался. — И что ты предлагаешь? — Не то, чему пытался учить тебя Артур, — успокоил его Ланселот. — Мы решили научить тебя сражаться. Думаю, у тебя получится. — Арбалет — лучшее оружие, — ярко заявил Ланселот. — Оружие, которое не требует прямого контакта с противником, простое в управлении и попадании в цель. Оно гораздо легче любого лука и крайне смертельно. Казалось, это наиболее безопасный для Мерлина вариант, поскольку арбалет не требовал много силы, как большая часть оружия. Он был довольно небольшим и позволял волшебнику держаться в стороне от боя и в то же время быть полезным, а это означало, что Мерлин мог находиться в безопасности и использовать свою магию для помощи, попутно орудуя арбалетом и не вызывать никаких подозрений. Одна польза для себя и других. Ланселот наблюдал за тем, как маг поднял оружие и прищурился, чтобы прицелиться в цель на расстоянии двадцати метров. — Медленно натягивай тетиву, — подсказывал рыцарь, давая Мерлину время, чтобы сосредоточиться и сделать свой первый выстрел. — У нас есть лебедка и позже я мог бы научить тебя пользоваться ей, — Ланселот не стал говорить о том, что со своей магией он и так мог бы научиться управлять арбалетом куда быстрее. — И тогда, возможно, мы могли бы оставлять принца одного, отправляясь в походы и… Он был прерван, когда Мерлин отпустил тетиву и потерял равновесие, врезаясь в Ланселота, который стоял позади него и едва успел удержать его прежде, чем они оба свалились на пол. Это заняло пару секунд и пару красноречивых слов, прежде чем они оба взглянули, куда попала выпущенная стрела. — Это…. — неплохо, хотел сказать Ланселот, потому что Мерлину каким-то образом удалось попасть в самый центр мишени. Ведь двадцать метров –это было не так близко, и маг сумел прицелиться, а значит, можно было двигаться дальше, не правда ли? … Только это была не совсем та мишень, в которую целился маг. Это была пара мишеней, стоящих сбоку у стены, которые стрела пробила насквозь под большим наклоном. Я думаю, не стоило говорить о том, что арбалетная стрела запросто могла пробить даже самую толстую броню. Ланселот слегка прокашлялся. — Возможно, не стоит экспериментировать с арбалетом. Стиль Леона был более традиционным. — Искусство владения мечом, — начал он, профессионально взмахивая клинком по кругу, — наиболее распространено среди рыцарей, но не так сложно на практике. Требуются годы, чтобы человек мог овладеть им в совершенстве, но научиться защищаться можно куда быстрее. Мы начнем с тупого оружия. — Я умею пользоваться мечом, — запротестовал Мерлин, хотя особой уверенности в его голосе не было. — Я учился! Помнишь, я сражался вместе с вами при нападении армии бессмертных? — это один из тех моментов, когда он на самом деле боролся против армии, несмотря ни на что. — Конечно, помню, — спокойно ответил Леон, и магу стало не по себе из-за этой вспышки. — Извини, — пробормотал он, поднимая тупой меч в оборонительной позиции. Трудно было спорить с Леоном, зная, что этот человек целиком состоял из благих намерений и непоколебимой верности. — Тебе не о чем жалеть, — добродушно ответил Леон. — Для начала — твои ноги. Начнем со стойки. Ты не можешь просто стоять и ожидать, что противник не собьет тебя с ног, если не будешь контролировать свое перемещение. Два часа спустя у Мерлина с рук меч был выбит в двадцать второй раз, столько же раз он умудрился споткнуться об собственные ноги, и был убит сэром Леоном не менее шестнадцати раз. Хотя он был уверен, что в последнем поединке продержался так долго, потому что Леон был слишком добр. В остальных же случаях рыцарь был хоть и терпелив, но суров в своих учениях, а также безжалостен, что Мерлин понял уже в самом конце. Они закончили только после того, как маг, в очередной раз потерял контроль над своим мечом и тот упал в паре сантиметров от его головы, когда сам Мерлин свалился лицом в грязь. Чародей еле дополз до своей комнаты и рухнул на кровать, прежде чем услышал шаги Гаюса за спиной. — Кажется, ты переоценивал свои навыки владения мечом, — заметил лекарь. — Я ненавижу мечи, — промычал Мерлин в подушку, отказываясь двигаться. — Раньше я не задумывался над своей стойкой и том, как держу рукоять. Я никогда не научусь. Леон хочет еще три урока на следующей неделе, прежде чем мы перейдем к отражению атаки. Я все делаю неправильно. Лекарь сочувствующе похлопал его по плечу, и волшебник поднял голову, чтобы посмотреть на него. — Я поговорю с сэром Леоном о том, что ты мне все еще нужен живым и здоровым, хорошо? Меч это не твое… Ты не рыцарь, я уверен, он поймет. На следующий день всего перевязанного бинтами, смоченными вонючей мазью, его перехватил Персиваль, и немного неуверенно сообщил о том, что хотел научить Мерлина управлять булавой. — Но, — быстро вставил он, оценив состояние слуги, и его испуганное лицо, — для тебя это пока слишком сложно. Немного позже они оказались одни на тренировочном поле, где Мерлин стал оценивать новое оружие. Это была дубина. Персиваль сказал магу, что если у него не будет получаться, остановиться можно будет в любой момент. Однако сам рыцарь решил, что это оружие ему подойдет. Удивительно, но он был прав, и Мерлин начинал наслаждаться процессом, особенно потому что Персиваль не критиковал движение его ног, а также характер боя. Они быстро стали переходить от защиты к атаке. Постепенно у Мерлина стало получаться вертеть дубиной и блокировать удары, используя свою скорость и ловкость, а также уклоняться от ударов, с которыми он не мог бы справиться. Также очень помогало то, что рыцарь наносил удары медленно, не используя и четверти своих реальных сил, а Мерлин мог определить, на что он способен. — Это плохо для реального сражения, — признался Персиваль после тренировки. — Но это неплохое начало. Дубина не спасет от стрелы, меча и любого другого острого предмета, способного прорезать древесину. Она была годна лишь для рукопашных боев, в которых Мерлину рыцари участвовать не советовали. Не сложно было понять, что Персиваль решил заменить булаву дубиной только ради Мерлина и его состояния. Из всего, что попробовал маг, дубина была, на самом деле, лучшим оружием, даже если была бы практически бесполезна в реальной битве. У волшебника было смутное подозрение, что Персиваль выбрал его, только чтобы дать Мерлину передышку. Подозрение подтвердилось, когда рыцарь предложил помочь ему донести несколько ведер с водой до покоев Артура. Настал черед Элиана. Гвен наблюдала за ними со стороны, стараясь оказать магу поддержку. — Метание ножа — это искусство. Мерлин недоверчиво уставился на выложенные перед ним остро заточенные клинки. — …Ты уверен, что стоит? — Мы не узнаем, пока не попробуем, — решительно ответил Элиан, взяв сразу два ножа. — Начнем с простого. Они легкие и их не сложно носить с собой. Пока твоя мишень близка, тебе не нужно тратить много времени на прицеливание. Мерлин мысленно вернулся на два дня назад, когда Ланселот был уверен, что он справится с арбалетом и промолчал. Элиан перевернул кинжал в руке, демонстрируя его легкость, а затем метнул в мишень в нескольких метрах от них, а второй с разворота метнул в дальнее дерево. — Видишь? — он махнул рукой в сторону цели. — У тебя должно получиться. Мы начнем с неподвижных мишеней, а затем перейдем к целям подальше. Когда ты научишься, мы будем учиться попадать в движущиеся цели. Конечно, до этой стадии они не дойдут сразу, но Элиан был доволен уже тем, что Мерлин, по крайней мере, попал в саму мишень в качестве примера. Попал — это конечно громко сказано. Он бросил в нее много ножей, которые в основном, отскакивали потому что попадали рукоятью вперед. Самым запоминающимся моментом на этом уроке стал тот, когда Мерлин изо всех сил метнул нож в мишень, так, что тот отлетел в сторону на несколько метров прямиком к Гвиневре, которая закричала и отскочила в сторону. — Прости, прости! — Мерлин испугался своего промаха, и выронил из рук второй кинжал к своим ногам. Видимо в этот момент Элиан окончательно в нем разочаровался и начал складывать назад свои ножи, качая головой, в то время как Гвен пыталась успокоиться, хватаясь за сердце и сказать Мерлину, что он еще научится. — Возможно, — мягко предложила она, — ты должен попробовать что-то, не предполагающее метание острых предметов. Артур даже не поднял глаз, когда Ланселот выпроводил Мерлина из его покоев, и попросил принца научить своего слугу чему-то, что помогло бы ему остаться живым на поле боя. — Я пытался научить его защищаться, — раздражительно ответил принц, выглядывая из кучи документов, касающихся данным по урожаю и налогам. — Безуспешно. Если я дам ему оружие, он споткнется и убьет меня. Или себя, — добавил Артур. Следующие два дня Мерлина никто не трогал, пока пьяный Гвейн не подошел к нему в коридоре, закинув руку на плечи. — Все ждут от меня, что я попытаюсь научить тебя надирать задницы, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд волшебника. — Поэтому мы идем в таверну. — Напиться — это не способ атаки, — усмехнулся слуга. — Не важно, — рыцарь взмахнул рукой, а Мерлину едва сумел поддержать его, чтобы не упасть вместе с ним. Гвейн наклонился к уху мага и тихо продолжил. — Как будто ты не способен сам победить целую армию, правда? — Ланселот говорит, что я должен научиться защищаться на всякий случай, — хотя это было смутным поводом. Мерлин, в конце концов, был не в восторге от всех этих уроков. Но два дня покоя позволили ему осознать, что на самом деле рыцари просто беспокоятся о нем и пытаются защитить. Так же как и Артур. Хотя следующий, кто придет к нему с этой идеей рискует превратиться в лягушку. — Если что-то пойдет не так, — Гвейн слегка сместился на плечах Мерлина, подталкивая его в сторону таверны, — у тебя всегда есть мы, чтобы прикрыть тебя. Вот и все решение. Так что пошли в таверну. — Мне нужно к Артуру, — попытался маг, — я должен убрать в покоях и постирать…. — Он сам сказал, чтобы я с тобой попрактиковался, — продолжал рыцарь. — И если он спросит, скажи ему, что я учил тебя метать топорики. Результат: забор в щепки, куры в ужасе, но никто не пострадал. Кроме твоей печени, — усмехнулся Гвейн. — Давай только попытаемся не влипать в неприятности, — попросил Мерлин, понимая, что рыцарь вряд ли отступит. — Я так всегда и делаю: пытаюсь не влипать в неприятности. — Да, — удивился чародей, — и как? — Как всегда безуспешно. Пошли. У Артура выдался скучный одинокий вечер. Мерлин куда-то пропал, а значит — не кому было действовать ему на нервы. Сидеть в четырех стенах ему надоело, вот принц и решил подышать свежим воздухом, присев на ступенях замка. Прошло не так много времени, прежде чем неподалеку послышались шаги двух пар ног и вскоре из сумерек вышли два шатающихся силуэта, опирающихся друг на друга. В одном из них узнавался Мерлин, в другом едва ли можно было распознать Гвейна, который что-то бормотал себе под нос. — Принцесса! — радостно воскликнул он, не забыв икнуть. Облик Гвейна Артура мало удивлял, но вот Мерлина он никогда не видел в подобном состоянии. Слуга едва держался на ногах, а Гвейн был сомнительной опорой. — Можно узнать причину веселья, — негодующе начал Артур, когда они подошли ближе. — П..ятница! — весело заявил рыцарь. — Сегодня среда, — сжал зубы принц. — Мы…. победили в сражении! — не сдавался Гвейн. — Последнее выдающееся сражение, в котором мы победили, произошло полгода назад. — Это был великий бой, — продолжал рыцарь, пытаясь усадить Мерлина на ступени чуть ниже Артура. — Он надолго запомнится. — Я не спорю,— кивнул Артур, — но… эй, зачем ты его тут оставляешь? — запротестовал принц, указывая на слугу. — Он явно не способен сам дойти до своей комнаты. Зачем ты вообще его с собой взял? Ты решил споить моего слугу? — Уф, принцесса, слишком много вопросов — Гвейн слегка пошатнулся и сделал шаг в сторону. — Ты всегда его недооценивал. Он сильнее, чем выглядит. А если что — ты же хороший друг, не правда ли? — усмехнулся рыцарь, направляясь в сторону своей комнаты. — Предлагаешь мне его тащить? Я вообще-то говорил тебе обучить его чему-то полезному, а не спаивать! — Артур подскочил на ступеньках. — Да и какой друг, он мой слуга! — кричал он ему вслед. Однако вряд ли Гвейн его слушал, спотыкаясь по дороге. Но через пару секунд с его стороны донеслась еле разборчивая фраза: «Напиваться — это тоже искусство». Артур раздраженно прорычал и бросил взгляд вниз на Мерлина. И не зря. Тот как раз стал заваливаться на бок, рискуя упасть с лестницы. — Эй! — крикнул принц, поддерживая его, и, присев рядом, начал с силой бить его по щекам. — Давай, приходи в себя! Мерлин! — Ой-ой, престань, — жалостно заскулил слуга, но, все же, увернулся от двух последних ударов. Артур удивленно приподнял брови: — Надо же, хоть чему-то ты научился, — он ободряюще похлопал его по плечу, не ослабляя хватки. Без поддержки слуга мог свалиться в любой момент. — У меня был самый лучший учитель, — принц самодовольно улыбнулся, а Мерлин продолжил, — а вот ты тогда был занят. В каком ухе у меня жужжит? — Да как ты… — Артур снова попытался ударить его, но уже по затылку. Мерлин же бросил на него выразительный взгляд и слегка загрустил. — Ну чего остановился? Давай, бей. Вы с рыцарями всю неделю только этим и занимаетесь. А у Гаюса уже мази не хватает. — Дурак ты, мы просто не хотим, чтобы ты пострадал при очередной стычке. А твоя неуклюжесть точно не помогает. — Ты заботишься, — тепло улыбнулся Мерлин, — не стоит, спасибо. — Я сделаю вид, что не слышал твоего пьяного бреда, которого ты точно не вспомнишь, — надеялся Артур. — Такое я точно не забуду, — не переставал улыбаться маг. — Но если серьезно, это нужно прекратить, — вдруг сказал принц. — Ты больше не будешь ходить в походы — это не входит в твои обязанности. К тому же — это приказ, — закончил Пендрагон, когда Мерлин, несмотря на свое состояние, попытался возразить. — Мне все равно, — дерзко заявил слуга. — Ты никуда не пойдешь без меня. Особенно в место, где тебя могут убить, а поскольку ты принц и неприятности можно ждать откуда угодно… — Тебя тоже могут убить! — Но мы оба до сих пор живы. Видишь? Командная работа. — Мерлин, хватит на меня дышать. — Прости, — усмехнулся маг и отвернулся. Его глаза стали закрываться. — Я хочу спать. — Чудесно, только как ты до своей комнаты добираться будешь? — О, как мило с твоей стороны! — выдохнул Мерлин, несмотря на то, что это было даже близко не предложение помощи. — ЧТО?! — крикнул Артур. — Я не собираюсь тебя тащить. Я будущий король. — О, осел вернулся, я уж думал не дождусь, — волшебник слегка усмехнулся. Артур, покачав головой и приняв свою судьбу, наклонился, чтобы помочь Мерлину подняться. — Я этого не слышал. Давай вставай. Завтра Гвейн будет вторым, на ком я буду отрабатывать удары. — А кто будет первым? — невинно поинтересовался маг, пытаясь переставлять ногами, хотя этим больше мешал, чем помогал. — Ланселот, — неожиданно даже для себя, сказал Артур. — Это он решил, что Гвейн тебя сможет чему-то научить. — Да, он учил меня кидать топориками, — вдруг вспомнил Мерлин. — И один из них ты, — закончил принц. — Не дергайся, ты мешаешь, — пробурчал он, помогая ему подняться по лестнице. — Так значит, ты больше не будишь учить меня защищаться и сражаться? — с надеждой спросил Мерлин. Артур поднял бровь на пьяную логику друга, но, все же, ответил: — Нет. У тебя и так есть самое мощное оружие, которое спасало тебя все эти годы. Мерлин мгновенно протрезвел и в страхе взглянул на наследника. — Какое? Тот лишь усмехнулся его реакции. — Удача. Пока она тебя не подводила. — Она всегда со мной, — нервно усмехнулся маг, и, поняв, что можно расслабиться, едва не свалил их с Артуром с лестницы. Стоп-кадр.