Музыкант из дома напротив

Юнги закончил работу за синтезатором и встал из-за него, снял очки и потянулся, глянул в окно. Уже порядком стемнело, и глаза слипаются, но он ещё должен кое-что проверить. Мин плюхнулся на диван и вынул телефон. В последнее время новостей о нем все больше и больше. Даже создали фан странички, и он часто на них заходит, чтобы что-то почитать о себе. Ему льстило, что он кому-то нравится, ведь это было впервые. В школьные времена парень был не особо популярен. Ну да, как может староста и заучка Мин Юнги кому-то нравиться? Тем не менее у него было много друзей-парней, он любил играть в баскетбол и ещё любил до безумия музыку, которая и заменяла ему любовные отношения, но как бы грустно ни было, именно эта его необузданная тяга и была причиной большой ссоры с родителями. Он отказывался поступать на юридический, и они просто выгнали его из дома как собачку. Да, собственные родители из-за любви к музыке. Они не смогли принять это. Мин Юнги задумался и упустил из виду один забавный комментарий. Вновь вернул к нему взор. «Юнги-Оппа, скажи мне свой адрес, нуна придёт и накормит тебя вкуснейшим кимчхи». У Юнги это вызвало улыбку, он бы не отказался сейчас от вкусненького… Вдруг он вспомнил тот ужин с Дженни и Лисой, и в животе неприятно свело, а потом заурчало. — Я просто голодный, — кивнул он сам себе, объясняя неполадки с организмом. Вдруг в дверь коротко постучали. Мин отложил телефон и подошёл к двери, провернул ключ и открыл двери. Его расслабленное лицо мигом вытянулось. На пороге стояла Дженни. Ее внешний вид был ужасен. Она была заплаканной, ее куртка была приспущена, а одна лямка топа порвана, шорты грязные, коленки разбиты и волосы чуть взлохмачены. Прежде чем Мин успел что-либо сказать или спросить, Ким заплакала ещё пуще и уткнулась головой в его плечо. — Пожалуйста, я не хочу быть одна… Мне страшно… Юнги мигом приобнял ее за плечи, завёл в дом и закрыл двери на замок. Провёл к кровати и аккуратно усадил на неё, затем осторожно снял куртку и обратил внимание на коленки. — Я сейчас, — он вспомнил, что ее аптечка осталась у него, что сейчас как раз было на руку. Он принёс ее, присел на корточки и принялся молча обрабатывать раны. Не в силах успокоиться, Ким просто продолжала плакать и наблюдать за его действиями. А он и не спрашивал в чем дело, потому что сразу догадался и не пытался успокоить, ей нужно было выплеснуть эмоции и выплакаться. Разговоры потом. — Жжется? — когда ее нога чуть вздрогнула, он быстро подул и приложил ватку. Дженни успокоилась и шмыгнула носом. Затем Мин закончил и убрал аптечку подальше, поднялся на ноги и сел рядом, осматривая девушку полностью. — Что-то еще болит? — она замотала головой, окончательно перестала плакать и уставилась куда-то в никуда пустым взглядом. Как она была наивна, когда полагала, что Эл все забыл и не тронет ее. Взгляд Юнги застыл около правого плеча Ким, лямка оторвалась, практически обнажая грудь. Юнги быстро отвёл взгляд. Затем поднялся и подошёл к шкафу, вынул оттуда свою футболку и вручил ей. — Ты переоденься, а я пока в ванную, если хочешь потом можешь принять душ. Он ушёл, а Ким так и осталась сидеть с футболкой в руке с отрешенным стеклянным взглядом. *** Полчаса назад — Тебе привет от Эла, — мужчина оттолкнул Ким к стене, а остальные схватили ее за руки, чтобы не смогла вырваться. — Эй! Отпустите! Что вы творите?! Я заявлю на вас! Я буду кричать! — прежде чем она успела это сделать, они закрыли ей рот рукой. Один из мужиков склонился очень близко к ее лицу и мерзко прошептал. — Если хотя бы пискнешь, тебя мигом размажут, ты поняла? — Ким застыла и в силах была только слабо кивнуть в ответ. — Молодчинка… — уродливо улыбнулся он, сняв маску, и Ким ощутила его мерзкие касания на своём животе и бедре. Девушка тут же со всей мочи ударила его между ног. — Аа! Тварь! Она меня ударила! Как же больно! — бандит отпустил ее, согнувшись от боли, и воспользовавшись этим Дженни рванула прочь, но ее вмиг перехватил второй мужик. — Кудаа?! — он вцепился в ее волосы, и Ким закричала от боли. Затем он потянул ее в сторону и сильно толкнул. Дженни упала на колени, разбивая их в тот же миг. — Что вам от меня нужно? Пустите… — уже плакала она, но те были неугомонны. Они ещё не закончили «задание». Они касались Дженни там, где это считалось постыдным, целовали слюняво и шептали что-то ужасно мерзкое. У Ким уже не хватало сил отбиваться, она просто рыдала и лежала на асфальте, пока они держали ее за руки и ноги и издевались. И никто… никто не смог ей помочь, никто не слышал ее. Как же так… «Юнги… прошу, помоги мне…» — кричало ее подсознание, хотя и знало, что это бесполезно. Спустя полчаса издевательств бандиты, наконец, отпустили ее, и Ким казалось, что она заново родилась, ведь они не пытались ее изнасиловать. Они только трогали, но большего себе не позволяли. Кое-как поднявшись на трясущихся ногах, опираясь о кирпичную стену Дженни начала медленно идти к дороге. *** Когда Мин вышел, он вытирал мокрые волосы полотенцем и, подойдя, остановился около кровати. Она сладко спала в его безразмерной растянутой футболке, ее покрасневшие от долгого плача веки слегка подрагивали, а губы едва шевелились, что-то беззвучно шепча. Выключив светильник, Мин улёгся с другой стороны кровати и повернулся в ее сторону. Ещё долго смотрел на ее лицо, рассматривая каждую деталь, ей снился кошмар, потому что она начала говорить во сне. — Пожалуйста… Н-не надо… убери… нет… Он хотел успокоить ее хоть как-то, дать ей понять, что она больше не одна. Что все закончилось, и она в безопасности, поэтому он взял ее за руку аккуратно и почти невесомо, и ее разговор прекратился, дыхание выровнялось и веки перестали дрожать. Так и уснули. Солнце уже пробиралось в незакрытые окна. Светло-желтые лучи лились точно вода, по столу, стенам, полу, кровати. Юнги потянулся и, открыв глаза, тут же сощурился. Повергнув голову в бок, он заметил, что рядом никого уже нет, вздохнул, досчитал до пяти и лениво поднялся с постели, откидывая одеяло. Шаркая тапочками и почёсывая шею, он двинулся медленно на кухню, налил вчерашний холодный кофе и, попивая, вернулся обратно в комнату. На тумбочке около кровати лежала маленькая бумажка. Мин взял ее и развернул. На ней большим размашистым подчерком было написано лишь одно слово: «Спасибо». Насупившись, Юнги поставил записку и стакан обратно на столик, взял с дивана свой телефон и вышел из дома. Подошёл к двери Ким и постучал. Минута, две, никто не открывает, за дверью ни звука. Мин почесал затылок и, подойдя к окну, прижался ближе к стеклу, вглядываясь в комнату. Все очень тихо. Никого. Кровать заправлена, собаки тоже нет. Окончательно не понимая, куда делась его соседка, Юнги набрал контакт «любительница выпить», но гудки длились бесконечно, а трубку все не брали. — Да где же она? — сбросив вызов, тихо спросил блондин и решил написать Чонгуку. «У тебя же есть инстаграм Лисы? Напиши ей и узнай, куда делась Дженни». Через пять минут пришёл ответ. Чонгук: Хах, соседка исчезла? Ща спрошу. ________ Чонгук: Малыш, а куда там твоя подружка делась? Ее Юнги ищет. Лиса: Не знаю, я с ней поругалась и не разговариваю. Почему он не позвонит ей? Чонгук: Не отвечает. Лиса: Ладно. Сейчас спрошу Хуна. ____ Лиса: Хун, куда Дженни делась? Ее там ищут, а я с ней все ещё в ссоре. Хун: Что такое, клубничка моя? Обычно вы миритесь спустя пару часов… Окей, я позвоню ей. Лиса: Она не берет трубку, напиши. Хун: Ты права, не берет, ладно сейчас. ___ Хун: Дженни, детка, где тебя носит, дорогая? Ушла ни слуху ни духу, тебя парни уже заискались😏 Дженни: Я на какое-то время уехала из Сеула. Как вернусь — напишу. Хун: Что? Куда это уехала? Дженни: … Хун: Але? ____ Хун: Она уехала хрен пойми куда. Вернётся — напишет. ___ Лиса: Ее нет в Сеуле. Даст знать, когда вернётся. ___ Чонгук: Уехала из Сеула. Когда вернется — напишет. ___ Юнги: Чего-о?! Они в курсе все вообще, что ее вчера чуть не изнасиловали дружки Эла? Пусть быстро найдут ее. ___ Чонгук: Юнги говорит, что ее вчера чуть не изнасиловали люди Эла. Нужно ее быстро найти. Лиса: Что? Как же так? Она в порядке? Куда ушла?! Чонгук: Ты меня спрашиваешь? Лиса: Айщ, черт, у меня она не берет трубку. ___ Лиса: Хун, нужно срочно узнать, где она. Над ней вчера чуть не надругались. Хун: Что?! Кто?! О боже, моя ласточка… Сейчас! Хун: Она не берет трубку, на сообщения не отвечает, написала только, что все хорошо и чтобы не волновались… Лиса: Айщ, как так можно?! Мы же с ума сойдём! Лиса: О, черт, я кажется знаю, куда она уехала… *** Держа под рукой Иви, а другой вытягивая из поезда чемодан, Дженни повернулась, окинула взглядом посёлок и вздохнула. — Вот я и снова здесь… Родные края. Только они обладали целебными свойствами, только светлые, яркие воспоминания из детства способны были вытащить из глубокой чёрной ямы подсознания, убрать все темные пятна из сердца и помочь вновь дышать свободно. Здесь все будто было пропитано добром. Он витал в воздухе. Он спускался на эти земли с лучами солнца, о нем пели свои песни птицы… Дженни неспешно шла по этим маленьким, стареньким улицам, с улыбкой здоровалась со старенькими бабульками и ачжумами, которые узнавали некогда маленькую Дженни и все хвалили, какой красавицей она выросла. Эти многочисленные низенькие двухэтажные домики, эти цветочные клумбы около каждой двери, маленькие лавки и магазинчики, лапшичные и забегаловки под открытым небом, где можно было недорого и вкусно поесть и выпить хорошего соджу… Но сейчас не время думать о выпивке. Дженни останавливается как только видит впереди маленькую, сгорбленную бабушку, которая подметает около своего домика. Ким широко улыбается и отпускает ручку чемодана. — Бабуль! — О?! — она вздрагивает и поворачивается. Секунду непонятливо щурится, а затем ойкает и откидывает прочь метлу, хлопнув в ладоши. — Моя девочка! — Бабуль! — вскрикивает она вновь и бежит к бабушке, кидаясь в ее объятья. Кажется, они самые тёплые в мире. Только находясь в ее руках она чувствует спокойствие и уют. — Девочка моя, ты так неожиданно приехала. Омо, почему не позвонила? Я бы наготовила твоих любимых блюд! — Мне главное тебя увидеть, бабуль, с готовкой я тебе помогу, — Ким наконец оторвалась от родственницы. — О, дай взгляну на тебя, — женщина опустила руки на ее щечки. — Какой красивой стала моя внучка, посмотрите только! Эти губки, носик и глазки! — Бабуляя! Не смущай! — Ладно, ладно, бери быстрее свою сумку и пойдём в дом! Внутри даже запах сохранился. Ну знаете, тот самый запах детства, он был у каждого, и он абсолютно неповторимый. Дженни отпустила Иви на пол, и та принялась обнюхивать каждый закоулок. — Так, сейчас-сейчас, я разогрею ужин и накормлю тебя, — бабушка все порхала на своей маленькой кухоньке. — Не торопись, — улыбнулась Дженни и принялась снимать джинсовую куртку, одновременно осматриваясь. Казалось, она сто лет тут не была. Домик, где она некогда выросла, ничуть не изменился. Все те же стены, отделанные светлым деревом и такой же пол. Низенький потолок, множество старых картин, большая полка, доверху набитая тарелками и прочей кухонной атрибутикой, как бы разделяла кухоньку и мини столовую. — Как там Лиса ты мне лучше скажи? — разогревая еду, спросила бабушка. — Уехали вы все в этот свой Сеул, забыли свою старуху… — Бабуль, ну что ты такое говоришь! Мы все время тебя вспоминаем, — Ким уселась на подушку за низкий столик и принялась с улыбкой ждать еду. — Ну да, и то верно. Это ведь столица. Возможности, работа, — все перечисляла женщина и принялась раскладывать на стол еду. — В этой нашей деревне разве увидишь чего? Только лапшой своей и торгуй… Дженни ещё сильнее заулыбалась. — Зато здесь спокойнее и уютнее чем там. И я люблю твою лапшу. Бабуль, ну садись уже, не нужно ничего больше. Я это все не съем. — Да что ты, это же мало! В детстве вы с Лисой поглощали в два раза больше! Так как она там? Вы вместе работаете? Почему она не приехала? — бабуля вновь побежала на кухню. — Угу. Вместе работаем, но я недавно уволилась, а она не приехала, потому что мы повздорили слегка, — разломав пополам деревянные палочки, сообщила Ким уже без улыбки. Она не особо хотела, чтобы бабушка знала о чем-то таком неприятном, но и смолчать не могла. Она пришла сюда чтобы излить душу и поговорить с кем-то родным, а не держать все в себе. — Айгу, ну как же так, мои птенчики! Вы не должны ссориться, вы должны все время поддерживать друг друга! — бабушка присела, наконец, за стол, и они принялись за еду. Дженни вспомнила об их клятве. — Давай будем всегда-всегда вместе! — Пообещай! — их маленькие мизинчики соединились, а маленькие личики озарились улыбками. — Спасибо за еду, — принимаясь за палочки, Дженни поклонилась. — Да, кушай побольше! Так, а чего ты уволилась-то? — Ну… — пережевывая медленно рис, Ким задумалась, — Так получилось. Мне не нравилась эта работа, — соврала. Она ненавидела врать ей. — Ну ничего, найдёшь лучше! Не волнуйся! За это она бабулю и любила, она никогда ни за что не осудит и все поймёт, да даже убей ты человека, она сначала спросит, было ли за что и скажет, что он этого заслужил. Да, немного преувеличено, но суть та же. Таких людей как она почти не осталось и вряд ли уже будет… В ее жизни так уж точно. Дженни тепло улыбнулась. Она действительно чувствовала, как исцеляется здесь. Идея приехать сюда была лучшим решением. — Бабуль, — расплывшись в улыбке, Ким пододвинулась ближе к столу и заглянула бабуле в глаза. — О? — Твоя Дженни… теперь известная модель, — немного преувеличено, но недалёко от сути. Нужно же немного порадовать ее. — Айгу, Айгу! Модель?! Ну конечно же! Такой красавицы как моя Дженни нынче не сыщешь! — Ким едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, набивая рот рисом с мясной подливкой. Время близилось к ночи. Бабушка набрала внучке горячую ванную, как в детстве, затем постелила в ее бывшей комнате, и впервые за долгое время Ким уснула в хорошем настроении, не переживая ни о чем. Хотя как только закрыла глаза, то тут же их открыла и взглянула на свою ладонь, покоившуюся напротив головы. Она тут же вспомнила сегодняшнее ранее утро. Как она проснулась и увидела напротив спящего Мина, и как его ладонь покоилась на ее ладони. Дженни улыбнулась сонно уголками губ и закрыла глаза.