Чёрт…
Произнеслось в голове у Тайлера. Будильник не сработал, поэтому парень ужасно опаздывал. Наспех одев, что под руку попалось, он поставил чайник, потом насыпал корма рыжему Винсенту, попутно спотыкаясь о свои работы и инструменты, разбросанные по всей квартире. Но, несмотря на все препятствия, Джозеф всё-таки успел позавтракать горстью сухих хлопьев, запив их стаканом холодного апельсинового сока. Выключив так и не вскипевший чайник, времени не хватало, Тайлер накинул красный ранец на плечи и выскочил из квартиры.
До университета идти минут двадцать, но если бежать, то можно добраться и за десять, поэтому он сменил шаг на бег. Парень хлопнул большими дверями университета и помчался по длинным коридорам.
— Извините, можно войти? — Тайлер стоял у входа и пытался отдышаться.
— Джозеф, вы сегодня опоздали, проходите, мы продолжаем изучать античное искусство.
Тайлер кивнул и занял своё место за четвёртой партой. И снова эти волосы цвета дельфиниума*. Джош Дан — талантливый скульптор с очаровательной улыбкой. Основная модель для картин Джозефа, которая даже не подозревает об этом.
Тайлер достал из рюкзака альбом и скетчбук. Скетчбук художника представлял собой небольшой чёрный блокнот с тканевой обложкой и нарисованной акрилом головой скелета, бережно хранимый от всех воздействий окружающих факторов, в том числе и человека. Многие пытались посмотреть, что скрывает эта чёрная обложка, но Тайлер твёрдо всем отказывал, ведь там хранится то, что не положено никому видеть. Художник никогда не выпускал скетчбук из рук, вдруг придёт муза, да и когда блокнот был под рукой, он чувствовал себя спокойнее.
Первая страница была красная, на которой в первый же день был нарисован автопортрет. Джозеф любил этот скетчбук за то, что страницы были разные по цветам: белые, чёрные и цвета слоновой кости. Любил он этот блокнот и из-за плотности с полугладкой фактурой, на которой можно было смело рисовать акварелью. Там же вкладывались и бережно хранились рисунки, нарисованные, когда скетчбука не было под рукой. Больше половины блокнота уже было заполнено, причём это были рисунки парня с кудряшками весьма загадочного цвета.
Волосы Джоша имели особенность. Сейчас, когда Тайлер смотрел на них, то кудряшки отливали лазурно - синим. Возможно из-за того, что Джош помыл голову шампунем, и теперь Тайлер улавливал аромат ромашек. В четверг, когда была ужасная жара, Дан поливал себя водой, чтобы охладиться, и завитки приобрели ультрамариновый оттенок. Вчера, когда Джош возвращался домой, то Тайлер был готов поклясться, что это точно был неоново - синий. Несбыточная мечта Тайлера — это зарыться в кудряшки этого парня, пропустить через пальцы мягкие завитки и вдохнуть запах этого ромашкового шампуня.
У Джозефа родилась идея. Открыв скетчбук на новой странице, он сделал набросок, потом начал прорисовывать детали: волосы, черты лица, ключицы. Использовав синий карандаш, художник разрисовал непослушные завитки. В итоге получился портрет Джоша в стиле ар нуво. На небесных волосах покоился ромашковый венок, глаза были закрыты, а руки держали букет из тех же полевых цветов.
— Идеально, — прошептал Тайлер.
Дан услышал шепот с задней парты. Повернувшись,он глянул на Тайлера, а потом его взгляд упал на открытый блокнот. Джош увидел там собственный портрет. Снова подняв взгляд, он столкнулся с испуганными оленьими глазами. Художник моментально закрыл скетчбук.
Онневиделонневидел
Лекция тянулась целую вечность. Не вытерпев, Джозеф открыл блокнот и продолжил серию зарисовок супермилого парня с лазурными волосами.
— Античное искусство — это, прежде всего, дорический, ионический, коринфский ордер, — продолжал монотонным голосом профессор.
О да, у Тайлера был рисунок в стиле этой самой античности. Тогда у них была физкультура и художник к
несчастью подвернул ступню. Ему предоставилась возможность нарисовать Дана во всей его красе. Все играли в баскетбол, и,вспотев, Джош снял футболку. Не теряя ни секунды, Тайлер достал карандаш и стал рисовать с натуры, несмотря на то, что эта натура находилась в постоянном движении. Живописец изобразил Дана в виде древнегреческого бога. В позе Давида, только рука, что придерживала пращу у оригинала, у Джоша придерживала атласную ткань,свисающую на бедрах и открывающую вид на V-образный вырез. Видел бы Тайлер больше, нарисовал бы лучше. Только волосы были подлиннее, доходили до подбородка, а на них красовались лавры. Он изобразил упругие мышцы Джоша, которые так красиво перекатывались под кожей. Но не нарисовал красочную тату-рукав, оно, несомненно,идёт Дану, только никак не вписывается в эту эпоху Возрождения.
После окончания лекции Тайлер первый вылетел из аудитории. Отойдя на пару шагов, он понял, что забыл свой угольный карандаш и поэтому так же быстро влетел обратно в аудиторию. Художник столкнулся с кем-то высоким и синеволосым. Джозеф упал на пол и выронил свой блокнот, который отлетел на несколько шагов.
— Оу, прости. Это моя вина, — Джош помог Тайлеру подняться. — Я подниму не волнуйся, — он стал поднимать скетчбук и заметил рядом лежащий рисунок, видимо выпал при падении. Джозеф наблюдал за происходящим с открытым ртом. Его Муза сейчас стоит рядом и извиняется.
— Вау, — Дан рассматривал этот самый выпавший рисунок.
Только не он
Джош держал в руках рисунок, которым Тайлер гордился и любил больше всех. Художник нарисовал портрет акварелью. Однажды, когда учитель ушёл с пары по неизвестным причинам, Джош сел у окна и непрерывно смотрел куда-то за горизонт. Джозеф незамедлительно приступил к работе. Он сделал эскиз профиля на небольшом листе для акварели, а потом, придя домой, дорисовал красками. Лицо озаряло яркое осеннее солнце, и оно получилось цвета топленного молока, ореховые глаза с длинным ресницами были прищурены, Дан улыбался, и из-за этого его лицо украшали маленькие мимические морщинки и персиковый румянец на яблоках щёк. Тайлер не забыл и про россыпь веснушек на плечах. И, конечно, непослушные васильковые кудри, забавно торчащие из-под красной кепки. Получилось что-то среднее между реализмом и гиперреализмом.
— Меня ещё никто не рисовал, — Дан протянул скетчбук с рисунком хозяину. Художник мысленно усмехнулся. Как же, полный блокнот всех ракурсов, стилей и направлений. — Может нарисуешь меня? Ещё раз? — предложил Джош, лучезарно улыбаясь.
Тайлер позавидовал этой идеальной улыбке по сравнению с его нижним кривым рядом…
— Конечно. — Парень не верил своему счастью.
— Было бы здорово. Знаешь, можем встретиться в Старбаксе, который возле центрального парка, — Дан накручивал кудряшки на затылке. — В пять.
— Да. Хорошо, — проговорил художник и моментально скрылся.
***
Джош пришёл на десять минут раньше назначенного и сейчас дожидался этого необычного мальчика.
Человек, который выделялся с самого начала курса, с первых сентябрьских дней, с неизменно растрепанными шоколадными густыми волосами, который постоянно находился в некой прострации со своим чёрным скетчбуком. Этот маленький хрупкий мальчик... На вид Джош не дал бы ему и восемнадцати, скорее это был шестнадцатилетний подросток с большими детскими глазами.
Каждый день скульптор замечал на себе любопытный медовый взгляд, но когда смотрел в ответ, то эти глаза горели азартом, а руки увлеченно что-то зарисовывали. И сколько бы раз парень не пытался заговорить с художником, тот моментально покрывался румянцем и ретировался куда подальше. Джош стал подмечать все новое и новое в Тайлере. Оказалось, что он талантливый художник. Не раз видя его работы на университетских выставках, Дан восхищался его мастерством и тем, как он может свободно перемещаться по стилям, всегда передавая всю суть рисунка и заданной темы. Ещё художник постоянно носит с собой небольшую палитру из синих карандашей, причём только именно этого цвета. Вчера он помог зарисовать Брендону (который незнамо каким образом оказался в художественном университете) золотое сечение, а в пятницу, когда после ужасно жаркого четверга пошёл ливень, подобрал бездомного рыжего котенка* и отнес к себе домой
нетДжошнеследилзаТайлером.
Каждый раз открывая все новые и новые грани Джозефа, Дан понял, что художник — это тот самый цветовой круг Ньютона, содержащий в себе все оттенки доброты, нравственности и этики. Ведь сочетание всех цветов образует белый. Парадоксально.
Белый — это цвет человечности.
Через большое стекло кафе было видно, как мимо прошёл паренек в чёрном худи, а зазвеневший колокольчик на двери возвестил о новом посетителе.
— Привет, — парень сел напротив Джоша.
Даже здесь художник не расставался со своим скетчбуком.
— Привет, — Дан улыбнулся. — ты не против капучино?
— Оу, ничуть, спасибо, — у Тайлера на щеках выступил румянец.
— Ты классно рисуешь.
Тайлер покраснел ещё больше, что, конечно, не осталось без внимания Джоша.
— Это не все мои работы, — художник протянул скетчбук Дану.
Сейчас или никогда.
Джош бережно пролистывал блокнот и на каждой странице видел себя. Вот он выполняет KickFlip на Yocaher, а здесь ест шоколадный рожок, на следующем листе изображен в виде античной статуи, пришла очередь скульптуру покрываться румянцем. Под каждым изображением стояла дата. Тайлер рисовал каждый день, а сегодня Джош увидел себя в венке ромашек.
Здесь не нужно слов, достаточно взглянуть на того, кто сейчас прятался в горловине худи и смотрел своими преонными звездами.
— Нарисуешь меня?
***
— Как давно ты занимаешься рисованием? — Дан допивал свой капучино, тогда как Тайлер даже не притронулся к напитку.
— С детства. Однажды мама поклеила у меня в комнате белые обои, я ненавижу эту
убийственную чистоту, и под рукой оказалась гуашь. Конечно, потом мне досталось, но наверное тогда я понял, с чем хочу связать свою жизнь, — Тайлер в один миг выпил напиток и выкинул пустой стакан в урну. — Постепенно все белые вещи в доме были разрисованы, начиная с тарелок заканчивая витражом на окнах.
Белый цвет — это цвет пустоты. А что тебя привело в художественный? — Тайлер попытался пройти по бордюру, размахивая руками, но не мог удержать равновесия, и тогда Джош взял его за руку. Тёплая мягкая ладонь обхватила холодную кисть. Художник улыбнулся.
— У меня похожая история. Хобби бабушки — это лепка горшков, ваз, тарелок, видимо передалось по наследству, — засмеялся Дан. — Сначала пластилин, потом глина и в конечном итоге гипс. Я люблю эти безликие статуи, да и вообще все ахроматическое. Знаешь, ты можешь сам придумать цвет глаз у безрукой Венеры, седину Аристотеля. Это как смотреть через призму. Дисперсия света. Все состоит из белого это как возможность выбирать.
Белый цвет — это цвет свободы.
— Жить в белом это мучение, он давит своей пустотой, — Тайлер спрыгнул с бордюра, но не отпустил руку Джоша. — Икено Тайга говорил: «Рисование белого пространства, где абсолютно ничего не нарисовано, — вот самая сложная для достижения вещь в картине».
—
Белый цвет — это цвет ангелов. Это цвет тебя.
—
Белый — это цвет призраков. Ладно, — вздохнул Тайлер. — если бы не скульптор, то кто?
— Космонавт. Серьёзно! — засмеялся Джош. — Инопланетяне реальны! — С этими словами он открыл дверь квартиры.
Тайлер вошёл в квартиру и замер. Белые стены, белый потолок, белые окна. Пустота. По всей студии были расставлены скульптуры, белая пыль устилала пол. Белые занавески, белый диван, белые стулья. Серые тени.
Ахроматика.
Проходя в гостиную он увидел низкий столик с разбросанными материалами: гипс, глина, кусочки мрамора и гранита.
— Белый... — Тайлер рассматривал все вокруг пытаясь найти хоть какое-то красочное пятно, в углу заметил красную барабанную установку, накрытую прозрачной пленкой. — Ты играешь?
— Раньше играл, до того как стал скульптуром. Резонанс может повредить статуи.
— Я немного играю на фортепиано и укулеле…
— Думаю, из нас бы получилась неплохая группа, — засмеялся Джош
— Это точно, — Тайлер подхватил смех Дана.
Только сейчас парень понял, какой звонкий и заразительный смех у этого хрупкого человечка с глубокими карими глазами и янтарной радужкой.
— Знаешь почему я стал скульптуром?
— Почему? — Тайлер разглядывал бюст Сократа.
— Ты можешь создать кого хочешь, создать каждую морщинку, каждый сантиметр, запечатлеть улыбку, грустные глаза, смех, слёзы, радость и печаль…
— А это что? — Тайлер подошёл к завешенной статуе. Через белую ткань были видны очертания головы, плеч, сама статуя была где-то около метра семидесяти.
— Оу, это? Ну вобщем то, — Джош стянул ткань, — я закончил недавно.
Перед Тайлером стояла его копия. Голова была опущена, глаза прикрыты, скульптура прижимала к себе скетчбук, в котором Джозеф узнал свой сборник сумасшедших идей и рисунков Джоша со всех ракурсов.
— Вау, — художник открыл рот.
— Ты стоял так на прошлой неделе около окна на лестничной площадке. — Дан накручивал кудряшки на затылке.
Тайлер обошёл статую, проводя рукой по изгибам тела. Такое ощущение, будто он смотрел в зеркало. Работа была идеальна. Скульптор подошёл к нему и посмотрел прямо в оленьи глаза.
—
А ещё иногда белый цвет называют цветом любви, — почти прошептал Джош.
Он посмотрел на Тайлера, который закрыл глаза и выдохнул, наклонился и поцеловал. В тот момент в голове Джоша взорвалась вся цветовая палитра. А Тайлер сделал то, о чем давно мечтал, зарылся пальцами в эти инопланетные аквамариновые волосы…
Белый цвет — это цвет нового начала…
На следующий день на белых стенах расцвели галактики.
