Я не нашёл путей к отступлению, Растягивая каждый момент, Не имея времени на шутки. Просто было кое-что, что, я знал, придётся сделать, Но всё это время я не спускал с тебя глаз. У меня был импульс навести порядок, Я использовал тактику, заставил всех заплатить. Просто было кое-что, что, я знал, придётся сделать, Но всё это время я не спускал с тебя глаз. (перевод) из песни The Kill (Добыча) Joy Division
Изая и Шизуо все сидели за кухонным столом. Хейваджима задумчиво уставился куда-то в стену, ожидая продолжения разговора, а Орихара ковырял омлет, глядя в тарелку, занятый мыслями о том, как все переиграть. Дело в том, что Мидори совершила непростительную ошибку, когда показалась монстру. Изначальный план не предполагал эту часть игры. Орихара же, в свою очередь, чуть ли не впервые в жизни, поддавшись эмоциям, совершил еще большую глупость – раскрыл свою причастность к девушке. Теперь от первоначальной стратегии придется отказаться для того чтобы тщательно усыпить бдительность дорогого любовничка. Только для того, чтобы переставить пару шахматных фигур, нужна доска. Показывать своим поведением, что что-то пошло не так – непростительно. Все раздумья закончились тем, что Изае пришлось выдать ту информацию, которую изначально он разглашать Шизуо совершенно не планировал. Хейваджима не представлял, что имел в виду информатор, когда предложил похитить свою жену. План до сих пор казался ему довольно туманным. Отчетливо казалось, что этот прохвост что-то недоговаривает. - Так в чем смысл? – После минуты затишья спросил вышибала. - Смысл есть, ты уж поверь. – Уверенно жевал информатор, а сам подумал: «Только теперь не такой отчетливый как раньше, но, не критично». Орихара выдохнул и серьезно посмотрел на Шизуо. Он изо всех сил старался не выдать своих настоящих эмоций – не дрогнул ни один мускул на бледном лице, глаза излучали честность максимального уровня – он это умел. «Думай. Думай, что я стал тебе ближе, добрее, интимнее. Думай, что я завишу от тебя… мне почти не придется притворяться, честно говоря… В конце концов, если ты решил, что я всего лишь человек – это твои проблемы, монстр. У меня много мыслей на твой счет, чудовище. У меня также много мыслей о том, что происходит со мной, но анализировать самого себя - это так не профессионально. Я достаточно знаю о навязчивых идеях, чтобы понимать тонкую нить наших с тобой посиделок сейчас за моим столом. У этой ниточки трагичный финал, ты уж поверь. Так вот, в твоем случае, Шизу-чан, имеет место быть агрессивная обсессия. Так в психиатрии называют контрастные навязчивые мысли, иначе говоря – страх перед тем, что могут сотворить твои собственные руки. У больного могут возникать патологические идеи о причинении физического вреда кому-либо, совершении насилия или даже убийства. Так, к примеру, человек может бояться придушить собственного ребенка, вытолкнуть родственника из окна. А в нашем случае, ты до смерти боишься поддаться эмоции размазать по стенке меня – своего единственного и драгоценного врага. Это приятно. Я никогда не скрывал. Очень приятно осознавать, что ты можешь это сделать. Но не стоит! Не стоит этого бояться! Осознай и прими свой порок – это, кстати, первый шаг к лечению, как говорят врачи. А я тем временем, попробую доказать тебе, что любовь, которую ты себе нафантазировал – это не просто смешно, а даже уже грустно. Никак не ожидал, что ты веришь в такую чушь как любовь. Особенно со мной. Я бы подумал, что это шутка, если бы не знал, что у тебя нет чувства юмора. Сексуальную «химию» можно частично определить как род резонанса. Партнеры вызывают друг в друге некий отклик - процесс, то есть - «Сильные колебания в теле, вызванные воздействием периодической силы, частота колебаний которой близка к частоте собственных телесных колебаний». Иначе говоря, когда нечто, обладающее определенной частотой, приходит в контакт с каким-то «телом» (или, к примеру, врагом), обладающим такой же частотой, то энергетические колебания между ними – это и есть резонанс. Люди, как правило, испытывают подобное в разных вариантах, одним из которых является сексуальное влечение. И оно действительно ощущается как энергетическая вибрация! Такой код резонанса можно прописать и нашей внеземной ненависти. Хотя, есть еще гормоны, ну конечно! Однажды ученые провели небольшой эксперимент, в котором приняло участие около 900 женщин. Из десяти одинаковых стульев лишь один был обработан специальным средством, содержащим мужские гормоны. Испытуемым было предложено по очереди войти в комнату и выбрать понравившийся стул. Больше половины дам выбрали именно тот, что содержал мужские гормоны. А у нас то что? Какой гормон ты учуял у меня? Нет, это, скорее нечто из разряда психиатрии, как я и думал. Или ты, как истинный монстр, чуешь то, чего другие не могут? А если серьезно то как можно перепутать такое прекрасное чувство как ненависть с каким-то там гормоном!? Меня это обескураживает, расстраивает и даже злит немного». - Мидори – это девушка, которая изображает для Фишермана потенциальную невесту – Начал Орихара приоткрывать завесу тайн. – Для него сейчас моя жена – это его будущая жена. Лишиться ее было бы для мерзавца довольно болезненно. - Информатор улыбнулся. Повисла пауза. - Твоя жена, я правильно понял, стелется перед нашим врагом? Тебе как, нравится? – Ошарашено воззрел Шизуо на Орихару. - Да не вдавайся ты в подробности. Если тебя это так беспокоит, то я озвучу очевидное: между нами ничего нет. Так было надо для дела. А тебе нужно всего лишь инсценировать ее похищение. У них репетиция свадьбы скоро. Там все и провернем. «Какого черта он так просто мне все рассказывает?» - Подумал Хейваджима – «Если отбросить то, что между нами произошло, то это максимально не по-блошиному – выдавать столь ценную информацию даром. Что-то хочет от меня? Неужели, правда, решил помочь Селти? Завтра снег пойдет - это точно». - Ладно, прохиндей. Поверю тебе, на этот раз. Скажешь, когда действовать. – Серьезно сказал блондин, после чего повисла неловкая пауза. О важных вещах они вроде поговорили, что дальше? Поблагодарить за обед и уйти? Дело в том, что у Шизуо сегодня был выходной, они вполне могли бы провести время в парке, но слова, которые, по идее он хотел произнести, застряли в горле вышибалы, не желая вылетать ни под какими душевными усилиями. Они так и сидели, пялясь друг на друга, не зная, что сказать. - Тебе что-нибудь купить в аптеке? – Неловко начал Шизуо, думая про себя: «Какая аптека!? Что я несу и зачем? Наверняка, у него все есть – Шинра побеспокоился». - Спасибо, у меня все есть, – глядя куда-то в район своих коленей, ответил Орихара, – Шинра мне оставил лекарства – «И если бы не ты, мне бы вообще не понадобились никакие долбанные лекарства!». «Черт! Я так и знал!» - закипал блондин. Изая, в свою очередь, не представлял, почему все никак не выгонит Хейваджиму, чтобы добраться, наконец, до шахмат. Он был в панике - почти не оставалось времени, чтобы проверить свою новую стратегию на наличие промахов и дыр. - Шизу-чан… - начал Орихара, но Хейваджима заговорил в тот же момент: - Выздоравливай, блоха. Мне пора. Спасибо за завтрак. – Шизуо встал и повернулся к выходу, но, не дойдя до лестницы метр, развернулся: - Не хочешь прогуляться по парку? Тебе полезно выбраться подышать. – Выпалил он слишком, пожалуй, громко. Изая оторопел: - Я… думаю, что это не самая лучшая идея. – Глядя в стол, ответил брюнет – Работы много. - Ах, ну да, - разозлился Хейваджима, напоровшись на очередную невидимую стену, - конечно! У великого информатора выходных и больничного не бывает! Я забыл! «Гадство. Зачем я ему отказал?! Он же поймет, что все это – спектакль раньше, чем надо! Бесишь, Шизуо-кун! Бесишь! Мне некогда по паркам разгуливать, – мне надо придумывать, как тебя растоптать!». - Хотя… - буркнул Изая, собираясь духом, - можно, наверное, немного пройтись. Ты прав. Мне будет не лишним.***
Том Фишерман только что вышел из штаб-квартиры, которая находилась совсем недалеко от Больницы Святой Марии. Недавно его собрание с братьями прервал важный звонок. Исследовательская группа просила срочно его явиться. «Неужели что-то смогли сделать, спустя столько времени? - думал мужчина – Ну, если что-то не особо значимое!» - Он вспомнил, насколько важным было сегодняшнее собрание. Братья пытались объяснить ему, что в Японии нельзя задерживаться дольше, чем это могут обосновать дела и бизнес. «Много они понимают!? "От величия красоты созданий познается Виновник бытия их". И эта красота каждый день оскверняется присутствием всякой мерзости от лукавого! Только я – настоящий раб Господа! Он может слышать моими ушами и видеть моими глазами! Только я смогу выполнить то, на что у других никогда не хватило бы ни сил, ни духовных знаний! Когда даёшь обет Богу, то не медли исполнить его, потому что Он не благоволит к глупым: что обещал, исполни! А эти трусы считают, что у меня ничего не получится! Ха! На моей стороне сам Господь!». Мужчина шел быстрым шагом, сворачивая с одной улицы на другую. Впереди и сзади синхронно с Фишерманом, двигаясь словно тени, шли высокие люди – его вечная свита. Возможно, он полагал, что не во всех вопросах можно слепо полагаться на веру в Бога.***
Шинра стоял над микроскопом и рассматривал то, что успел хорошо изучить еще в детстве. Перед ним, меж двух стекол, была расплющена маленькая тень. Он изо всех своих возможных сил пытался создать видимость примерного специалиста, кропящего над зельем против своей собственной невесты. Настроение парня в последнее время было хуже некуда. Он так давно не видел Селти, и так устал работать на этого чокнутого англичанина, что улыбка озаряла его лицо лишь в те моменты, когда он представлял себе возмездие над ним. То есть, улыбался он довольно часто. - Доктор Кишитани, отлично подошел ваш образец №142, – сказал все тот же рыжий экспериментатор, – мы запустили машину для сканирования. Теперь осталось подождать два часа, и она выдаст ошибки, которые надо исправить. Удивительно! Вы у нас всего неделю и уже успели добиться таких великолепных результатов – мистер Фишерман в вас не ошибся! - Я рад помочь во благо мира на Земле, – отчеканил Шинра с улыбкой. Прошло два часа. Вся исследовательская группа замерла в нетерпении перед монитором. Индикатор на шкале совместимости скакал то вверх, то вниз. Шинра прикрыл глаза, когда на экране загорелся зеленый цвет. - Не могу поверить, - тихо сказал рыжий парень – он сумел! Оно готово! Мистер Фишерман! Я сейчас же ему позвоню. Шинра знал, что так было нужно, но сам факт, что он изобрел то, что способно убить Селти, разрывал на куски его душу, словно взрыв. Кишитани на мгновение отвернулся и поморщился. «Ну, только попадись. У меня есть масса интересных исследований для тебя. Всегда было интересно, сколько человек может прожить без тридцати процентов кожи. В теории-то я знаю, а вот посмотреть…». Через час в лабораторию в сопровождении своей свиты горделиво вплыл Фишерман. - Господа, мне бесконечно интересно, почему вы оторвали меня от собрания? – Серьезно спросил англичанин. - Мистер Фишерман, - чуть ли не заглядывая в рот мужчине, проворил рыжий, – доктор Кишитани создал его – R189! Повисла немое молчание. - То есть, вы, мистер Кишитани, - мужчина подошел к Шинре и заглянул тому в глаза с удивлением и недоверием, – смогли за неделю добиться того, что мои люди не могут сделать уже несколько месяцев? «Я мог это сделать еще в первый день, но вызвал бы еще больше подозрений» - злобно подумал врач. - Да, мне повезло. – Улыбнулся Кишитани. Лицо Тома Фишермана обратилось к экрану, на котором все еще мерцал зеленый цвет, после чего на каждой скуле фанатика отразился восторг и неприятная, маниакальная радость. Дальше он сделал то, отчего цвет лица подпольного врача чуть также не поменялся на зеленый: Фишерман достал нить тени дуллахан и капнул из ампулы с образцом на черную тень. С громким хлопком, источая темные испарения, половина черного «жгута» взорвалась. Англичанин повернулся к содрогнувшемуся всем телом Шинре и с силой затряс его руку: - Юноша! Каждому же из нас дана благодать по мере дара Христова. Воистину, ваша благодать – это ум! Это было настоящее испытание. Кишитани мысленно уже врезался в лицо мерзавца скальпелем. - Моя благодать дана мне, чтобы верить! – Отчеканил Кишитани. В какой-то момент все начали поздравлять молодого доктора с успехом. Принято было решение увеличить количество препарата и распределить по ампулам, не позднее завтрашнего вечера. У Шинры было не так много времени. Счастливые, словно именинники, люди из лаборатории стали неохотно расходиться. Кишитани сделал вид, что сверяет новые исследовательские документы со старыми и, дождавшись, наконец, удачного момента, как можно незаметнее сунул руку в карман. Достав маленькую ампулу, идентичную той, что лежала на столе у компьютера, он ловким движением хирурга заменил пузырек. В этот момент его окликнул рыжий ученый, заставив Шинру вздрогнуть: - Хватит уже на сегодня, Кишитани-сан. Вы просто пчела-трудяга. - Да, я уже иду. – Пытаясь успокоить быстро стучавшее сердце, ответил с улыбкой врач.***
Мидори направлялась в сторону Синдзюку, сидя в такси. Достав телефон, девушка набрала номер Орихары. Спустя три гудка тот ответил: - Да, – холодно отозвался он с того конца провода. - Снова не в духе? Злишься из-за того, что я открыла дверь? Слушай, что это такое вчера бы… - Ты по делу или как? - Когда мне сказать ему? Ну, то, что я должна сказать… ты понял. Ведь, дело уже зашло дальше некуда. – Мидори поняла, что стоит перейти сразу к сути. - Сегодня. Вы вечером увидитесь? - Да. - Не облажайся, Мидори. – Также холодно ответил Изая. Информатор нажал на отбой. Он шел по вымощенной грубым камнем дорожке. Вокруг был тот самый сквер, где несколько месяцев назад за информатором так неумело следил Хейваджима, который сейчас, к слову, шел рядом, словно верный пес. - Звонила твоя… - начал было Шизуо - Да, просто сообщила, что все идет по плану, – отрезал информатор. Шизуо не знал, продолжать эту тему или нет, и, поразмыслив минутку, все же решил, что не стоит. - Как думаешь, местные мамашки нас запомнили? – Спросил Орихара. Шизуо ухмыльнулся: - Был бы я на их месте, ни за что не забыл бы. Они прошли к небольшому пруду и увидели, что лавочка, которая когда-то отлетела под натиском вышибалы, снова стояла на своем месте. - Присядем? – Тихо спросил блондин. - Почему бы и нет, – вздохнул Изая – только не опрокинь по привычке. Они присели и молчаливо уставились на пруд, виднеющийся сквозь листву. Каждый был погружен в свои мысли. «Если блоха что-то задумал, то как я смогу защититься? Смогу ли снова причинить ему вред? Скорее нет, чем да. А если и смогу, то снова буду винить себя. Хочется верить, что в нем есть хоть капля человечности, но по большей части из кота мышь не сделаешь. Он продолжит свои грязные делишки – он ими живет. Но, с другой стороны, если его грязные делишки не будут напрямую касаться меня, тогда все в порядке. Я смогу пережить этот скверный характер. Отчасти, без этого самого скверного характера, это был бы уже не блоха. Правда... если я по-настоящему разозлюсь, я хочу сказать... если он действительно выкинет какую-нибудь ужасную вещь, то смогу ли сдержаться? В прошлый раз не смог...». – Размышлял Шизуо. «Полюбуйтесь-ка на меня! Разгуливаю с монстром по скверам! Какого черта я делаю? Почему не найду повод, чтобы пойти домой?» - Только и делал, что повторял себе Орихара. Они как-то синхронно посмотрели друг на друга. Абсурдность ситуации и комичность данной сцены ясно вырисовывалась в головах обоих. Они вспомнили, как меньше полугода назад на этом самом месте попытались прикончить друг друга. Оба прыснули и засмеялись. И это был тихий искренний смех. Шизуо наклонил голову вниз, а Изая облокотился на спинку лавки, осознавая, что последний раз так глупо смеялся очень давно. - Я впервые вижу, чтобы ты хихикал без своих саркастичных замашек. – Хейваджима выпрямился и посмотрел на информатора с улыбкой. - Я тоже, знаешь ли, в основном вижу твой злобный оскал, – Изая посмотрел на Шизуо одними глазами, не поворачивая голову. В свете солнца блеснули две красные искры. Вышибала положил свою ладонь на руку Изаи, заключив между пальцами одно из колец информатора. Не выдержав этих нежностей, Изая плюнул на все и положил голову на плечо своего монстра. Они сидели так около часа. И никто из них не мог решиться на то, чтобы предложить разойтись по домам. - Есть планы на Рождество? – Спросил Хейваджима. «Ты издеваешься? Совсем крыша поехала? Забыл, с кем разговариваешь?» - В сердцах подумал Изая, но спокойно ответил: - Нет, Шизу-чан. Я не праздную Рождество по известным тебе причинам. - Я всего лишь хотел пригласить тебя в Диснейленд. – Улыбнулся вышибала. «Он... не тронулся ли умом? Нет, серьезно».***
Вечером Мидори расхаживала по своей комнате, теребя новое обручальное кольцо, словно невротик. Ей сегодня предстоял непростой актерский мастер-класс - кинуть Фишерману такую наживку, которую тот мог и не проглотить. Необходимо было применить все возможные и невозможные усилия, чтобы план сработал. Девушка еще раз прокрутила в голове все то, что должна была озвучить на очередном ужине в ресторане. Выдохнув, она уверено вышла из квартиры и направилась на станцию. До станции Hanzomon еще предстояло добраться. Оказавшись в окрестностях Императорского Дворца, она вошла в небольшой ресторанчик, построенный целиком из бруса. Здесь все было украшено в преддверии Рождества: был камин, обрамленный остролистом, и круглые уютные деревянные столики, на которых в вазочках плавали свечки. С потолка свисали маленькие стеклянные шарики красного и синего цветов, а в углу красовалась увесистая ель, на вершине которой был прикреплен ангел. Фишерман в сногсшибательном костюме от PRADA и идеально уложенными блондинистыми волосами сидел за дальним столиком, поджидая будущую жену. Мидори присела напротив и вновь услышала несколько дежурных комплиментов в свой адрес. В целом, первая половина ужина проходила как обычно, ничем не выделяясь. Девушка искала идеальный момент для того, чтобы сказать некоторые очень важные вещи. - Дом и имение – наследство от родителей, а разумная жена – от Господа. – Влюбленными глазами смотрел мужчина на Мидори, цитируя библию. – Ты прекрасно умеешь слушать. Мне так повезло. Но почему-то сегодня ты особенно молчаливая. Что-то случилось? - Да, Том, - прокашлялась та, - я тут услышала об одном человеке. Или точнее, не совсем человеке. Думаю, это по твоей части. По слухам, он друг всадника без головы. Фишерман поменялся в лице и воззрел на девушку с серьезной заинтересованностью: - Я о ком-то не знаю? Ты уверена, что слухи – это не просто слухи? - Да, Том, если честно, уверена. Я сама видела, как он среди бела дня, не опасаясь за жизнь людей, кидался машинами, дорожными знаками, автоматами с газировкой и другими вещами, которые обычный человек не сможет поднять. Потом какой-то незнакомый мне парень достал нож и резанул того в грудь. – Она остановилась, чтобы перевести дух. - И что? – Тихо спросил Фишерман. - И ничего! Ничегошеньки, Том! Его мышцы это выдержали! - Что тебе еще о нем известно? – Допытывался мужчина до невесты. - Многое. От знакомых я узнала, что его зовут Хейваджима Шизуо. Он – местная городская легенда. Работает выбивателем долгов. - Хейваджима Шизуо… я что-то о нем такое слышал, но почему-то думал, что это просто очень сильный человек. – Сомневаясь в реальности рассказа, проговорил Фишерман. - Том, сейчас я тебе покажу то, что мне и некоторым другим людям удалось сфотографировать! Это правда опасный монстр! Господь бы такого не допустил! – Мидори как-будто задыхалась от волнения и, достав смартфон, пролистала несколько фотографий, среди которых было следующее: Шизуо сидит на заднем сидении мотоцикла Селти, вышибала с легкостью поднимает машину, бежит с дорожным знаком, проламывает железные двери в гараже. Фишерман взирал на фотографии с ледяным смирением. Увидев фото, где Хейваджима катается по городу с дуллахан, мужчина тоньше сомкнул губы. - Да, ты права. Он точно не дитя Божье. Мидори, Господь все видит. Твое неравнодушие не останется незамеченным. Кажется теперь я знаю, кто приведет нас к этой нечисти - всаднику без головы.