Я не хочу тебя отпускать

За кулисами царила дружная атмосфера. Сережа с Димой тренировали свой навык импровизации, что, хочется заметить, выходило очень нелепо. Мимо проходивший Антон, не смог удержаться и произнес: — За час до выхода, вы все-таки решили попробовать себя в нашем нелегком жанре? — Иди к черту, Шастун, — у Сергея сегодня был не самый лучший день. — Нет, лучше иди к Арсу. Он хотел с тобой поговорить. Парень пожал плечами и направился в гримерку, не сомневаясь, что его друг именно там. Чутье Антона не подвело: Арсений стоял возле зеркала и укладывал прическу, слегка ругаясь на себя за неумение пользоваться лаком для волос: — Как они это делают? — в пустоту крикнул Арс. — Кто они? — Шастун подкрался к Попову настолько незаметно, что тот подпрыгнул на месте, будто от шокеров. — Антон! Твою мать, зачем так пугать меня? — Арсений был недоволен тем, что из-за коллеги его волосы снова стояли дыбом. — Они — это гримеры. — О чем ты хотел поговорить со мной? Сережа сказал... — парень не успел договорить, как брюнет тут же перебил его: — Да, о кое-чем очень важном, — Попов даже отвлекся от своей укладки, — Ты знаешь, кто такие шипперы? После слов друга русый парень рассмеялся: — Боже, Арс, успокойся. Относись к этому проще. Это же все выдумка. Шутка. Ты, юморист, как никто другой должен это понимать. — Антон, — голос брюнета был совсем невеселый, — они не шутят. Они, чёрт возьми, хотят верить, что мы спим с тобой. От откровенного высказывания Шастун слегка нахмурил брови, но спокойно ответил другу: — Хотят верить — и пусть. На самом же деле — это не так, — парень сделал небольшую паузу. — Я не пойму, что тебя напрягает: то, что они верят в то, чего нет, или то, что нет того, во что они верят? Антону понравилась его фраза. Он любил дразнить этим Арсения. Любил смотреть, как тот злится, когда ему намекают, что он другой ориентации. Тело Попова тут же напрягалось от кончиков пальцев ног до обычно гладко уложенных волос. Вены выступали из-под кожи, лицо излучало ярость, а руки, казалось, вот вот кого-то задушат. Похоже, на этот раз, «кто-то» будет Антон: — Ты себя слышишь вообще? Ненавижу эти твои мерзкие шутки. Оставь их для публики. Хотя, стоп. Именно об этом я и хотел поговорить с тобой. Шастун продолжал улыбаться, зная, что Попов все равно ничего плохого ему не сделает. Арсения это жутко раздражало. — Шипперов не было, если бы мы не дали им повод, — заявил брюнет грозным голосом. — Ого! Мы давали им повод? Почему я об этом не знаю? — Антон подошел к другу и хотел его приобнять, но тот резко оттолкнул его. — Заткнись, Шастун. Не зли меня. Выслушай уже, наконец, и оставь свои грязные подколы другим, — после этих слов, русый парень решил снова отойти на достаточное расстояние. — Я слушаю. — Нам нужно убрать любой физический контакт со сцены. Если мы не будем, так скажем, трогать друг друга, возможно, шипперы успокоятся, — Попов начал отряхиваться, словно Антон испачкал его. — Но так будет не смешно! — возразил Шастун, понимая, что он не хочет идти на такие жертвы. — Зато и не по-гейски! — рявкнул Арсений. — Не смей меня трогать больше, ясно? — Я не могу, — Антону больше не было смешно. — Что? Почему? — Арсений насторожился от голоса друга. Он почувствовал, что Шастун больше не будет шутить, поэтому очень боялся услышать ответ на свой вопрос. И правильно делал. — Потому что не могу, — заело у Антона. — Продолжаешь ерничать? — Попов смотрел на коллегу, будто на врага. Ему не нравилось, то, что происходило. — Арс, — голос Антона был убийственно тихий, — не заставляй меня говорить то, чего ты не хочешь слышать. Просто оставь все, как есть. И все будет в порядке. — Нет уж, — казалось, Попов сейчас превратится в дракона и начнёт дышать огнем прямо на человека, что находился рядом, — говори. Говори, Шастун. — Я хочу трогать тебя. Хочу, мать твою, трогать тебя, — Антон схватился за голову и отвернулся от стыда. Арсений молчал. Ему нечего было говорить. Сердце сдулось до крошечных размеров и резко разорвалось на куски, оставив в душе следы от взрыва. Он пытался найти разумное объяснение словам друга, но не находил никаких оправданий. Изнутри била правда. Фраза Антона могла значить только одно. Чёрт побери, только одно. Попов поставил лак для волос на стол, и от стука Шастун слегка вздрогнул. Разрушив неловкое молчание, продолжая стоять спиной к другу, он сказал: — Мне лучше уйти. — Да, ты прав, — холодно ответил Арсений. — Ты не понял. Уйти из шоу, Арс. Находиться тут, зная, что я больше не могу дотронуться до тебя — невыносимо. — Ты говоришь отвратительные вещи. Тут Антон не выдержал. Он развернулся и уверенно высказал Попову все, что думал: — У любви нет пола, Арсений. Это прекрасное чувство, которое делает людей лучше, если ты действительно его испытываешь. — Замолчи. — Я знал, что тебя это убьет. Поэтому скрывал от тебя свои чувства. Знаешь почему? Не хотел делать тебе больно. Потому что… люблю. Антон уже хотел выйти из гримерки, как его руку крепко схватили, не желая, чтобы тот исчез за дверью помещения. — Я не хочу тебя отпускать, — произнёс Арсений. — Это моя фраза. — Теперь наша.