Корона из крыльев драконов (зима близко)

      — Опять Стена. — Ворчливость Тириона объяснялась легко. Когда они прилетели на Стену, подъёмный механизм кабины оказался сломан, кажется мороз, что принесли Иные, оказался для него чрезмерным, и путь вниз и вверх на Стену пришлось преодолеть по лестнице. — Но в прошлый раз она была гостеприимнее.       — Ты мог не подниматься. — Джон покосился на стоящего рядом и всё ещё пытающегося отдышаться Тириона. — Сам же говорил, что тебе этого вида и с первого раза на всю жизнь хватило.       — Если бы меня внизу сожрали, то жизнь оказалась бы очень короткой. — Пролом в Стене неподалёку от Чёрного Замка с воздуха было видно прекрасно, как и абсолютно пустую белоснежную равнину и тихий, такой же белый лес. Ни Иных, ни мертвецов. Последних они обнаружили в самом замке, когда осматривали комнаты. В нескольких из них обнаружились мертвецы и поверить, что они просто заблудились, было сложно. Скорей уж их неизвестный противник, стоявший во главе Иных, оставил ещё одно послание или ловушку. Если бы Джон, движимый каким-то смутным чувством, не решил проверить замок, люди могли бы погибнуть. — Нет уж, я хочу пожить ещё немного, построить настоящую семью, взять на руки сына, насладиться пьянящим чувством власти.       — Кто же не хочет, — несколько невпопад отозвался Джон. Тириону только бы шутить, он говорит, что иначе жизнь слишком скучна. Джону же в последнее время не слишком хотелось смеяться. Рассказ Джейме о деде, Безумном Короле, зацепил что-то в душе, глубоко спрятанный страх, то, о чём он почти забыл после встречи с Дени. Потерянные чувства почти вернулись к нему, но не память о тех, что были прежде…       В Винтерфелле его поймал Тормунд, непонятно почему ждавший столько времени. Начал разговор как всегда, без предисловий. «Помнишь Вель?». Джон тогда только пожал плечами, хотя имя было знакомым. «Она была, копьеносицей, сестрой жены Манса, помогла мне найти тебя и спасённых тобой одичалых». Он смутно помнил её, светловолосую девушку, которую Тормунд называл этим именем. Вместе с остальным Вольным Народом она вернулась на Стену после победы под Винтерфеллом. «Она осталась прикрывать отступление во Рву Кайлин. Просила передать поцелуй, на словах передам, а целовать, уж прости, не буду, и чтобы ты хоть иногда вспоминал её». Тормунд скривился, голос его звучал мрачно. «Сможешь?»       Сможет ли он? Он помнил её лицо, помнил, кем она была, но не кем она была для него. Её последними известными словами стали эти, признание в любви, а он помнил лишь, что она была копьеносицей, что помогла найти Тормунда. Была ли она для него чужой? Было бы проще, если так, но ему казалось, что нет. Однако те воспоминания были подёрнуты дымкой, туманом. Всё, что оставалось там, было не вернуть. Он уже смирился с тем, что прошлое для него потеряно, но… Но не случится ли с ним подобное однажды вновь? От мысли, что он может посмотреть на Дени и не узнать её или узнать, но не почувствовать ничего, становилось не по себе.       — Те, кто по ту сторону Стены. — Тирион не знал о его проблемах, кажется, его мысли занимали лишь Иные. С тех пор, как они нашли разорванное знамя в Винтерфелле, Тирион стал самым деятельным борцом с ними. Он выспросил все, что мог у Джона и оставшихся в живых дозорных и одичалых, взялся за чтение книг, привезённых Сэмом из Цитадели. Даже после Трезубца он не проявлял такого рвения, но Джон понимал причины. Тирион боялся за Сансу, которой послание не сулило ничего доброго. Если Иные идут за Старками, то победить их - единственный способ уберечь сестру. — Хотя знаешь, мне кажется, что и у них есть кто-то, кто наслаждается властью. — Джон вздрогнул. Мог ли Тирион видеть ту фигуру, была ли она там на самом деле или лишь почудилась от боли и слабости? — Я заметил там, на Трезубце. Вроде Иной, но не такой, как остальные. Смотрел на меня пристально так, а потом развернулся и ушёл, а они за ним.       — Я тоже видел. — Значит и Тирион. Нужно спросить Дени про эту фигуру. Видела ли она её? Как вообще так получилось, что он ещё не спросил? — Но мне казалось, что она на меня смотрит.       — Видимо, так кажется каждому, кто её видит. — Тирион тоже заговорил о той фигуре, как о женщине. — Я спрашивал у Дени. Она сказала то же самое. — А он не спрашивал. Как так получилось, что Тирион нашёл время поговорить с Дени об Иных, а он нет? — Узнать бы, что она такое. Джейме говорил, он тоже видел кого-то, когда они защищали Ров Кайлин.       — Варис наверняка знал. — Не стоило так торопиться тогда. Его эмоции могут им всем дорого стоить.       — Варис уже ничего не знает. Нужно иначе. — Тирион покачал головой, потер переносицу. — В книгах должно что-то быть, они знают ответы на все вопросы.       — У Ночного Дозора была обширная библиотека. Сэм искал там ответы, перед тем как я отправил его в Цитадель. — Сэм ничего не нашел, но, возможно, Тирион будет удачливее. — Если мертвецы не тронули её, можешь посмотреть там.       — Обязательно. — Голос у Тириона задумчивый, он явно не о библиотеке думает. — Меня беспокоит этот пролом в Стене. Нужно будет отправить кого-нибудь защищать его. И как-то разместить здесь всю армию. Чёрный Замок слишком мал для неё, хорошо хотя бы продовольствия у нас достаточно. — Тирион был прав, но из всего, что он перечислил, Джона более всего волновал пролом в Стене. Нужно будет обеспечить его защиту, но важнее узнать, как Иным удалось обрушить часть Стены. Была ли это та же магия, что ранила их с Рейегаль ил что-то другое? Нужно найти ответ. Им повезло, что на Трезубце пострадали, да и то не слишком серьезно, лишь они с Рейегаль, но, если не разобраться, кто-то из них может погибнуть. Всё было бы намного проще, если бы Варис был жив. И почему он не сдержался? Была ли это просто глупость или что-то худшее? — Как думаешь, Джон? Джон? — Тирион заговорил громче, и Джон понял, что от него ждали какой-то реакции, ответа, а он опять слишком увлёкся своими мыслями и не услышал чужих слов. — О чём ты опять задумался? После Трезубца ты стал пропадать в своих мыслях слишком часто. Что тебя мучает?       Значит Тирион заметил, хотя не стоило, пожалуй, этому удивляться, он всегда был внимательным. И, наверное, стоило ему сказать. Кто-то должен был знать. — Рассказ твоего брата. Я знал, что Эйрис был безумен, но никогда не мог представить, каким было это безумие.       — И теперь ты ищешь признаки этого безумия в себе. — Тирион улыбнулся, и что смешного он нашёл? — Не стоит, Джон. Ты - не твой дед, и ты не унаследовал его безумия.       — И всё же. — Было время, когда ему казалось, что в пламени танцуют драконы. Хотелось дотронуться до них, коснуться огня. Всё прошло после первого полёта на спине Рейегаль, но не было ли это признаком безумия Таргариенов? — Тирион, я, надеюсь не безосновательно, считаю тебя другом. Поклянись, что ты убережёшь Дени и нашего ребенка, если… — Он не смог сразу продолжить, слишком уж страшно это звучало. — Если я однажды стану опасен для них.       — Хорошо, Джон. — Тирион нахмурился, просьба ему явно не нравилась. — Клянусь Богами Старыми и Новыми.       — Спасибо.       — Пожалуйста. — Джон отвёл глаза, но Тирион ещё не закончил. — Но теперь ты должен поклясться в том же самом. — Удивиться Джон не успел, Тирион ещё сильнее нахмурился брови и продолжил. — Во мне ведь тоже кровь Безумного Короля. Или тебя совсем не заботит судьба сестры и племянника? — Хмурился Тирион очень старательно, но весёлые искорки в его глазах всё же были заметны.       — Я так же выглядел? — Сдержать улыбку не удалось, очень уж забавно выглядела эта наигранная суровость.       — В точности. — Тирион сразу растерял всю напускную серьёзность, грустно усмехнулся. — Ты не о том думаешь. — Он и сам понимал это. Нужно разобраться с тем, кто такие Иные, чего они хотят и как остановить их. Судя по посланию в Винтерфелле, они отступили за Стену вовсе не навсегда. — Сейчас нужно решить вопрос с Иными, иначе всё остальное будет неважно.