Корона из крыльев драконов (зима близко)

      Люди вокруг улыбались, играла музыка, в танце кружились пары. Давно уже этот зал не видел ничего подобного. Последний раз здесь праздновали ещё на свадьбе Томмена, коронация Мирцеллы прошла тихо, про Серсею и говорить было нечего.       Возможно, пир был излишеством, страна слишком нуждалась в золоте и продовольствии, чтобы переводить их на такие мелочи. И всё же он был нужен. Нужно было отпраздновать коронацию новых короля и королевы, показать, что, несмотря на все беды, в Семи Королевствах ещё есть место радости и веселью.       Джейме устало помассировал висок. Очень хотелось спать. Как и сказал Джон, всю ночь они провели, разбирая проблемы, порождённые Войной Пяти Королей, зимой, расточительностью Роберта, Иными и многим другим. Под утро совместными усилиями удалось выставить Джона и Дейенерис, чтобы они успели нарядиться в коронационные одежды. После этого Тирион, с чувством выполненного долга, объявил совет законченным и покинул его вместе с Сансой и бумагами. Пришлось разойтись и остальным, наконец вспомнившим, что им на коронации тоже нужно присутствовать и желательно выглядеть лучше собственных крестьян.       Коронация вышла красивой. Наряды, клятвы, Верховный Септон с радужным кристаллом в руках, солнце, отразившееся в кристалле и запустившее радуги по залу. Джон и Дейенерис в чёрно-алых, чем-то похожих одеждах смотрелись весьма величественно, а когда головы короля и королевы увенчали короны, выполненные в виде драконьих крыльев, по Септе пронеслись выкрики восторга и выдохи благоволения. Их любили и почитали, королей, что остановили зиму. Если бы только все беды сгинули вместе с ней. Джейме разделял общий восторг, но не мог не видеть, как тяжело Дейенерис опирается на руку Джона, как он, нарушив все правила, обхватывает королеву за талию и почти выносит из Септы. Для Дейенерис всё это было слишком тяжёлым испытанием.       Сейчас она сидела рядом с Джоном, немного измученно улыбалась, но выглядела гораздо лучше, чем в Септе. Наверное, Сэм дал ей какой-то из своих настоев. Но ни о каких танцах речи даже не шло. А жаль. Джейме пригласил бы её, но не в этот раз. Возможно, когда-нибудь потом, когда она полностью оправится от последствий ранения.       Джейме поднялся, опустил на стол бокал и двинулся к выходу из зала. Почему-то вдруг захотелось побыть одному, вдохнуть воздух столицы, ещё не успевший после окончания зимы напитаться вонью. Может Тирион что-то сможет с этим сделать? Хотя бы идею подать? Дома у него в своё время неплохо получалось. Хотя он теперь Десница. Слишком много на брате дел и ответственности, чтобы помнить про вонь столицы. Ему нужно было спасать страну.       Небо этой ночью было чистым. С него на людей смотрела огромная белая луна, окружённая слабо мерцающими точечками звёзд. Красиво. Раньше он не обращал на такое внимания, но когда месяцами не видишь неба, а лишь тяжёлую серую хмарь облаков, начинаешь замечать. Как скоро он вновь перестанет обращать внимание? Быстро, наверное, люди забывают.       — Любуетесь, Джейме. — Шагов он не услышал, Джон подошёл абсолютно бесшумно. Встал рядом, опёрся на ограждение, поднял голову к небу. — Красиво. И луна такая большая. — Джейме чуть повернул голову. Слабо освещённый силуэт друга, увенчанный всё той же удивительно подходящей драконьему всаднику короной, смотрелся весьма величественно. Будь он тем мальчишкой, что рвался в Королевскую Гвардию, сказал бы, что король должен быть именно таким. Готов был подтвердить это и сейчас, но не из-за короны или одежд Джона, а потому, что знал его. — Знаете, у дотракийцев есть легенда, что раньше на небе было две луны, и из одной из них родились драконы.       — Впервые слышу. — Знатоком легенд кочевников Джейме не был. Да и Джон, наверняка, тоже.       — Я тоже не так давно узнал. Дени рассказала. — Улыбку Джейме скорее угадал, чем увидел. Джон всегда улыбался, когда говорил о ней. Сложно было этого не сделать. — Я хотел поговорить с вами с самого возвращения в столицу, но времени всё не было.       — Не о луне, надеюсь. — Джейме тоже улыбнулся. Развернулся боком, так, чтобы смотреть на Джона.       — Нет, не о ней. — Он разворачиваться не стал. Значит, не хотел смотреть в глаза. Для Джона — редкость. — О Рассветной Битве. — Зачем им говорить о решающем сражении с Иными? Джейме хотел бы забыть ту ночь поскорее, но не мог себе позволить. Он всё ещё носил чёрное в память о той, кому должен был помочь, но не смог. О девушке, которая могла бы стать его женой. — Вы спасли мне жизнь в ней. Дважды. За это полагается награда.       — Джон. — Джейме не сразу нашёлся с ответом. Такой темы для разговора он точно не ожидал. — Не стоит об этом. Сколько раз вы мне спасали жизнь. Я даже со счёта сбился.       — И всё же я настаиваю, Джейме. — Джон, наконец, отвернулся от звёзд и с полуулыбкой на губах повернулся к Джейме. — Рассказать людям то, что вы рассказали нам, мы не можем. Но можно попробовать изменить их мнение. Сложно называть Цареубийцей того, кто спас жизнь нынешнему королю.       — Вас так волнует, как называют меня люди? — Джейме уже смирился, хотя какая-то горечь оставалась. Никто, кроме Таргариенов, Сансы и Тириона не знает, почему он убил Эйриса. Для остальных он клятвопреступник. И это, когда брата величают героем. Странно поменялись их роли.       — Если вы останетесь среди наших с Дени людей, а я хотел бы, чтобы вы остались, то да — волнует. — Джон чуть нахмурился, но это не была злость, скорее сосредоточенность. — Поймите, я знаю, что нельзя судить о человеке по мнению людей о нём. И я знаю, что вы достойный человек, как бы вас не называли. Но есть двери, которые без определённого отношения к тебе не открыть. Нельзя стать королём — будучи бастардом с Севера. Для этого нужно стать сыном Рейегара Таргариена, даже если не все верят в это. — Джейме невольно усмехнулся. Попробовал бы кто-нибудь вслух усомниться в происхождении Джона, Рейегаль всегда готова была объяснить таким людям глубину их ошибки. — Нельзя быть советником королей Таргариенов, будучи убийцей их родича. — Джон вздохнул, покачал головой, снял корону и покрутил в пальцах. — Я ведь не врать вам предлагаю, а рассказать людям о том, что вы на самом деле сделали.       — Хорошо. — Джейме следил за ободком короны в руках друга. Их делали специально под Дейенерис и Джона, но тому, кто никогда не носил короны, она всё равно должна казаться неудобной. — Вы помиловали меня, простили все преступления. Разве это не достаточная награда?       — Эта награда для всех, кто участвовал в битве. Никто из них, кроме вас, не спасал мне жизнь. — Джон дёрнул плечом. — Джейме, чего вы хотите? Выберете, или я сам награжу вас каким-нибудь замком. После войн много бесхозных осталось.       — Замков не надо. — Он мог бы владеть Утёсом, но сам отказался от него. Дважды. Нет, это было не для него. Но он не знал, чего можно просить у Джона. Если только… — Джон, из Королевской Гвардии вы меня выставили и обратно не возьмёте. — Джон только криво усмехнулся. Он, возможно, был бы и не против, но Барристан Селми такого королю бы не простил. — Но, могу ли я попросить у вас о возможности стать рыцарем для принцессы Висеньи?       — Для Эньи? — Голос Джона дрогнул. Кажется, он ожидал не таких слов. — Вы уверены? Люди сочтут это величайшей честью, но это и большая ответственность. Она не просто моя дочь, Джейме. Она будущая королева, будущее Вестероса.       — Да, Джон. Если вы позволите. — Джейме не отвёл взгляда от глаз друга, подошедшего совсем близко. — Я хочу этого. Хочу быть уверенным, что смогу быть рядом и защищать её. Чтобы с ней никогда не случилось того, что произошло с её матерью.       — Хорошо. — В этот раз Джон удержал голос, хотя в его глазах промелькнула тень. — Я верю вам и готов доверить свою дочь. Уверен, Дени одобрит моё решение. — Он развернулся, сделал несколько шагов, поманил за собой. — Идёмте. Представлю вас вашей подопечной.       В детской было темно, дремавшая рядом с кроваткой нянечка испуганно дёрнулась, когда Джон зажёг свечу, но разглядела короля и успокоилась, быстро покинула покои. Вряд ли совсем ушла. Скорее просто вышла за дверь, чтобы не мешать общению короля с дочерью.       Джон наклонился над кроваткой и неожиданно тихо рассмеялся. Джейме даже вздрогнул. Не от того, что Джон нарушил столь тщательно соблюдаемую тишину, нет. Просто до этого ему никогда не доводилось слышать смех друга. Казалось, что Джон и вовсе не умеет смеяться. Оказалось, умеет.       — Кто это тут не спит? — Джон вытащил дочку из кроватки, и Джейме, подойдя поближе, разглядел, что фиолетовые глаза принцессы раскрыты. — Папа и дядя Джейме здесь, значит, мучаются, стараются не шуметь, а она не спит. — Такого тона от Джона Джейме раньше тоже не слышал. Кто бы мог подумать? Оказывается, ледяной король, как его шёпотом называли придворные, с дочерью становился совсем другим человеком. — Няня уснула, а мы потолок разглядываем?       — Ну, не плачет же. — Если хоть один из близнецов Сансы просыпался посреди ночи, то его крик было слышно даже из соседней комнаты. Неудивительно, что Тирион такой замученный ходит.       — Она вообще почти не плачет. Спокойная. — Джон покачал дочь на руках, повернулся. — Рискнёте приступить к обязанностям рыцаря и укачать принцессу?       — Вряд ли у меня получится. — Усомнился Джейме, но девочку взял. Младенец мило похлопал глазками, дёрнул ручкой и улыбнулся.       — Вы ей нравитесь. — Джон полюбовался на картину пару мгновений, а потом забрал дочь. — А уложить её получается только у Дени или няни.       — Ну тогда стоит позвать её и вернуться на пир. А то люди уже наверняка вас потеряли. Как бы не подумали чего нехорошего.       — Если думать, что о тебе подумают, то вряд ли сможешь что-то сделать. — Не будь у Джона на руках дочери, он наверняка бы отмахнулся, а так только тряхнул головой. — Тем более в нашей ситуации. Мы победили в войне, но ничего ещё не закончилось. Придётся принимать решения, которые многим будут не по нраву.       — Ничего не закончилось. — Согласился Джейме, думая, однако, о другом. О династии, что потеряла трон и, казалось, сгинула вслед за своими драконами. О династии, что вернулась в жаре драконьего пламени. О короле и королеве, которые остановили зиму и готовы были тратить все свои силы, чтобы спасти своих людей от последствий чужих ошибок. И о девочке в руках короля. О принцессе, которая станет будущим дома Таргариенов и будущим Вестероса. Будущим, которое возможно благодаря её родителям. — Но ведь так и должно быть.