Последнее письмо

      Санса слышит, как они шепчутся за её спиной. Джон и Арья обладают многими прекрасными качествами. Деликатность - не одна из них. Но Санса считает, что она действительно не в состоянии судить их, потому что, как только Красная Волчица слышит их, то подходит ближе и прижимает ухо к двери, чтобы хоть что-то расслышать. - Я не думаю, что это хорошая идея, - низкий северный тембр Джона заставляет Сансу приблизиться к барьеру между ними. Его перебивает ожесточённый и настойчивый голос Арьи: - И не думай, Джон! Ты глупый и ты должен просто послушать меня - иди туда и поговори с ней!       Если бы Санса могла заглянуть за дверь, то увидела бы, как её младшая сестра подталкивает своего сопротивляющегося двоюродного брата к двери, и Арья, кажется, побеждала.       Сердце Сансы ускоряет ритм и бьется в такт приближающимся тяжелым шагам. Она отходит от двери на ватных ногах и останавливается возле окна, которое выходит на внутренний двор Зимнего сада. Старк надеется, что выглядит по-королевски бесстрастной, хотя Санса ничего и не чувствовала. Казалось, она может упасть в обморок. - Здравствуй, Санса, - его пальцы касаются выступа окна, так что она более, чем уверена, что он оставит отпечаток в старом камне. - Лорд Таргариен. - Санса ... - это звучит так же больно, как и в те времена, когда зима вошла в свои права. Тогда они были такими неприкаянными, существовали без корней - последние два Старка - планируя вернуть Винтерфелл. И теперь они здесь, они дома, воссоединились с Арьей и Браном, и почему это кажется мучением, когда Джон захотел поговорить с ней сейчас? Почему Санса обманывала себя, ожидая чего-то другого?       Он все же спросил: - Ты получила моё последнее письмо? - Нет. Я сожгла его. - И ты избегаешь меня... - Почему ты так решил? - Потому что ты выходишь из комнаты, когда я появляюсь. Потому что это наш самый длинный разговор за две недели с тех пор, как я вернулся. И ты даже не смотришь на меня.       Как осмелился он сделать себя жертвой здесь, тогда, когда он был тем, кто ... Санса заставила себя сделать новый глоток воздуха. Она видит, как тёмная фигура с внушительной свитой следует мимо них. Дейенерис, именуемая первой, Неопалимая, Королева Миэрина, Королева Андалов, Ройнаров и Первых Людей, Кхалиси Дотракийского Моря, Разбивающая Оковы и Матерь Драконов. Боги, к тому времени, как она назовет свои титулы, Иные уже могут захватить Стену. - Почему? - спрашивает Джон. - Я знаю, что ты всегда считала меня неровней тебе ещё когда мы были детьми. Что я был оскорблением достоинства твоей матери, она сильно повлияла на твои взгляды. Но я думал, что мы оставили это в прошлом, особенно после того, как открылась правда о моих родителях . - Ты такого низкого мнения обо мне? - черт, её голос дрожал и звучал так жалобно. - Ты действительно считаешь, что я могу быть такой мелочной? - А что я должен думать? - теперь Джон больше не пытается говорить мягко и обходить острые углы. Он прямолинеен. Он сердит, полон огня и крови. Санса решает быть честной с ним. Это неожиданно захватывающее ощущение, подобное отражению в окне, перед которым она стояла, прежде чем внезапно отступила, сорвавшись вниз, словно ей подрезали крылья, так больно было, когда она призналась: - Да, я не довольна тобой, Джон. - Ну, учитывая, что я собираюсь уйти и сражаться против конца света, учитывая что он уже завтра, не могла бы ты рассказать мне, почему? Что я сделал такого, что ты не можешь терпеть моё присутствие? Скажи мне, Санса. Что? Ты должна мне сказать, - неужели он настолько слеп, что не замечает последствий своих собственных действий, или это просто бесчувственность ? - Я должна тебе? Все совсем наоборот, Джон. - Что же я тебе должен? - Север! - Серьезно, Санса? Это все потому, что северные лорды предпочли короновать меня вместо тебя? Ты сказала... ты сказала, что не возражаешь! Ты говорила, что считаешь меня истинным Старком! - Джон запнулся на этом последнем слове. Старая рана снова дала о себе знать. Часть Сансы скорбит о глядящем сквозь тьму бастарде, который вырос в замкнутом мирке вдали от тех мест, где земля не укрыта снегом.       Но тот маленький мальчик вовсе не похож на принца, которому она теперь смотрит в лицо. - Сейчас ты не Старк, не так ли? Ты Таргариен. Ты был рад покинуть Север, как только тебе представилась такая возможность, когда ты получил то, что хотел. - Ты о преклонении колен перед Дейенерис? - Да, это именно об этом идёт речь! Робб погиб за независимость Севера. Для тебя это что-нибудь значит? Ты вообще думал об этом, когда снова присягнул власти южан? Когда ты забрался на спину дракона? - Робб погиб из-за невыполненного обещания, в конце концов, - подметил Джон. - И я помню, как недавно ты была совершенно счастлива, имея амбиции по поводу Юга, Санса!       Без сомнений, она помнит жар Королевской Гавани... Воздух там был горячим, как кровь, свежая, словно только пролитая из вен. Она никогда там не могла спать спокойно, эти ночи на шелковых простынях с изображением головы Серого Ветра, как на камзоле её брата. - Нет ... Не вспоминай об этом. Ты не понимаешь. - Прости. Это было несправедливо, - соглашается Джон.       Она молчит, и на этот раз это не значит, что он должен отстаивать свои идеи, она просто ушла в себя. Просто сейчас Старк в километрах и милях от их беседы. - Прости, Санса. - Но не за то, что ты преклонил колено перед ней. Ты не сожалеешь об этом. - Нет, нет. Я сделал то, что должен был сделать. Эта война намного хуже, чем та, что идёт между Севером и Югом. - Ты мог бы написать, хотя бы сказать, хотя бы упомянуть об этом в одном из твоих драгоценных писем. Возможно, ты бы пришёл к мысли, что нужно посоветоваться со мной о судьбе нашего королевства!       Когда он решает не отвечать, она продолжает обвинения: - Скажи, ты продал свою преданность, чтобы стоять на коленях между её ног?       Маленькая девочка в Сансе, которая раскрыла своё сердце настежь и захотела отправиться на юг, та, что никогда не покидала Винтерфелла, содрогнулась бы от такой пошлости. Она так изменилась. Когда она стала такой жестокой? - Как ты можешь мне такое говорить, когда ты позволила Петиру Бейлишу прикоснуться к себе?       Реплика Джона повергла Сансу в такой ужас, что все, что она могла сделать, это повторить его предыдущие слова: - Я сделала то, что должна была сделать. - Значит, тебе было нужно или тебе понравилось быть Леди Винтерфелла, Рва Кейлин и Риверрана и почти всех гребаных Семи королевств? Если мы будем переговариваться друг с другом, тогда ты скажешь, что только дураки имеют с ними дело. Но я был на юге, и у меня было дело с Ланнистерами и королевами, которые угрожали сжечь меня живым, и весь этот чертов жар не давал мне спокойно дышать, и я ото всех слышал, что ты должна выйти за Петира Бейлиша. За человека, который поспособствовал смерти твоего отца. Почему ты не упомянула об этом в письме? Он пытался убить Брана!- не позволяй себе плакать, ты Леди Винтерфелла, твоя кожа стальная, ты волка. Он сделал это? - О, Джон, ты должны знать, что он никогда не сможет позволить настоящему сыну Неда Старка жить. Особенно Брану с его ... сверхъестественными способностями. Я видела, как это происходит, и все, что я могла сделать, так это торговать собой. Что значил брак по сравнению с жизнью моего брата? Что бы ты сделал, на моём месте?       Санса вспомнила избитый труп Рикона, острые стрелы торчали из него, как будто он был каким-то зверем. Она не могла позволить, чтобы это произошло снова. Она отдала бы свою жизнь, если бы понадобилось. Кроме того, я убила его, в конце концов. Я победила.       Джон не попрощался. Санса подождала, пока не услышала, как он закрыл дверь - бесшумно - это было хуже, чем хлопок. Как будто он думал, что может сломать её. Затем она заскользила по стене, опускаясь на колени, чтобы из окна никто не мог бы увидеть, как леди из замка плачет, как младенец. Её не нужно было так жестоко относиться к нему, но она должна была удержать его. Она могла бы рассказать ему правду. Но он любит Дейенерис, он уезжает завтра, он может умереть.        О, милостивая Мать, Старые боги, кто бы мог прислушаться к ней ... Дверь снова открылась. На этот раз, как огромный порыв ветра, это было так внезапно и сильно. Санса едва успела подготовиться к тому, кто мог бы не объявить о своем присутствии - Джон. Ещё раз. - Санса, прежде чем ты рассердишься, я должен тебе сказать. Ты должна знать, я могу умереть завтра, на следующий день, это не имеет значения. Я не хочу умирать, находясь в ссоре с тобой. Это правда. Я сожалею о том, что я сделал с Дейенерис. Это было только один раз и это непростительно. Я не прошу тебя простить меня. Но я возлег с ней, потому что слышал, что ты собираешься выйти за Мизинца, и я был так расстроен, что притворился, что будто был с тобой. Я объяснил все это в своём последнем письме. Боги, мне потребовались дни, чтобы написать эту чертову вещь! Звучит не очень хорошо. Я не хотел, чтобы ты услышала это от Тормунда или Бриенны или Маленького Рыцаря. Думаю, я опоздал. У нас нет выхода. Мне жаль.       Санса повернулась, чтобы посмотреть на него: повернулась к своему сводному брату, защитнику короля, двоюродному брату, повернулась к нему, наконец, домой.