Мой Люцифер.

***

…и ангел тот, явился пред Ингваром. — Тебе ль не знать, как мучилась душа его, скитаясь по земле? Так ты, мой друг, ответь-ка честно мне, насколько любишь ты его и что является любовью?       В ответ услышал ангел лишь молчание, что тихо пронеслось мимо него. Махнув рукой, тот ангел улетел… но прилетел другой. Тот, чья душа была чернее антрацита. По правде, не было, увы, его души. И был он ангелом, что выгнали из рая, что свергли с неба провожая вниз. И этот падший ангел, по власти, что дали ему, стал смертным, чьи красно-карие глаза сгорали пламенем огня, горящего в аду пожаром.       Ночь была тихой, безмятежной, мёртвой. Стас, как обычно сидел у окна попивая чай и слушая классическую музыку. Ему нравилось такое одиночество. Обычное. Классическое. Тёплое. Светлое. Одиночество. Казалось, что оно потихоньку смягчает его карму. Тишина и спокойствие приходили само собой, но в этот раз ему помешало одно существо класса млекопитающих, что стало причиной прибывания Стаса в мире смертных, хотя сам Стас уже ничего не помнил. Никто не помнил. Почти никто… — Стааас, — раздался громкий и до боли знакомый голос, — ты где? Я пришёл уже.       Конченков выключил музыку, поставил кружку, с ещё недопитым английским чаем на подоконник и направился к гостю, который стоял у входа. — Здравствуй, Игорь. Ты чего так внезапно ко мне пришёл? — спрашивал Стас, подходя к собеседнику, который рассматривал висящую на стене картину. — Как это внезапно? Конченков ты обдолбался, что ли? Мы собирались сходить бухнуть компашкой сегодня! Ты забыл? — Эм… нет! Подожди меня в гостиной, я пока оденусь! — Ну ты и еблан, брат, — ухмыльнувшись, Игорь направился в гостиную, — Милочкаа? Налей-ка мне колы с коньячком. Хотя, можно и без колы! — Мила! Налей ему воды, пожалуйста. Минеральной! Ессентуков! Или Боржоми! И броколли вареные — ему полезно! Милой звали одну из домохозяек Стаса. — Поняла вас, господин! - послышался нежный женский голос со стороны кухни. — Нуу… так не честно, — пробурчал себе под нос Игорь, — хочу бухать! Мила, радость моя, а если я тебе заплачу — ты нальёшь мне? Девушка ничего не ответила. Очень изящно она поставила на стеклянный столик небольшое блюдо , на котором лежали брокколи , и бокал с минеральной водой. — Ты за рулём поедешь, придурок! — не выдержав паясничество товарища, в гостиную влетел Стас в трусах и толстовке, — заплатит он. Лавров усмехнулся и оглядел с головы до ног друга. — Хах, ты в труханах пойдёшь? Я, конечно, не против, но вот Фадеев не оценит, — прошипел он сквозь слезы. Сценично закатив глаза и скрестив руки на груди, Стас отвернулся и сказал: — Я надеваю штаны и мы выдвигаемся, а ты доедай броколли. — Я их не лю… — Заткнись и ешь! - не дав договорить другу, бросил Конченков. «И почему он такой проблемный придурок? Вечно фигнёй страдает, да и за здоровьем совсем не следит!» — думал Стас, вытаскивая из-под подушки ещё не мятые штаны. — Всё! Пошли! Я доел твои несчастные брокколи! — процедил Игорь, вальяжно заходя в комнату Стаса, — ты чего это до сих пор в трусах стоишь? Мне помочь тебе одеться?       Стас невольно засмущался и его лицо покрылось лёгким румянцем, но Игорь это всё-таки заметил и подошёл поближе к своему приятелю, чьё худое тело привлекало его внимание. — Ты меня соблазняешь что ли? — облизнулся Лавров, — давай я тебе помогу.       Он протянул руку к штанам, покрасневшего уже и от возмущения, Стаса. «Он что творит? Я не хочу быть жертвой насилия лучшим другом!»       Стас резко отдёрнул руку Игоря от штанов и, по жестокой иронии судьбы, потерял равновесие.       Упав на шкуру медведя, что простиралась от кровати до шкафа, он заметил, что его трусы немного спали вниз, тем самым открывая вид на его, теперь уже, оголенные и выпирающие части тела. Глаза Стаса нервно забегали. Он посмотрел вниз, затем на Игоря, затем снова вниз. — Мм, — Игорь снова облизнулся. На его лице мелькнула хищная ухмылка, — Вышло очень нереалистично. Ты всё-таки соблазнить меня решил? Парень подошел к другу, оказавшись прямо над ним буквально в 10 сантиметрах. — Харе облизываться! Не решил! Это совершенно спонтанно получилось! И… и… это…это ты виноват! — прокричал Стас, пылая от ярости и смущения, в спешке выпрыгивая из-под Игоря, подтягивая свалившиеся трусы и параллельно натягивая штаны, — пошли уже!       Лавров отпрянул и, улыбаясь весьма глупо, покорно пошёл за Стасом, как собака за хозяином.       Выйдя на улицу, друзья подошли к машине Стаса. Тот первый прервал тишину, которая нависла над ними: — Ты пил? — Нет! Ты же мне запретил! - экранно надув губы, буркнул Игорь. — До этого пил? — теперь слова Стаса звучали сухо и жестоко. — Да не пил я! Что это за тон вообще? — Тогда почему на такси приехал? - не обращая внимания на вопрос друга, все так же резко бросил Стас. — Потому что пить буду! А пьяным за руль нельзя! — Аа. То есть ты решил, что я пить НЕ буду, раз я за рулём? — Именно! Детям пить нельзя! — Каким детям? - Стас уже не соображал, что происходит - Ты в норме, Лавров? — Какие-то проблемы, малыш? — Игорь ехидно улыбался. — Ты! Скотина, — лицо парня зарделось, — ты кого малышом назвал? — Ну-ну. Ты чего раскраснелся, как кумач? Садись в машину и рули. — Ну уж нет, давай поговорим! — Садись, сука!       Стас притих. Не понимая что сейчас произошло, он упал в кресло и завёл машину. Ворота открылись и они направились к дому Фадеева. Разговор в дороге не клеился и парни всю дорогу провели в молчании. В конце концов Игорь уснул. — Ииигорь. Ииигорь! Вот дебил… Лавров! Проснись ты наконец! — Мхм - прозвучало на пассажирском сидении - А где же нежность, ангел мой? Где ласка? В ответ на предъявления, Стас ударил Лаврова по щеке. — Достаточно нежно? Вставай уже, придурок. — Какой ты жестокий!       Щека Игоря покраснела, но несмотря на это, он встал и пошёл за Стасом, держа руку на щеке. — Боже… ты проспал весь путь, развалившись у меня в машине, как свинья, — ворчал Конченков, заходя в лифт, — вроде взрослый мужик, а ведёшь себя, как дитё малое. Что за Наказание Божье? — Переста-ань меня-я отчитыва-ать, — Игорь пропевал концовки, чтобы показать Стасу, что хватит на сегодня уже, — я же не твоя жёнушка. -…       Стас промолчал. Не потому что ему нечего было сказать, он промолчал, ибо прекрасно понимал, что в словах Игоря была доля истины.       Вот лифт остановился и они вышли. Фадеевская дверь, как ни странно, уже была открыта и ждала гостей. — Ребя*ик*таа, — Фадеев Дмитрий, по-видимому, был уже пьяный, раз набросился на Стаса и Игоря с обнимашками. — Фадеев! Херня ты пьяная! — закричал на него Конченков, — это что за дебош? — Уу. А где компашка? Я хотел увидеть Фадеева и компашку, — расстроенным голосом пробурчал Игорь. — Пфф. Ребята, вы чего? - Еле держась на ногах и прижимая к себе бутылку янтарного напитка, протянул Фадеев. — Компашка ушла в магазин*ик*чиик. Вы проходите, садитесь! У нас будет банька! И тёлочки! А я пока схожу вниз подожду компашку! — Стоять! Я пойду с тобой, — Стас схватил друга за запястье. Не мог же он отпустить его в таком положении куда-нибудь, — а наш «Величайший» уберётся тут! — Чего? Ну уж нет! А если он тебя изнасилует? Твоя анальная девственность будет разрушена! Я тебя не путю! — Лавров! Хватит нести чепуху! Он пьяный в стельку! Ты остаёшься и убираешься здесь! Чтобы всё было идеально когда мы придём! — Но… — Живо!       После этой быстрой и очень странной беседы, Стас с Димой вышли на улицу. Уже на улице Фадеев то и дело шатался из стороны в сторону, волоча за собой друга. «Блин. Он же сейчас грохнется, а я отвечай.» Стас взял Фадеева за руку и тот вроде даже перестал шататься. Что-то блеснуло во взгляде Димы, он вдруг начал намеренно падать на друга, и Конченков обнял его за плечи, чтобы тот не упал. — Чёрт! Дима! Ты чего творишь? - еле стоя на ногах, крикнул Стас. — Ты серьёзно поверил, что я пьян? — голос друга вдруг изменился.       Глаза Стаса округлились. Он не понимал, что происходит и главное почему это всё происходит с ним. — Всмысле? — Стас выпрямился и устремил серьезный взгляд на друга — Ты не пил? Тогда к чему весь этот цирк — пьяный Фадеев, компашка друзей? Их тоже не будет? Дима усмехнулся и резко приблизился к Стасу так, что их носы почти соприкасались. — Ты не понимаешь? — его горячее дыхание обжигало парня, — наверное ты всерьёз не помнишь о том, что было 10 лет назад, — отведя взгляд, он отодвинулся от Стаса. — 10 лет назад? Я был пиздюком мелким 10 лет назад. Нахуя мне твои вопросы сейчас?! Заебал уже, Оливьер!       Лицо Фадеева перекосилось в улыбке, как только он услышал знакомое имя. А лицо Конченкова излучало адскую ауру и глаза его запылали ярким пламенем пожара. — Ты всё-таки вспомнил меня, милый Люци. Вернёшься со мной домой? Нам ведь так тебя не хватает! Лилит обеспокоена, что ты не общаешься с ней уже 10 лет!       Теперь Стас всё вспомнил. Вспомнил, как был ангелом. Как его свергли с небес. Как радовались его появлению в аду. Как он любил Лилит. И как он спустился на землю и встретился с Игорем. Он вспомнил всё. — Я не вернусь туда, — лицо Стаса стало серьёзным, — пока моя цель на Земле, что я поставил 10 лет назад, не станет явью — я не вернусь туда. Бог давно простил меня, осознав, что я не хотел вставать против него и предлагал вернуться в Эдем, но я предпочёл остаться с Игорем. — Ах да, я все понимаю, Люцифер. Прекрасно понимаю, — Фадеев понимающе кивнул головой. — И, пока Игорь меня не полюбит или же напротив — не женится, я не вернусь! Есть лишь два исхода: я отправлюсь в Преисподнюю с Игорем или же я вернусь туда один. В воздухе повисло молчание. Фадеев смотрел на друга немного опустив веки. Что-то щелкнуло в его голове и он сказал: — Я ведь был там твоим лучшим другом. Сейчас я сильно хочу тебя обнять. Можно?       Стас одобрительно кивнул головой. Дима осторожно коснулся талии друга своими руками, а потом, резко притянув к себе, крепко обнял его. Стас тоже обнял друга, обхватив тонкими руками его шею. Они стояли так минуту. Не думая ни о чем другом. В мире как будто бы остановилось время. Вдруг из подъезда вылетел Лавров. — Ты чего творишь, Фадеев? Это мой любимый! — Игорь пылал от возмущения, — я ни разу его не обнимал, а ты тут стоишь и обжимаешься с ним. Стас, ядрена вошь, я же говорил тебе не ходить с ним! — И-игорь? — Стас непонимающе посмотрел на него, — ты чего так завёлся? — Да потому…потому… — он пытался собраться с мыслями и не сбиться — потому что люблю тебя, придурок! Давно люблю! Каждый день мне снился один и тот же сон, как ангел с чёрными крыльями спускается ко мне с небес, берёт меня за руку и говорит, что мы всегда будем вместе. И только сейчас я понял, что этот ангел — ты! — Игорь закрыл, покрасневшее от наступивших слёз, лицо. Он плакал. И плевать ему было на гордость. На свою сущность. На славу. Он плакал первый раз в своей жизни, будто маленький ребёнок, у которого только что умер на руках его любимый щенок. Он был настоящим.       Стас оторвался от Фадеева, подбежал к Игорю и обнял его, от чего тот впал в недоумение. — Игорь. Я так давно тебя люблю! С того момента, как я тебя встретил и до сих пор. Я люблю тебя, Игорь, как никого и никогда раньше не любил я люблю тебя! — Стас коснулся холодными длинными пальцами лица Игоря и, приблизившись, поцеловал его. Он сделал то, что так давно хотел сделать. Их поцелуй был долгий и страстный; наконец они прервались, — Я хочу вернуться домой — в преисподнюю и тебя взять с собой. Ты не против?       Игорь смотрел, на уже не совсем друга, ещё красными от слёз, но уже улыбающимися глазами и говорил: — С тобой я готов отправиться в любую точку этой вселенной, мой Люцифер. Мой ангел павший.