Неудачная погоня за Альфредом

— Эх, какой же он все-таки шустрый этот Альфред! — со злостью прошипел Герберт возвращаясь в свои покои. До рассвета оставалось около 4-х часов и этого было предостаточно, чтобы снова выйти на поиски своего «возлюбленного». Бешеный стук сердца Альфреда, казалось, можно было услышать в доме у подножия замка. Еле отдышавшись, он поспешил вновь попытать счастье и найти Сару, чтоб как можно скорее увезти ее домой. — Как же тут тихо — подумал Альфред. Он шел по длинному коридору, которому, казалось, нет конца. Пугаясь каждого шороха, он вскрикивал, а потом ругал себя за такую пугливость. Но его опасения были не напрасны. -БУ! — воскликнул Граф, появляясь из-за угла, да так, что у Альфреда чуть было реально не остановилось сердце. Он был несказанно рад, что видел перед собой Кролока старшего, а не его озабоченного сынка. Граф хотел испугать мальчишку, чтоб тот не слонялся по его любимому замку и не мешал его ночным делам, но он и так был напуган до невозможности. Поэтому Граф поспешил пойти дальше, оставляя Альфреда и его бешено стучащее сердце. -А, вот ты где — надменно протянул Кролок старший, входя в покои своего сына. Ответа не последовало, виконт лишь бросил на отца вопросительный взгляд, мол «зачем я тебе понадобился еще?». Граф хотел посмеяться над Гербертом, что все его жертвы от него убегают, но потом вспомнил, что он почувствовал, наблюдая за этой сценой полчаса назад. То была ревность. Граф не знал была ли то ревность к Альфреду, что не он его укусит, или же это была совсем иная ревность. Герберт все еще сидел с тем же выражением лица и ждал, пока его отец старался придумать хоть какое-то оправдание своему поведению. На небе не было ни единого облака, так что лунный свет мог проникнуть в комнату. Герберт очень любил, как его кожа светилась в лунном свете, поэтому его кровать всегда напротив окна. В тот момент он как раз сидел на краю кровати так, что лунный свет полностью падал на него. В этот момент от него невозможно было оторвать глаз. Все, кто видел его впервые таким образом, думали, что это прекрасная нимфа с великолепными длинными белоснежными локонами. Так же сейчас думал и его отец. Графу казалось, что время идет быстро, но на деле же он стоял и как дурак пялился в одну точку. Виконт уже и забыл, что отец стоит в его комнате, и начал как обычно рассматривать свои длинные черные ноготки. Он делал это с таким усердием, поднимая руку как можно выше к лунному свету, чтоб разглядеть все до мельчайших подробностей. От таких действий лиловый халат немного съехал, тем самым оголив плечо виконта. Это немного расшевелило двух вампиров, которые казалось, застыли, каждый в своих мыслях. — Сын, эм.- начал было Граф, но он так и не придумал, зачем пришел. Точнее нет, он знал, зачем пришел, но как было в этом сознаться сыну? -Д…- начал было говорить Герберт, как в этот момент Граф накрыл его своими губами. Вовлекая в жаркий поцелуй. Виконт, можно сказать, был весьма удивлен такому поступку отца, ведь его интересовали девушки, да и за стенкой его ждала Сара. Но Герберту была интересна эта ситуация, ведь он не раз прокручивал у себя в голове подобные мысли, но никак не надеялся, что такое может произойти. -Ммм, papa — с губ Герберта слетел приглушенный стон, от чего Граф довольно ухмыльнулся, как кот, поймавший столь долгожданную добычу. Пояс шелкового халата легко поддался длинным и ловким пальцам отца. Герберт не носил ничего под ним, так что его окутывал лишь так его любимый лунный свет. — Ты так красив, сын — прошептал граф на ухо, зарываясь руками в густые волосы. — Весь в отца — с ухмылкой произносит молодой вампир, вовлекая старшего в новый поцелуй. Оторвавшись от любимых губ, Граф кусает вампира в шею, от чего тот старается сдержать стон, но у него это плохо выходит. Правой рукой он тянет юношу за волосы так, чтоб вся шея была на виду. Оставляя множественные засосы, Граф левой рукой проводит по телу юноши от губ до живота, останавливаясь на сосках и теребя их как можно дольше. От этого Герберт не может сдержать стонов, а на его лице так и на писано «ну возьми уже меня». Его рот полуоткрыт, а губы уже искусаны до крови. Старший вампир проводит дорожку поцелуев, начиная от шеи и заканчивая внизу живота, так, что виконт выгибается как мартовская кошка. Все это еще больше возбуждает Графа, и он уже не думает о том, как и что нужно делать, ведь для него это впервые. Правой рукой он медленно скользит вдоль стройного тела своего сына, останавливаясь на члене, жаждущем разрядки. Вспоминая о том, что он все еще одет, Граф как можно быстрей скидывает с себя всю одежду. Потом ему придется собирать ее с разных углов комнаты, но какое это сейчас имеет значение. Граф разводит ноги сына и старается очень аккуратно ввести сначала один палец. Понимая, что для виконта это не в первый раз, он запускает уже три пальца. С губ Герберта слетает стон. Он сам начинает насаживаться на пальцы отца, усиливая ощущения. Виконт хочет взять инициативу в свои руки, для чего он переворачивает отца на спину, а сам садиться ему на живот. С губ графа слетает ухмылка и он решает отдать инициативу своему сыну, раз он так этого хочет. Довольный своей маленькой победой Герберт трется своим членом об член отца, вызывая тем самым у него довольную улыбку. Он обхватывает рукой напряженные плоти и начинает движения вверх-вниз, от чего граф начинает стонать. «Наконец-то я главный» — проносится в голове молодого вампира. Но недолгим было его ликование. Не успев опомниться, Герберт ощутил внутри себя член отца. Граф был доволен, что он снова владеет ситуацией, поэтому он начала задавать темп. С каждой минутой темп становился сильнее и сильнее, им обоим было уже все равно, кто главный, а кто нет. Самое важное, что им обоим было хорошо, ужасно хорошо. Первым кончил Герберт, испачкав тем самым отца. Почти сразу же кончил Граф, изливаясь внутрь своего сына. — Я люблю тебя, — ложась рядом, прошептал виконт — А я тебя, — почти засыпая бормочет Граф — обещай, что у тебя больше не будет никого, кроме меня -Обещаю, отец…