just say no to the trust

Чон Чонгук – сын влиятельных родителей, одним словом – чеболь. Таких как он ненавидят, потому что ему достаётся всё благодаря деньгам родственников. Он учился в престижной школе, заканчивал дорогостоящие курсы, ходил в музыкальную и художественную школу, занимался с репетиторами на дому и вообще имел очень много различных интересов. И хотя интересов у него было много, но вот друзей не было совсем, лишь знакомые и одноклассники. Просто он был слишком непохожим на своих одноклассников, поэтому не поддерживал с ними связи. Просто все были слишком избалованные, наглые. Именно такими, каким не хотел быть Чонгук. Он всегда сопротивлялся этому влиянию денежной власти. Именно поэтому в его контактах сохранились лишь номер психолога и директора школы. Ни номеров уже бывших одноклассников, ни номера классного руководителя, ни одного номера друзей (их и не было). И вот когда он в очередной раз ссорится с матерью из-за её желания свести его с кем-то, то помощи ждать не от кого. И всё бы ничего, но уже со школьных времён мать постоянно давит на то, что она ждёт, когда единственный сын приведёт свою вторую половинку. И Чонгук всегда говорил, что никто ему не нужен, что хочет сосредоточиться на учёбе, на друзьях. И каждый раз он лгал, потому что одиноко ему было до такой степени, что он постоянно ощущал дыру в грудной клетке. И когда к нему домой ходили за конспектами, то он представлял, что это его друзья. Маме он говорил так же, чтобы лишний раз она не переживала за своего непутёвого сына. Но иногда ложь заходит слишком далеко. Когда мама чуть было не привела в дом какую-то "дочь знакомой моей знакомой", то Чонгуку пришлось соврать, что он итак состоит в отношениях и по этому поводу можно не переживать. И если обычно мама успокаивалась, то в этот раз она начала вести себя ещё хуже: постоянно расспрашивала про этого человека, умоляла познакомить, упрекала в том, что Чон сидит дома, а не гуляет сейчас со своей любовью. Чонгуку даже приходилось гулять по ТЦ и паркам одному, надеясь не встретить знакомых лиц. Но это давило сильнее. —Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. Можешь звонить и после выпуска, – так сказал школьный психолог. Когда Чонгук впервые переступил порог его кабинета, то его встретили приветливой и ослепляющей улыбкой. Просто эта улыбка была не ему, а единственному школьнику, который решил воспользоваться его помощью. В богатых школах все слишком гордые, чтобы обращаться к школьным психологам. У них давно есть свои, которые требуют кучу денег и особо ничем не помогают. Чонгуку нужна была помощь такая, чтобы скрыть от матери. Он не смог придумать ничего иного, как зайти в этот пустующий обычно кабинет. Со временем уроки сменились на кабинет с белоснежными стенами. Удобный диванчик напротив стола, за которым сидел умопомрачительно красивый человек. Чонгуку даже стали завидовать иногда. Это было в новинку для него. В столовой он всегда сидел один, но сейчас находился в компании уже с красивым человеком, на которого все оборачивались и смотрели вслед. И никто не знал, кто такой этот Ким Сокджин. Лишь Чонгук знал, что этот парень забыл в этой школе. Но однажды его спросили, а он не смог не ответить. И тогда обычно ждущий его пустой кабинет с доброжелательным парнем в комплекте уже не ждал его. Там часто стали засиживаться девушки, которым помощь совершенно была не нужна. И вот после выпуска парень держал некую обиду на Сокджина, но слова "ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью" многое изменили в его решении. Гудок. Мысленно парень желал, чтобы трубку никто не брал, но... —Да? Чонгук? – его аж передёрнуло, когда он услышал своё имя и знакомый голос. —Здравствуйте. Мне нужна помощь, – голос у Чонгука всегда звучал так, будто он не то что бы просит, а скорее требует. —Конечно, без проблем. Давай встретимся сейчас и всё обговорим? —Через час в парке недалеко от школы, – сразу же сориентировался Чон. —Хорошо, жду тебя там через час, – на том конце послышался смешок и опять гудки. Чонгук выдохнул с облегчением. На самом деле он планировал сказать всё по телефону, но, видимо, Сокджин любил слушать все просьбы лично, не первый раз уже такое. У них никогда не было неловкости при разговоре один на один, потому как Сокджин не сильно старше, а Чонгук не сильно принципиальный. Но в этот раз неловкости не избежать.

***

Уже сидя напротив, Чонгук лишь молчит, нервно перебирая пальцами и смотря куда угодно, лишь бы не на Сокджина. Тот терпел это, понимая, что парень нервничает, потому что просить помощь для него вообще впервые. Но любое терпение когда-нибудь может лопнуть. —Так что? – осторожно проговорил он, глядя на нервного парня. —Мне нужна ваша помощь, – резко проговорил Чон, будто ожидал этого вопроса с самого начала. —Что случилось? И Чонгук по привычке рассказал всё от самого начала и до конца, не упуская никаких деталей. Всё, с чего началась вся эта история. Ему нравилось рассказывать о себе очень многое, потому что сразу появлялось ощущение, будто он гораздо нужнее, чем есть на самом деле. Обычно он наоборот чувствовал всю свою ненужность этому миру. Чонгук не знал своё предназначение, не мог найти смысл жизни и вообще ему казалось, будто его все ненавидят. Все, кроме него. Кроме него – человека, сидящего перед ним. Тот человек, который всегда волновался, выслушивал и давал дельные советы. Конечно, это его профессия, но Чонгуку всегда казалось, будто психолог только с ним гораздо внимательнее, чем с остальными. Иногда он сидел в кабинете, когда Сокджин беседовал с кем-нибудь ещё. И он явно ощущал своё превосходство, потому что психолог относился к нему как-то более трепетно. Давно уже не было этого чувства, будто его жалкая и скучная жизнь кому-то интересна. Но Сокджин слушал с интересом, в его глазах он видел настоящую заинтересованность. После такого жалкого, по мнению Чонгука, рассказа, они ещё какое-то время молчали, пытаясь придумать дальнейшие действия. —То есть, тебе нужно найти девушку? – Сокджин не особо понимал сути своего участия в этом вопросе. Но он всё же догадывался, что Чонгуку не к кому больше обратиться. —Знаете, не обязательно, – тихо проговорил Чонгук, отвернувшись от смущения. —Это как? – Сокджин явно не понимал этого, потому что своей задачей он посчитал помощь в поиске девушки для матери. Он знал, что у Чона не было друзей, чтобы помочь. И он всегда удивлялся этому факту, потому что Чонгук ему казался очень интересной личностью, не лишённой обаяния. —Понимаете, у мамы уже есть сын, успешно женившийся. Ей не важно, с кем я буду встречаться, она даже парня примет. Сокджин поперхнулся от такого и удивлённо посмотрел на Чонгука ещё минуты на две. Он не мог понять, зачем тот ему это говорит. Ему найти парня или же самому пойти на эту роль? Он не знал, как отреагирует Чон на второе, поэтому сомнение начало глушить его. —Погоди, разве ты не единственный ребёнок в семье? —Единственный. Просто до отца у матери уже был брак. Как бы у меня есть брат, но отец запретил общаться с ним, так что я никогда не видел его, – Чонгук в самом деле не помнил, когда узнал о том, что у него есть брат. Это было случайностью. Он подслушал разговор отца и матери, таким образом узнав о старшем брате, о котором мечтал когда-то в детстве. Кто-то же должен был его защищать. Но выпросить хотя бы фотографию у него всё же не получилось, так что он даже забыл об этом. —А твой отец против такого не будет? Ты же единственный наследник. —Он будет. Но это лишь для матери, поэтому он ничего не узнает об этом. —Тогда я найду тебе парня до среды. В среду предупреди маму о том, что придёт парень. Кстати, скажи свой адрес, чтобы он пришёл сразу туда. И конечно назначь время и напиши мне об этом. Почему именно парень – Чонгук так и не понял. У Сокджина вроде как полно знакомых. И он часто видел его с красивыми девушками, краснеющими при нём. Но кто знает, может быть тому просто стыдно просить других девушек и легче попросить парня? Просто Чонгук надеялся, что посмешищем его не выставят.

***

Среда – день тяжёлый. Мать носится по дому, смотря на то, как прибралась домработница. Чонгук уже час пытается подобрать себе подходящий наряд, периодически проверяя телефон на сообщения от психолога. Но ничего. Его же не обманули, да? Время, что он написал Сокджину на следующий день, уже приближалось. В считанные секунды кто-то должен был позвонить в дверной звонок. Но никакого сообщения нет. Чонгук начинает нервничать, стучит постоянно по столу, ходит от комнаты до кухни, пересекая тем самым целый этаж. 16:02. Назначенное время – 16:00. Чонгук поник. Его обманул тот человек, которому он всецело доверял. И правильно, нельзя доверять людям, которым ты интересен только из-за своей работы, а не из-за того, какой ты человек. Мать постоянно спрашивала, когда уже придёт этот парень, что охмурил её тихого сына. Так спокойно говорит об этом, что Чонгука начинает тошнить от всего этого. Ком стоит в горле, ощущение, будто если мать ещё раз задаст этот вопрос, то его тут же вырвет на дорогой эксклюзивный ковёр, сшитый на заказ. 16:08. Звонок в дверь. Мать, счастливая, подбегает к двери, смотрит на домофон внимательно и через время наконец открывает дверь, даже не сомневаясь, что это пришёл парень её младшенького сына. —Почему ты не спросила кто это? – возмущённо спрашивает Чонгук, считая, что это всё-таки не тот, кого прислал ему Сокджин. —Такой красивый мужчина может быть только парнем моего сына! – восхищённо говорит мать и радостно бежит на кухню, по пути наставляя привести гостя сразу туда. Какого же было удивление Чонгука, когда в дом скромно зашёл его школьный психолог. Весь такой красивый: идеально выглаженные брюки, новые дорогие туфли и конечно же белоснежная рубашка. —Привет, Чонгук, – с извиняющейся улыбкой говорит Сокджин, – Парень, что должен был прийти, неожиданно отказался, поэтому тут я. —Ох. Вы опоздали, – Чон сделал обиженное выражение лица, но на самом деле он был крайне счастлив. Его страдания закончились, так как он понял, что его не обманули, и он верно доверился этому человеку. Ну и конечно же, ему гораздо уютнее было с человеком, которого он знает, а не с неизвестной личностью, которая могла бы выдать их ложь. —Чонгук, не обращайся ко мне формально, мы же всё-таки пара, – всё так же улыбаясь, Сокджин наклонился, чтобы разуться, но Чонгук тут же схватил его за плечо и начал что-то бормотать по поводу обуви и домработницы. Чон волновался. Эти слова, что они якобы пара, заставили низ живота выкручиваться изнутри. Он такого никогда не испытывал, поэтому в следующий момент он стал заикаться и говорить как можно тише. Естественно, такую речь крайне сложно понять. И Сокджину тоже было это не под силу, поэтому он аккуратно взял Чонгука за плечи и почти шёпотом сказал "успокойся". И это сработало. Это всегда работало, когда тот начинал нервничать. Почему-то тембр голоса этого психолога действовал крайне успокаивающе. —Я хотел сказать, что разуваться не обязательно, ведь есть домработница, которая потом протрёт пол. А ведь точно, у богатых так всегда. Сокджин к их числу никогда не относился и понять это всё ему было не дано. Хотя, казалось бы, работать в таком месте можно только через связи, но правда в том, что ему просто повезло удачно пройти практику там, где его в итоге и заметил директор. На самом деле он работал там только потому, что лицом вышел. Что-то вроде маркетинга психологов в элитных школах. Они прошли на кухню, где Сокджин пару раз поприветствовал мать Чонгука. Ему было неловко, но вёл он себя очень сдержанно, подобающе психологу. Конечно, его расспрашивали как они познакомились. Сложно было ответить на этот вопрос, ведь Сокджин совершенно не продумал ответы наперёд. И зря. Из-за нервов отвечал Чонгук. Он запинался, говоря что-то про кафе, постоянно ронял что-нибудь. Это его выдавало. И, конечно же, Сокджин не придумал ничего лучше, чем под столом взять Чонгука за руку. По идее, он рассчитывал на то, что это успокоит Чона, ведь попросить его не нервничать он при матери не мог. И, возможно, это могло сработать, но Чонгук от такого жеста весь зарделся, опустил глаза вниз и сильно сжал руку Сокджина. Его ладони были тёплыми, а кончики пальцев ледяными. Явный признак того, что он нервничал. Рука тряслась и несколько раз пыталась отпустить руку Сокджина. Психологу это показалось таким милым, будто он ребёнка засмущал. Эта встреча продолжалась недолго – минут тридцать. Но Чонгук посчитал их вечностью, потому что всё это время они держались за руки, а его сердце колотилось словно бешеное. Для Сокджина это время тоже не было быстротечным, ведь на все вопросы об их встрече, о себе и даже о Чонгуке приходилось отвечать именно ему, потому что парень рядом вроде как даже не слушал свою мать, явно думая о чём-то совершенно другом. После удачно разыгранного спектакля парни отправились погулять. Ну, точнее, их отправила мать Чонгука. Они долго шли, державшись за руки, ровно до тех пор, пока на их встречу не вышел мужчина и не посмотрел странным взглядом. Тогда они и поняли, что что-то тут не так. Руки пришлось расцепить, неловко отвернувшись друг от друга. За полчаса они так привыкли к этому, что даже от матери уходили так, ничего не заметив. —Думаешь, она поверила нам? – первый начал разговор Сокджин. —Мне кажется, что на сто процентов. И тобой она довольна осталась, – Чонгук после этого начал говорить неформально, войдя во вкус. —Она хорошая женщина. Так спокойно приняла то, что её сын – гей. Ещё и с парнем его познакомилась. Побольше бы таких матерей. Чонгук опять покраснел, подумав о том, что Сокджин мог бы быть его настоящим парнем. Кажется, ему очень сильно нравится Сокджин. Возможно, ещё со школьных времён он понял это, когда ревность из-за других учеников душила его. Он подавлял это, но сейчас он точно осознал, насколько сильна его привязанность к этому человеку. И неясно, откуда она взялась. —Хён, кажется, ты нравишься мне, – Чонгук был парнем прямолинейным. И о чувствах он всегда говорил сразу. Правда, сделал он сейчас это очень тихо, отвернувшись в другую сторону, будто разговаривая с деревом, мимо которого они сейчас проходили. —Что ты сказал? – конечно же, психолог услышал это, но не совсем разборчиво, так что ему было легче принять, что он плохо расслышал. В конце концов, к Чонгуку он чувствовал сильную заинтересованность, но в своих чувствах уверен не был. —Нравишься, – повторил парень и вновь взял парня за руку. Он будто действовал в эйфории своих чувств, совершенно не соображая. Хорошо, что вокруг никого не было. И от того, как Чонгук мягко обхватил чужую руку, Сокджин аж сам воспылал любопытством. Сердце начало стучать. И давно ли мужчина чувствовал подобное? Ощущения, будто он подросток, только-только научившийся любить. Сокджин повернул лицо Чонгука к себе, чтобы заглянуть в его глаза. А взгляд того был такой весь невинный. Лицо красное, большие глаза не могли оторваться от лица психолога, руки немного тряслись. "Такой непорочный мальчик", – подумал Сокджин и тут же остановился, подойдя как можно ближе. У Чонгука на лице немного испуг, потому что он ничего не понимает. Психологу это нравится ещё больше. Ему нравится, что его боятся. Эдакий личный фетиш. —Психологи – страшные люди. Не ведись на них, Чонгук, – с этими словами парень грубо целует мальчишку напротив, кусая губы того до крови. Чонгук бы рад не вестись, но этот поцелуй был самой желанной вещью в этот день. И всё же хорошо, что на улице никого не было.