Придурошно

Это стиль Джей-Джея – влюбиться так, сразу и надолго. И всё бы ничего, только вот одна загвоздка: влюбился-то он не в Изабеллу. Наверное, было бы здорово влюбиться в неё заново, захотеть прогнать в реальности то, что было в воспоминаниях – первый поцелуй, то, как он знакомил её с семьёй, как она знакомила его с любимой собакой. Он был бы счастлив. Но вот то, что произошло – дерьмо полнейшее. И вроде его стиль – напролом, сильно и как всегда придурошно(как любит говорить объект его воздыханий). Изабелла не оценит, родители не оценят, фанаты не оценят, хотя некоторые, может быть и придут в восторг, даже его младшие брат и сестра вряд ли откажутся от короткого, но емкого «идиот». Ну не виноват же он что у его главного соперника такие глаза – ведьминские, зелёные, словно свежая трава под ногами. И то, что Юра на льду то эфемерный призрак невинной и чистой любви, то рок-звезда на пике карьеры. Да и просто посмотрите на него – совершенное несовершенство просто: тонкий, звонкий, не потерявший своей плавности и силы, даже подростя на четыре сантиметра. Ругается так, будто только этим и занимается, вместо фигурного катания; резкий, гневливый, но отходчивый. Улыбается совершенно очаровательно, смеётся того лучше. И шутить научился. Всего-то полтора года перепалок, а просто уже мастер стёба. Моя школа – думает Жан-Жак. И Юрочка мой. Потом одергивает себя, что Плисецкий сам себе хозяин, трётся рядом с Отабеком, дружит, много совместных фоток у них, а у него Иззи – прекрасная, ласковая и сильная. Жан-Жак отрабатывает прыжки в новой короткой программе, думает, что Юра должен заценить, а потом проиграть. Мысль про проигрыш Юрия правильная, а вот про «заценить» куда-то не в ту стезю. Потом думает, как бы было здорово, если бы у него не было прекрасной Изабеллы, а у Юры всяких там Отабеков, которые, между прочим, ещё и его хорошие знакомые. Отец начинает его ругать за несобранность, двадцать лет уже, Жан-Жак, скоро и того больше – двадцать один, а ведёшь себя как шестнадцатилетний. Парень решает взять себя в руки, поэтому не пишет больше Юрию в диррект тупые сообщения, не смотрит на его фотографии, даже те, где он один, даже просто с видом на Санкт-Петербург, просто не смотрит, пишет о любви без взаимности и поёт так надрывно, будто ему уже отказали, будто его уже бросили. Изабелла смотрит пристально и целует в висок, спрашивает хорошо ли всё у них. Жан-Жак улыбается и отвечает, что всё у них прекрасно. Он не врёт, никогда этого не делал, у них двоих всё просто замечательно, лучше не придумаешь, осталось только забыть обладателя прескверного характера и больших ведьминских глаз. Ещё чуть-чуть, ещё немного и всё будет в порядке. Этого, конечно же, не происходит. Как только он видит «Юрачку» на очередном соревновании, то сразу оказывается рядом с ним, шутит, смеётся и вообще счастлив. Юрий недовольно хмурится, отвечает не хотя, говорит короткое «Ну заебал, сил нет». Если бы так было, Юра, печально думает Жан-Жак, может быть мы бы потрахались и я бы успокоился. Когда Юрий, взбешённо начинает на него орать, Джей-Джей понимает, нет, я бы не успокоился, такое так просто не проходит. Поэтому он желает кричащему Юре удачи и уходит, так и не закончив дискуссию на тему «кто кого на льду нагнёт, кто круче и вообще пошел на хер, Джей-Джей, нашёлся тут король». Жан-Жак думает, что это до ужаса непрофессионально и тупо даже для него – зависать так над каждым движением Плисецкого на льду и в жизни. Такого быть не должно, такое только в сериалах бывает. Юра сверкает в свете софитов так, будто не стоит на втором месте, уступив Леруа совсем чуть-чуть. Вечные соперники, думает Жан-Жак, от ненависти до любви, продолжает свою мысль он же, когда Юрий подходит близко-близко и поздравляет с первым местом немного смущенно улыбаясь. Изабелла бежит к нему, целует нежно-нежно, обнадеженно. Свадьбе быть, быть счастливой семейной жизни. Джей-Джей пальцует на камеру, отвечает всем желающим журналистам, и пытается забыть ведьминские глаза Юрия Плисецкого. И ни черта, конечно, не получается.