Как по волшебству

Стив почувствовал, как в его сон тычется что-то мелкое и мокрое, а ещё чертовски наглое и пахнущее рыбой. Не успев удивиться, почему его во сне целуют анчоусы, Стив открыл глаза ровно в тот момент, когда оживший кошмар начал лизать его в нос. — А, это ты. — Даже немного обрадовавшись, что это был всего лишь его приблудный дружок, Стив зевнул. Снова полезший целоваться котёнок фыркнул и прикрыл лапой нос. — Не ври, у меня не может пахнуть изо рта. Кот выражал категорическое с этим несогласие, да ещё и развернулся, мелкий паскудёнок, и прошествовал по-королевски Стиву по груди вниз, то и дело цепляясь мелкими когтями за ткань майки. Путешествие его было недолгим – по меркам Роджерса, а коту, наверное, казалось, что он прошёл несколько миль, потому что он устало развалился у Стива между бёдер, раскинув в стороны все четыре лапы. — Э, нет-нет, — возмутился уже Стив, поняв, что кот улёгся ему на по-утреннему напряжённый пах, поднял его и посадил на кровать с собой рядом. Паршивец такой наглости стерпеть не смог, цапнул Роджерса за палец и снова забрался ему на грудь. Пришлось подниматься. Накормив своё не в меру прожорливое животное и позавтракав сам, Стив собрался на работу. Котёнок сидел возле двери, наблюдая за ним и не делая ни шага в сторону. — Давай-ка, дружок, пусти меня. — Стив попробовал отодвинуть его и даже успел ловко убрать руку, в которую котёнок вознамерился вонзить когти. — Отойди, мне пора. Котёнок обиженно фыркнул и отошёл, а Стив, обернувшись за порогом, увидел только длинный хвост трубой и мелкую кошачью задницу. Котёнок обиделся и точно отомстит, поэтому Роджерс запер дверь, заранее предчувствуя беду. Так и оказалось. Он успел забежать в свою квартирку через несколько часов – работать и жить на базе ЩИТа было очень удобно – и увидеть настоящий разгром. Котёнок успел разодрать обивку дивана и одну занавеску, снести единственную во всей квартире вазу и перевернуть всё на кухне. Стив вздохнул устало, но ругаться не стал: сам виноват, бросил животное одно. Поэтому положил ему в миску корм сразу из двух пакетов, а вместо молока налил жирных сливок. Котёнок его, кажется, простил, потому что ел урча и довольно облизывая морду с капельками сливок возле рта. — Ну вот, всё чудесно, да? — Стив хотел было его погладить, но котёнок зашипел и отпрыгнул, угрожающе поднял одну лапу. — Понял-понял, вечером приду с букетом и вином. Котёнок тут же сел спокойно и зафырчал: его насмешили слова Роджерса. Стив решил, что на этом их ссора окончена, и не заходил домой до самого вечера. К счастью, неприятных сюрпризов по приходу он не обнаружил и на этом успокоился. — У тебя очень наглая морда, ты знаешь? Если бы коты имели брови, то этот бы точно сейчас одну выгнул, настолько скептическим показался Стиву его взгляд. Котёнок, хоть и был мелким, казался давно пожившим и потрёпанным уличной жизнью, сперва даже в руки не шёл, а теперь обустроился, пометил зубами и когтями каждый понравившийся угол и предмет обстановки, а ещё и самого Стива, щеголявшего парой десятков длинных царапин, обновлявшихся с достойным усердием. Нагломордый зевнул, показывая тёмно-розовую пасть с мелкими белыми зубами, чихнул и лениво посмотрел на Стива. Не улыбаться, смотря на котёнка, было невозможно. — Мне неудобно спать, — объяснил Роджерс. — Твоя тушка мешает. Кот снова не ответил, зато засадил Стиву в кожу тонкие маленькие когти, потянулся и улёгся снова, да ещё и свернулся клубком. Только тонкий хвост мягко бил Стива по груди, показывая, что его владелец недоволен. Пришлось смириться. Стив вытянулся на кровати, раскинув широко руки и ноги, тоже потянулся – оказалось, заразно – и постарался уснуть лёжа на спине. Всё равно было неудобно, котёнок был горячим и щекотным, от каждого его вдоха чесалась вспотевшая кожа. Но спать хотелось больше, и Стив, кое-как приноровившись, уснул. Уже четвертый день подряд Роджерса будил гадкий шершавый язык лизавшего его в нос котёнка. Стив открыл один глаз, потом другой, поморгал и наконец сфокусировал взгляд на чёрной круглой морде. Кот смотрел на него с издёвкой, Роджерс уже мог различать его эмоции. Сейчас нагломордый будто спрашивал, сколько ещё изволит почивать его величество и не охренел ли он не кормить так долго своего чудесного кота. — Здоров же ты жрать, дружочек, — зевнул ещё сонный Стив, но поднялся. Котёнок вцепился в его майку и повис на ней мохнатым грузом. Такой способ передвижения он придумал на второй день своего появления в доме Стива, и с этим уже ничего было не поделать. Так они и ходили по утрам: Стив, загребая ногами в сползших пижамных штанах, и кот – вися на его майке. Только на кухне он спрыгнул, причём не на пол, а на стол, лёг на бок, вытянув непропорционально длинные лапы, и ударил по столешнице хвостом, подгоняя своего человеческого раба. Стив вывалил в тарелку весь пакет кошачьего корма, придвинул котёнку под нос и даже пожелал приятного аппетита. Пока он занимался своим завтраком – пусть и суббота, и спать хотелось до одури, но не поесть за компанию Стив не мог, – кот, всё ещё лежа, заглатывал корм. Казалось, он даже не жевал, просто лизал, быстро поглощая консервы. Есть он закончил раньше, чем Стив поставил перед собой чашку с кофе и пару бутербродов. Пришлось убирать кошачью миску, пытаться прогнать котёнка и снова мыть руки. Неподдавшийся нагломордый продолжал бродить по столу, то и дело суя нос в роджеровскую тарелку. — Да брысь ты, — рассердился Стив и попытался его отогнать, но кот, цапнув его за палец, отвоевал своё место. Снова пришлось смириться и есть под изучающим взглядом тёмно-желтых, почти карих, глаз. — Ты мне кого-то напоминаешь... Кот, услышав это, фыркнул, как будто засмеялся. А Стиву стало обидно, поэтому доедал он молча. Ну, почти. Когда кот, вальяжно прошествовав мимо его тарелки и мстительно махнув над ней хвостом, ткнулся носом в горячий кофе, Стив снова не промолчал: — Это для людей, мохнатая твоя морда. Не лезь! Котёнок только повернул к нему ухо, как локатор, но всё равно уткнулся в кофе и – Стив удивлённо открыл рот, это увидев – начал лакать. — Тебя бы в цирк, — восхитился Роджерс. Кот одобрительно на него покосился, но лакать не перестал. Кофе стремительно убывал, кот уже не мог его достать, поэтому ударил по краю чашки лапой и перевернул её. Пока Стив, проклиная своё мягкосердечие и кое-чьи лживые кошачьи глаза, вытирал стекающие на пол капли, кот продолжал лакать остатки кофе. — Доволен, морда? Кот начал умываться, а весь вид его выражал согласие. Да, он был доволен. Он, казалось, даже подобрел после завтрака, и Стив его в этом понимал. Мурчащим комком котёнок пристроился у Стива на ноге, дождался, пока тот доест и допьёт приготовленную себе порцию кофе, а потом, всё так же вися уже на роджеровских штанах, вместе с ним вернулся в спальню. — Весь выходной коту под хвост, — пожаловался Стив, но котёнок его неудовольствия не поддержал. Он-то точно был счастлив и мягок душой, поэтому даже не царапался. — А они у меня и так редко бывают... Кот жалоб Роджерса не разделял, он уже закрыл глаза и даже подтянул под себя хвост, окончательно и бесповоротно скомочиваясь у Стива на груди. — Вот морда наглая, — восхитился Стив и решил последовать его примеру. В конце концов, это был его выстраданный выходной, и он имел пра... Не успев додумать, он уснул. На этот раз кот его не лизал, а мягко трогал лапкой, и Стив проснулся от своего чиха. Котёнок, испугавшись резкого звука, отпрыгнул и снова запустил когти ему в грудь. — Да что ты вечно дерёшься! — возмутился Роджерс, но замолчал, когда кот вцепился в него сильнее. — Всё, понял, молчу! Ещё подозрительно косясь на поднявшего руки Стива, котёнок отпустил его и сел, кротко склонив голову набок. — Ты снова голодный? Куда убиралась вся сметённая котенком еда, Стив не мог придумать. Но он был очень прожорливым. Роджерс чуть приподнялся, показывая, что собирается вставать, котёнок привычно уцепился за майку, и они опять отправились на кухню. Там Стив ссадил кота на стол, положил в миску еды и, воспользовавшись передышкой, схватился за телефон. Старк пропал из эфира несколько дней назад, не выходил на связь и вообще никак не давал понять, что он жив-здоров и не попал в лапы Локи или ещё какой-нибудь инфернальной гадости. Мобильный Тони не отвечал, на работе его не было тоже, хотя Пеппер и не волновалась, мало ли куда мог умотать загулявший Старк. Стив не то чтобы очень волновался. За последний месяц работы у них было немного, даже его выходной был отличным тому доказательством, но лёгкое беспокойство не давало покоя. Сам не замечая, Роджерс отбивал нечёткий ритм по крышке телефона, а котёнок, снова наевшись, начал охоту за его пальцами. — Ай! — Укус был больше неожиданным, чем болезненным, но дело своё сделал: всё внимание Стива было снова обращено на кота. – Слушай, если нечем заняться, давай тебе всё-таки придумаем имя. Это стало их излюбленной забавой за эти дни. Стив, вспоминая или придумывая кучу имён, шёл по алфавиту вниз, а котёнок, слыша его предложения, недовольно фыркал и вертел хвостом. На третий день они дошли до S, и на этом игра прервалась. Стив усердно вспоминал имена, которые могли бы подойти его нагломордому дружку, а тот продолжал от них отказываться. — Будешь Тони? — предложил Роджерс, когда имена на S закончились и они перешли к Т. Взгляд котёнка был лучшим ответом. — А мне нравится. Котёнок перелёг к нему задом и выразительно помотал в воздухе хвостом. — Ты зануда. А имя неплохое. Котёнок снова развернул к нему ухо, и это показалось хорошим знаком. — Все, делай что хочешь, но ты будешь Тони, — решил Стив. — Тебе подходит. Вы оба – наглые морды. Кстати... Подождав, пока Тони-младший уцепится за штаны, Стив сходил за телефоном и продолжил безрезультатные попытки дозвониться до Старка. — Вот гад, — возмутился Роджерс. — Наверняка где-то кутит. Кот, висящий на его штанах, горестно вздохнул, видимо, сокрушался о людской глупости. Оставив телефон на кухне и твёрдо решив больше не звонить, Стив вернулся в гостиную, включил телевизор, лёг поудобнее, разместив на груди кота, и начал бесцельно листать каналы. Не было ничего интересного, даже фильмы все были как на подбор – субботними. — Вот тебе и выходной, — обиделся Стив на весь мир и задремал под мерное бурчание из телевизора. Котёнок, побарахтавшись на его груди – ему чем-то помешал собственный хвост, который требовалось немедленно поймать и наказать, – успокоился тоже и уснул. Вечер оказался таким же скучным, как и весь день. Стив протёр глаза, выключил телевизор, послонялся по квартире, удивляясь выдержке Тони-младшего, с усердием висевшего на нём, поел, поделившись с котёнком куском ветчины, снова лёг на диван и включил телевизор. На глаза ему попался какой-то молодёжный канал, где шло шоу про «Весенний отрыв». Кроме редких видов Канкуна, в передаче не было ничего примечательного, а на конкурсе мокрых футболок Стив решительно переключил канал. Не для этого он защищал свою страну от нацистов, не для этого рисковал своей жизнью и мёрз во льду. Спасенные им люди начали с удесятерённой силой предаваться разврату и распутству, а это обижало. Сердитый Стив, редко позволявший себе отлынивать от утреннего туалета, пошёл в ванную, чтобы впервые за день почистить зубы. Котёнок перебрался ему на загривок, испугавшись воды, поэтому пришлось быть вдвойне осторожным. Умывшись и причесавшись, Стив посмотрел в зеркало и подмигнул смотревшему на него коту. — Что, наглая рожа, тоже скучно? И котёнок кивнул. Стив готов был поклясться в этом на Библии и Конституции – кот действительно ему кивнул. — Спать? Кот кивнул снова! Стив всё же решил, что ему это померещилось, а такое можно было вылечить только одним – немедленным сном. Чем Роджерс и его кот сразу и занялись. Ко сну они отходили уже привычно: Стив недовольно елозил по простыне пятками, потому что ему ужасно мешал мохнатый комок на груди, а котёнок умильно наблюдал за этим. Ему ничего не мешало, а на широкой груди хватало места и для сна, и для игр. Побарахтавшись, Тони-младший успокоился и уснул, а Стив, понаблюдав за ним с лёгкой улыбкой, заснул тоже. Следующее утро он встретил задыхаясь, как если бы Тор положил на него свой молот и забыл о нём. Что-то большое и горячее давило даже не на грудь – на всё тело. Стив еле продрал глаза и встретился взглядом с Тони. Настоящим Тони – Старком, одетым только в ничего и свою постоянную наглость. — Между прочим, вы могли бы начать мои поиски! Еще друзья называются! — вместо «Доброе утро» услышал Стив. Роджерс снова закрыл глаза, досчитал до десяти, открыл, но Старк с его груди не пропал. Мало того, он продолжал обвинять: — А то, что меня этот чёртов псих превратил в кота, никого не волнует! Стив, всё ещё глядя на него, понемногу просыпался, пока не понял одну важную вещь. — Ты ведь лежишь на мне? Тони опешил, но кивнул, к счастью, замолчав. — И ты голый? — уточнил Стив. — Котам одежда не положена! — Старк, ты лежишь на мне голым, и я уверен, что кое-чем кое-что чувствую. Врождённая деликатность не позволила Стиву сказать прямо, что он, и так мучившийся по утрам жёсткой эрекцией, чувствовал на своём пахе давление тоже весьма крепкого члена Старка. — Бл... — Тони осёкся, зная, как негативно Стив относится к мату, сполз по нему на кровать и прикрылся простыней. Стив, для надежности закрыв глаза рукой, на ощупь добрался до шкафа, достал оттуда свои брюки и рубашку и через плечо бросил их Тони. — Одевайся, я подожду на кухне. Спешно и снова на ощупь Стив вышел из спальни, стараясь не обижаться на явно слышные смешки. Но, к его неудовольствию, Тони вышел на кухню обмотанным в простыню на манер тоги. — Прости, друг, но твоя одежда мне чертовски велика. Поэтому поиграем в патрициев сегодня. — Давай обойдемся без игр? — Стив, хоть и принял за аксиому то, что Тони превратили в кота и они прожили вместе почти пять дней, причём Роджерс кота не стеснялся от слова «совсем», сейчас был зол и обижен. Старка, казалось, ничего не брало. Как будто не он все эти дни занимался только тем, что ловил свой хвост, драл обои и жрал как не в себя. Ну, ещё и яйца вылизывал, но у Стива совести бы не хватило об этом сказать. — Что с тобой произошло? — Меня превратили в кота, — с вечным своим выражением «какие все идиоты» ответил Старк и отхлебнул из чашки. — Господи, как удобно иметь руки! — Тебе и с лапами было удобно, — напомнил Роджерс, а Тони, зажмурившись от удовольствия, кивнул. — Это Локи? Тони кивнул снова. — Поймаю – надеру его тощий асгардский зад, — пообещал Старк. — За такие фантазии надо наказывать. — Ага, — задумчиво кивнул Стив, соглашаясь с угрозой. — А что ж ты раньше не дал какого-нибудь знака? — Какого? — Вот теперь Стив точно поверил в волшебное превращение Старка в кота. Тот точно так же наклонил голову и выгнул бровь, смотря на Стива с нескрываемым скепсисом. — Тебе мало было, что на базе появился котенок, да ещё и спал возле твоей двери? До Стива дошло, что это действительно было странно, а он и не подумал об этом сразу же, найдя кота. — Ладно, всё закончилось даже неплохо. Тони поставил чашку в мойку и потянулся, а его «тога» медленно, но верно сползла с плеча. — Теперь бы ещё поспать, и я стану полноценным человеком. Роджерс, не буди меня, ладно? Стив и не смог бы, даже если бы захотел, настолько он опешил от старковской наглости. — Знаешь, раньше твоя кровать казалась больше, — донеслось из спальни. Стив закипел. — Конечно! Рядом с твоей ни одна кровать не котируется. — Ро-о-оджерс, — раздался из спальни издевательский смешок, — ты мечтаешь о моей кровати? Стив счёл за лучшее не отвечать. Он сел перед телевизором, покипел немного злостью и уснул, всё ещё высказывая мысленно всё, что он думает о Старке. Пробуждение его снова оказалось не самым приятным. Хотя... С какой стороны посмотреть. На Стиве снова лежал Тони и тихо сопел. Он успел даже обнять Роджерса во сне, тёрся щекой об его грудь и сладко спал. Стив открыл было рот, чтобы его разбудить, потом начал двигаться под Старком, стараясь его спихнуть, но Тони только покрепче его обнял. — Старк, это наглость! — наконец возмутился Стив. — М-м-м, — застонал тихо Тони, недовольно морщась спросонок. — Не ори, ты меня разбудил. — Старк, ты спишь на мне! — напомнил Стив. — Я привык, — просто ответил Тони и сладко зевнул. — Тебе жалко? Стиву, может быть, и не жалко было, в конце концов, грудь у него широкая, и её хватило бы на двоих, но возмущал сам факт! Тони же потёрся об него как-то по-кошачьи и снова зевнул. — Не жадничай, Роджерс, я посплю и уйду. На это возразить уже не получилось, и Стив, ненавидя и ругая Тони про себя всеми известными ему оскорблениями, покорно лежал, слыша над ухом сопение и чувствуя тяжесть тела на себе. Хотя, ладно, это было даже как-то уютно. Злость прошла, Стив сам обнял Тони, как плюшевого мишку, и тоже уснул. Это же было его законное воскресенье, он имел полное пра... — Роджерс, мысль о том, что в меня упирается что-то огромное, не добавляет любви к жизни. Старк всё ещё лежал на нём, голос был твёрдым и насмешливым, в отличие от Стива, который был немного смущён и всё ещё мягок спросонья. Он попытался отодвинуться, но с лежащим на нём Тони это было не так легко. — Зоофил, — поддел Старк. — Ты же человек! — возмутился Стив. — О, —Тони по-кошачьи округлил глаза. — Так это в мою честь? — Уйди, — простонал Роджерс, всё-таки спихнул его на пол и поспешил в ванную, чтобы скрыть свой позор. — Роджерс, ты уверен, что не хочешь обсудить это? А то ведь ещё остаётся шанс, что ты просто так сильно любишь кошек! Стив промолчал и снова плеснул на горящее румянцем лицо холодной водой. В дверь ванной забарабанили, кажется, даже ногами. — Роджерс! Не могу сказать, что это не льстит, — раздался из-за двери голос. — Уйди! — Нет, серьёзно, это даже круче, чем предложение руки и сердца, — продолжал язвить Старк. — В смысле, все истинные чувства сразу видны... — Замолчи! — Стив распахнул дверь и оказался с Тони лицом к лицу, вернее, грудью к лицу. Стив злился и смотрел на издевавшегося Старка с обидой, а тот, медленно проведя взглядом по его груди вверх, окончательно огорошил Роджерса. Тони запрыгнул на него, как будто снова стал котёнком, разъезжающим по комнате верхом на Стиве, лизнул в ухо и прошептал: — Покатай меня, Роджерс... — Клоун, — всё ещё не мог успокоиться Стив, но в его броне была пробита уже основательная брешь. — Зато со мной нескучно, — похвалился Старк. И снова оказался прав. Скучно с ним не было, Стив убедился в этом трижды за остаток дня и пару раз ночью.