В плену у моря

— Шань… 
— Мама, прошу… 
— Нет, сынок, послушай меня! Это опасно, ты можешь не вернуться. Останься, не надо. Мы что-нибудь придумаем, — рыжеволосая женщина все стояла на своем, хотя оба понимали, что другого варианта им не дано. Юноша сжал кулаки и крепко зажмурился, пытаясь сдержать непрошеные слезы. Ох, как же он не хотел покидать мать одну в этом грязном прогнившем на сквозь городке, но выбора у него просто нет. — Я вернусь и все будет хорошо, — парень посмотрел на заплаканное лицо своей матери, на выбившиеся пряди из ее прически, в глаза, которые смотрели на него с надеждой, на морщинки в уголке ее глаз, проявлявшиеся особенно отчетливо, когда она дарила ему свою теплую улыбку, наполненную заботой и любовью. Он не хотел запоминать ее такую: заплаканную и несчастную. — Не плачь, я уже все решил, — парень протянул руку и погладил свою мать по щеке, стирая дорожки от высохших слез. — Я вернусь, обещаю.

 Глаза женщины вновь наполнились слезами. Мо Гуань Шань притянул мать к себе, чтобы обнять. Сегодня он может себе это позволить, сегодня он может сказать как любит ее и как хочет для нее только счастья. Сегодня он, возможно, видит ее в последний раз. Женщина разрыдалась, когда оказалась в объятиях сына. Она не выдержит, если с ее мальчиком что-нибудь случится, она просто не сможет жить без единственного лучика света в ее жизни. Но что она могла сделать, когда он твердо решил идти до конца. Будь проклят тот день, когда она связалась с Джираем. Мальчику нужен отец, твердая рука. Сейчас бы она рассмеялась в лицо прошлой себе за эту глупую мысль. Когда умер отец Шаня, ему было всего восемь месяцев. Лихорадка. Они ничего не могли сделать. Не было денег на врача, не было даже чем заплатить за услуги местной знахарки. Болезнь забрала ее любимого быстро, она даже не успела понять, что произошло. Молодая женщина с маленьким ребенком на руках осталась одна. Они еле сводили концы с концами. На работу никто не хотел брать женщину, как они говорили, c «лишним грузом». Было много гнусных предложений, которые касались не только ее. Шань все время плакал. Она со страхам вспоминала те года. И вот, казалось бы, что она наконец сможет обрести счастье с мужчиной, который был не против взять ее в жены и признать ее мальчика сыном. Как она была счастлива. И как же она ошибалась. Джирай был просто волком в овечьей шкуре. После того как ему надоело играть в прилежного семьянина, он понял, что ему будет трудно от них избавится. Поэтому всю злость он срывал на них. Каждый раз приходя пьяный из кабака, он избивал их, говорил как ненавидит. Они могли бы уйти, но им некуда идти. Это была ловушка из которой нет выхода. И ты только можешь как проклятая мышь бегать из одного угла к другому, пытаясь найти выход. Стало легче, когда Шань подрос. Он дал отпор этому ничтожеству, перестал боятся и защитил то, что было ему дорого. В тот момент миссис Мо было страшно больше всего за все это время. Женщина смотрела в глаза сына и видела, что он готов был пойти на большее. Она кинулась его останавливать. Она не могла позволить ему совершить непоправимое. После этого Джирай и пальцем не тронул их. Мо наконец почувствовала облегчение после всех этих лет полных страдания и страха. 

Но судьба преподнесла им новое испытание. Джирай попался на крупной краже. Судом было принято решение конфисковать все его имущество, в том числе и дом, в котором они проживали. Ублюдок оказался за решеткой, а они с Гуань Шанем на улице без гроша в кармане. Шаню уже исполнилось семнадцать лет. Он был взрослым мальчиком, работал в таверне за жалкие гроши, а после работы проводил время в сомнительных компаниях, где иногда выполнял грязную работенку за хорошую плату. 

Шань привел их в дом своего знакомого подозрительной наружности. Они все о чем-то перешептывались, когда миссис Мо стелила место для сна. В тот момент она узнала чем занимается ее сын. Она устроила скандал. Женщина колотила сына по груди, проклинала, кричала. Шань же просто смотрел на нее уставшими глазами, посмотрев в которые она прекратила кричать на сына, упала на колени и все просила у него прощения за то что она плохая мать, за то что не доглядела, за то что так все получилось, за все. Это привело мальчика в чувства, он как будто очнулся ото сна. — Прошу, мама, перестань! Ты ни в чем не виновата, мама, прошу, — он бросился к матери и все пытался это прекратить. В тот раз он позволил себе расплакаться перед матерью. На следующий день Шань отправился искать решение их проблемы. И он нашел. Пять лет службы на корабле. Он покинет мать, но за то ему полагалась скромная лачуга и хорошая оплата, которую он мог отдавать своей матери. Решение было принято. Какое бы сложное оно не было. 

И вот день когда им нужно проститься на долгий срок, а может быть и навсегда. Никто не знал, что может случиться во время плавания. Шторм, пираты и неизлечимые болезни — это все могло забрать ее сына. — Шань, умоляю вернись обратно, только вернись! Мне больше ничего не надо, — продолжала умолять женщина. 

— Куда я денусь от тебя, — Шань попытался улыбнуться и приободрить мать, но это у него плохо получилось. Она с тоской посмотрела на сына и провела рукой по его щеке.
 — Не хмурься, — она все же улыбнулась сыну. 

Ее мальчик всегда ходил хмурым. Он редко улыбался, но когда он это делал, мир как будто становился светлее, а все проблемы уходили на задний план. Его светло-карие глаза становились ярче, пропадала складочка между бровей, которая казалась его вечным атрибутом, и появлялись прелестные ямочки на щеках. Она пытается запомнить каждый такой момент, ведь у нее их так мало. 

 — Сыночек, — ее губы вновь дрогнули. 
 Шань понял, что ему пора уходить иначе он просто плюнет на эту затею и останется с матерью. — Береги себя, — Гуань Шань наклонился, чтобы поцеловать свою мать в щеку, еще влажную от недавних слез. — Я люблю тебя, и я вернусь.

***

С каждым новым шагом Шань чувствовал, что его жизнь медленно, но верно катится в черную пропасть, в которой неизвестно какое будущее его ожидает. И это чертовски тревожило его. Каждый день его жизни был наполнен тревогой и отчаянием. Он уже не надеется на светлое, даже просто спокойное и тихое будущее где-нибудь подальше от всей этой грязи. Он мог бы создать семью с какой-нибудь прекрасной женщиной, завести пару детишек и собаку, жить на ферме, которая была бы отдалена от города, взять с собой мать… 
Сейчас же его мысли заняты только выживанием. И мамой. Мо никогда не покидал ее. Ни разу. Она всегда была рядом, всегда поддерживала и дарила тепло так необходимое ему, чтобы почувствовать себя живым и нужным. Он бы солгал, сказав, что ему абсолютно не страшно, что ему плевать, что будет дальше. Шань наверное никогда не испытывал такого страха. Нет ничего страшнее неизвестности. В данный момент, когда он подходил к порту, его трясло, словно на улице был мороз. Погода на самом деле была до отвращения хорошей. Голубое небо, бегущие дети с улыбками на лицах, яркое солнце и тепло, которое оно дарило — все это так расходилось с его внутренним состоянием, что хотелось убежать, спрятаться где-нибудь в темном и тихом месте и скулить, как загнанный пес, пока дрожь не отступит, а тревожные мысли не покинут его. Сейчас он был бы не против дождя и серых туч, сильного ветра и пробирающего до костей холода. Может быть это помогло бы очистить разум от посторонних мыслей.
 Ему нужно найти корабль, на котором ему придется служить в качестве помощника кока, а если конкретнее, то он будет чертовым мальчиком на побегушках. Ему в общем-то не привыкать, но как же надоело. Хотелось независимости. 
 — Черт, где этот ебучий корабль? — выругался Шань после бессмысленного двадцатиминутного поиска. 
 — Эй малой, ты еще кружок наверни, может тогда дойдет спросить у кого. 

Гуань Шань обернулся в сторону откуда раздался басистый голос. На него с усмешкой смотрел грузный мужчина лет пятидесяти, который опирался всем телом на бочку, с красным, то ли от жары, то ли от вечного запоя, лицом. Подойдя чуть ближе, Мо понял, что от второго. — Чего надо? — с раздражением спросил Шань. 
— Да вот помочь хочу. Жалко смотреть на эти потуги идиота, — все также продолжал улыбаться мужчина.
 Шань сжал кулаки, готовый бросится на мужчину. 

— Усмири свой горячий нрав, Рыжуля. В постели будешь его демонстрировать, — сказал мужчина и отпил из бутылки, которую держал в руке. 
 Это обращение и остальное выбесило Гуань Шаня. Он решил выпустить пар, наваляв этому старикашке, возомнившем себя неизвестно кем. 
— Посмотри назад. Видишь тех парней? Это с моей команды. Один неверный шаг и тебе пиздец, малой. Поэтому давай без этой херни, — все также спокойно продолжил неизвестный. Мо Гуань Шань остановился и перевел взгляд туда, куда ему сказал мужчина. Возле ящиков, в которых наверняка находилась провизия, стояла внушительная компания из пяти человек и что-то бурно обсуждала. 

— Ну что, успокоился? — незнакомец оттолкнулся от бочки и подошел ближе к мальчишке. — Дейв Шарп, — мужчина протянул руку, которая была проигнорирована. Это вызвало очередную улыбку у мужчины и очередной приступ бешенства у Гуань Шаня. — Знаешь, после того как я представляюсь люди обычно говорят свое имя в ответ. Шань развернулся, чтобы уйти и не сорваться, но был остановлен рукой мужчины, которая поразила своей крепкой хваткой. Мо понял, что этот мужчина мог бы его завалить без всякой помощи, несмотря на его возраст и состояние, в котором мужчина находился. Чувствовалась сила. — Да успокойся уже. Что ж вы все зеленые такие бешенные, — мужчина покачал головой будто осуждая. — Хотя что там, сам таким, наверное, был, уже и не помню, давно это было. Шань закатил глаза. Вот только баек про молодость от старика ему еще не хватало. Это ситуация просто бесила его. — Я же спросил: чего надо? — повторил свой вопрос Шань, поворачиваясь лицом к мужчине. — А я все еще не знаю как тебя зовут, малец, — все также продолжал мужчина, вновь протягивая руку. –Мо Гуань Шань, — ответил рыжеволосый и пожал потную ладонь мужчины. На лице Шаня появилась гримаса отвращения. Его собеседника это же никак не волновало. — Вот и познакомились. Значит я правильно угадал, что это ты новенький на «Мойре» –мужчина рассмеялся, когда его новый товарищ по команде выругался, поняв с кем разговаривает. — Только не говорите мне, что вы капитан, — вздохнув, сказал Гуань Шань. — Ну, к твоему счастью и моему несчастью, я не капитан, так что выдохни. Рыжеволосый заметно расслабился. Проблем с новой командой ему не хотелось, с капитаном тем более. — Рыжий, ты не напрягайся так и попроще будь. У нас выебистых не любят, — достав из кармана самокрутку, сказал мужчина, — Будет чем запалить? — Нет. — Не куришь? — Шань отрицательно помотал головой, — Блять, что за дети пошли. Тебя к Червю, он у нас распределением зелененьких занимается. — Меня уже определили помощником кока. — Ни хуя себе. Помощником кока, — передразнил мужчина. — А чего сразу не помощником капитана, а? — Дейв рассмеялся со своей собственной шутки, которая казалась смешной только ему. — Малой, не видать тебе этой должности как своих ушей. Только если отсосешь капитану или Барракуде, он у нас мальчиков любит. Шань значительно напрягся. Не нравится ему куда ведет мужчина. — У меня в договоре все прописано. Вот, — он порылся в своей заштопанной много раз сумке и достал оттуда помятый лист. — Можешь спокойно им подтереться, парень. На корабле свои законы, — спокойно ответил новый знакомый. — Годик палубу будешь драить и дерьмо за всеми убирать, а там может что-нибудь приличное и дадут, — мужчина махнул рукой призывая идти за собой. — Идем, помощник кока, знакомить буду. У Шаня желваки на щеках заиграли. Вся ситуация просто выходила из-под контроля. Он не мог поверить, что это с ним происходит. Либо его новый знакомый шутит, либо он действительно попал. В какую же дыру он угодил. Оставалось только все принять и стерпеть в каком бы он дерьме не оказался. Ради мамы. Ради своего будущего.