***
Тревельян не сразу полюбила свой дом. Впервые встретила она его, когда во время одной из вылазок их застала непогода. Ледяной дождь морозил до костей, а порывистый ветер не давал возможности разжечь костер или достать палатку из мешка, постоянно вырывая ее из рук. Первым, кто заметил убежище, был Коул. Он что-то тихо шептал себе под нос, странно перебирая пальцами подол мокрой рубахи. Потом он быстрым движением поправил на плечах рюкзак и кивком приказал следовать за ним. Шли они недолго. Выйдя из леса, группа оказалась на возвышенности, немного поодаль находилось широкое озеро, на другом берегу которого даже в такую бурю можно было разглядеть силуэты домов – небольшой заброшенной деревеньки, как позже узнала Инквизитор. Дом, деревянный, трехэтажный, с красной черепичной крышей и покосившимся высоким забором стоял у самого леса. Большой и величественный он вселял ужас одним своим видом, но Эвелин не обратила внимание на глупый страх; она хотела согреться у костра и сменить одежду на сухую и никакой пугающий дом не смог бы ее остановить. Как она поняла, находились они на стороне заднего двора, что было очень удачно для осмотра местности. Сад был большой и запущенный, но все еще не утратил остатки былого шика. Тревельян по-быстрому окинула взглядом местные красоты и, стараясь не шуметь, медленно толкнула невысокую калитку, которая открылась с противным скрипучим звуком. Свет не горел ни в одном окне, но девушка все равно была начеку, ожидая засады от разбойников, которые могли бы оккупировать заброшенное здание или диких животных, облюбовавших сад, поэтому посох магесса держала наготове. В саду Эвелин и ее спутники не нашли никого, кроме просторной деревянной беседки, пруда, покрывшегося тиной, гладь которого колебалась от порывов ветра и небольшого домика, предположительно для садовых инструментов, но Эвелин не стала терять время и проверять его, так мал он был, чтобы спрятать кого-нибудь. Дав указание разделиться, Инквизитор отправилась к главному входу, отправив Дориана и Быка к задней двери, а Коула к окну на первом этаже. Обходя особняк, Тревельян ожидала увидеть полусгнившую лестницу со сломанными трухлявыми ступеньками и очень удивилась, оказавшись перед широкой парадной лестницей с разрисованной яркими цветами ступеньками и резными деревянными перилами, выглядевшими так, будто их покрасили и установили прямо сегодня перед бурей. На массивной парадной двери из двух частей висел невероятной красоты металлический молоточек в виде замысловатой головы какого-то животного. Дверь, на удивление девушки, оказалась незаперта, хоть ей и пришлось приложить немного усилий, чтобы открыть ее. Оказавшись внутри, Эвелин не смогла сдержать восхищенного вздоха; обстановка дома источала богатство и умеренную роскошь, даже в полнейшей темноте можно было разглядеть причудливость некоторых украшений. На секунду в груди разлилось чувство спокойствия и защищенности, захотелось оставить посох у двери, затопить камин и расслабиться на одном из пыльных кресел, попивая чай из дорогой фарфоровой чашки, но девушка только сильнее сжала древко. Несмотря на то, что тело и сердце желали уюта и комфорта, в голову закралась мысль о подозрительности происходящего: большой, хорошо сохранившейся дом посреди леса без обитателей внутри, но и не это было самым странным. Инквизитор могла дать руку на отсечение, что под толстым слоем пыли она могла разглядеть серебряные подставки на комоде у двери, зеркало в позолоченной оправе, немного помутневшее, но все равно дорогое и множество других изящных предметов интерьера. Чего стоил огромный хрустальный канделябр, тоже потемневший, но не убавивший от этого в стоимости. Тревельян не могла уложить у себя в голове, то, что пустующий дом с открытыми дверями был мало того, что совершенно не разграблен, так и выглядел так, будто пустовал не одно столетие, что было абсолютным бредом. Девушка оторвалась от мыслей, услышав шум на кухне. Там она обнаружила Дориана и Быка, вовсю уже обжившихся, греющийся и готовящих ужин; Коула в их компании не было. Девушка помотала головой, стряхивая воду с волос, порылась в своем рюкзаке, вынимая оттуда сухую одежду, спасенную магией и под восторженное бормотание Дориана о том как им всем повезло с таким убежищем и какой все-таки полезный этот странный демон, направилась в кладовку, чтобы переодеться. Закончив, девушка попросила мага просушить мокрую насквозь одежду, взяла еще одно сухое полотенце и, не выпуская из рук свой посох, направилась в комнату, через окно в которой должен был залезть Коул. Тишина в коридоре пугала. Только что девушка слышала живые трели Павуса на уютной кухне, а теперь стояла в давящей темноте и голос Дориана доносился до нее будто через толщу воды, хотя расстояние от кухни, до места, где она находилась, было не больше десяти метров. Покрепче сжав посох, Эвелин прошла дальше по коридору. Дверей вокруг нее было немного, но стоило девушке повернуться лицом к одной из них, как примерная карта дома, составленная в голове, испарялась, оставляя с мыслью, что дом абсолютно огромен и не хватит вечности, чтобы зайти за каждый поворот и заглянуть за каждую дверь. Проверив три или четыре двери, Тревельян хотела уже позвать Коула, как неприметная дверь из белого дуба распахнулась, приглашая. В комнате было темно, освещен был лишь прямоугольник напротив распахнутого окна; ветер трепал тяжелые шторы, дождь заливал подоконник и пол. Коул нашелся у левой стены, тихий и незаметный. Юноша не снимая шляпы не отводил глаз от портрета, висящего над огромным камином. Инквизитор облегченно выдохнула, и не церемонясь, подошла к Коулу, сняла его шляпу и накрыла мокрые волосы полотенцем – юноша не отвел взгляда от картины. Эвелин старательно высушивала длинные светлые пряди, зная как легко простужается ее друг, несмотря на свою не совсем человеческую сущность. – Это бывшие хозяева дома,- совсем тихо, будто говоря сам себе, прошептал Коул. – Откуда ты знаешь? Юноша молчал, переводя взгляд то на женщину, то на мужчину, то на ребенка, изображенных на полотне. – Мне дом напел,- сказал парень все так же тихо, задумываясь на мгновенье,– а разве ты не слышишь его песнь? По спине магессы пробежал холодок. Она слышала тихий, ненавязчивый мотив в голове, но списала это на фантазию или на Тень. Солас говорил, что в некоторых местах Завеса бывает очень тонкая и можно услышать шепотки духов, голоса людей из другого времени, шум деревьев, музыку и много чего еще. С того самого момента как она вышла из леса и увидела дом, в ней поселилось странное чувство. Путешествуя по Орлею, она поняла, что дома имеют собственную атмосферу. Есть маленькие уютные деревянные домишки, в которые люди вкладывают душу при постройке, есть утонченные особняки, эстетичные и живописные, но в которых ты можешь представить себя, танцующей на балу, а не живущей размеренной жизнью, а есть дома совсем иные: дома пугающие – очутившись в таком, ты сразу теряешься, чувствуешь себя покинутым и одиноким. Ты проводишь дни в таком доме, один или в компании- это не важно, задумываешься о своей жизни, о том что успел сделать или не успел, и все это на пути от одной комнаты в другую. Тебе постоянно не хватает компании, поэтому ты заполняешь комнаты дорогой мебелью, чтобы прогнать это чувство пустоты, нанимаешь огромный штат прислуги, даешь балы, званые ужины и музыкальные вечера, но этого всегда недостаточно, ведь когда гости разъезжаются, а прислуга отправляется спать, ты снова остаешься один в этих бесконечных коридорах с миллионами дверей и убийственной давящей тишиной. Тревельян боялась таких особняков. Она всегда мечтала о противоположном - небольшом уютном доме, где она будет вместе с Калленом растить детей. Она мечтала о деревеньке, где живут приветливые люди, которые здороваются друг с другом поутру и спрашивают как жизнь не потому, что так положено по этикету, а потому что им действительно интересно. Мечтала о доме с красивым садом, в котором Эвелин будет выращивать благоухающие пионы, с большим огородом, где будет приучать своих детей любить труд и любить землю. Она всегда мечтала о месте, где будет совершенно счастлива. Вспомнив о Каллене, сердце девушки неприятно кольнуло – она не видела его уже три недели. Продолжая вытирать волосы Коула, ей казалось странно то, что никак девушка не могла определить какие чувства она испытывает по отношению к этому дому. Эвелин нравился сад, у нее в голове уже было множество мыслей о том как, что и где можно поменять и заменить, превращая вычурную безвкусицу в уютное пространство. Нравился ей пейзаж, даже сейчас, в бурю, луна отражалась в глади бездонного озера, серебрила верхушки шумящих деревьев и Тревельян была уверена, что в хорошую погоду вид открывается великолепный. Но внутри дома она себе чувствовала лишней, ненужной, не своей. Ей хотелось поскорее покинуть его и переночевать в любом из полуразрушенных домишек в деревушке напротив. Холодная рука Коула мягко прикоснулась к запястью, вырывая из навязчивых мыслей; волосы уже высохли и забавно запушились от интенсивного трения. Девушка усмехнулась, подняла шляпу, которую бросила прямо на пол и взяв юношу за руку, повела его в направлении кухни. Пока Эвелин бродила по дому в поисках духа, кухня успела прилично обогреться; в камине весело потрескивали дрова. Таким же веселым был и Дориан, уплетающий что-то за обе щеки, рассказывающий Быку одну из своих безумных тевинтерских историй. Первый раз в жизни Эвелин видела своего друга таким болтливым и жизнерадостным. – Инквизитор, душечка моя, беру назад свои слова о том, что нам совершенно не понадобится твой маленький щеночек. Этот дом просто находка! В кладовке рядом с камином мы нашли абсолютно сухие дрова, в другой – сушеные финики, чернослив и несколько бутылок очень даже приличного вина, а на втором этаже, ты не поверишь,– Дориан прошептал заговорщически, наклонившись к самому уху девушки,– кровать с балдахином и шелковыми простынями. Эвелин закатила глаза, но не смогла не отметить, что ее друг просто светится от счастья. – Простыни, это, конечно, хорошо, но я подумала, что мы переночуем сегодня здесь, у камина,- упоминать о том, что дом пугает ее до чертиков, девушка не стала. – Глупости, дорогая моя. Буду я ютиться на холодном полу в этой кухоньке, когда могу растянуться на огромной постели с великолепным матрасом,- Дориан сдвинул брови, всем свои видом показывая какую глупость сейчас сморозила Эвелин. – Ты ведь знаешь, что я был не в восторге от самой идеи ехать в эту глушь. Тем более ты уговорила меня только на неделю «подышать свежим воздухом», а прошло уже три! Три недели, дорогая моя, мы спим на соломенных тюках, голой земле и пойми невесть чем. Сегодня я сплю на роскошной постели и точка. Эвелин знала, что не сможет переубедить друга, когда он решил чего хочет, но все равно глянула на Быка и преувеличенно выдохнула – по его лицу было понятно, что он всецело разделяет желание своего возлюбленного. – Я посплю сегодня с тобой если тебе…- послышался шепот Коула из-за спины. «Страшно» –додумала девушка. Она совершенно забыла, что юноша здесь.***
Слушая тихое, размеренное посапывание рядом, девушка смотрела в потолок. Облупившаяся в некоторых местах штукатурка притягивала взгляд, освещенные светом луны трещины сливались в причудливые узоры. Буря поутихла, был слышен лишь стук редких капель о стекло; Коул чихнул во сне, несколько раз причмокнув влажными губами. За стеной слышался скрип кровати – "это так ты отдыхаешь на матрасе, да, Дориан ?"- усмехнулась Эвелин. Но даже несмотря на обилие звуков вокруг, девушке казалось, что в комнате неестественно тихо. Закрыв глаза, она попыталась размеренно дышать в такт с медленными вздохами юноши, чтобы поскорее заснуть.