***
Шел месяц незаметно и до сих пор никого не волновало что твориться с домовладелицей. Ночью Шуберт пошел выпить воды и застал такую картину на кухне: Канаэ рыщет что-то в холодильнике, а после достает банку с солеными огурцами и ест. - Домовладелица, вы чего не спите? - испугавшись, спросил Шу удивленно. - А? Так это ты Шу. Не видишь? Огурцы ем. Ты что-то хотел? - с невинным лицом, будто ничего странного не происходит, спросила Канаэ. Шуберт что-то расхотел пить и пошел спать.***
Шел второй месяц и вот, наконец, жильцы все-таки придали значение этому и решили обсудить между собой происходящие и обдумать план как жить дальше. В зале собрались все классикалоиды живущие в Отовакане. - Мы собрались тут, да бы поговорить о Домовладелице, - начал спокойно Шуберт церемонно. - А что не так-то? - беззаботно спросил Моцарт, сев на кресле в позе лотоса. - Ты еще спрашиваешь? Это нормально орать на меня без причины из-за того, что я сидел и ничего не делал?- Шопен пытался вспомнить о подробностях того дня, спрятавшись за креслом и обнимая коленки. - Котеночка часто тошнит, и она вялая. Вроде температуры я не обнаружила, - Лист была обеспокоена здоровьем Канаэ. - Она еще один раз посмотрела на меня и стала реветь, жалуясь о том, что мы бесчувственные и то что мы ее не жалеем, - Даже у Бетховена были претензии к такому поведению. - И, если честно, я как-то ночью ее на кухне встретил. Она сначала порылась в холодильнике, а после достала огурцы и стала их есть, - добавил Шуберт до сих пор вспоминая тот поход за водой. - Вообще ничего такого не помню, - Моцарт был удивлён рассказам остальных, может причиной являлось то, что он привык ко всему или же попросту не замечает. - Что тут у вас? - внезапно из кухни выруливает Канаэ, о которой шла речь, с банкой огурцов. Огурцы никого не удивили так сильно как слегка преувеличенный округлый живот. Все, кроме Моца, который не понял чего все так удивились, были шокированы данным феноменом. - Канаэ, а ты чего такая круглая? - шутливо, первое что пришло на ум, спросил Моцарт показывая пальцем на живот. "Вот Варвар, он совесть имеет?" - Шуберт испугался, ибо чувствовал что другим боком вопрос этот выйдет. - Вольф... - Бетховен сделал жест рукалицо. - Моц... это тонкий намек что я... жирная? - с обидой спросила Канаэ, чуть ли не плача. Все испугались, ожидая страшного. Лист решила попробовать спасти положение. Подойдя к девушке, она обняла ее. - Котеночек, все нормально. Ты не жирная. Моц ты думай что говоришь вообще! - последнее Лист сказала агрессивно, глянув на Моцарта. - Нет. Он прав. Я жирная! - со слезами, отпихнув Лист, домовладелица убежала к себе. Моцарт не понял чем обидел Канаэ, но подзатыльник от злой Лист получил. Домовладелица стала практически как бомба, ибо было сложно понять, когда случится страшное и начнётся у нее прорыв эмоций. Вскоре все прояснилось и нашлось объяснение данному поведению.***
В один из прекрасных дней в гости пришёл бывший одноклассник Канаэ, Сосукэ. - Салют, - парень был в весёлом настроении. - О, не Инструмент пожаловал? - удивился Шуберт сидя на диване и слушая музыку. - Да хватит меня обзывать "инструментом", - обиженно сказал Сосукэ. - С ней определенно что-то не так! - на весь дом орал Бетховен, а после выскочил из кухни и стал что-то кричать непонятное. - Чего он? - указав взглядом на Бетха, спросил Сосукэ. - Дело в том, что Домовладелица ведет себя немного неадекватно и нам от этого жизнь не очень. Суп что она сделала ужасен. Как же плохо... - Объяснял обреченно Шуберт и упал лицом в подушку на диване, схватившись за живот. - Кто опять кричит? - непонимающе спросила Канаэ спустившись на первый этаж. - О. Сосукэ, привет. У Сосукэ глаза на лоб залезли, ибо в голове не укладывалось что с ее животом. Он снова слегка увеличился. - Канаэ с тобой все нормально? - Да, а что такое? - непонимающе спросила девушка. - На всякий, лучше думай перед тем что говоришь или ты познаешь ад, - тихо, чтоб Канаэ не слышала, сказал Шуберт. - Сосукэ! Сосукэ! Парень достал из кармана, на животе, футболки свой планшет. - Чего тебе? - спросил Сосукэ, глядя в планшет. - Я тут подслушал вас разговор. А Канаэ случаем не беременна? - Чего?! - Канаэ из-за шока, чуть на месте не упала, но вовремя оперлась об комод. Комод от тяжести заскрипел и подался назад. - В смысле?- Шуберт от удивления подорвался с дивана. - Твою мать... - а Бетха, поняв, что дело дрянь, побежал наверх. - Люд, ты куда? - в то же время Моцарт спускался вниз. Ему интересно было чего на первом этаже шумят. - Мне нужно в туалет! Моц снова не догонял происходящего, но спустившись вниз спросил у других: - Чего это он? - В смысле беременна? Пад, ты совсем системой тронулся?! - агрессивно спросила Канаэ выхватив из рук Сосукэ планшет и стала давить пальцами на экран от злости. Такое чувство будто планшет сейчас треснет от сильного давления. - Кто беременный? - Моцарт хлопал глазами от удивления, до сих пор не понимая что происходит. - Помолчи Варвар. - Помогите! - истеричным, от страха, голосом говорил Пад. - Если сомневаешься, сходи к врачу! - Ну и пойду! - пихнув планшет, возвращая его Сосукэ, Канаэ с недовольным лицом ушла из особняка. - Чего это она? - спросил Моцарт. Сосукэ решил уйти домой, дабы уберечь планшет от агрессивной Канаэ.***
Спустя два с половиной часа домовладелица вернулась. - О! Котеночек, ты где... - Где Бетха? - шипела, словно змея, от злости Канаэ. - Он заперся в туалете и не выходил оттуда, - сказал, рассмотрев свои карты, Моцарт, а после стал тянуть свою руку к колоде чтоб набрать безпалевно лишних карт. - Эй, Варвар, руки убери! Жульничать удумал? У тебя совесть вообще есть? - Шуберт, заметив что кое-кто решил мухлевать, недовольно возразил. - А что это такое? - Чего он вообще там заперся? - спросила Лист, набирая карты из колоды. - Не знаю. Он рвался в туалет когда я его видел, - Моцарт спустя минуту во время своего хода бросил все карты на стол с победной комбинацией карт. - Диарея? - предположила Лист. - С трех часов дня? - Шуберт бросил карты на стол. Канаэ дальше разговоры слушать не стала, а пошла по душу Бетховена. - Бетха, открой дверь! - пытаясь не злиться, Канаэ стояла возле двери. - Меня нет. - Открой дверь! - стучала девушка кулаком по двери. Бетховен молчал. - Я сейчас дверь выломаю! Он продолжал молчать как партизан. - Я не шучу Бетха! - Ты чего? - выглядывая из комнаты спросил Шопен пугливо. - Бетха, вылезай! - стуча уже обоими руками Канаэ, пытаясь открыть дверь. - Да в чем дело? - рядом с девушкой появились трое жильцов которые пару минут назад играли в покер на первом этаже. - Он пытается смыться от ответственности, - выдохшись, Канаэ оперлась спиной об дверь. - Какой? - Пад был прав. Короче... Я беременна... у меня... и Бетхи будет ребенок, - смущаясь ответила домовладелица. На лицах Шуберта, Лист и, вылезшего из комнаты, Шопена был шок, а Моцарт наоборот стал радоваться. И тут Канаэ задумалась: "А стоило им говорить так резко об этом?" - У тебя будет с Людом ребёнок? - спросил Моцарт. - В смысле у семпая будет ребёнок? - Шуберт не мог повериться своим ушам. - В смысле у Бетхи ребёнок? У вас что любовь? Когда успели? - Лист была шокирована данным заявлением. - А откуда берутся дети? - задал вопрос Моцарт улыбчиво. - Моцарт помолчи! Спустя пару минут наконец Бетховен вышел из туалета. - О, вышел, - удивлено сказал Моц. - Чего ты в туалете закрылся? Я спрашиваю, - злилась Канаэ. - Я отравился твоим супом, - ответил Бетховен спокойно. И тут резко Канаэ поняла, что Бетха не из-за того что она беременна испугался и закрылся в туалете. - Так у его диарея была, - Сказала Лист вздохнув. - Ладно, вернемся к другому. Бетха, ты когда успел? От такого вопроса Канаэ смутилась и стала нервничать. Глядя на Бетховена, она ожидала что он ответит насчет вопросов. Ведь никто не знал, что они вообще пара так и то что между ними вообще происходит. Когда Канаэ с Бетховеном только начали вообще встречаться, они даже не собирались никому рассказывать о своих отношениях. - Отвечать я не обязан, - ответил Бетховен спокойно и пошёл к себе в комнату, закрывшись там подальше от других любопытных созданий. Канаэ тоже решила спасаться бегством, пока на нее не посыпались вопросы. Сосукэ позже узнал, что у Канаэ будет ребёнок, но, когда ему сообщили что отцом, является Бетховен, парень не мог поверить такому. Сосукэ конечно поздравил подругу с таким событием.***
На днях жильцы снова решили обсудить данное событие, и они решили обговорить это... ночью! Пока Канаэ спит!!! Все собрались в зале. Шопен включил фонарик телефона, что бы темно не было, и положил его на столик. - Как думаете кто у Канаэ будет? Мальчик? Или девочка? - с подушкой обнимаясь, задал вопрос Моцарт. - Это определённо будет мальчик, - ответил спокойно Бетховен скрестив руки перед собой. - С чего ты это вообще взял? - интересовалась Лист со скукой, подпирая голову рукой и зевая. - Я отец. Я знаю что будет мальчик! - заорал Бетховен в ответ. - Чего ты орешь? Котеночка разбудишь, - недовольно зашипела женщина. - И вообще, я думаю что будет у Котеночка девочка. - Я тоже об этом думал. Будет прикольно если у Канаэ родится девочка, - улыбался, как кот объевшись сметаны, Моцарт, хихикая в подушку. - Бетховен- семпай сказал что будет мальчик, значит так и будет, - Шуберт, поправив очки, как всегда своего мнения не имеет и поэтому он был на стороне Бетховена. - Шопи, а ты как думаешь кто будет? Мальчик или девочка? - спросила Лист улыбчиво. - Мне всё равно кто это будет. Главное чтоб меня не трогало, - ответил Шопен испуганным голосом. - Это определенно мальчик, - твердил настойчиво Бетховен. - Да нет же, будет девочка, - капризничал как ребенок Моцарт. - Не спорь с семпаем, Варвар, - злился Шуберт. - Молчи лучше! У тебя своего мнения вообще никогда не имеется! - возмущенно отвеьила Лист недовольно глядя на Шу. - Это будет сын! - кричали Бетховен и Шуберт. - Это будет дочь! - еще громче заорали Моцарт и Лист. - А ну пошли спать все! - в комнате появилась Канаэ, и она была в злом настроении. Все мигом исчезли из зала, да бы не злить хозяйку, а Канаэ пошла дальше спать. Утром спор, насчет пола бедного дитя, которое еще даже на свет не появилось, не прекратился. Из-за сумасшедших классикалоидов, которые не хотели знать пол ребёнка до рождения, Канаэ у врача не спрашивала об этом, да бы не порождать еще пущую войну. Ожидали появление ребенка все, даже больше чем сами родители этого малыша. Канаэ уже было страшно за судьбу бедного маленького существа, ибо примером ребенку тут точно служить некому. Конечно пару правил пришлось ей огласить насчет того если родиться ребёнок как с ним нужно себя вести, ибо сами сожители характером как дети малые. Уже была середина февраля. Снег уже стал таять, будто уже конец месяца. За неделю до срока, Канаэ легла на сохранение, ибо до самых родов оставаться с полоумными жильцами что-то не хотелось. Пока Канаэ не было дома, они убирались сами, что было слишком удивительное зрелище, и кроватку для ребенка, с третей попытки, нормально собрали. Через неделю пришел Сосукэ в особняк сообщить о том, что Канаэ родила. - Мы так и знали что будет дочка! - орали от радости Лист и Моцарт, а после обняли друг друга и стали танцевать вальс напевая что-то непонятное от хорошего настроения. - Семпай, не расстраивайтесь, подумаешь мы не предугадали. Дуракам везет, - Шуберт пытался приободрить Бетховена. - У меня родилась дочь! - орал от радости Бетховен. Ему уже было все ровно какого пола родился ребёнок, главное его. Сосукэ сейчас единственный не понимал, что тут происходит. Через неделю Канаэ выписали и естественно забирать мать из роддома поехали Бетха и Сосукэ (Сосукэ научился машину водить. Ну хоть что-то). Оставшиеся в доме жильцы решили по-быстрому плакат нарисовать с поздравлением. Спустя один часик на пороге дома стоял удивленный Сосукэ, Бетховен с серьезным лицом, будто он так мужественнее кажется, и Канаэ с большой пеленкой, за которой не видно ребенка, в руках. - Поздравляем с рождением ребенка! - заорали жильцы оставшиеся дома. Лист и Моцарт начали кидаться разрезанной газетой, мол конфетти, а Шуберт и Шопен держали разноцветный, обсыпанный кучей блесток, плакат. - Не орите! Вы ее так разбудите! - недовольно крикнул Бетха. - Ты орешь громче всех их, - нервно сказала Канаэ, до сих пор не веря тому что у нее что-то с Бетховеном было, и она ему родила дочь. - Как хоть назвали? - тихо поинтересовалась Лист с улыбкой. - Лиран - идеальное имя для моей дочери... - пытаясь не орать, ответил серьезно Бетховен. - Кстати, мы кроватку собрали для малыша. Она если что в комнате Канаэ стоит. Девушка пошла вперед, унося спящего ребенка подальше от жителей.***
Целую неделю Канаэ, на пушечный выстрел, никого из жителей, кроме Бетховена, не подпускала. Она боялась, что они могут испугать ребенка, что может привести к некоторым нежелательным последствиям. Но все же в один день, когда хозяйка дома убирала особняк, Моцарту, Лист, Шопену и Шуберту удалось пробраться в комнату Канаэ и посмотреть на малышку. Они столпились вокруг кроватки, что пройти было никак. Малышка спала, и не подозревала что за ней наблюдают незнакомые люди. - Какая она милая, - тихо восхищалась Лист. - Милая... - подтвердил Шопен. - Интересно на кого она похожа будет, - задумался вслух Моцарт. - Естественно, она будет похожа на семпая, - Ответил серьезно Шуберт, презрительно глядя на "варвара". - Чо?- недовольно спросил Моцарт.- А мне кажется на Канаэ. - Не спорь со мной Варвар, - Злился Шуберт. - Ты в прошлый раз с Людом продул твердя что будет мальчик, - капризно начал спорить Моцарт. - Дуракам повезло просто. - Закройтесь оба. Бесите уже! - агрессивно оскалилась Лист оттолкнув от кроватки шумных жильцов. Единственный кто сейчас наблюдал за малышкой, это был Шопен, ибо те трое начали скандалить. Резко Лиран открыла больше карие глазки и посмотрела на Шопена. Он испуганно глянул на девочку, боясь, что она сейчас заплачет. Но ребёнок не заплакал, а заинтересовано смотрел на незнакомого ей человека с кулачком во рту. - Ребят, вы кажется ребенка разбудили, - наконец сообщил тем спорщикам Шопен. Лист, Моцарт и Шуберт резко замолчали и подошли быстро к кроватке. Девочка нисколько не пугалась от их присутствия, ей наоборот было интересно рассматривать незнакомцев. Возле головы малышки лежала розовая соска, которую Моцарт запихнул ей в рот. Глаза Лиран засияли от радости. - Боже, она сильно похожа на Котеночка, - восхищено говорила Лист. - Хи-хи. Привет, я - Моцарт, - сказал позитивно Моц улыбаясь. - Ты что делаешь? Ты ее так пугаешь, - не довольствовался Шуберт. - Вы когда-нибудь заткнетесь? Раздражаете до невозможности. - Что вы тут забыли? - в комнату зашел Бетховен и по его лицу было понятно, что он недоволен чем-то. - Люд, ты тоже пришел поглядеть на Лиран? - радостно, не замечая злобы, спросил Моцарт. - Я спрашивал что вы тут забыли. - Я вообще не при делах семпай. Это все они, - Шуберт резко отошел от кроватки и решил прикинуться дурачком. - Да ладно Шу, не отнекивайся. Ты пришел с нами, - недовольно прошипела Лист. - Люд, мы же ничего плохого не сделали. Она не плачет, значит нет никаких проблем, - спокойно объяснил Моцарт. Бетховен подошел к кроватке и достал малышку. Девочка с радостным личиком смотрела на Бетху. Все, кроме Шопена, столпились вокруг Бетховена с ребенком на руках. Это маленькое существо вызывало лишь умиление у всех. Отвлекшись, долю секунды, на звук чего-то, упавшего за пределами комнаты, малышка начала истерично плакать. Резко все перепугались, ибо если Канаэ придет и увидит, что дочь плачет, а еще рядом находятся они, то снова на пушечный выстрел даже не подпустит никого к ребенку, включая Бетховена. Все не знали, что делать и в чем проблема, ибо девочку кормили недавно, да и с подгузниками все хорошо. Бетховена впервые так стало колотить. Моцарт решил развеселить девочку погремушкой, но лишь усугубил данную ситуацию. Шуберт стоял на стреме и караулил домовладелицу. - Не умеете вы с детьми ладить, - Лист забрала из рук Бетховена малышку и стала ее укачивать. Но она продолжала плакать, недовольно махая руками. - Она кажется злиться, - предположил Шопен испуганно. - Мне кажется она сильно похожа на Канаэ когда злиться, - добавил Моцарт. - Почему моя дочь на меня злиться?! - недовольно спросил Бетховен. - Домовладелицы еще нет, - крикнул Шуберт. - Вы лучше бы не хренью маялись, а помогли бы ее успокоить, - недовольно сказала Лист, пытаясь укачивать плачущего ребенка. Шопен оглянулся и увидел на полу одиноко лежащую соску и резко до него дошло в чем дело. Он, подняв ее с пола, вышел из комнаты чтоб ее помыть после чего он вернулся. Забрав из рук Лист девочку, он дал ей соску в рот и стал укачивать. Малышка успокоилась и вскоре заснула. - Соска, - Бетховен с облегчение упал на стул, сделав жест рукалицо. - Молодец, Шопи, - радовалась Лист тихо, чтобы не разбудить ребёнка. На их же счастье, Канаэ даже не слышала плач Лиран и поэтому они не рассказали ей. Шли месяца незаметно, а девочка росла. Лиран была очень любопытным ребенком ей нужно было везде полазить, потрогать, попробовать и это вызывало очень много проблем. Канаэ же не сидела просто так, а смогла поступить в колледж. За ребенком в основном сидели неработающие жильцы, но даже им Канаэ боялась доверять свое сокровище, включая отцу ребенка. Выбора у девушки не было конечно, ибо кроме их больше некого было просить. Шел уже восьмой месяц после рождения Лиран. Один раз Канаэ снова оставила девочку на жильцов, а сама уехала на учебу оставив инструкцию что делать с ребёнком при любых обстоятельствах и что вообще нужно сегодня сделать. Канаэ ушла к тому времени пока дочь спала. Ребенка в этот раз караулил Шуберт. Дело в том, что на первом этаже не слышно плача и поэтому они по очереди караулили ее, если вдруг проснётся они хоть знать будут. Шуберт долго и непрерывно наблюдал за девочкой, что его потянуло в сон и он заснул. - Эй, Шу, проснись, - спустя какое-то время Лист стала трясти Шуберта за плечо, пытаясь разбудить. - Что? - Где Лиран? - недовольный Бетховен, скрестив руки перед собой, глядел на Шуберта. Он сначала не понял а чем дело, а после глянув на кроватку понял что там кое-кого нет. - Где ребенок? - испугавшись спросил Шуберт подбежав в кроватке, да бы убедиться что его не глючит. - Это мы у тебя спросить должны! - недовольно в один голос сказали Бетховен, Лист и Шопен. И тут Шуберт понял, что, если он не найдет ребенка ему не только от Бетховена, ну и от Канаэ, станет плохо жить на этом свете. Они стали обыскивать дом в поисках маленькой восьмимесячной девочки. В этот момент они подметили что дома не было Моцарта, а так же пропала коляска, бутылочка и пару игрушек. - А что если ребенка украл Моцарт? - с испугом подумал Шуберт. - Ты видимо головой тронулся, - Лист без интереса посмотрела на Шу. - Ну смотрите. Во-первых, его нет в данной ситуации дома. Во-вторых вы же... - Хватит уже про хамогона вспоминать. Не отговорка. - Если мы не найдем мою дочь, меня и вас убьет дева, - спокойно сказал Бетховен, пытаясь быть серьезным в данной ситуации. - Семпай прав. Нужно найти ее. В итоге они поняли, что дома девочки точно нет и, если ее за пределами не найдут, либо обратиться в участок о заявление пропажи ребёнка, либо улетят в Америку сменив имя и фамилию. Вскоре они нашли и Лиран, и Моцарта, и те вещи которых не было дома. Они были на детской площадке. В кустах они не сидели и поэтому пошли разбираться по данному поводу. - Моц, какого черта? - первая подала голос Лист и она, судя по голосу, была очень злая. - О! Вы тоже решили присоединиться, - будто не замечая их злобные лица, улыбался Моцарт с ребенком на руках. - Я караулил ее, а ты взял и стащил ее, похититель детей! - негодовал Шуберт. - Караулил? По-твоему, спать на стуле- это значит караулить? Ну ты и шутник Шу, - а Моц, продолжая делать вид будто не видит их злобы, до сих пор ни в чем неповинно улыбался. - Почему ты не сказал о том, что ушел с Лиран из дому?! - Самый злой был Бетховен. Завидев злобное лицо, девочка очень громко заплакала от страха. На их компанию покосились женщины возраста тридцати лет и старше перешёптываясь. - Ну вот, Люд она плачет, - Моцарт стал трясти погремушкой чтоб успокоить ее. - Знаешь, а я вообще-то у тебя спрашивал насчет этого. Ты что мне ответил? "Да хорошо, только не мешай", - цитируя в манере Бетховена не довольствовался он. - А еще Канаэ писала в том листике погулять с Лиран. И тут все резко вспомнили о том проклятом листике, висящем на холодильнике. - А еще глядите чему я ее научил, - Поставив девочку на ноги, Моцарт отпустил ее руки. Лиран, стояла не падая, осматривая окружающее. Найдя цель, а именно целью оказался ее отец, она стала идти к нему медленно и пошатываясь. Бетховен с удивлением стал смотреть на дочь, а после присел на корточки протягивая руки. Девочка начала спешить улыбаясь, но запнулась. За секунду до того, как Лиран чуть ли не встретилась лбом с песком и грязью, ее поймал Бетховен. В отличие от отца, который сейчас был перепуган, девочка громко стала смеяться. Моцарт все-таки от Лист получил подзатыльник для профилактики, а после они пошли домой. Канаэ о данном случае не рассказали как всегда, за то показали, что девочка теперь хоть и медленно, но может своими ногами ходить. Росла она любимой родителями, были трудности конечно, но и их преодолевали. Так и появилась на свет новая душа в которой было много непонятного для человечества.