Обещай

Салли стоит посреди холодной квартиры и смотрит на заплаканное лицо своего лучшего друга. Ларри находится напротив, и по его щекам стекают прозрачные, словно хрусталь, слезы, в которых скопились разочарование, обида и жгучая боль. Из его груди то и дело вырываются прерывистые всхлипы, а широкие плечи вздымаются то вверх, то вниз от глубокого дыхания. Его, и без того, сутулая фигура вся сгорбилась, а бледные руки слегка подрагивают. Как долго они уже здесь? Носителю протеза кажется, что время внезапно остановилось, и что они находятся в этой сырой и неуютной квартире уже целую вечность. Взгляд Салли падает на потрескавшийся и пыльный пол, а к горлу подступает горький комок. Ему кажется, что все это какой-то дурной сон, который вот-вот должен закончиться... Но, к сожалению, это далеко не так. Фишер даже и представить себе не мог, что за столь равнодушным, как ему раньше казалось, ко всему и, можно сказать, неподступным образом (коим всегда представал перед ним металлист) таится такая ранимая душа. Носитель протеза подвален и, одновременно с этим, растерян. Он снова смотрит на Ларри. Салли напуган, ведь он ни разу не видел, как его единственный друг плакал. Плакал навзрыд, словно маленький и беззащитный ребёнок, которого очень сильно обидели. Носитель протеза не верит этому. Вернее, не хочет верить тому, что по щекам Ларри стекают те самые слезы - слезы отчаяния. И ему больно смотреть на своего друга, поэтому Салли отводит взгляд и просто смотрит на свои рваные кеды. Какое-то время в комнате царит томительная тишина... Носитель протеза постепенно начинает понимает, что его друг уже сломлен, как и он, и Салли, сам того не желая, начинает узнавать в этом сгорбившимся сейчас у стены силуэте самого себя... Голубые глаза подростка расширяются от нахлынувших на него воспоминаний, а кисти рук непроизвольно сжимаются в кулаки. Мальчик помнит, как он сам сломался и как точно также рыдал навзрыд и утирал горькие слезы, сидя один в большой, но такой неприветливой больничной палате. Как же он был тогда несчастен и, казалось, будто весь мир вдруг отвернулся от него. Салли это помнит. Салли не может смотреть на слезы друга, он не может больше вспоминать и терпеть, ведь еще чуть-чуть и он сам расплачется. Но этого делать нельзя, потому что так он сделает еще хуже и больнее для Ларри. Он прекрасно понимает это и сдерживает все в себе... Пытается, но больше не может... Фишер делает несколько шагов к Ларри, и тот, не успев ничего сказать, оказывается в объятиях своего друга. - Салли?.. - спрашивает металлист. - Что ты делаешь? Подросток смотрит во все еще мокрые от слез глаза Джонсона и, обрадовавшись, что за протезом не видно абсолютно ничего (по его щеке все-таки стекла одинокая слезинка), дрогнувшим голосом чуть слышно произносит: - Обещай, что больше никогда не будешь плакать...