Что если, что если мы убежим? Что если, что если мы сорвёмся прямо сегодня? Что если мы распрощаемся со спокойствием и благополучием? И что если, что если нас будет трудно найти? Что если, что если мы сойдем с ума? Что если, что если мы отстанем и нас уже не найдут?
Девочки любят душевные разговоры. Любят ночные прогулки, посиделки у костра в компании друзей или просто хороших знакомых. Любят интересные беседы. Больше всего любят чужие тайны и секреты. Но не любят рассказывать о себе слишком много. Один неверный шаг, одно лишнее слово, и всё — все презирают тебя. Лучше строить из себя недотрогу и оставаться загадкой, нежели сболтнуть о себе лишнего. Что-то, чего не стоит знать кому-либо. Такой стратегии придерживалась Трини Кван.***
— Решила просидеть тут всю ночь? Девушка в желтой куртке нехотя приоткрыла глаза и посмотрела на девушку перед собой. Кимберли. Она стояла напротив — нереально красивая, без единого недостатка, — уперев руки в бока и глядя на нее. Лишь на секунду в голове Кван пронеслась мысль о том, что сейчас Кимберли выглядит особенно привлекательно — слегка потрепанные волосы, уставшие глаза... и всё та же задорная улыбка. Это завораживало. — А тебе есть дело? — с усмешкой ответила Трини, делая глоток пива. — Не горю желанием возвращаться домой. Остальные уже давно разошлись по домам. На улице было темно и холодно, поэтому девушка в желтом села поближе к огню, чтобы согреться. Кимберли же просто прогуливалась вокруг. — Не против, если я составлю тебе компанию? — Да нет, — Трини смущается, когда девушка пододвигается к ней слишком близко, но не уходит. Ким открывает одну из бутылок пива, стоящих рядом, и делает несколько больших глотков, прежде чем начать говорить. — Знаешь, мои родители просто невыносимы. Они не доверяли мне, даже не скрывали свою дикую неприязнь, — говорила она. — Последние нотки терпения в один миг с треском лопнули, поэтому я уехала, вот так просто, как делают девочки-бунтари в глупых фильмах, ни на секунду не задумываясь о последствиях. Да и не жалею об этом. Трини хмыкает. — Если ты пытаешься разговорить меня, у тебя не выйдет, — предупредила она. — Ну, попытаться всё-таки стоило, — улыбнулась Кимберли, закинув руки за голову. Трини чуть заметно улыбается в ответ; она просто не может удержаться, видя эту ослепительную улыбку перед собой. — Кто бы мог подумать, что родители самой Кимберли Харт невыносимы, — задумчиво говорит она. Розовая лишь пожимает плечами. — Семья у меня такая обычная, даже слишком. Всё на стереотипах. Три школы за три года. Так нормально, даже как-то проще, — желтый рейнджер делает небольшую паузу, прежде чем продолжить. — Не успеваешь на кого-то запасть, и... родителям не надо париться насчет моих отношений. Опустошив бутылку, она тянется за новой, но Харт останавливает ее, неодобрительно качая головой. Трини вздыхает. Поговорить обычно ей было не с кем, разве что сама с собой. — Знаешь, первый раз говорю это вслух... Она замолкает, когда замечает взгляд Ким на себе. Под этим проницательным взглядом Трини чувствовала себя крайне неуютно; к тому же, она слишком разоткровенничалась, чего, по ее мнению, делать не стоило. Она нервно сжимает и разжимает руки, отводит глаза, Кимберли замечает это и пододвигается к ней еще ближе. — Не волнуйся, ты можешь мне рассказать. Я понимаю, — кивает она, что немного вселяет в Трини уверенность. — Что там насчет отношений... уже успела запасть на кого-то? — она как-то хитро улыбается. На несколько секунд Трини замолчала, устремив свой взгляд куда-то вдаль. Ее сердце бешено заколотилось: она еще не была готова к такому разговору и боялась, что правда, которая может не понравиться Ким, всплывет на поверхность. Она старалась не смотреть в глаза девушки; это просто-напросто могло выдать ее. — Да. Есть одна. Кимберли вскинула брови. — И кто она? — Ну... — Трини хмурится. — Мы с ней вместе ходим на биологию... Трини уверена, что Кимберли не могла ее заметить. Мало кто замечает странных одиночек, сидящих за последней партой и молча рисующих супергеров в тетрадке вместо учебы. Трини убеждена — такая популярная личность, как Кимберли Харт, никогда не заметила бы её. — Вы с ней друзья? — Можно и так сказать, — усмехается Трини. — Тогда всё просто, — Ким хлопает в ладоши и довольно улыбается, что приводит в недоумение девушку в желтой куртке. — Пригласи ее на свидание. Трини чуть ли не давится пивом, когда слышит от девушки, которая ей нравится — такое. Она быстро прокручивает у себя в голове все возможные варианты ответа. — Ээм, ну... — на её щеках предательски выступает румянец. — Я не могу. — Почему? — Ким удивленно поднимает бровь. — Родители будут против... если узнают, придется снова переезжать. — Забудь о родителях. Поступи так, как тебе хочется, черт возьми, хотя бы раз. — Я... я не думаю, что ей нравятся девушки. — Не узнаешь, если не попробуешь, — Ким улыбается. В голове Трини снова проносится мысль о том, что Кимберли, сидящая перед ней на расстоянии нескольких сантиметров, — такая офигенная. Трини терзают сомнения. Но ведь и правда — что ей терять? Трини, девушка-беспорядок, которая не может и дня прожить без риска. Почему бы не рискнуть в плане отношений хоть раз? Рискнуть ради своего счастья? Она даже была бы готова вновь собрать по кусочкам своё разбитое сердце, если ничего не получится. Она просто не могла не рискнуть. — Т-тогда... сходи со мной на свидание, — на одном дыхании выпаливает девушка. Ее сердце стучало громко, даже слишком громко, и этого хватило, чтобы понять; понять, что Кимберли была для нее всем. Понимая, что больше всего на свете она хочет поцеловать девушку, стоящую перед ней, Трини поддалась вперед, оказываясь прямо перед лицом Ким. Губы девушки коснулись губ подруги, и она поняла, что это лучшее в мире чувство. Она никогда не испытывала нечто подобное. Нечто настолько сильное и вдохновляющее. «Не стоило этого делать», — мелькнула в голове тревожная мысль, но ее сомнения мгновенно рассеялись, когда Кимберли ответила на поцелуй. — Я схожу с тобой на свидание, Трини Хван, — прошептала Харт, на несколько секунд отрываясь от мягких губ девушки. — Конечно же я помню, что мы вместе ходим на биологию. Трудно не заметить милашку, вечно рисующую забавных человечков в тетради, — усмехнулась та. Задорная девичья улыбка играла на губах желтого рейнджера, глаза озорно блестели, а на щеках выступил чуть заметный румянец. И ей было все равно, что о ней подумают остальные. Пусть сочтут чокнутой, ненормальной, — их дело, ведь сегодня ее это точно не волнует.