«Ты всегда был прекрасен в такие моменты»
Чуть прищурившись от света, постепенно заполняющего тёмный кабинет, Джессо рассматривает безмятежное лицо несколько секунд. Осторожно коснувшись подушечками пальцев белоснежной щеки, ведёт вниз, спускаясь к мягкой шее, и гладит покрасневшую от засосов кожу. Тут его руку осторожно берут и, подняв повыше, мягко целуют. Только что проснувшийся Вонгола улыбается, чуть помедлив, садится и обнимает возлюбленного. — Люблю тебя, — Робко прерывает тишину Тсунаёши, ещё крепче, но всё также нежно, прижимая к себе столь дорогого человека. На лице Бьякурана расцветает родная улыбка, он заставляет посмотреть Десятого на него и почти сразу же впивается в его губы, углубляя поцелуй и зарываясь в отливающие цветом янтаря волосы. Отпустив, мужчина ещё раз пробегает глазами по обнажённому возлюбленному, заставляя его смущённо сдвинуть ноги и отвести взгляд, тихо посмеивается, по-доброму улыбаясь, и расслабленно откидывается на спинку дивана. - Видимо тебе сегодня надо будет надеть рубашку с вы-ысоким воротником, Тсу-кун.«Но… У меня всё ещё волнует один вопрос. Откуда же всё-таки появилась эта нежность, эта внимательность к каждому твоему движению, каждому вдоху? И почему именно к тебе? Я никогда не познаю тебя полностью, Вонгола. А так хочется выучить каждый твой шаг, каждое твое слово. Но единственное, что я точно знаю о тебе, Тсунаёши Савада, что ты наивен. Словно дивный цветок, растущий в оранжерее, не знающий ни о холодных ветрах, губящих всё живое, ни о палящем зное, беспощадном как и к грешнику, так и к невинному»
Тот смотрит на него пару секунд непонимающе, после переводит взгляд на большое зеркало, отражающее двух мужчин, отдыхающих на белоснежной мебели. Бьякуран тоже поднимает взгляд на стеклянную гладь. А там столь привычная картина.«Отчётливо вспоминается твоё лицо в тот момент, когда ты впервые увидел это зеркальце. Ты был так удивлен его размером. Тогда мы были не больше знакомых. Ни один из нас не придавал ему большого значения. А сейчас это словно слова о том, как хорошо бывает настоящее. Знаешь, когда тебя нет рядом, оно напоминает мне о том, что ты произносишь каждое наше совместное утро. Хотя я уверен, что ты говоришь это и тогда, когда просыпаешься один. Я сделал тебя зависимым от себя, и из-за этого мне даже чуть грустно»
Шатен осторожно встаёт и подходит к зеркалу, рассматривая итоги любовной ночи. Смешно надувает щёки и по-доброму ругает босса Мельфиоре. Тот лишь тихо, но заливисто смеётся, даже не пытаясь оправдываться.«Но тогда ты просто не знал, к чему я стремлюсь»
***
— Ну же, Вонгола, у тебя нет выбора. Иначе мне придётся начать войну. Шатен лишь опускает голову, устремляя взгляд в пол, не давая ещё раз заглянуть в его глаза. — Я обещаю, Тсунаёши, я возьму тебя с собой в новый мир. В наш новый мир. Босс Мельфиоре был уверен в себе. Джудайме просто отдаст ему кольца и он достигнет своей цели. Мир, существующий сейчас, сгорит дотла, а на его место придёт новый, идеальный. Он будет наблюдать за этим. А рядом с ним будет Тсуна. Его Тсуна. Мальчик не променяет своего возлюбленного на каких-то хранителей. На какой-то мир. Бьякуран уверен в этом. Нет… Он знает это. Вот только почему-то нехорошее предчувствие затмевает эйфорию от близости цели и заставляет чувствовать напряжение каждой клеточкой тела.Ну же, не заставляй меня ждать. Я ведь уже знаю твой ответ
Десятый Вонгола судорожно выдыхает и сжимает кулаки. Тишина затягивается, а напряжение, кажется, можно рассмотреть в тяжёлом, как свинец, воздухе. Прошла минута. Две. Беловолосый мужчина уже хотел было что-то сказать как… Холодное и безразличное «Нет» режет уши. В ту же секунду он чувствует, как сердце болезненно замерло, а холод ядовитыми змеями расползается по всему телу. Из головы за мгновение исчезают, обращаясь в прах, все положительные мысли. — Тсу,— Его грубо перебивают. — Прости, но… Это уже слишком. Я не могу. Ты предлагаешь мне… Бросить всех? Убить всех? Ты же знаешь, что я… Я никогда не сделаю этого! Я не брошу этот мир! Н-но… Бьякуран… Зачем? Зачем тебе это? Ведь у тебя уже много есть, так? Почему же ты-«Что ты несёшь?
— Значит я заберу их силой.«Почему ты заставляешь меня говорить это?»
— Бьякуран, пожалуйста, послушай, я не хочу этого, прав- — Я даю тебе второй шанс. Будем считать, что ты, дорогой Тсу-кун, ошибся. Принеси кольца и я всё забуду. Все твои… Неправильные слова, сказанные сейчас. — <i>…«Не смей молчать»
— Ну? — … Ладно.«Хороший мальчик»
***
Бьякуран ничего не чувствует, кроме обжигающей, уничтожающей все моральные принципы, ярости. Злость поднималась откуда-то из глубин его алчной души, парализуя конечности, стискивая грудь, заставляя задыхаться и ненавидеть. Чёрная ненависть к тому, кто неделю назад вызывал лишь теплое и приятное чувство где-то в груди, к тому, кто принадлежал только ему и который любил его всем сердцем и душой, к тому, кому принадлежали сердца сотен, если не тысяч людей, и, в особенности, ЕГО сердце, разъедала душу, уничтожала мысли и убивала любовь. На лице босса Мельфиоре уже не было той чистой и искренней улыбки, что появлялась тогда, когда он даже просто видел его. Голова была опущена, взгляд устремлён куда-то в пол, руки, сложенные «замком», опирались на чуть расставленные колени. Тело слегка подрагивало.«Ну неужели нельзя было просто принять моё предложение?! Ты… Идиот! Я бы дал тебе всё! Всё, слышишь?! Но ты, ты променял свой будущий рай на обитель этих шавок? Почему, Тсуна, почему?!»
— То есть, ты хочешь сказать, что- — Да, Бьякуран, кольца уничтожены. Прости. Я ухожу, — Шатен вздыхает и встаёт. Внезапно что-то щёлкнуло внутри Бьякурана. Он резко поднимается, за мгновение оказываясь около Десятого Вонголы, грубо притягивает к себе и целует. Жадно, больно, кусая губы любовника до крови. Савада поддаётся, обхватывая шею беловолосого и отвечая на поцелуй. Тишину разорвал выстрел.***
Бледная рука мягко гладит волосы парня.«Ты выглядишь таким спокойным сейчас, Тсу-кун»
В голове вспыхивает испуганное и непонимающее лицо Десятого.«Знаешь, тебе никогда не шёл белый»
Бьякуран вздыхает, оглядывая белоснежную одежду покойника, вспоминая расползающееся алое пятно на животе возлюбленного.«Чего ты тогда так испугался? Неужели ты так их любил? Или… Ты так не любил меня? Прости за это. Но ты сам напросился, ты же понимаешь? Не будучи в силах сделать выбор между мной и ними, ты просто разрушил кольца. Ты и правда думал что это меня остановит? Как наивно. И эгоистично. Теперь я понял. Ты всегда был полным эгоистом, Тсуна»
Мужчина встаёт, последний раз смотря на того, чью судьбу он разрушил. И он понимает одну вещь.«Я ещё доберусь до колец, поверь мне. Твоя жертва никчёмна»
Джессо быстрым шагом уходит, навсегда подавляя чувство жалости, любви и прочего ненужного мусора, и давая себе обещание больше не подпускать к себе кого-то настолько близко.