Нам подарили случай, синие небеса. Наш диалог беззвучен, только горят глаза.
Её ноги стоят ровно, спина прямая, плечи расправлены. Идеал. Черты лица, манеры, мимика, блеск глаз, взгляд, движения, голос, пальцы, кончики волос. Это всё привлекало, манило. Хотелось коснуться. Коснуться её сейчас. Но во взгляде её читается ненависть и уважение к этому человеку. Он подходит, что-то говорит. Коротко и по делу, без лишней «воды» и траты слов, потому что они понимают друг друга без слов, встречаясь глазами, показывают всем видом, что нужно делать.То, что в душе ненастье, как объяснить часам. Я за минуты счастья кажется жизнь отдам.
Два лучших солдата, отношения между которыми состоят из… А есть ли между ними что-то? Наверное, нет, потому что она ненавидит его за то, что он сделал с её названным братом — избил прямо в зале суда, на глазах у всех. В их отношениях нет ничего особенного, потому что о них ничего не знают. Никто и никогда не знал, может кто-то догадывается, но это всё равно не доказано, никем. Наверное, стоит рассказать, почему они стали так близки, потому что без знаний об этом, история не была бы интересной и не было бы смысла рассказывать её вовсе. Зима. Ночь. Очередной поход за стены по приказу Эрвина. Небольшая группа солдат отправилась изучать поведение титанов в мороз, но исследование провалилось, поэтому пришлось возвращаться назад, в штаб. Вдруг налетела сильнейшая метель и два лучших бойца человечества оказались отрезаны от группы. При всём этом, стоит отметить, что при неудачном падении, Микаса получила вывих левой ноги. Но всё обошлось, потому что эти двое нашли убежище — старую хижину, в которой не было практически ничего: небольшой сломанный стол, стул, прогнивший пол, забитые досками окна и койка в углу, что, безусловно, радовало. Но больше всего радовало то, что стены не настолько прохудились и было не так прохладно, не задувало.О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
Было темно и холодно. Леви разломал стол, стул и развёл небольшой костёр. — Показывай, что с ногой, — безучастно произнёс мужчина, сверкнув голубыми глазами в темноте. Молча снимая сапог, брюнетка посмотрела на свою ногу, боль в которой была почти невыносимой, кость ныла, суставы болели, но выражение лица девушки осталось таким же непринуждённым и холодным, как обычно. Осмотрев её, Леви сделал вывод, что нужно вправлять, потому что если этого не сделать, то Аккерман завтра вообще ходить не сможет.Мимо судьбы вслепую, можешь пройти и ты. Дождь на стекле рисует, розовые мечты.
Их взгляды встретились и капрал кивнул, а Микаса кивнула ему в ответ, понимая, что он хочет сделать, поэтому она зажмурилась, пытаясь не напрягаться. Через несколько секунд из губ брюнетки раздалось еле слышное шипение, заглушённое закушенной губой и ладонью, вовремя прикрывшей губы. — Всё, — сказал Леви, взглянув на лицо девушки, которая пыталась делать вид, что ей не больно, хотя он прекрасно знал, что это не так. Аккерман надела сапог и, хромая, подошла к огню, грея замёрзшие ладони. Она была благодарна ему, но не могла этого сказать, поэтому предпочитала просто молчать, думая о том, где и как сейчас Эрен. — За нами не придут, — сказал капрал, копаясь в рюкзаке, который он сбросил с плеч, в нём была вода, одеяла и немного еды, как и у остальных. — Нам придётся самостоятельно добираться до пункта назначения. Брюнетка лишь кивнула, бросив на мужчину короткий взгляд, в котором не читалось ничего. Она села на пол, вытаскивая из своего рюкзака всё необходимое.Просто сказать о главном, зная, что где-то там. Небо движением плавным, встречу подарит нам.
— Не сиди на полу, — строго сказал Леви, ставя небольшую кастрюлю с водой на огонь. — Ты не только простынешь, но будут проблемы по женской части. Микаса, злобно зыркнув на него, всё равно поднялась с пола, потому что Леви, хоть и жутко раздражает, но говорит правду. Постелив одеяло на койку, на которой был старый, промёрзший тюфяк, брюнетка тихо выдохнула, вновь подходя к огню. Она молча приняла кружку чая, которую протянул ей капрал. Она сделала маленький глоток, на что получила фырчанье и тихую фразу «можно было и протереть края, прежде чем пить», что вызвало незаметную ухмылку. Мужчина достал из своего рюкзака одеяла и подошёл к койке, расстелив их. Через несколько минут они всё же улеглись. Койка была до ужаса узкая и скрипела от любого движения. Сначала Леви утыкался в мягкую грудь девушки, отчего та слегка краснела, но в темноте этого не было видно, потом они столкнулись носами, от чего оба почему-то покраснели. Затем всё-таки приняли удобное положение: Микаса приобняла мужчину за талию и уткнулась в его грудь, Леви сделал то же самое, уткнувшись в тёмные пряди девушки, потеплее укрывая обоих.О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
Брюнетка долго не могла закрыть глаз, но в итоге усталость победила и она сомкнула усталые веки, проваливаясь в сон. Леви ещё долго лежал, закрыв глаза. Он думал о Микасе, о глупости Ханджи, безотказности Эрвина, который просто не мог сказать «нет» блестящим глазам майора Зоэ, которая составила план и ей только нужна подпись командира. Все эти мысли мешали спать, но через полчаса и капрал спал, прижимая к себе тёплое тело своей подчинённой, которое было так податливо, невинно, подчинялось касаниям, движениям, прогибалось… На востоке начало светать. Леви медленно открыл глаза и увидел, как Микаса, такая молодая и глупая, невинная… Как первые лучи солнца освещают её волосы. Маленькая девочка… Веки с густыми ресницами подрагивали. В этот момент капрал поймал себя на мысли, что ему нравится наблюдать за тем, как Микаса спит. Она приоткрыла глаза, вспоминая события вчерашнего вечера. Подняв голову, брюнетка посмотрела в глаза капралу, не отстраняясь. Они смотрели друг на друга, без слов. Леви наклонился, аккуратно и боязливо касаясь её губ, затягивая в нежный поцелуй, который для неё будет первым, но самым запоминающимся в её жизни. С того дня прошло уже около полу года и о том, что там случилось знают лишь эти двое, хотя многие пытались выяснить, зажимая поочерёдно Леви и Микасу в углу, Зоэ слышала одно и то же каждый раз: «развели костёр, выпили чаю, легли спать в разных углах».О любви, я не успею тебе сказать, пусть за тобою закрылись двери. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить. Я — никогда не устану ждать, ты — никогда не устанешь верить.
Но тогда почему по вечерам из кабинета капрала доносятся приглушённые стоны? Всем мерещится, безусловно. И следы на ключицах — ничто иное, как следы ремней устройства пространственного маневрирования. Есть ли у них чувства друг к другу? Определённо нет.