Одержимость называемая Любовью

Акутагава зашел в кабинет и запер дверь на ключ. Рука непроизвольно потянулась к шкафчику, и он достал бутылку саке. Покрутил в руках и открыл. Давненько же он не брал в рот спиртного. Сейчас появилась дикая потребность сделать хоть глоток обжигающего напитка. Он был взбудоражен. Неспокоен. И его это бесило. Рюноске ненавидел когда что-то шло не так, как он этого хотел. Ацуши своим поведением взорвал ему мозг. Этой своей добротой, искренностью, правильностью… он не мог, не действовать на нервы молодому мафиози. За то время, что они были вместе он знал Тигра разным, знал нежным, ранимым, расстроенным, но таким он его еще не видел. Акутагава не понимал что именно он сейчас чувствует, он знал только одно, в тот момент когда Накаджима набравшись, непонятно откуда взявшейся смелости, дерзко заявил о том, что он ничего не значит для Рюноске. Потому что видете ли, владелец Расемона, в их отношениях делает только то, что он хочет, при этом не спрашивая мнения партнера. И хотел бы прекратить эти бессмысленные отношения. После этих слов Акутагаве до рези в глазах захотелось отыметь зазнавшегося омегу прямо средь бела дня, посреди оживлённой улицы. И плевать он хотел на чужое мнение! Крепко прижать к себе дрожащее горячее тельце. Посмотреть в его невероятно красивые глаза, поддернутые пеленой страха и желания, когда войдет в его плоть и заставит кричать от наслаждения. По телу брюнета прошла болезненная судорога желания. Навязчивого и жаркого. Он «голодал» целую вечность. Он хотел секса со своей омегой, быстрого, жадного, где угодно. Даже если Тигр сам не хочет этого, но его тело… оно не может не отозваться на ласки своего альфы. Рюноске знал это. Особенно в тот момент, когда впервые распахнул дверь своего дома перед светловолосым парнем. На секунду в его ярких глазах отразились странные смешанные чувства. Ацуши никогда не умел контролировать свои эмоции, всегда неосознанно выставлял их на показ, и сейчас это не изменилось. Там, в сиреневой бездне, где плескались золотые всплохи, в которой серые омуты на мгновение утонули, мафиози заметил смятение и страх юноши. Тот самый взгляд, так легко узнаваемый в неопытной омеге. Искра зажглась. Она призвала за собой не только пожары, но и штормовые бури. Обрушивая на юного парнишку всю гамму чувств и удовольствия от соеденения со своим альфой. Для начала, необходимо было продумать как вернуть себе свою непокорную омегу. Темноволосый парень сел в кресло и открыл крышку ноутбука, набрал секретный код и с наслаждением глотнул спиртное из горлышка. — Ну здравствуй, Тигренок… На экране, разбитом на четыре одинаковых квадрата была видна спальня Накаджимы во всех ракурсах, а так же кухня и ванная комната, а гостиной в квартире омеги не имелось. Да, возможно он эгоистичный параноик, раз установил камеру и прослушку в его квартире. Он хотел знать что делает, и чем занимается его мальчик, и не случится ли чего… ведь у альфы немало врагов, и лучше перестраховаться. Хоть он прекрасно осознавал, что Ацуши далеко не беззащитное создание, и уж он точно сможет за себя постоять. Просто… Рюноске искал в этом оправдание, он хотел быть рядом с ним, всегда. Пусть даже таким образом. Омега зашел домой и запер дверь, прислонившись к ней спиной. Бросил ключи на рядом стоящий низкий комод и скинул обувь, там же снимая перчатки и носки, босиком прошел по облезлому коврику, с дурацким узором, в сторону уборной. Акутагава тут же спохватился, медленно поставил бутылку на стол и придвинулся ближе к экрану. Ему чертовски сильно захотелось касаться своего мальчика. Дотронуться до его горячей нежной кожи, вдохнуть дурманящий запах… Блондин зашел в ванную закрывая дверь. Остановился посреди небольшой душевой, невольно глянув на себя в зеркало. Он долго и придирчиво рассматривал свое отражение, трогая губы, нос, волосы. Словно не верил собственному отражению. В приюте над ним всегда издевались, насмехаясь оскорбляли его уродцем и выродком. Так что, Тигренок никогда не верил и не понимал собственной привлекательности. И был очень удивлен когда привлек внимание одного из самых сильных альф Портовой Мафии — Акутагавы Рюноске. — «Да, ты красив, мой маленький Тигрёнок, без сомнений ты прекрасен…» Брюнет резко выдохнул, когда омега вдруг стянул белую рубашку через голову и отбросил в корзину с грязным бельем. Расстегнув ширинку, блондин позволил своим штанам спокойно упасть по ногам вниз, повертев бедрами. Акутагава протянул руку к кнопке, чтобы выключить монитор и не смог. Ацуши всем корпусом развернулся прямо на обозрение камеры слежения. И всегда холодный и сдержанный мафиози задрожал, непроизвольно щелкнул на увеличении изображения и облизал в миг пересохшие губы. Эрекция была мгновенной и болезненной, он даже тихо застонал от дискомфорта, но уже не мог оторваться от экрана. Жадно смотрел на тело своего омеги и чувствовал, как кровь в венах закипает. Требуя разрядки. Альфа уже успел подзабыть какое прекрасное у блондина тело, с идеальными формами и изгибами: сильный, гибкий и одновременно хрупкий и тонкий стан, с нежно-розовыми сосками, которые всегда превращались в твердые камушки, когда Рюноске касался их подушечками пальцев и языком. Во рту поднакопилась слюна. Альфа сам не заметил, как потянул змейку на ширинке и сдавленно вскрикнул, когда горячая ладонь легла на возбужденный член. На экране же, в этот момент Накаджима снял трусы и бросил их к оставшейся одежде. Блондин зашел в кабинку, включил воду. И Акутагава был готов благодарить Господа или Дьявола только за то, что парень по ту сторону экрана не задернул занавеску душевой. Рюноске стиснул челюсти, когда увидел, как капли воды стекали по его телу. Он готов был душу демону продать, чтобы иметь возможность слизать их с бархатной кожи, опустится перед ним на колени и взять в рот аккуратный омежий член лаская его языком, а пальцами настойчиво подготавливая к неистовому вторжению, чувствовать губами и пальцами спазмы его оргазма. Ацуши неспеша намыливал кожу жидким мылом, а брюнет жадно следил за движением мочалки, когда губка потерла сосок и тот, покраснев, слегка набух, Акутагава закрыл глаза и выругался матом, приближая себя к разрядке, рука непроизвольно двигалась вверх- вниз по стволу раскаленного члена, изредка потирая чувствительную головку большим пальцем, и он чувствовал, что пик удовольствия уже близко. Альфа любил брать Накаджиму в душе, вот такого мокрого, скользкого, мягкого, пахнущую мылом и возбужденной самкой. Его самкой, которая истекает смазкой для него одного, от одного его взгляда. Любил погружать в него пальцы, скользя по горячим чувственным стеночкам, массируя чувствительную точку внутри, жаждущую его ласки. Блондин всегда жадно реагировал на его прикосновения, омега сводил его с ума своей реакцией на его страсть и желания. Податливый, мягкий, отзывчивый, страстный и желанный…жаждущий. Порой Рюноске нравилось играть с ним в игры, доводить до оргазма в самых неожиданных местах и смотреть, как омежка сдерживается, чтобы не выдать дрожи во всем теле, и не засветиться с «мокрыми» брюками. Тигр никогда не мог удержаться, когда пальцы альфы дерзко забирались ему в трусы прямо в зале небольшого кафе, за столом которого сидели кроме них еще и Дазай с Чуей. Акутагава обожал смотреть, как краснеют щеки паренька, как затягиваются дымкой сиреневые глаза и «плывет» взгляд, и как он закусывает губу, пытаясь оставаться спокойным и не застонать в голос. А о чем-то спорящие «взрослые» тактично делают вид, что ничего не замечают, и только хитро прищуренные глаза Дазая и покрасневшее лицо Чуи выдают их с головой. После того как Ацуши кончит, альфа собирал на пальцы следы страсти омеги, и мог потом демонстративно облизать пальцы, нахваливая вкусное мороженое со свежими взбитыми сливками, пристально смотря в смущенное лицо омежки. Тигр думал, что только они знали, где именно эти пальцы только что побывали, ведь по хрупкому телу все еще прокатывались волны наслаждения. И молодое поколение уже позже не слушало, как причитал Накахара осуждая несдержанную молодежь, при этом мило краснея, а Осаму в это время лишь посмеивался над поведением своей пары, изредка бросая понимающие взгляды на парочку напротив. Рюноске захлебнулся стоном, когда увидел как Накаджима, наклонился вперед намыливая колени и стопы, взору альфы была видна расселина между аппетитными ягодицами. Парень сразу вспомнил, как эта узкая дырочка сжималась вокруг крупного члена, когда брюнет вдалбливался в хрупкое стонущие тело, безжалостно распластав его где угодно… или стоя у стены, развернув к себе спиной, прямо в переулке за зданием того самого кафе. Убийца Портовой Мафии откинулся на спинку кресла и рука задвигалась быстрее в такт воспоминаниям, его глаза закатились, на виске пульсировала жилка. Он кончал бурно, содрогаясь и рыча от острого наслаждения и разочарования, пачкая спермой собственный живот, выгибаясь на кресле, вцепившись одной рукой в подлокотник, а другой в твердый как сталь член, подрагивающий в его ладони после яростной разрядки. По телу прошла дрожь, и Расемон встрепенулся разделяя чувства своего хозяина. В это время на экране Накаджима как раз завернулся в полотенце и пошел в комнату. Акутагава приоткрыл пьяные от страсти глаза и хрипло прошептал: — В следующий раз это будет твоя текущая дырка… я клянусь… Он громко выдохнул, жадно отпил саке прямо из горлышка, затем вытащил из тумбочки влажные салфетки и вытер с себя семя, скомкав, яростно швырнул в мусорку. Разрядка не принесла желанного облегчения. Как всегда, оставила горечь и неприятное послевкусие самообмана. И все же… в полутемном кабинете, на бледном лице альфы появилась колкая ухмылка, больше похожая на оскал хищника. Он не собирался сдаваться. Он вернет своё! — «Я возьму то, что принадлежит мне, как бы ты не сопротивлялся, Тигр…»