Мазохисты.

Мы с тобой специалисты сжигать сердца. Мы с тобой сгораем быстро и до конца. Обливая керосином свою любовь. Мазохисты, горим с тобой.

Это лето выдалось ужасно жарким и душным. За полтора месяца ни разу не было дождя, а о ветре и говорить не стоило. Солдаты явно были на пределе, им хотелось отдыха и хоть ненадолго забыть о мире, где за господство сражаются люди и вампиры. Командирам лишь оставалась пичкать солдат невыполнимыми обещаниями о скором отдыхе и долгожданном океане. Глен быстрым шагом шёл по мрачным коридорам штаба: хотелось быстрее сдать отчёты Курето и взять долгожданный и запланированный отдых на несколько дней. Хоть и надежда была слабой, Ичиносе лелеял эту надежду глубоко в душе, когда остановился возле нужной двери. Стук. Скрип старой двери. Мрак. — Курето?.. — Ичиносе закрыл за собой дверь и лишь тогда позволил себе позвать начальника по имени. В ответ звенящая в ушах тишина и вязкий аромат чего-то горького, но до одури приятного. Брюнет изогнул губы в полу-улыбке, направившись к столу, оставляя на краю стопку из написанных отчетов. Стоило ему повернуть голову, как на диване, с запрокинутой головой, он заметил Курето, который никак не подавал признаков жизни. Мужчина подошёл к нему, нервно сглотнув, тут же нахмурившись, явно не понимая, откуда такая реакция на столь ненавистного человека. Прикусив губу, Ичиносе медленно сделал несколько шагов назад, вытаскивая из ножен катану и направляя ее на Хиираги. — Мы же оба понимаем, что ты этого не сделаешь. Убери, это не игрушка, Глен.  Глухой смешок и звук соприкосновения металла и металл; приказ был выполнен. —  О, так ты живой. Вот и славно, тогда я пошёл, — подполковник уже повернулся и направился к выходу, но что-то остановило его, словно невидимая рука потянула назад. —  Я тебя не отпускал. —  Мне нужно отпрашиваться? —  Ты же хотел попросить небольшой отпуск. В чем проблема?  Глен цыкнул. Этот заносчивый ублюдок видел его насквозь, словно нет никакой оболочки в виде тела, формы, его реакции. Как среди этой фальши он находит истинное? Хиираги усмехнулся, вальяжно поднимаясь с дивана. Его форма была расстегнута, ворот рубашки неопрятно стоял, но носителя это мало волновало. — У нас не конфетно-букетный период, Глен. Что ты хочешь? —  Тебя. — голос звучит так уверенно, словно брюнет бросает вызов, уверенный, что обязательно победит. Тишина. Что? Глен мысленно взвыл. Надежда на то, что это проделки демона, этот аромат странно влияет на сознание, вызывая рандомные ответы, словно сломанный механизм. Нет. Все не то, отмазки тут не помогут. —  Ичиносе?.. — А? Я оговорился. Не смей принимать это на свой счёт, Курето. — Уже. Кто-то запустил обратный отсчёт. Щелчок дверного замка и они вдвоём в комнате играют в извращённую версию «Кошек-мышек». Время идёт, а нарастающее возбуждение не спадает, лишь усиливается, отдавая болью в паху. Ичиносе уверен на все тысячу процентов, что он трезвый, но его шатает, как отпетую шлюху, а в глазах все плывет. «Что это за запах?» — немой вопрос в глазах, а в голове он перебрал миллион вариантов, от банальных наркотиков до новых, ныне не исследованных образцов угарного газа. На часах застывает стрелка: без десяти два. —  Курето, — робкий шёпот и тот со всей силы впечатывает подполковника в стену, выставляя руки. —  Скажи. —  Что? — Что у тебя тут? — взгляд упал ниже, на грудь, туда, где в клетке рёбер бьется сердце, сигнализируя, что скоро будет край, за которым следует ужасающий и в тот же момент прекрасный мир.  Одежда бесформенно разбросана по кабинету. Принесённые отчёты перемешались на полу, когда Курето нежно и одновременно грубо вталкивался в податливое тело подполковника.  — Мы с тобой специалисты… Ломать жизни. Судьбы. Сжигать сердца. Тела. Тихий зов и Ичиносе ловит ртом воздух, вцепившись в грубую ткань кителя Хиираги, когда тот касается его шеи. Ниже. Жарче. Быстрее. — Ну же… Генерал-лейтенант сидит на диване, так же запрокинув голову, от усталости прикрыв глаза. На его коленях лежит голова подполковника, который тяжело дышит, смотря на начальника, не имея сил даже злиться на него. — Мы с тобой два придурка, Курето. Эта ночь была точкой невозврата. Глен буквально подписал контракт с Дьяволом, который получил желаемую душу. Эта связь разрушит их, сломает окончательно, сожжет, но сейчас это мало волнует. Так кто же они теперь? — Скорее, мазохисты.