Как все начиналось?

*** Стайлз зашел в дом после школьного дня. Его тетя была дома, так как слышался запах ужина. И, если брать во внимание чутки нюх Стайлза, то она готовила его любимую лазанью. Он тихо зашел на кухню, где и была женщина. Тетя Маргарет стояла у плиты, что-то напевая, чем вызвала улыбку Стайлза. Она была довольно молодой — ей было всего тридцать пять лет. Когда Маргарет взяла опеку над Стайлзом, ей было тридцать два. Им через многое пришлось пройти, прежде, чем стать настоящей семьей. Стайлз не раз убегал из дома, чтобы просто побыть наедине с самим собой. Между ними стояло непонимание, злость, раздражение. После того, как Стайлзу поставили диагноз, все изменилось. Курс реабилитации пошел на пользу не только его психологическому состоянию, но и их взаимоотношениям. Стилински стал ценить все, что делает для него тетя, понимая, что она действительно любит его и никуда не уйдет. — Маргарет! — Воскликнул Стилински, отчего женщина подпрыгнула на месте. Она медленно повернулась к парню, бросая в него убийственный взгляд. — Привет. — Стайлз! Сколько раз я просила так не делать? — Выделяя каждое слова, спросила женщина. — Вот, что ты за человек? — На это высказывание Стайлз закатил глаза, потом подошел к тете и поцеловал в щеку. — Ну, ты же не злишься. — Улыбнулся парень. — На меня нельзя злиться. — Высокого ты о себе мнения, Стайлз. — Прыснула Маргарет, возвращаясь к плите. — Сейчас будем кушать, иди мой руки. — Парень потер руки друг об друга, уходя в ванную комнату. Хотя, Стайлз и не особо был голоден, но не поесть любимую лазанью — грех. Поэтому, недолго думая, он помыл руки, возвращаясь к тете. Через пять минут ужин стоял на столе, а Маргарет сидела напротив него. Правда, мысли Стайлза были далеко не на семейном ужине. Он думал о Лидии. Вот уже второй раз за день Стайлз возвращался к мыслям о ней, и ничего не мог с собой поделать. Она была такой яркой. Вот, что было в ней особенного: Лидия была живой. Именно этим она отличалась от Стайлза. Пусть она и была грубой по отношению к нему, но Стайлз отчетливо видел, какая она с друзьями. Лидия любила их, так же, как Стайлз любил Скотта. Естественно, он не мог отрицать, что она была нереально красива: длинные рыжие волосы до лопаток, маленький аккуратный носик, пухлые губы и яркие зеленые глаза. Фигурой ее тоже не обделили: длинные ноги и стройное подтянутое тело. — Стайлз, у тебя все хорошо? — Из раздумий его вывел голос тети, которая обеспокоенно смотрела на него. Он и сам не заметил, как перестал есть, полностью погружаясь в мысли. Стайлз потряс головой, как будто это поможет освободиться от мыслей, вновь начиная есть лазанью. — Да, прости, просто задумался. — Улыбнулся Стилински. — Как Скотт? Давно его не видела. — Ой, у него все хорошо. — С набитым ртом сказал Стайлз. — У него какие-то там дела с мамой, поэтому он рано со школы ушел. — Маргарет кивнула. Она любила Скотта: он всегда был рядом с ее племянником в трудную минуту. Также, Скотт помогал ей самой, когда она была на грани срыва. Ведь ей было не легко со Стайлзом, даже после того, как их отношения наладились. Скотт помогал найти подход к племяннику, что, конечно, было нелегко. И она была ему очень благодарна за помощь. — Спасибо, Маргарет. Все было очень вкусно. — Стайлз чмокнул тетю в щеку и убежал наверх в свою комнату. Она закатила глаза и собрала грязную посуду. *** Зайдя в школу, Стайлз начал искать взглядом своего лучшего друга. Скорее всего, он стоял около шкафчика, поэтому Стилински прямиком пошел туда. Так оно и было: Скотт стоял около своего шкафчика, разговаривая с Джексоном. Они что-то бурно обсуждали, иногда смеялись. Впервые за последние несколько лет, Стайлза посетила мысль, что он обуза для Скотта; что, если бы его не было в жизни друга, то ему было бы легче. Не надо было следить за ним, переживать. Ведь от Стайлза всегда было много проблем: то он разобьет чью-то машину, то на своей машине где-то встал, ведь джип-то старый. Стайлз даже не хочет вспоминать, что пришлось испытать Скотту, когда у него обнаружили невротическую депрессию. Или же, когда он сбегал из дома. И сейчас, эти пессимистические мысли его очень пугали. Стилински подошел к своему шкафчику, открывая его и привлекая внимание Скотта и Джексона. — Привет. — Сказал последний. — Ты чего такой хмурый? — Ничего. — Только и ответил Стайлз, беря свои учебники и закрывая дверку. Не посмотрев на Скотта, Стилински ушел в сторону класса литературы, где у них должен был быть урок. Ему неожиданно захотелось с кем-то поговорить. В любое другое время, он бы поговорил со Скоттом, но не сейчас. — Эллисон, мы можем поговорить? — Парень возник рядом с Арджент совершенно неожиданно, поэтому она подпрыгнула на месте от испуга. Она медленно повернулась к нему, поднимая бровь. — Серьезно? Ты хочешь поговорить со мной? — Для него это тоже было сюрпризом, ведь ему было трудно доверять людям. Но Эллисон была такой светлой и доброй, что Стайлз испытывал доверие к ней. — Ладно, пойдем. — Она взяла его за руку, и они пошли на школьный двор, где виделись в прошлый раз. *** — Ну, я тебя слушаю. — Сказала Эллисон, когда они сели под дерево. Через пять минут должен начаться урок, но им было плевать. Никто особо не любил урок литературы (как будто другие уроки они любят). Стайлз нервно хрустел пальцами, а Эллисон терпеливо ждала. — Я…я не знаю, почему решил поговорить с тобой. — Честно признался Стилински. — Мне очень трудно доверять людям, поэтому… — Он вздохнул. — Мне кажется, что со мной что-то не так. — Почему ты не можешь поговорить со своими друзьями? Джексон и Скотт? — На эти слова он усмехнулся. — Джексон…мы никогда не были близкими друзьями, я не могу ему довериться. Да, мы общаемся, но это не похоже на дружбу. Это, совершенно точно, не дружба, хотя, раньше я считал по-другому. — На одном дыхании проговорил парень. — А Скотт…в общем, я хотел поговорить о нем, поэтому… — Хорошо, можешь не продолжать. — Улыбнулась Арджент. — Так, в чем проблема? — Понимаешь, со мной всегда были проблемы. — Нет, Стайлз не собирался сейчас говорить про депрессию. — Скотт всегда вытаскивал меня из всех передряг. Он всегда был рядом. И сейчас мне кажется, что я, скорее всего, для него одно большое недоразумение. — Выдохнул парень. — Последнее время, все стало как-то по-другому. Что-то изменилось. — Стайлз, естественно, что-то изменилось. Это естественный процесс. Ты взрослеешь, ты меняешься, все вокруг тебя меняется. — Начала Эллисон. — И, я уверена, что ты себя накручиваешь. Насколько я поняла, Скотт — твой лучший друг. — Стайлз кивнул. — Вы дружите уже довольно долго, не думаю, что все действительно так, как ты говоришь. Если ты говоришь, что он вытаскивал тебе из передряг, то это значит, что он тебя любит и дорожит тобой. Если бы он не хотел этого, если бы ты был для него, как ты выразился «большим недоразумением», то он бы давно бросил это дело. Скотт переживает за тебя, поскольку любит. Я не знаю его лично, но я видела, как вы общаетесь. Это действительно настоящая дружба, и ты должен перестать себя накручивать. Это ни к чему хорошему не приведет. Тебе нужно поговорить с ним, раз ты так переживаешь. — А что, если…? — Эллисон не дала ему закончить. — Стайлз, у меня были такие же мысли. Я думала, что я не нужна Лидии. Она…сложный человек, и иногда ее трудно понять. Но она очень добрая и проницательная. Лидия заметила, что со мной что-то не так, когда я начала отдаляться от нее. Мы поговорили, и она очень лаконично подметила, что я идиотка, которая себя накручивает. — Стайлз улыбнулся. — Поверь, лучшие друзья чем-то похожи, поэтому тебе нужно поговорить с ним. Кстати, почему ты все еще общаешься с Джексоном? Раз ты сказал, что вы не друзья. — Это, скорее, как привычка. Я начал отдаляться от него, мне не нравится то, как он обращается с людьми. — Избавься от его влияния, тебе станет легче. — Сказала Эллисон и встала на ноги. Парень повторил за ней. — И…поговори со Скоттом. Кстати, ты говорил, что ты не хороший человек. То, что ты сейчас сказал, говорит об обратном. — Спасибо, Эллисон. — Стилински опять улыбнулся ей, а она ответила ему еще более широкой улыбкой. — Я могу тебя обнять? — Неожиданно спросила она, а Стайлз поднял бровь вверх. — Это будет странно. — И он сам заключил ее в объятия, вызывая смех у девушки. Определенно, это очень странно. Но, кажется, это начало крепкой дружбы.