Щекотка

Ребенок плакал. Ребенок шести лет, который прижался к своей матери, в надежде на то, что её молодое тело сможет прогнать стреляющую и нестерпимую боль в правом ухе. Женщина ласково гладила темную голову девочки, пытаясь приглушить боль. Девочка вся покраснела и у неё начала болеть голова. Мать сонно смотрела на часы, которые показывали два часа ночи. Свет люстры безжалостно резал уставшие глаза. -Мама, больно, - слезы девочки пропитали футболку мамы, у которой сердце сжималось от плача дочери. -Потерпи чуть-чуть, сейчас папа с лекарством придет. Они сидели на двуспальной кровати, а рядом в детской кроватке лежала еще одна девочка, которая была младше своей сестры на четыре года. Она лежала тихо и лишь хлопала светлыми ресницами. В комнату быстрыми шагами вошел мужчина. На вид совсем молодой, почти студент. В руках у него были капли и кусок белой ваты. Он молча отдал лекарство матери, которая безразлично глянула на него. Мужчина присел на край кровати, устало зевая. -Там мать ворчала, мол что за шум посреди ночи. -Она постоянно ворчит, - маленькая голова легла на колени и легкая рука закапала капли в больное ухо, заткнув затем ватой ушной проход. - Она когда-нибудь не ворчала на Настю? Нет. -Прекращай уже, - буркнул отец. -Выключи свет, - мать уложила ребенка, бережно накрывая её одеялом. Постепенно стреляющая боль в ухе, которая похожа на зубную, постепенно пропадала. Ребенок засыпал в объятиях свое матери, чувствуя как подымается и опускается грудная клетка и накручивая на маленький пальчик темные локоны мамы. Рядом сердито сопел отец. Он не так представлял себе жизнь в двадцать пять. Двое детей, жена, и живет он со своей семьей вместе со своими родителями и младшим братом. И работать на железой дороге, получая не так много, как хотелось бы. -Послушай, Кать, - отец обратился к полусонной матери. - Может в больницу её завтра отвезем. Её ухо начало болеть чаще. -Отвезу, отвезу... - Екатерина чуть приоткрыла глаза, пытаясь разглядеть лицо своей дочери в темноте. Спит спокойно. На следующее утро Надежда Ивановна отчитывала Екатерину за то, что она пренебрегает здоровьем ребёнка. Она велела матери немедленно собираться и ехать в больницу. Настя молча смотрела на то, как бабушка кричит на маму. Отец уже был давно на работе, а дедушка спал и никто не вступился за мать. Екатерина Михайловна искренне надеялась, что Надежда Ивановна изменит свое пренебрежительное отношение к ней, но время шло и ничего не менялось. Девушка хотела поскорее выйти на работу. Надежда Ивановна настояла на том, что в больницу поедет и она. Следующая неделя стала для Насти переломной. В больнице она лежала в палате одна. Соседей не было и она ужасно скучала по дому. Девочка лежала на скрипучей кровати, и порой, когда накрывая какая-то тоска, она плакала. Сначала слезы текли беззвучно, по лицу, которое не выдавало эмоций, а потом начинались всхлипы, шмыганье носом и лицо начинало краснеть, а затем болеть голова. И эта боль била по детскому черепу назойливо, она пульсировала. Иногда бабушка приходила к Насте и говорила, что девочка скоро переедет в новый дом. Настя не хотела этого. Ей нравилось жить с бабушкой и дедушкой, ходить к ним в комнату, смотреть телевизор, рассматривать старые фотографии, которые пахли так необычно, гладить серую кошку, а затем брать у неё котят, которые пищали так сильно, что кошка сразу прибегала к своим отпрыскам и забирала их. Во дворе росли жёлтые бархатцы, а Настя тайно срывала пару цветов, и затем внимательно рассматривала их, стараясь не упускать ни миллиметра. Бабушка поймала Настю один раз. Она сильно ругалась, и в конце концов поставила девочку в угол. А еще Насте нравилось смотреть, как папа в компьютер играет. Играл он в игру с страшными зомби с непонятными шутками на голове.*Иногда эти штуки слетал с голов зомби, и Настя просто очень крепко закрывала глаза. Потом они ей снились. После недельного пребывания в больнице, где-то в час дня, Насте велели идти к врачу. Но не на уколы, которых Настя не боялась, и не таблетки пить. Она помнит, как ей трубки в нос вставили, а потом было больно. Она видела как по трубка идёт что-то мерзкое, но что это было, она не знала. После этого папа забрал Настю и повез в новый дом. Это оказалась двухкомнатная квартира с балконом в новостройке и с видом на заброшенный дом. Девочка первое время постоянно просилась к бабушке. Она верила, что они вернуться к ней и все будет как прежде. Но нет. Настя просила кота. Не котенка, а большого и пушистого кота, который станет девочке другом. Кота купили. Не очень большой, но зато рыжий и пушистый. Папа назвал кота "Спарти", в честь футбольного клуба, от которого он был без ума. Спарти не хотел становится другом. Он хотел носиться по квартире и царапать мебель. Мама сердилась, но кота все равно любила рыжего засранца. Зато Спарти иногда проявлял интерес к младшей сестре Насти. Мама смеялась и давала коту кусочек колбасы, но Насте весело не было. Когда речь заходила о младшей сестре, Настя хмуро двигалась бровями. -Если тебе не нравиться твоя сестра, может её кому-нибудь отдадим? -Не надо! -Почему? Она же тебе не нравиться. -Не люблю, но жалко! Так и живём. *** Этот день Настя проклинает. Он как камень, влетевший в стекло детской психики - осталась одна большая дыра, а от неё паутина трещин, которая с каждым годом, понемногу, но растёт. День, когда от прежней сказки остались лишь воспоминания, которые постепенно стираются. Она не помнит как и почему. Она помнит одно - поздний вечер, душная комната, папа, весь красный и потный, орёт на маму, та хочет что-то сказать, но отец бьёт ей по лицу с такой силой, что та падает на пол, а Настя кричит, плачет, от рыдания болит голова, от крика болит горло, сестра в соседней комнате тоже плачет. Папа начинает душить маму, та царапает его по лицу, он начинает бить её об стену. Настя стоит и плачет, она словно окаменела, девочка с места не сдвинулась. Папа резко вскочил и выбежал из квартиры, и когда он пробегал мимо Насти, ей стало страшно. Она боялась, что её папа может ударить. Мама тихо стонала, облокотившись на стену, и слез но смотрел на своего первенца, которого она родила в восемнадцать. Тут она впервые пожалела о том, что не сделала тогда аборт, как ей велела мать, а лишь пряталась от неё у соседей. *** Настя проснулась от голосов. Спала вроде немного: за окном все ещё стояла тьма. Голоса шли из кухни. Там оказалась мама с сестрой на коленях, а рядом сидел полицейский. Мама ему что-то говорила, неразборчиво, сбито, а он все записывал куда-то. Настя побежала в зал, где все и произошло, и упала на диван, а затем сквозь слезы желала лишь одного. "Хочу, что бы все закончилось" *** Она опять проснулась, только в квартире было пусто. Настя бегала по квартире и звала маму, а потом попыталась выйти из квартиры, но дверь оказалась заперта. Она дергала её дрожащим руками, крича и захлебываясь в горький рыданиях. Она упала на пол, по которому бежал сквозняк, холодный, горячее лицо остужал. Насте казалось, что она одна в этом мире. За пределами этой квартиры ничего нет. Только вязкая и холодная тьма. На неё кто-то смотрит и щекочет ей бок. От этого Настя заливается смехом, который переходит в жалобный плачь. Все монстры, все ужасы смотрят только на неё и щекочут её своими когтями. Девочка боится поднять голову, потому что знает что она увидит их обезображенные лица, с пустыми глазницами, их руки, которые превратились в лохмотья гниющего мяса, их вспоротые животы, из которых падают кишки, нашпигованные червями. И боится увидеть во главе отца, и его руки на шее мамы. Он протягивает руки. Тоже хочет пощекотать. *** Родители развелись, мама лежала в больнице с сотрясением, детей отправили к бабушке на время, папа пропал. Позже он исправно выплачивает алименты и хотел увидеть дочек. Настя его боялась, но никому не признавалась. Квартира досталась маме, где позднее происходили и другие случаи, которые били по психике Насте. Но она никак не выдавала свое состояние. Мама думала, что все с её дочерью хорошо. Но ещё пять лет Настю щекотали они.