sleeping issues

У Тони проблемы со сном. Это длится не первый год, он это прекрасно знает и, несмотря на то, что умный и вроде даже адекватный человек, ничего с ними не делает. Признавать свою слабость — тяжело. Знать, что кто-то знает об этой слабости и в случае чего может ею воспользоваться, — еще тяжелее. Но Тони верит, что Питер его не предаст. Это ведь Питер Паркер. Дружелюбный сосед Человек-паук, который скорее даст в обиду себя, чем кого-то из родных и близких. В том, что Старк для него — близкий человек, Тони не сомневается, однако проблемы со сном никто не отменял. Ночи кажутся ему бесконечными. Они и раньше были такими — долгими, нудными, холодными и темными, полными кошмаров прошлого и страшных тайн. После ухода Пеппер все стало только хуже. Теперь казалось, что, как только солнце скрывалось за горизонтом, а часы показывали начало новых суток, из темноты на Тони смотрели все его демоны, с которыми он пытался совладать вот уже столько времени. Казалось, что темнота обступает его, черной удушающей пеленой подступает к горлу и едкими каплями попадает на язык и глубже, заставляя задыхаться. Теперь Тони кажется, что все так и есть. Он задыхается в темноте, не может найти себе места и просто боится закрыть глаза, потому что ощущение, что она сомкнет свои лапы на его горле и не отпустит, пока он не выдохнет последний воздух, — слишком реально. С тех пор, как ушел Стив, лучше не становится. Что такое «сон», Тони знает, но он просто физически не может заставить себя лечь в постель. Закрыться в комнате вечером — не значит спокойный отдых; это значит — добровольное самозаключение в клетке о четырех стенах, где вместо злых охранников — ты сам. Ты сам и твои страхи, которые лезут из-под кровати, из темных углов, из-за штор и даже, кажется, с потолка, стекая угольно-черными тенями на кровать и обнимая так, что понимаешь: выход только один — не спать. И Тони не спит. Он, конечно, отдыхает, но два-три часа беспокойного забытья где-нибудь за столом в лаборатории сном мог бы назвать только какой-нибудь отпетый извращенец. Тони называет это перезагрузкой, потому что мозг гробить нельзя, как бы ни хотелось угробить и себя заодно, потому что… Да потому что все его страхи — его собственные кошмары детства, ошибки юности и неуверенность взрослой жизни. Все его страхи — это собственный неправильный выбор и разочарование. Все его страхи — это он сам. А от самого себя, как известно, не убежать. Старк пытался. Старк знает, о чем говорит. И, в общем, так оно все и идет: Тони не спит, Тони живет на автопилоте (благо что автопилот хороший, не подводит). И Тони совершенно не ждет помощи. Которая приходит — как всегда — из самого неожиданного места. Точнее — от самого неожиданного человека. Еще точнее — от Питера Паркера. Тот как-то совершенно неожиданно остается у Тони допоздна все чаще и чаще — не отправит же Старк его домой по темноте даже в одном из своих костюмов? Как объяснить это тете? Поэтому Питер ночует у него, и впервые жилой этаж Башни кажется Старку действительно жилым, потому что вечером Питер сидит в гостиной, подогнув ноги, и что-то читает, выписывая важное в блокнот, лежащий рядом; утром он просыпается раньше Старка — при том, что тот не спит, а просто бесцельно проводит ночи в мастерской, — и пьет кофе на кухне, за несколько недель выучив, где что лежит, и научившись этим пользоваться. По утрам, поднимаясь из мастерской, Тони первым делом смотрит в сторону кухни и, когда видит его силуэт за стеклянной дверцей, выдыхает облегченно, будто его это действительно волнует. Оказывается — волнует, потому что однажды Питер там не обнаруживается и Тони это беспокоит сильнее, чем он ожидал. Услужливая Пятница по первому же требованию сообщает, что Питер просто еще спит, — и присылает скрин с камеры в комнате Питера на экран планшета Старка. Мальчишка спит, выставив из-под одеяла голые пятки и зарывшись носом в подушку, и эта картина кажется Старку самым милым, что он видел за последние несколько дней. Когда спустя пару часов Питер выходит на кухню и заспанным голосом желает доброго утра, Тони не может не улыбнуться. Так все и идет: Тони все еще не спит, Питер обживается в Башне, чувствуя себя удивительно спокойно здесь, а после — помогает Старку. У того — снова беспокойный вечер, перетекающий в бессонную ночь. Питер не может не замечать, что у Тони проблемы — когда живешь с кем-то под одной крышей, нужно быть жутко невнимательным, чтобы не увидеть, что твоего друга что-то беспокоит. А Питер все же считает себя другом Тони. А если совсем откровенно — то Тони для него гораздо большее, чем просто друг, но эта тайна хранится глубоко внутри неспокойного подросткового сердца, и Питер не позволит ей выплыть наружу. Вместо этого он заваривает чай с лавандой и, выждав нужное время, несет чашку Тони. Он знает, что лаванда успокаивает, помогает заснуть или хотя бы просто немного отдохнуть, а потому и старается сделать все правильно, чтобы Тони чувствовал себя лучше, чем есть сейчас, потому что его круги под глазами уже видны издалека. Очень издалека. Питер осторожно спускается в мастерскую и ставит перед Старком чай. Тот смотрит на кружку, потом на самого Питера, и в его взгляде столько удивления, что Питер смущается. — Я знаю, что у вас что-то не так со сном, поэтому, пожалуйста, мистер Старк, выпейте это. Я очень надеюсь, что поможет, — лепечет Питер. Тони ухмыляется. — И что это? — спрашивает он, подозрительно принюхиваясь к пару, струйкой кружащемуся над кружкой. — Это чай с лавандой. Я читал, что она помогает заснуть. И я буду правда рад, если вам поможет, потому что вам не надо гробить себя… Старк поднимает вверх ладонь, и Питер замолкает. Тони делает глоток. — Неплохо, неплохо, — говорит он. Питер выдыхает от облегчения. — Спасибо большое, Питер, но ты бы сам не засиживался допоздна. Пусть и каникулы, но твоя тетя оторвет мне голову, если ты угробишь свой режим. — Вы же знаете, что у меня нет режима, — парирует Питер. Старк вздыхает: он, конечно, все это знает, но как иначе спровадить Питера куда-нибудь подальше отсюда, потому что у Тони предательски теплеет и сжимается что-то внутри? И ой как ему хочется, чтобы это был реактор, но он умный человек. Он знает, что это такое. И боится этого. — Как бы там ни было, Питер, иди спать. Я тоже уже сейчас пойду. — Сейчас — это через несколько часов, на рассвете? — Вообще-то, молодой человек, это не ваше дело, — обрывает его Старк. Питер дергается, как от пощечины, и Тони очень хочет залепить себе по лицу за этот разговор. — Я просто не хочу, чтобы вам было плохо. Но я надеюсь, вы знаете, что делаете, — произносит Питер и выходит из мастерской. На столе остается кружка с уже остывшим чаем. Так все и идет: Тони выпивает свой чай, а Питер доходит до кровати и всю ночь валяется без сна, потому что, кажется, он где-то допустил ошибку. Непростительную ошибку. Старк умный. Если Питер еще раз пересечет границы между ними, тот все поймет, ему это труда не составит. И что же тогда будет делать Питер? Ему нужно быть осторожнее. Но осторожничать — значит не обращать внимания на то, что происходит со Старком. Это — не в стиле Питера. Он не может бросить Тони сейчас, когда ему так нужна помощь, а потому начинает каждый вечер, когда ночует в башне, носить ему чай. С лавандой, с ромашкой, покупает специальный успокоительный сбор и заваривает его в небольшом стеклянном чайничке, найденном на кухне. Наверное, остался от Пеппер, — Питеру легко представить его в ее миниатюрных руках, — а потому он не показывает Старку, где он заваривает чай, тщательно моя посуду за собой и убирая ее на прежнее место каждый раз. Старку это кажется странным: мальчишка поит его чаями, приносит какие-то леденцы странно-сиреневого цвета и просит не сидеть до ночи, а пойти и лечь, хотя бы попытаться заснуть. Тони бы объяснить ему, что все не так просто. Рассказать, что дело не в том, что Старк не хочет спать, а в том, что не может фи-зи-чес-ки. Но Питер ведь еще совсем ребенок, Тони не может с ним так поступить — хотя его возраст не помешал ему вытащить Питера на поле боя несколько месяцев назад. Но это — тоже одна из причин, по которой он не спит. А потому он просто продолжает принимать чашки с ароматным чаем из рук Питера и продолжает не спать. Питера это злит. Он бьется над этим вот уже третью неделю кряду, и боже, тут бы уже кто угодно заснул, но только не Старк! А потому он приходит к нему в очередной раз и прямо, в лоб, задает вопрос: — Мистер Старк, есть какие-то причины, по которым вы не спите, или вы просто не хотите следовать советам «глупого ребенка»? — спрашивает он. Старк давится горячим чаем и — от греха подальше — отставляет кружку на стол. — С чего ты взял? — осторожно произносит он. — Вы ведь все время, каждую ночь проводите в мастерской. Даже не доходите до спальни. Что с ней не так? — Дело не в спальне, Питер, — устало говорит Тони, потирая переносицу. — Дело во мне. — Что с вами не так? — Все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. — Не может быть все настолько сложно! — отрицает Питер. — Все дело в вас, так? Вы сами не хотите спать? Почему? — Может, Питер. Может. Потому что я не могу спать. — Да кто вам такое сказал? — Питеру бы быть посдержаннее, следить бы за своим языком, но он очень переживает за Тони, а потому — самоконтроль летит к чертям. — Кто вам это сказал, мистер Старк? Вы ведь можете заснуть. Нужно только захотеть, и вообще. Все ведь не так сложно… Старк вскипает. — Много ты понимаешь, а? — звучит грубее, чем хотелось бы. — Я не могу спать. Не могу. И дело тут не в чаях и не в успокоительном, а в том, что у меня внутри. Понимаешь? В том, что я делал, и в том, кого терял на своем пути. Ты ребенок, Питер, ты не понимаешь ничего из этого, но я просто не могу лечь и заснуть. Темнота, она, кажется, готова сожрать меня со всеми моими секретами, а я, черт возьми, еще не готов к этому. Понимаешь? — восклицает Старк. — Ни черта ты не понимаешь, Питер. Ты еще молод и неопытен, и какого хрена ты вообще возишься со мной, я не знаю, но завязывай. Не поможет. Не трать силы на… — А хотите, я посижу с вами? — спрашивает Питер уверенно прямо посреди речи Тони. Тот замолкает на полуслове и ошарашенно смотрит на паренька. — Рехнулся? — саркастично замечает Старк. — Твоя тетя сделает из меня котлету, если я не буду заботиться о твоей безопасности и благополучии. — Хватит ссылаться на мою тетю. Я и сам вполне в состоянии думать своими мозгами. Пойдемте! Питер вскакивает со своего табурета и, схватив Тони за руку, тащит его наверх, к спальням. — Питер, я… — Мистер Старк, заранее прошу прощения, но я не стану вас слушать. Не сейчас. Вам необходимо поспать, пока все не зашло слишком далеко. Как давно вы действительно занимались своими изобретениями, а не делали вид? Это Тони крыть нечем, потому он только усмехается себе под нос и плетется за Питером. Тот уверенным шагом идет к его спальне, не зная, где находится комната Старка, а Тони и не подсказывает — ему интересно, чем же все это кончится. Питер открывает дверь в свою комнату и заводит его внутрь. Достает из шкафа еще одну подушку, бросает ее на кровать и слегка подталкивает Тони в том же направлении. — Я не отстану, если вы вдруг так решили, — говорит он. Тони усмехается. Упертый мальчишка. — В ваших интересах лечь на эту чертову кровать. — Как бы сказал Капитан, последи за языком, — шутка сама собой срывается с губ. Тони морщится. Питер никак ее не комментирует, не обращая внимания, и Тони ему благодарен за это. Он послушно ложится на кровать, накрывается одеялом и с интересом осматривает комнату. У прикроватной тумбочки валяется рюкзак, на стуле у стола — кучей свалена одежда. И в этой спальне все такое жи-во-е, что ему больно, потому что в его комнате — пусто и холодно. Здесь — все живое и теплое. Нас-то-я-ще-е. Тони морщится. — Мистер Старк, с открытыми глазами вы не заснете, — напоминает о себе Питер. Тони смотрит на него пару секунд, а потом понимает, что тому-то спать негде. — Погоди, а ты где ляжешь? Рядом со мной, что ли? — саркастичным тоном спрашивает он. Щеки Питера, кажется, слегка алеют, но тот не подает вида, выглядя все так же уверенно. — В гостиной лягу, там нормальный диван, мне хватит, — отвечает Питер. Тони закатывает глаза. — Глупый мальчишка, — ворчит он и двигается. — Еще я буду тебя с твоей кровати выгонять. Ложись давай, места достаточно. — Мистер Старк… — начинает Питер, но Тони не терпит возражений. — Я сказал, ложись. Питер подчиняется и осторожно заползает на другой бок кровати, прижимая к себе подушку. — Не бойся, приставать не буду, — ухмыляется Старк. — Я не боюсь, — бурчит Питер. «Я хочу», — остается непроизнесенным. Они засыпают на разных сторонах кровати. Питер что-то рассказывает, следя за поведением Старка, пока тот не закрывает глаза крепко и до утра, и проваливается в беспокойный, чуткий сон следом. Утром Питер просыпается в объятиях Тони. И, кажется, их обоих это устраивает. Так все и идет: они спят вместе каждую ночь, потому что Питер — маленький упрямый мальчишка, который не сдает на полпути, и это одновременно радует и огорчает Тони, а просыпаются — в объятиях друг друга, но они это не обсуждают, потому что какая к черту разница. Тони спит, действительно спит: глубоко и крепко, он даже умудряется высыпаться за ночь. И господи, где был Питер всю его чертову жизнь? А потом что-то происходит. Однажды утром, проснувшись, Питер беспокойно вертится в кровати, и, когда оказывается к Старку лицом, тот прижимает его к себе ближе. Буквально вжимает в себя. И Питер испуганно прижимается губами к чужим губам напротив. Он тихо вскрикивает и пытается отстраниться. Сонный, встрепанный Старк смотрит на него непонимающе. — Это вышло случайно, — лепечет Питер, отползая. — Я просто не видел, вот и… — Питер, — зовет Тони, но Питер слишком занят собственными оправданиями. — … получилось то, что получилось. Я не хотел, я не… — Питер, — зовет Старк громче, но результат прежний. — … специально. Оно само, честное слово, простите меня, пожалуйста, мистер… — Питер! — Старк окончательно повышает голос, и вот теперь мальчишка замолкает, испуганно смотря на него. — Не тараторь, пожалуйста, — просит он. И добивает: — Мне понравилось. — Понравилось… что? — осторожно спрашивает Питер, по-турецки садясь на кровати и раздумывая куда-то сбегать, хотя колени дрожат, кажется, вместе с матрасом. — Твое это «случайно» и «оно само», — подначивает Старк. — Издеваетесь, да? — устало спрашивает Питер. — Самую малость. — И что дальше? Выгоните меня? — Иногда ты такой ребенок, Питер, — произносит Старк и сам приближается к Питеру. И целует — тоже сам. Питер всхлипывает в его руках и податливо — сразу же — раскрывает рот. Тони смешно. Мальчишка такой неопытный и невинный, а все куда-то лезет вперед паровоза. Старк легко гладит его по волосам и отстраняется. — Пойдем спать, — говорит он. — Еще только шесть утра. Куда ты вообще в такую рань собрался? Питер пожимает плечами и заползает обратно в теплые объятия Тони. Так все и идет: они спят вместе, но все не идет гладко с первого раза. Иногда бывают плохие ночи — с кошмарами и тяжелыми, склизкими щупальцами темноты на горле, но в такие минуты Питер всегда рядом. Он обнимает и успокаивает, оставаясь ближе, чем кто-либо другой, и Старк ему благодарен. Признавать свою слабость — тяжело. Знать, что кто-то знает об этой слабости и в случае чего может ею воспользоваться, — еще тяжелее. Но Тони верит, что Питер его не предаст. Это ведь Питер Паркер. Дружелюбный сосед Человек-паук, который скорее даст в обиду себя, чем кого-то из родных и близких.