Ein Mann macht keinen Tanz, eine Blume keinen Kranz. (Один человек не составит танца, из одного цветка не сделаешь венка)
Немецкая пословица
Ночь сгущала краски, рисуя метелью на черном небе. Лунный свет, пробиваясь сквозь взъерошенные тучи, множился, отражаясь от белого наста. Однако и это не спасало от мглы, наступающей со всех сторон. Она выползла из теней под раскидистыми лапами елей и завывала, перенося с места на место не только снежные хлопья, но и обломки колючих ветвей. И холодно было не только на улице, где от мороза трещали тонкие стволы молодых дерев, но и за каменными стенами замка и на душе у Альфреда. Юный ассистент профессора опустился в кресло, размещенное у давно потухшего камина библиотеки, и распахнул первую попавшуюся книгу. Ветхие страницы, пожелтевшие от времени, приятно шуршали при каждом прикосновении. Начинающий ученый не знал другого способа, кроме чтения, чтобы скоротать время в полупустом замке и собраться с силами. Книги всегда помогали людям с решениями самых важных проблем, по крайней мере, профессор всегда говорил именно так. Похоже, он был прав. — «Сборник советов для влюбленных», — одними губами произнес Альфред, раскрывая книгу на случайной странице, и принялся едва слышно читать: — Положите левую руку на левое плечо своей возлюбленной. Парень невольно прикрыл глаза, представляя, как подходит к Саре, касается теплыми пальцами её гладкой кожи, заглядывает в озорные зеленые глаза девушки и, наконец, ощущает осторожное прикосновение сначала к собственным волосам, а потом к плечу. Стоп. Все это было лишь фантазией, за исключением последнего. Кто-то действительно дотронулся до него. Альфред резко распахнул глаза и медленно повернул голову к левому плечу. По спине пробежали мурашки, сердце испуганно пропустило удар, когда парень увидел бледную ладонь с острыми когтями, выкрашенными в черный. Тогда парень затаил дыхание, еще медленнее поворачиваясь в другую сторону, ибо его рассудок отчаянно просил бежать отсюда. Но Альфред его не слушал, его взгляд уперся в молодое лицо, украшенное довольной улыбкой. — Приветик! Парень дернулся, напрасно пытаясь вырваться из крепких объятий вампира. Герберт оскалился, словно полушутя, и обнажил острые клыки. Его глаза хищно поблескивали в темноте. — Не надо… — прошептал Альфред. — Что там написано дальше? — слащаво протянул Герберт, приблизив лицо. Парень скосил взгляд в книгу, лежавшую на коленях, и сдавлено ахнул, замирая от ужаса. «И скрепите губы поцелуем» — советовал неизвестный автор. Альфред снова посмотрел на Герберта, чувствуя, как внутри сворачивается неприятный ком волнения. Надо отвлечь вампира! — Я слышал, что в замке будет бал! — пролепетал парень. — Твои глазки… — мечтательно протянул Герберт. — Ч-что? Что с ними? — Альфред был почти уверен, что виконт сейчас посмеётся над его трусостью, а затем и вовсе съест, но выражение лица вампира не изменилось, оставаясь таким же… романтичным? — А реснички! Какие они густые! — уже тише сказал Герберт. Альфред же пытался выдавить из себя хоть что-то, способное отвлечь вампира, но голос не слушался, и парень открывал и закрывал рот, словно рыба. — Ты выглядишь так мило, когда смущаешься. Знаешь, а ты прав. Бал! Полагаю, тебе хотелось бы посетить его, да? — тут Герберт снова заулыбался так хищно и обаятельно одновременно, как умел лишь он. — Но на бал ведь можно идти только со своей партнершей… или партнером! Тут вампир резко вскочил на ноги, потянув несчастного Альфреда за собой. Парнишка даже не заметил, как легкая рука опустилась на его талию, а вторая прохладная ладонь сжала его собственную, вздернув её вверх. — Я приглашаю тебя на бал, — усмехнулся вампир, делая шаг навстречу. Если бы Альфред не был так напуган и удивлен, он бы, наверное, подумал о том, как странно выглядят они со стороны, хотя бы потому, что Герберт возвышался над своим партнёром минимум на голову, и тому приходилось стоять на мысках, вытянувшись настолько, насколько возможно. Вампира же это ни капли не смущало. Он широко улыбался, а его нежные аккуратные прикосновения и движения становились все более властными. Так что Альфреду оставалось лишь неуклюже пятиться, когда Герберт вел его сквозь вязкую мглу, вовлекая в странный беспорядочный танец. И парнишка отчаянно жмурился, стараясь хоть как-то спрятаться от хищного взгляда. — Г-господин фон Кролок… — одними губами пробормотал юный ученый. — Да? — чуть склонив голову, отозвался вампир. — Я… Тут Альфред почувствовал, как ноги скользят по деревянным доскам. Вес сместился куда-то вниз и назад, мир завертелся, словно в урагане. Парень не успел даже охнуть прежде, чем встретился с полом, ощущая чудовищную боль в плече, столкнувшемся со злополучной книгой. Альфред зажмурился, потирая ушибленное место, но через некоторое время снова почувствовал на себе жадный взгляд. Несчастный открыл глаза и тут же увидел нависшего над ним вампира. — Какой ты неуклюжий! — протянул виконт, медленно склоняясь к лицу перепуганного насмерть юноши, который отчаянно придумывал остатками незатуманенного ужасом рассудка план побега. И тут Альфред почувствовал, что сжимает в руках книгу, но можно ли ей защититься? Полет мысли заметно ускорило лицо Герберта, которые теперь было почти в сантиметре от его собственного. Взгляд парня невольно упал на губы вампира, растянутые в улыбке, а в следующий миг уже разомкнутые. Альфреду едва удалось сдержать крик, готовый вот-вот вырваться при виде длинных острых клыков. Вампир склонил голову к шее несчастной жертвы. «Нужно что-то делать!» — лихорадочно соображал студент. И в следующую секунду книга с советами для влюбленных была у вампира в зубах, а сам парнишка быстро вылез из-под оторопевшего Герберта и пустился бежать. Альфред несся по бесконечным спутанным коридорам, которых никогда прежде и не видел. Дыхание сбивалось, каждый вдох отдавался неприятной болью в боку и горле, но отдыхать было некогда. Впрочем, организм решил иначе. Парень споткнулся о собственную ногу и снова рухнул на пол, чудом не разбив нос. Зато кожа на ладонях оказалась содранной. Крошечная багровая капля выступила на розовой коже. Альфред закусил губу, сдерживая болезненный стон, а затем замер. Во всем замке царила тишина. Погони не было. Парень перевернулся на спину и прикрыл лицо ладонями, чувствуя, как силы, проснувшиеся так внезапно, покидают его. Вместе с энергией испарились и остатки смелости. Альфред тихо завыл, сжимаясь. Он был совсем один в незнакомом месте, где за ним охотился голодный вампир. Казалось бы, план выживания совсем прост — не выходить ночью из спальни и не забредать в неизвестные комнаты. Однако… Альфред не знал, сколько времени ему потребовалось на то, чтобы найти в себе силы подняться и оглядеться. На душе было пусто, грустно. В голове пульсировала лишь одна мысль: «Как там Сара?» И именно она направляла парнишку вперед. Сплетения коридоров и комнат пугали темнотой и неизвестностью. То тут, то там из черноты выбегали, пища, мыши и крысы, бросавшиеся в разные стороны при виде человека, который теперь пугался каждого шороха, но неизменно искал путь к Саре или хотя бы собственной спальне. В конце концов, в дальнем углу одного из коридоров замаячил хрупкий огонек свечи. Альфред ускорил шаг, а потом толкнул смутно знакомую дубовую дверь, освещенную одиноким канделябром. Может, это и есть заветная комната, отведенная ему и профессору графом? Надежда заставила юношу буквально вбежать в помещение. Однако в следующий миг он испуганно замер. Быть не может! Перед ним, сжав в тонких пальцах бокал вина, в кресле сидел Герберт… — Все дороги ведут ко мне в объятия, mon chéri, — тепло улыбнулся вампир. Он опустил бокал на журнальный столик и поднялся, приближаясь к Альфреду, в полумраке хитро блеснули темные глаза. Несчастный юноша жался к стене, не в силах совладать с ужасом, закипающим в крови. Похоже, больше спасения нет… Он столько бежал, спасался! Неужели это зря? Какая глупая смерть… Бессмертный хищник навис над парнишкой, опустив руки на стену по разным сторонам от его головы. Вампир жадно втянул чуть прохладный воздух, уткнувшись носом в мягкие волосы Альфреда. — Я не отпущу тебя, юноша. Никогда, — прошипел Герберт, почти касаясь хладными губами алеющих ушей несчастного. По спине бежали мурашки, заставлявшие Альфреда сжиматься еще больше. Он покраснел от стыда, а затем почти мгновенно побелел от ужаса. В конце концов, лицо его окрасилось в болезненно-серый. — Пожалуйста! Профессор, помогите, — одними губами взмолился ассистент. И тут произошло то, на что парень никак не мог надеяться. Крик вампира прорезал воздух над его ухом, заставив Альфреда распахнуть глаза. Парень быстро сфокусировал затуманенный отчаянием взгляд и невольно выдохнул. Позади Герберта, сжимая в руках зонт, стоял профессор Абронсиус. — Да как вам не стыдно, молодой человек! Я не позволю вытворять такое с начинающим ученым! — прокричал он и для убедительности еще пару раз ударил виконта по его аристократической пятой точке, заставляя ее хозяина отпрянуть от Альфреда и отбежать на несколько шагов, потирая ушибленное место. — А ты-ы?! — теперь Абронсиус переключился на своего ученика. — Это ты его спровоцировал! Альфред тут же снова покраснел, однако в следующий миг в нем вспыхнул острый огонек обиды. — Я?! Да он первый начал! Герберт с неким удивлением вскинул брови, словно и вовсе не понимал, о чем идет речь. Но уже через несколько секунд вампир возмущенно фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся. — Профессор, — робко окликнул Альфред, чувствуя, как быстро затухает в нем весь пыл. Смотреть на обиженного вампира было… страшно. — Пошли уже! — пробурчал Абронсиус, утягивая ученика прочь. Герберт проводил их прищуренным взглядом и едва слышно усмехнулся: — Все дороги… Mon chéri.***
Некоторое время профессор и его перепуганный ученик шли молча. Теперь в коридорах почему-то было светло, горели свечи, и две человеческие фигуры отбрасывали причудливые тени на стены, увешанные картинами и гобеленами. Однако у Альфреда уже не было сил удивляться внезапному оживлению в замке. Наверно, ему просто не везло, когда он бежал от Герберта. — Интересно, — первым нарушил молчание профессор. — Теория с зеркалами оказалась правдой. — Ч-что? — Альфред откликнулся только через несколько секунд, отрываясь от своих мыслей. — Ну, я понимаю, что ты был занят, — Абронсиус сделал ударение за последнее слово, — но я вот заметил, что в зеркале, которое зачем-то висит на стене у этого наглого вампира, отражался только ты. Тут Альфред ненадолго задумался. — Я обещаю, что больше не отойду от вас, профессор, и… это, честно, не я начал! — по-детски робко начал оправдываться парень. — Что?! — студент даже подпрыгнул от резкого возгласа своего учителя. — Ты хочешь спасти ту девушку или нет? Альфред, кажется, совершенно не понимал причины такой реакции. Абронсиус же закатил глаза и продолжил: — Виконт — это твой единственный шанс попасть на бал! Студент поймал себя на мысли, что снова выглядит совсем, как рыба. — Шанс? О чем вы? — изумленно выдавил Альфред, хлопая ресницами, которые еще совсем недавно так расхваливал Герберт. — Он единственный не хочет съесть тебя, — важно заметил профессор, качая лохматой головой. — Но он хочет… — парнишке страшно было даже думать о том, чего может желать молодой вампир. — Он вообще пригласил меня на бал! — Надеюсь, тебе хватило ума согласиться? — Что?! Альфред так и замер, непроизвольно сжимая кулаки. Как? Почему? Мысли не укладывались в голове, за них не ухватиться. Непонимание поглотило разум, не давая оценить ситуации. Зачем? Зачем? Зачем?! — Но профессор…! — Это твой единственный шанс попасть на бал, мальчик мой, — отрезал Абронсиус. — Иначе Сару ты не спасешь! — Профессор! — Альфред уже не мог сдержать крика отчаяния. Страх сквозил в каждом его скованном жесте. Парень отказывался верить в то, что ради любви надо идти на такие жертвы. Нет, он не готов! — Так что же, ты не хочешь помочь ей? — пробурчал профессор, скрещивая руки на груди. Альфред измученно застонал, чувствуя легкую дрожь в коленях. Он запустил пальцы в спутанные волосы, невольно сжимая их в кулак. Юноша подавил тяжелый болезненный вздох и привалился плечом к стене, пытаясь собраться. В конце концов, Абронсиус был прав…***
Альфред стоял перед дверью, на которую ему любезно указал Куколь вместо ответа на вопрос, где можно найти виконта, и пытался выровнять дыхание. Было страшно даже представить реакцию вампира на его согласие. Вдруг опять нападет? От волнения сердце сжималось в груди с мучительной болью. Альфред проверил головку чеснока, спрятанную во внутреннем кармане пиджака, и тяжело сглотнул. Пора. Парень закусил губу и, трижды постучавшись, толкнул дверь. Его взору предстало «ужасающее» зрелище. Герберт сидел на краю кровати и расчесывал длинные волосы, что-то напевая и качая головой в такт ненавязчивой мелодии. Но вампир был по-прежнему в своей коротенькой сиреневой ночной рубашке, что действительно заставляло Альфреда холодеть от ужаса. Когда виконт наконец-то заметил гостя, то лицо его выразило глубочайшее удивление, смешанное с радостью. — Ты что-то хотел сказать, милый? — мягким голосом буквально пропел вампир. Альфред тут же забыл все, что минуту назад повторил несколько раз. План крошился на глазах. — Я. Э-э… — замялся парнишка. Изящная бровь Герберта взлетела вверх. — Я… я соглапойсванабал! — выпалил Альфред, вытянувшись от напряжения. Почти прозрачные зеленые глаза вампира загорелись от счастья, но он все равно хитро улыбнулся и, хлопая ресницами, переспросил, жмурясь от удовольствия: — Что-что, mon chéri? Альфред едва удержался от того, чтобы сжать кулаки и, набрав воздуха в грудь, проговорил: — Я. Согласен. Пойти. С Вами. На бал. Студент ожидал всего, что угодно, но только не подпрыгивающего вампира, хлопающего в ладоши. Однако в какой-то момент Альфред даже подумал, что это мило, Герберт внезапно стал похож на счастливого ребенка. Но в следующий миг виконт уже подскочил к студенту, обвив руки вокруг его талии. Наэлектризованные после тщательного расчесывания волосы вампира тут же стали прилипать к лицу парня, и он, положив руки куда-то на плечи Герберта, попытался не дать ему приблизиться. — Герберт. Альфред, разворачиваясь и краснея, резко отскочил от вампира. В дверном проеме стоял граф и, кажется, совсем не замечал парня. — Герберт, — повторил он, — подойди. Альфред старался всосаться куда-нибудь, в стену, например. — Мы еще увидимся, милый! — студент не сразу услышал эту фразу графского сына, обращенную к нему, однако потом Альфред смог вздохнуть с облегчением. Пока что мучения окончены. Сейчас они уйдут, а затем он покинет эту комнату, но, уже выходя, граф слегка развернулся. Студента снова накрыла паника, но фон Кролок лишь взглянул на парня, и последний был готов поклясться, что уголок губ графа буквально на секунду самую малость приподнялся. Но что самое интересное, суровый вампир со своим обыкновенно суровым видом подмигнул, а затем почти испарился, оставив Альфреда в полном недоумении. Он вообще не знал, что лицо графа способно выражать эмоции. Даже прыгающего Герберта принять было проще. Альфред тяжело выдохнул, переводя дух. Похоже, теперь у него появилась масса дел. Парень стремительно покинул комнату, прикрыв за собой дверь, и отправился к себе. К рассвету Альфред добрался до спальни, миновав, кажется, около сотни коридоров и сквозных комнат, а потому он буквально ввалился внутрь и упал на скрипучую кровать, зарываясь носом в скомканное одеяло. Сил не было, глаза слипались. Но дела…! Альфред приподнялся на локтях, устало оглядывая комнату, словно в поисках чего-то. На тумбочке в железном канделябре догорали свечи, бросая прощальные отблески на дощатые доски пола. У противоположной стены, рядом с решетчатым окном высился жуткий дубовый шкаф, украшенный резьбой в виде черепов и костей. И тут Альфред подскочил, мысленно проклиная все на свете. Парень, наконец, осознал свое положение. Он не будет пытаться тайком проникнуть на бал! Он станет его официальным участником! А значит… Альфред распахнул шкаф и обреченно выдохнул: — Мне нечего надеть! Парень кинул взгляд на свое отражение на запыленной глади старого зеркала, оценивая измятый пиджак. Однако тут же захотелось отвесить самому себе подзатыльник. «Ведешь себя как девушка! Какая разница, в чем идти, Сару можно и вообще без одежды спасать!» — подумал парень и снова мысленно ударил себя по голове. Он уже хотел отойти от зеркала, но вдруг осознал, что к тому же не очень хорошо умеет танцевать (хотя в ситуации опасности человеческий организм способен на удивительные вещи), что понятия не имеет, как надо себя вести на подобном мероприятии. Альфред распрямил спину и попытался состроить «графское» выражение лица, но тут же громко рассмеялся. Нет, такой образ ему точно не идет. Однако уже через секунду несчастный снова был донельзя серьезен, осознавая всю чрезвычайность своего положения. На балу надо вести себя вежливо, танцевать, общаться с партнершей. Даже если партнерша — кровожадный вампир мужского пола под два метра ростом. «Черт, а что я ему скажу? Нужно будет как-то на танец пригласить что ли…» — подумал юный ученый, поджав губу. Альфред снова выпрямился, но лицо постарался сделать проще. — Герберт! Нет, не так… Слишком фамильярно. Но ведь он, кажется, не против такого обращения, — бормотал парнишка. — Дорогой Герберт! Да какой же он мне дорогой? Я его всего день знаю. Точнее даже ночь! Уважаемый? Слишком… Ужасно! Парень ходил по комнате туда, сюда и обратно, иногда замирая напротив зеркала и проговаривая различные варианты обращения, за которое не было бы стыдно, и всякий раз закрывал лицо руками от разочарования. «Что ты за мужчина?! Соберись!» Альфред выдохнул, пытаясь успокоиться, и снова взглянул на отражение. — Ты прекрасно выглядишь, Герберт. Разреши пригласить тебя на танец. Парень с облегчением улыбнулся. Теперь, кажется, звучит неплохо. Хотя, с другой стороны, кто сказал, что ему нужно будет танцевать с Гербертом? Наверно, Сару удастся спасти и без этого? Ладно. В любом случае, запасной план не помешает. Альфред снова сел на кровать, стягивая пиджак. В голове юный ученый раз за разом прокручивал свою версию развития грядущих событий. Но почему-то с каждой новой попыткой все четче представал перед ним Герберт в темном костюме, украшенном алой сетью узоров, и все невзрачнее становилась сцена спасения Сары… Альфред почти чувствовал, как незнакомая музыка уносит его от всех бед, отдавая на распоряжение нежному танцу… Глупости! Парень резко оборвал поток своих мыслей. Это все от недосыпа! Однако еще столько дел… Альфред снова поднялся и вернулся к шкафу. На счастье, запасную рубашку он все же взял, когда отправлялся в замок. Белую. Почти новую. Оставалось почистить пиджак и брюки. Парень обыскал всю комнату и уже готов был выйти за её пределы, когда обнаружил под кроватью потрепанную щетку. Итак, к полудню Альфред был абсолютно готов предстать на бале в роскошном замке. Теперь можно было немного отдохнуть. Парень скинул одежду, осторожно сложив ее в изножье кровати, и забрался под одеяло. — Ну что? Сказал ты ему? Альфред даже подскочил. Он, запутавшись в веренице мыслей и паутине легкого сна, даже не заметил, как профессор, проведший всю ночь за кипами книг, вошел в спальню. — Сказал, — пробурчал несчастный студент, снова закрывая глаза. — Вот и отлично, пойдешь на бал и спасешь Сару. Я буду ждать вас у ворот! — Что?! — Альфред даже сел, непонимающе глядя на Абронсиуса. — Я пойду один?! Но мы так не договаривались! — Нет, а ты как хочешь? Приглашали только тебя! — Но профессор! Абронсиус в ответ лишь решительно покачал головой и, пресекая разгорающийся спор, вышел в коридор. Альфред проводил его взглядом полным отчаяния и с измученным стоном упал на подушку. И за что ему это? Так, вдох и выдох. Он ведь может справиться самостоятельно, правда? Он же мужчина! Парень резко вскочил на ноги и подбежал к своей походной сумке. Дрожащими руками он стал искать то, что, как ему казалось, спасет его в случае непредвиденных обстоятельств. Ура! Студент сжимал в ладони несколько зубчиков свежего чеснока. Однако тут дверь открылась, и Альфред подпрыгнул от неожиданности, зачем-то заводя руку с чесноком за спину. Это был Куколь, который нес что-то в руках. — Э-э-о о-о-о и-и-и-о-о-а! — прорычал слуга, размахивая руками, после того, как положил свою ношу на кровать Альфреда. Очевидно, Куколь был уверен, что его лучше поймут, если он будет усиленно жестикулировать. Студент уже хотел переспросить, но, взглянув на свою кровать, увидел… костюм. Парень перевел взгляд на горбуна, который несколько раз показал сначала на наряд, потом на Альфреда, до которого, наконец, дошло, что одежду принесли ему, а слова Куколя скорее всего значили что-то вроде «Это от виконта». — Ну… спасибо… — промямлил парень. Куколь кивнул и, хромая, вышел из комнаты. Альфред выдохнул, подходя к кровати. Он стал осматривать свой костюм. Вопреки ужасным подозрениям, что на нем будут всякие оборочки или стразы, парень увидел лишь довольно простой наряд темных оттенков. Просто и со вкусом. Однако потом он заметил, что отворот сине-голубой рубашки был темно-фиолетового цвета, что сразу показывало, с кем он будет танцевать. Очевидно, что этот цвет — любимый у Герберта. Мысли о молодом вампире с его хищной улыбкой и блестящими азартом глазами заставили сердце Альфреда содрогнуться. Нет! Пока у него есть время на то, чтобы расслабиться, забывшись спокойным сном, в котором не будет никаких мистических существ. Парень снова лег на кровать, отвернувшись от двери, и закрыл глаза. Сон овладел им мгновенно. Альфред очнулся через пару часов. Голова казалась совсем легкой и пустой, словно мысли покинули её. Страх и волнение, смешавшись, залегли на дно души, не желая выдавать себя. Ученый потянулся, не желая возвращаться в серую реальность. Что его там ждало? Кто? Лишь один конкретный образ пришел на ум. Альфред резко распахнул глаза, садясь. Бал! Если верить часам, то оставалось несколько часов. Студент схватил костюм, принесенный Куколем накануне, и отправился в ванну, смежную со спальней. Холодная вода согнала остатки сонной неги, протрезвляя разум. Альфред быстро освежил кожу, разгоряченную новой волной сомнений, и переоделся. Он возвращался в комнату, застегивая пуговицы пиджака из плотной темной ткани. Надо сказать, что костюм был не только красивым, но и удобным. Рубашка, судя по всему, была сделана из хлопка и приятно щекотала кожу. Ах, если бы весь внешний вид состоял в одной одежде! Альфред довольно долго простоял перед зеркалом, зачесывая непослушные волосы. Все-таки он идет спасать девушку, а значит, должен выглядеть достойно. В конце концов, юноша заправил непослушные пряди за уши и кинул взгляд за окно. Время еще было. Альфред спрятал чеснок во внутренний карман, к счастью, он был предусмотрен вампирской модой. Во внешний парень заправил расшитый красной нитью платок. Вот теперь можно и мир спасти. Альфред невольно улыбнулся, глядя на собственное отражение. Ему определенно нравился этот костюм. Темно-синяя ткань оттеняла болезненную бледность кожи. Кстати, Герберт на удивление точно подобрал размер. Альфред одернул рукава, расшитые тонкой золотой нитью, и опустил голову, осматривая просторные брюки. Вот черт! Это изумительное одеяние слишком заметно контрастировало с пыльными туфлями. Альфред опустился на кровать и принялся натирать до блеска обувь. К счастью, пыль оказалась лишь поверхностной. Пожалуй, это задание оказалось самым легким. И коротким. Время еще оставалось. Альфред подошел к окну, упираясь руками в подоконник. В пустом сером небе кружились влажные хлопья снега, переносимые западным ветром. Где-то далеко чернел лес. И неважно, что толстые ветки укрыли пушистые одеяла снегов, все равно сей пейзаж казался до ужаса мрачным. Зато сразу за острыми вершинами елей вился дым деревни. Там кипела столь близкая живому сердцу жизнь. Альфред и не заметил, как мрак на улице усилился, как пропал за облаками ровный диск луны. Парень вздрогнул и рванул из комнаты. Опоздает же! А вдруг граф успеет что-то сотворить с Сарой? Альфред ворвался в зал. Благо, его расположение оказалось довольно предсказуемым. Непредсказуемым оказалось внутреннее убранство. Зал был огромным. Нет, не так. Огромным. И светлым, что удивительно. Массивная люстра под потолком и канделябры по всему периметру прекрасно справлялись со своим назначением. Кроме того, в зале играла живая музыка. То тут, то там сновали мужчины и женщины в роскошных нарядах. Альфред осторожно пробирался вперед, силясь разглядеть во всем этом буйстве красок Герберта. Виконт, конечно, уже пришел. Он просто не мог опоздать! А Альфред просто не мог ошибиться. Герберт расположился ближе к оркестру. И он был… прекрасен (не оркестр, конечно, хотя и он тоже). Альфред невольно замер на месте. Молодой вампир казался венцом этого торжества. Герберт был статен, как никогда. Подтянутую фигуру подчеркивал длинный блестящий пиджак светло-фиолетового цвета. В тон ему жилет, брюки и роскошный плащ, ниспадающий до пола. Мягкие волосы зачесаны назад и собраны заколками у висков. Бледные губы чуть подведены помадой, что, как не странно, вовсе не портит изумительный образ. Герберт зажал в пальцах бокал вина. Темно-красная жидкость плескалась на самом дне, когда вампир, обильно жестикулируя, заводил разговор. И, наверно, у Альфреда так бы и не появился шанс пройти к виконту сквозь толпу его поклонников и поклонниц, однако Герберт сам заметил парня. Губы вампира украсила счастливая улыбка. Бокал опустился на поднос первого попавшегося слуги, и виконт в два прыжка достиг Альфреда, который от неожиданности пошатнулся, испуганно вжимаясь в стену. — Приветик! — прозвучал уже знакомый возглас Герберта, улыбка которого была просто от уха до уха. — Эээ… да…- крайне содержательно ответил студент, искренне поражаясь внешнему виду своего партнера. Конечно, Альфред не думал, что виконт придет на бал в чем-нибудь невзрачном, но… не признать его красоты было невозможно. Альфред судорожно пытался придумать, что сказать, и тут положение спасла музыка. «Так, соберись, ты же репетировал!» — сказал сам себе начинающий ученый. — Ну… — начал он, слегка заикнувшись, — музыка…и…мы потанцуем? Вампир легко засмеялся, заставив Альфреда стыдливо покраснеть. — Ты бы перед зеркалом отрепетировал, — громкое «упс» пронеслось в голове у студента. — Не стоило так переживать, я сам собирался тебя пригласить. Герберт подмигнул и подал парню руку. Тот, поборов волнение, шагнул навстречу, протягивая ладошку. Когда их руки соприкоснулись, Альфред даже вздрогнул от неожиданности, ведь он думал, что ощутит ледяную кожу, а ладонь виконта оказалась приятно-прохладной. Однако это был не последний сюрприз судьбы. Легкие, прозрачные звуки скрипки пронзали каждую клетку души, толкая вперед и вперед. Танец в первую минуту даже напоминал движения лодки, качающейся на гребне спокойных голубых вод. Альфред не сразу понял, что он не сам парит над паркетом, легко скользя в толпе. Герберт, осторожно сжимая теплые руки хрупкого юноши, вел его по залу, не давая ни одному вампиру в зале коснуться человеческой кожи. Парнишка испуганно сжался. Он был окружен. Отовсюду неслось голодное шипение, взгляды, преисполненные жажды, пронзали насквозь. И только Герберт казался спокойным спасительным брегом, он слегка улыбался, а его глаза радостно поблескивали в чарующем свете огней. Альфред невольно прижался к партнеру, испуганно оглядываясь по сторонам. Он не знал почему, но страха перед молодым вампиром больше не было, наоборот, рядом с ним становилось спокойнее. Герберт ничего с ним не сделает. По крайней мере, сейчас. — Ох, милый, — мягко рассмеялся Герберт, чуть наклонив голову. — Чего ты так вцепился в меня? Тебе никто не причинит вреда, пока я рядом. Альфред, наверно, отшатнулся бы. И правда, что он творит?! Парень покраснел и спрятал взгляд, внимательно следя за хитроумными движениями ног. Только тут несчастный вспомнил о цели своего визита. Сара! Где же она? В этот момент музыка стихла, и Альфред с облегчением выдохнул, но спокойствие длилось не долго. Повернув голову, юный ученый увидел графа фон Кролока, который вел Сару, очевидно, в середину зала. Вампиры расступались перед ними, образуя тихо рычащий коридор, тянущийся скрюченными руками к девушке, облаченной в ярко-алое пышное платье. Камни на ее наряде были того же цвета. Они переливались, мерцали и делали из «главного блюда вечера» настоящую звезду.Такую недосягаемую… Рыжие волосы были уложены в простую прическу, необыкновенной которую делала маленькая корона все того же красного цвета. Граф же совсем не походил на свою спутницу. Его черный, как пасть смерти, костюм резко выделялся на фоне яркого платья. Белые тонкие, как у музыканта, пальцы мягко касались розовой кожи девушки. Она еще была жива! Когда пара проходила мимо Альфреда и Герберта, первый надеялся, что его заметит Сара, и в то же время боялся, что его заметит граф. Но его опасения (а так же надежды) были напрасны, они смотрели только друг на друга, ученый даже удивился, как они еще ни в кого не врезались. Однако никто не смел перегородить им дорогу. Граф лишь на секунду оторвался от юной спутницы и махнул рукой оркестру, который сам уже едва не срывался с мест, скаля клыки. Но и музыканты не посмели ослушаться. Вновь зазвучала приятная мелодия, и граф теперь полностью, а не только лицом, развернулся к девушке, протягивая ей раскрытую ладонь. Когда они начали танцевать, вампиры последовали их примеру, не смея возразить. А Альфред все смотрел на Сару, несмотря на то, что Герберт постоянно кружил его, изредка что-то негромко произнося самому юноше или проскальзывающим мимо вампирам. Студент вертел головой, стараясь не упустить девушку из виду. «Как она красива! Это платье так сочетается с ее светлой и нежной кожей… Прекраснее Сары здесь только…» Тут парень густо покраснел и постарался выкинуть из головы своего партнера, которого и считал самым прекрасным здесь. Это было довольно сложно хотя бы потому, что этот самый партнер был в нескольких сантиметрах от него. Впрочем, Альфред не удержался от мимолетного взгляда на молодого вампира, который, как казалось, сейчас почему-то напрягся. Вдруг все вокруг резко замерли и вздохнули, точнее издали какой-то похожий на вздох или рык звук. Альфред снова развернулся, ругая себя за то, что отвлекся от слежки. И понял, что не зря ругал, когда услышал короткий вскрик. Студент почувствовал, как сердце пропустило пару ударов. На лбу выступил холодный пот. Над бедной Сарой навис граф, а губы его касались тонкой шеи. И явно, что вампир совсем не целовал ее: по шее и груди девушки бежала струйка крови. Через несколько секунд хозяин замка отстранился от жертвы, которая теперь смотрела на графа затуманенным взглядом. Девушка пошатнулась, но Его сиятельство быстро подхватил ее, властно прижимая к себе хрупкое тело, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил танец. Вампиры еще некоторое время стояли неподвижно, словно осознавая произошедшее, а затем продолжили танцевать и общаться, но теперь на их лицах читалось удивление. Тихая музыка заполняла зал, воздух в котором, казалось, трещал от недопонимания. И только Герберт излучал все ту же холодную уверенность. Он прижал Альфреда к себе, пытаясь то ли защитить, то ли успокоить его бешено бьющееся сердце. Танец был очень странным. Дерзок и заботлив, жаден и галантен, властен и нежен, Герберт вел несчастного юношу через толпу. Медленно, тягуче… Словно каждый шаг был вымерен заранее, словно сама музыка подчинялась виконту. И Альфред был готов отдаться ему, утонуть в осторожных объятиях, позабыть все на свете, не думать о Саре, забыться в звуках вальса. На самом деле Герберт даже не думал о музыке, о танце. Он вверил тело сердцу, проводя партнера по кругу в вымышленном вихре, то замедляясь, то разбегаясь до рези в глазах. Еще на закате вампир и не полагал, что может быть так… Бессмертный ловил каждое прикосновения Альфреда, пряча их в глубине души, чтобы никому больше не досталось. — Mon chéri, — осторожно позвал Герберт, крепче стискивая ладонь парня. — Ты в порядке? Не бойся, ты можешь довериться мне. Но Альфред все равно никак не мог отвести взгляд от удивительной пары, мелькавшей чуть поодаль. От их лиц и, особенно, от лица беспощадного, как казалось всего лишь минуту назад, вампира. Альфред с удивлением смотрел на графа, не понимая, почему видит на его лице…заботу? Как давно он не видел такого выражения. Голова у Альфреда закружилась, и он развернулся к Герберту, собираясь попросить его о воде или… Тут он сделал ошибку. Парень был уверен, что наткнется на злорадную хищную усмешку, однако вампир даже не улыбался. Он казался каким-то задумчиво грустным, и столько робкой страсти было в его переполненных надеждой глазах… Студент, которому до этого казалось, что Герберт на отца совсем не похож, сейчас затуманенным остатком сознания отметил, что в них есть поразительное сходство, но только когда те показывают эмоции. — Альфред, — слова начинающий ученый слышал словно через пленку или воду, — Альфред, ты в порядке? — Я? Д-да… — тут ноги студента подкосились. Мысли окончательно спутались от непонимания и неясного волнения. — Пойдем, — услышал он над ухом, чувствуя, как его придерживают сильные руки, — тебе нужно прилечь. Альфред хотел возразить, но язык вслед за ногами отказался его слушать. Герберт вывел юношу из роскошного зала и повел по коридорам. У студента перед глазами был туман, а в голове пустота, и очнулся он только в какой-то комнате, где приятно пахло ночной прохладой, сидя на большой кровати с мягкой периной. Парень осторожно огляделся. Он даже не помнил, как попал сюда, голова еще не совсем работала, и ее хозяин не до конца понимал, что с ним происходит. Комната, в которой Альфред находился, была просторной и очень уютной, настолько уютной и настолько прогретой многочисленными свечами, что парню жутко захотелось свернуться калачиком на такой удобной перинке, укрывшись воздушным одеялом, ощущая под пальцами мягкую ткань. Юноше очень понравилась эта мысль, и он тут же воплотил ее, устало улыбаясь. Он, словно ребенок, теперь был отчего-то уверен, что все сложные переживания и проблемы ненадолго отступят. — Я смотрю, ты уже устроился. Парень вздрогнул и резко открыл глаза. В дверном проеме, который он теперь заметил, стоял виконт фон Кролок и ослепительно улыбался. Вампир склонил голову к плечу, потом нетерпеливо снял плащ, кидая его на стул в углу, и взгляд на своего юного гостя. — Я…я просто, — запинаясь, стал объясняться Альфред, судорожно пытаясь выбраться из-под одеяла, но делал он это так старательно, что упал с кровати, продолжая барахтаться. Теперь он вспомнил, как попал сюда, подсознание даже упорно твердило, что это та самая комната, в которую он ворвался перед рассветом, выражая согласие пойти на бал. Герберт тем временем осторожно прикрыл дверь за собой и подошел к яростно шевелящемуся на полу «одеялу». — Давай помогу, милый. С этими словами вампир легко, словно всю жизнь откапывал людей из одеяла, освободил Альфреда из мягкого плена. Его взору предстал взъерошенный юноша, глядевший на него немного испуганными и удивленными глазами. — Спасибо, — студент сам не понял, откуда в нем взялась смелость для того, чтобы открыть рот. Он быстро встал и стал делать вид, что поправляет одежду, на самом деле он придумывал, что теперь сказать Герберту. Впрочем, ему не пришлось долго мучится, вампир сам нарушил молчание: — Как тебе моя комната? — Альфред не знал, что ответить, хотя точно был уверен, что покои ему по душе. — Тут очень мило. — Еще бы, я лично подбирал сюда всю мебель и всякие мелочи. А многое из этого мне помог выбрать отец, некоторые вещи он мне подарил на… дни рождения. Вот эту прелестную вазочку, например… Вампир и сам не заметил, как слова буквально полились из него. Но он не только рассказывал, но и показывал. То хрустальную вазу, в которой сейчас стояли алые розы, то флакончик с духами. Мягкие подушки, валяющиеся на кровати и диване у окна, фарфоровые фигурки в виде танцующих балерин… Герберту не надоедало рассказывать о каждой мелочи, он действительно любил свою комнату и часто оставался днем здесь, а не в склепе. А Альфред слушал его, раскрыв рот и думал, сколько же лет младшему Кролоку? У него столько подарков на дни рождения… Парнишка совсем упустил тот момент, когда его перестали беспокоить бесчисленные страхи. Тут вампир заметил, что без умолку говорит уже несколько минут. — Ох, прости. Ты уже заскучал, наверное. Студент молниеносно закрыл рот и покраснел. Ему скучно вовсе не было. Альфред даже самому себе едва ли мог признаться, что никогда не слышал ничего подобного. Даже когда Герберт говорил о каких-то несуразных будничных мелочах, его голос оставался чарующим, словно рассказывал красивую старую легенду. Юноша даже не мог описать его. Этот голос не рокотал, как бушующая волна, способная порвать в клочья, не трепетал, как хрупкое птичье крыло, подвластное степному ветру, не шелестел, как седая трава, предчувствующая скорое увядание. Нет. Все это не походило на Герберта. Все это не походило на его душу, вложенную в каждое теплое, как свет апрельского солнца, слово. Снова повисла неловкая тишина, и снова ее нарушил виконт, достав непонятно откуда бутылку вина и два бокала. — Романтично, правда? — Герберт подмигнул и на секунду будто прислушался, пытаясь уловить тихий плач скрипки, доносящийся из зала, — Музыка, свечи, вино… Альфред хотел было сказать, что не пьет, но вампир уже подавал ему один из бокалов. Через секунду он и вовсе сидел рядом с юношей, поджав одну ногу под себя, и собирался что-то сказать, но сам себя остановил, чуть нахмурившись. — Как необычно ты пахнешь… — задумчиво сказал виконт. Ученый не успел подумать, чем таким может пахнуть, как Герберт стал самым наглым образом обыскивать его карманы. В какой-то момент он определенно нашел, что искал, и тут же показал свою находку смущенному Альфреду. — Зачем тебе чеснок, милый? — вампира, как казалось, совсем не пугало то, что он держал в руке. — Ты простудился? Юноша хотел придумать какое-то объяснение этому, но снова лишь поразился скорости мысли и действий виконта, которого чеснок, отброшенный на тумбочку, уже интересовал не более, чем оставленные в зале гости. — Давай выпьем, милый, — виконт изящно приподнял бокал и словно зачарованный несколько секунд смотрел на плескающуюся в нем алую жидкость. Вампир приблизил сосуд к лицу и тут же отвел руку, при этом как-то уж слишком медленно прикрывая глаза, от чего длинные ресницы стали совсем по-особому придавать лицу вампира некую загадочность, спокойствие и даже суровость, бросая тени на бледные щеки виконта. А Альфред тем временем сам не замечал, что смотрит на Герберта так же зачарованно, пытаясь уловить его малейшие движения. И тут объект его восхищения неожиданно открыл глаза и посмотрел прямо на юношу, заставляя того чувствовать, как краснеют щеки, а желудок падает куда-то вниз, неприятно скручиваясь. Уголки губ младшего фон Кролока чуть приподнялись. Эта полуулыбка напомнила Альфреду улыбку графа после того, как тот застал своего сына, едва не прыгающим от счастья, хотя почти так и было. Такая же неуловимая, еле заметная, загадочная и, возможно, чуть коварная. Альфреду даже показалось, что у Герберта как-то угрожающе расширились зрачки. Юноша чувствовал себя так, словно его поймали за каким-то неприличным занятием. Он стремительно спрятал взгляд, но отвернуться так и не посмел. А в следующую секунду лицо вампира стало совсем другим. Широкая улыбка снова украсила виконта, и в уголках глаз вновь появились морщинки, привлекающие внимание к темно-зеленым глазам и явно указывающие на то, что их обладатель очень часто улыбался. Казалось, что Герберт одолел какое-то искушение или поборол желание. Сидящий напротив него юноша почувствовал некое облегчение, но это длилось не долго. — Может быть на брудершафт? — все так же улыбаясь, спросил младший фон Кролок. Альфред даже удивился тому, как быстро и резко мотнул головой, на самом деле тут же невольно жалея об этом. — Ну, хорошо. Но ты все же можешь называть меня по имени и обращаться на «ты», мы ведь с тобой уже… подружились. Герберт выжидающе посмотрел на юношу, который резко забыл, как надо пить. Дрожащими руками он поднес бокал к губам, неотрывно следя за вампиром. Тот, словно зеркальная гладь, повторил движения студента и сделал глоток одновременно с ним. Вино было легким и густым одновременно. Горьковатый вкус заполнял все вокруг, чудесным образом освобождая разум от ненужных мыслей и предрассудков. Теперь Альфред, кажется, понимал, почему именно с этого напитка было принято начинать дружеские отношения. Или любовные. А еще Герберт умел подбирать вино. Его вкус был глубоким и сладковатым, хотя вовсе не гармоничным. Сначала чувствовалась вспышка колючей горечи, потом разум оказывался во власти бархатистого терпкого привкуса, который спешно таял, оставляя нежное послевкусие. Альфред даже на секунду задумался о том, что это вино удивительно отображало его собеседника. Чтобы убедиться, парень сделал еще один глоток, прислушиваясь к ощущениям. Теперь в вине, кажется, проскользнули нотки какой-то солоноватости, а еще оно показалось непривычно вязким. — Из… из чего это вино? — опасливо поинтересовался Альфред, уже догадываясь, какой ответ получит. Герберт мягко рассмеялся, вновь наполняя бокал каким-то отточенным аристократичным жестом. — Ты так хочешь знать? — улыбчиво поинтересовался вампир, склоняя голову к плечу. Альфред глупо улыбнулся и отвел взгляд. Нет. Не так уж сильно. К тому же вино ему понравилось, а портить атмосферу никак не хотелось. — Полагаю, ответ отрицательный. Герберт сделал еще один глоток и оставил бокал, в котором еще плескалась ароматная жидкость. Альфред заметил, что вампир почти не пил. Только пригубил вино, словно дегустатор. А парень обескуражено глянул в свой пустой сосуд. Неужели ему, правда, понравилось? — Ты знаешь, отец никогда особо не поощрял моих… увлечений. Но ты ему понравился, — протянул Герберт с обескураживающей улыбкой, обнажающей кончики острых клыков. Альфред готов был отпрянуть в испуге, ибо лицо вампира стало заметно ближе, однако этому желанию не суждено было сбыться. Во-первых, уж больно красив был этот столетний хищник, особенно когда в его хитрых глазах блестели отблески свечей, им хотелось любоваться. А во-вторых, крепкая ладонь вдруг легла на его затылок. Альфред успел только испуганно моргнуть, а в следующий миг его губы уже ошпарил холодный воздух, вырвавшийся из легких вампира. — Ничего не бойся, — мягко шепнул Герберт. Парень хотел переспросить, к чему относится этот таинственный совет, а заодно вырваться. Не потому, что ему не нравилось это прикосновение. Просто пугал его контекст и то, как многозначно отзывался организм — все внутри сжималось от волнения, а щеки наливались румянцем. И только словно робкий голос в глубине души с трепетом и любопытством ожидал того, что будет дальше. Впрочем, Альфред все равно не успел бы, даже если б начал возмущаться. Герберт, безусловно, быстрее. Вампир резко подался вперед, увлекая парня в безумный поцелуй. Альфред бы сказал, что это было… странно. Мягко. Но непривычно. И… мало. Слишком мало, чтобы привыкнуть, чтобы… насладиться. В первый момент Альфред собирался оттолкнуть Герберта и убежать, истошно вопя. А в голове пульсировала одна единственная мысль, что это неправильно. Неправильно. Неправильно. Но… разве неправильное может быть приятным? Разве неправильное может так туманить разум? Разве неправильное может заставлять тело мгновенно расслабиться, поддавшись сладкой истоме? Позже Альфред не признался бы, но он… сдался быстро. Ответил на поцелуй. Подчинился правилам странной игры. Парень прикрыл глаза и невольно сжал рукой локоть Герберта, чувствуя, как тот напрягся от этого прикосновения. Пусть неправильно, зато Альфреду казалось, что ничего в мире нет прекрасней. Только теплые и нежные прикосновения. Только аромат свечей и вина. Альфред даже не заметил, что затаил дыхание. Зато Герберт предусмотрительно отстранился и, тут же чуть склонив голову набок, с каким-то любопытством принялся разглядывать юношу, запоминая, как тот сжимается от непонимания, как замирает, подобно восковой кукле, и едва уловимо даже для самого себя слегка подается вперед, но быстро осекается, пряча взгляд. Сам парнишка жадно глотал воздух, словно в нем можно было найти ответы на его вопросы, различая в тишине судорожное биение собственного сердца. Кровь отлила, заставив Альфреда побледнеть. Руки и ноги сковало волнением и страхом. Был ли Герберт монстром? Потому что как бы то ни было… Альфред попал в его сети. Отрицать глупо. Парнишка уже вошел в игру. Пусть неправильную, пусть безумную, но нежную и обаятельную игру, и… как было бы здорово, стань она чем-то большим, нежели забава бессмертного. Альфред замер, непонимающе раскрыв рот и вскинув брови. Слишком сложно. А Герберт не стал ждать. Не любил этого. Он рванул вперед, прижимая несчастного к себе, впутывая длинные пальцы в локоны мягких волос. — Ничего не бойся, — повторил Герберт тихим голосом, словно собственное эхо. А, может, правильно? А, может, не несчастный, а самый счастливый? Альфред не мог сам найти ответы. Мысли вдруг остановились, не работала голова, и даже собственные чувства и ощущения были теперь неподвластны осознанию. Он не мог понять какая температура в комнате. Было ли слишком жарко или слишком холодно. Альфред склонился скорее ко второму, когда почувствовал прохладные пальцы на своей шее. Заметив, как Герберт снова сокращает расстояние между ними, парень не придумал ничего лучше, чем зажмурить глаза и попытаться спрятать шею, втянув голову в плечи. Но вопреки самым страшным предположениям о намерениях вампира, Альфред почувствовал лишь легкое касание губ на кончике своего носа и резко открыл глаза. Казалось, что теперь юноша удивлен даже больше, чем, когда виконт утянул его в поцелуй. Впрочем, долго ему прибывать в шоке не пришлось. — Нам нужно вернуться, милый. Пропустим самое интересное, — с улыбкой сообщил Герберт, вставая на ноги. Альфред хотел даже переспросить, о чем вампир говорит, но сам себя остановил, вспомнив, что в этом мире существует не только Герберт. Юноша совершенно забыл на мгновение, что сейчас в одном из роскошных залов не менее роскошного замка фон Кролоков сейчас идет бал. — Да, наверное… Теперь и парень встал и даже нашел в себе смелость подойти к двери, ведущей из комнаты младшего Кролока. Хотя, надо признать, уходить отсюда не хотелось. Даже не так. Видеть никого, кроме виконта, больше не хотелось… — Куда же ты в таком виде собрался, милый? — Альфред непонимающе посмотрел на Герберта, который уже подлетел к нему с платочком в руках. — Пойдем, я покажу. Вампир подвел парня к зеркалу, которое чисто символически висело на стене и, подмигивая, указал на губы и нос Альфреда, которые были испачканы помадой. — Ой, — юноша даже удивился тому, что смог хихикнуть, даже после того, как заметил, что в зеркале он один. А тем временем Герберт стал заботливо стирать ‚улики‘ с лица Альфреда. Вампир развернул парня к себе лицом, внимательно проверяя его нос и губы на наличие помады. Хлопковая ткань платка приятно остужала кожу. А еще он приятно пах французскими духами. Почти как сам виконт… — Вот теперь можно идти, mon chéri, — с улыбкой сообщил Герберт, убедившись, что стер все последствия их… общения.***
Роскошный зал выглядел на удивление пусто, несмотря на то, что в нем было полно нарядных мужчин и женщин, громко разговаривающих и шутящих друг с другом. Яркая люстра все так же освещала огромное помещение. Музыка все так же звучала, призывая кружиться. Все было, как и до ухода графского сына и Альфеда. Кроме того, что не было самого старшего фон Кролока и Сары. Впрочем, Альфред даже не сразу заметил это, как не заметил даже того, что вернулся в этот зал. Он просто помнил длинные коридоры и прохладные пальцы, переплетенные с его собственными. Парню казалось, что его страх совершенно развеялся, но стоило ему заметить, как вампиры, смеясь, обнажают свои клыки, как он невольно замер, сжимая руку Герберта. — Не волнуйся, милый, — серьезным голосом прошептал виконт, но по его лицу было видно, что ему нравится сложившаяся ситуация и то, как Альфред жмется к нему и уже почти не пугается. Ну… Пугается, конечно, но хотя бы не его. — Господа! Герберт с Альфредом, как и все присутствующие, повернули головы в середину зала, где стоял граф с крайне важным выражением лица, хотя, казалось бы, куда важнее. — Я рад приветствовать вас в моем замке и надеюсь, что вы хорошо проводите здесь время. Не буду мучить всех долгой речью, скажу еще только одну вещь. Я хочу представить свою невесту, — с этими словами граф повернул голову. Толпа расступилась, и к графу, в середину зала, вышла девушка в пышном черном платье. Сказать, что Альфред был в шоке, значит не сказать ничего. Но его удивила даже не столько слегка побледневшая Сара, которая выглядела теперь еще прекраснее и даже живее, чем раньше, сколько осознание одной очень важной вещи. Сара любит графа, а граф любит Сару. В этом больше не было сомнений. Но юный ученый не чувствовал ревности, он чувствовал…радость? Да, он был рад за эту девушку. — А теперь я прошу вас продолжить веселье, уважаемые гости, — с этими словами граф подал Саре руку и сделал какой-то знак музыкантам. Все гости так же встали в пары. — Танец со сменой партнеров, mon chéri. Герберт протянул руку юноше, которого немного пугало то, что придется танцевать и с другими вампирами. Настолько немного, что он стал бледнее любого вампира в зале. — Ничего не бойся. Тебя никто не тронет. И Альфред доверился, протягивая руку, как и в первый раз в этом зале. Первые две минуты пролетели непростительно быстро. Юноша успел запомнить только беспорядочное мелькание огней вокруг и ослепительную улыбку Герберта. А потом музыка стала пронзительнее, тоньше, и через некоторое время Альфред оказался в цепких лапах какого-то низкорослого мужчины, оскалившим клыки в подобии улыбки. Вот и все. Парнишка невольно сжался и быстро отвернулся. Каждая смена партнеров была настоящей пыткой. Только Альфред успел привыкнуть к одному «упырю», как на его место вставал другой. Ученый каждый раз старался не смотреть на партнеров и отводил взгляд, пытаясь не встречаться глазами с хищниками. Мимо проплывали пары танцующих вампиров. Альфред даже невольно засматривался на костюмы мужчин, на платья дам, лишь бы отвлечь свое внимание. Вот на одной леди потрепанное и желтовато-зеленое. На другой синее, сочетающееся с высокой прической с лентами такого же цвета. А на этой пышное и светло-голубое, прекрасно подходящее к седым взъерошенным волосам, не очень удачно скрытым париком, и пышным усам… — Профессор! — сорвавшись на фальцет, пропищал начинающий ученый. Тот лишь спокойно повернул голову к юноше: — Спокойно, мальчик мой, — и протанцевал дальше. Альфреда почему-то не слишком удивил тот факт, что профессора еще не съели, несмотря на его не слишком удачную попытку превратится в вампира женского пола. Профессор кому угодно может… зубы заговорить. «И почему этот танец такой длинный?!» — думал решивший больше не смотреть на учителя в платье студент, разглядывая в толпе виконта, что было не так уж трудно, учитывая яркие цвета, которые Герберт предпочитал в одежде, да и вообще везде. И если в прошлый раз начинающий ученый высматривал Сару, то теперь она его мало интересовала. Теперь он смотрел только на молодого вампира, который так же смотрел только на юношу. При очередной встрече глазами, младший фон Кролок к ужасу Альфреда отвел взгляд, и при этом, как показалось студенту, выглядел немного взволнованно. А было это при новой, кажется, десятой, смене партнеров, но Альфред тогда даже не посмотрел на нового спутника. Бросив же на него мимолетный взгляд, студент почувствовал, как внутренности словно заледенели. На него смотрели спокойные темно-синие глаза. — Добрый вечер, Альфред, — студент сам не знал, почему его так пугает вежливость графа, но тело сковало страхом. — Я думаю, нам с тобой нужно побеседовать, а тут как раз появилась возможность. Почему бы ей не воспользоваться? Ученый нервно сглотнул. Уж слишком грозно прозвучало это «как раз». Альфред тут же проклял свое воображение, которое подкинуло ему картинку с жаждущим «беседы» графом, который, оскалившись, приближается к нему сквозь толпу кровопийц. Очевидно, его сиятельство заметил внутреннюю панику юноши: — Не пугайся, друг мой. Это будет всего лишь разговор… По душам, — такой настрой начинающего ученого напугал еще больше. «Нужно собраться!» — Д-да, Ваше Сиятельство. — Чудесно. Я бы хотел спросить, что ты думаешь о нашем замке? Нравится ли тебе этот бал? Ты подружился с моим сыном, не так ли? Вы, как я заметил, нашли общий язык… Первые два вопроса прозвучали не с таким напором, как последний. Очевидно, графа он волновал больше остальных. Альфред был почти полностью уверен, что под «я заметил» Его Сиятельство имел в виду «я видел, как вы с моим сыном танцевали в его спальне». «Думай, думай, думай!» — У Вас тут очень красиво, и бал такой… — Альфред судорожно придумывал одной частью мозга, каким может быть бал, а второй частью, что ответить на вопрос о Герберте, — э, нарядный? Последнее слово действительно прозвучало с немного вопросительной интонацией, но графа это, видимо, не беспокоило. Вампир удовлетворенно кивнул, а затем снова заговорил, выжидающе глядя на юношу. — Скажи мне, — «господибожеспасиисохрани», — ради чего ты сюда пришел? Граф немного свел брови, хотя он при этом выглядел скорее заинтересованным, чем особенно суровым. — Только ли из-за научного интереса и Сары? — продолжил фон Кролок. — Ты никогда не прислушивался к своим мыслям, к желаниям? Что тебе нравится и что тебе нужно? Что влечет тебя? Не профессора, например, а именно тебя? — граф делал упор на «ты» и «тебя». Вопросы ввели Альфреда в ступор и действительно заставили задуматься. А правда ведь… Он, действительно, всегда такой несамостоятельный и позволяет всем решать за себя. Вот и профессору тоже. Альфред даже спит там, где ему скажет Абронсиус. Нет, ну ладно у отца Сары, но в замке… Не то чтобы Альфред не хотел сюда идти. Он должен был спасти Сару, но хотя бы в компании вооруженных колами (как минимум) людей, а не старичка, готового душу Дьяволу продать за библиотеку. Но ведь профессор даже не рассматривал других вариантов… Однако в следующий момент студента наполнила обида. Альфред невольно крепче сжал ладони вампира, словно надеясь укрепиться, устоять. — Я… Я могу сам принимать решения! — немного с вызовом заявил ученый. — Правда? — фон Кролок вопросительно вскинул бровь. — И ты действительно пришел бы сам в этот замок? Один? Согласился бы остаться тут ночью? Правда ли, что ты сам пошел на бал в сопровождении моего сына, а не профессор надоумил тебя так помочь Саре? Вопросы задели Альфреда, в котором словно проснулся обиженный ребенок, которого называют маленьким. — Нет! — воскликнул он, забывая на мгновение о страхе. — Я сам сюда пришел и сам тут остался. И согласился пойти с Гербертом сам, профессор тут не при чем! Выражение лица графа слегка смягчилось, словно он услышал ответ, удовлетворивший его. А Альфред тем времен понял, что попал в ловушку. Все эти вопросы о самостоятельности были лишь дорогой к тому самому о Герберте. Страх и волнение снова сковали парня. — Я… я, — Альфред и сам не знал, что хотел сказать и как-то стыдливо отвел взгляд. — Я надеюсь, что ты понимаешь мои переживания. Герберт — мой единственный сын, и мне нужно было убедиться в твоем отношении к нему. Юноша испуганно сглотнул, все еще не совсем понимая происходящее. Он перевел взгляд на графа, словно в поиске объяснений. Только теперь Альфред обратил внимание на слегка поалевшие губы фон Кролока и на то, что ладони его казались несколько теплее, чем у Герберта. Из-за выпитой недавно крови? И тут несчастный студент почувствовал, что просто обязан задать вопрос, волнующий его душу не первую минуту. — Герберт рассказывал, что вы… — Что я против того, чтобы он слишком заигрывался с жертвами? Да, это так. Сердце Альфреда ухнуло вниз. Жертвы. Так он все-таки лишь очередной ужин? Юноша почувствовал, как непонятная черная материя застилает его разум. Что это? Обида, страх или… ревность? Неужели Герберт со всеми был так нежен? Неужели он всем предлагал вино? И… поцелуи? — Но все они были лишь жертвами, — вдруг продолжил граф, делая ударение на последнее слово. Вампир сузил глаза, словно наблюдая за реакцией Альфреда. — Ты для него значишь гораздо больше. Юноша запнулся и чуть не налетел на графа при повороте, тут же краснея от стыда. Так Герберт разговаривал с отцом про него? Нет, виконт, конечно, упоминал, что Альфред понравился старшему фон Кролоку, но до сих пор парень не придавал значения этим словам. Они действительно говорили о нем?! И как же это было? «Папочка, он такой милый, можно я не сразу убью его?» Или граф сам начал разговор? Альфреду стало отчего-то обидно и неловко. — Откуда я знаю? — снова заговорил граф, вырывая своего партнёра из потока мыслей и заставляя снова поражаться нечеловеческой проницательности. Альфред даже задумался, не умеют ли вампиры читать мысли. — Я знаю своего сына уже… — фон Кролок ненадолго задумался, — очень много лет. И я умею понимать его без слов. Альфред кивнул, не зная, что еще сказать. Юноша думал о том, что уже давно не менял партнера. Тогда бы он непременно нашел бы способ поговорить с Гербертом и во всем разобраться! И вот музыка снова стала громче, вокруг быстрее засеменили вампиры, меняясь местами. Парень уже успел облегченно выдохнуть, но нет… Граф повернул голову в сторону вампирши, пожелавшей занять места Альфреда, и одними глазами подал ей какой-то знак. Женщине осталось только недовольно поджать губы и отойти подальше. Очевидно, фон Кролок поступал так не раз за вечер, но его партнер прежде не обращал внимания. — Мы с тобой еще не закончили, — граф словно заметил, как тоскливо Альфред проводил взглядом вампиршу в скромном розовом платье. — А вообще, ты бы, мой друг, не ходил тут с открытой шеей. Его Сиятельство как-то угрожающе дернул бровью, заставив своего партнера вздрогнуть от волнения. Его сердце пропустило еще один удар, словно не желая больше гонять по венам живую кровь. — Ч-что? — Я говорю, сквозняк у нас тут. Простудишься еще. Герберт расстроится. А если мой сын расстроен, то и я тоже… — граф сузил глаза. — А ты, я надеюсь, не станешь добиваться моего… плохого расположения духа, не так ли, Альфред? Юноше почему-то очень захотелось улыбнуться. В спокойном, холодном голосе ему послышались теплые нотки, которые сейчас были так необходимы. — Я не расстрою, — уверенно начал Альфред, однако договорить ему не удалось. Музыка начала затихать, движение пар вокруг перестало быть ритмичным. Танец наконец-то завершился. И позади юноши тут же возник виконт фон Кролок. — Отец, что происходит? — осведомился Герберт, опуская ладонь на плечо Альфреда. Тот невольно улыбнулся, жмурясь от мимолетной радости. Да, пусть все это не привычно, но только здесь юноша почувствовал себя на месте. И ничего другого не надо. Только прижаться к широкой груди, чувствуя себя защищенным и любимым. Он не жертва! Герберт не тронет его, наоборот, убережет от всех бед, рассеивая страх и боль одной своей улыбкой. — Мне нужно было поговорить с этим молодым человеком, — ответил граф. — О чем же? — Герберт вскинул бровь, крепче обнимая «молодого человека». — Это личное, — спокойно возразил граф. — И мы, кстати, не закончили. Оставь нас еще ненадолго. Герберт недовольно поморщился. И Альфред отчасти понимал его беспокойство, однако, перечить графу было еще страшнее. Юноша развернул лицом к виконту и ненадолго замер, разглядывая вечно молодое лицо, потом набрал в легкие побольше воздуха и выдохнул: — Герберт, все будет хорошо. Молодой вампир снова вскинул брови и склонил голову на бок, словно, не поверив с первого раза, захотел уточнить. Альфред робко кивнул. Если он хочет жить в замке, а он хочет, то стоит сделать первый шаг — перестать так сильно бояться графа. — Не беспокойся, — снова повторил юноша. — Ладно, — Герберт фыркнул, отступая. Однако в следующий миг он решительно притянул Альфреда к себе и быстро коснулся его губ, вызывая яркий румянец. — Хорошо. Я буду ждать тебя здесь, — шепнул вампир и направился к окну. Юноша проводил его взглядом и почувствовал, как холодеют кончики пальцев. Он снова остался наедине с непредсказуемым, хладнокровным хищником, который улыбался. Опасно. Таинственно. — Альфред, я хочу, чтобы ты уяснил последнюю истину, — начал граф, увлекая своего гостя за собой в сторону оркестра. И уже не возразить. А вампиру, кажется, беспомощность собеседника доставляла некое удовольствие. — Я не буду врать, что бояться меня или Герберта глупо. Неприятный озноб прошиб Альфреда. Что граф имеет в виду? Парнишка закусил губу, едва удерживаясь от того, чтобы развернуться и убежать к Герберту. Рядом с ним уютно и спокойно… Там никакие жуткие вопросы его не достанут. — Ты же, надеюсь, понимаешь, что из-за нашего бессмертия все процессы занимают намного больше времени, нежели у людей, — продолжил вампир, взмахнув рукой. — Влюбленность в отличие от человеческой может занять не месяцы, а годы. Сердце Альфреда коротко дрогнуло. Выражение отчаяния застыло на лице. Годы? Всего лишь годы… А сам парнишка был уверен, что никогда не сможет забыть Герберта, его голос, нежный взгляд, теплую улыбку… — А любовь… — граф невольно усмехнулся, наблюдая за реакцией юноши. — Любовь в отличие от любви смертных может не кончиться никогда. Даже после смерти избранника. Что-то угрожающе прозвучало в неожиданно глухом голосе. Альфред испуганно попятился, однако в его душе снова зашевелился огонек робкой, словно детской, нежности. Герберт ведь по-настоящему любит его, правда? — Альфред, я ничего тебе не сделаю… пока что, — граф обнажил клыки, заставив своего собеседника сжаться от ужаса. — Но однажды нам придется тебя обратить. Ты должен будешь пойти на это. Хотя бы ради Герберта, — вампир ненадолго сжал губы в тонкую нить, принимаясь со спокойным лицом поправлять костюм. — Никто, конечно, заставлять тебя не будет. Когда придет время, когда будешь готов, ты сам скажешь. Если хочешь, Герберт сделает это. Альфред замер, пряча взгляд. В голове не укладывалось… Обратиться? Стать вампиром? Убивать людей? Хотя разве могло быть иначе? Такова цена за жизнь с любимым человеком, не так ли? — Я… я понимаю, — выдавил юноша, оглядываясь назад. Герберт все так же стоял у окна, со скучающим видом разглядывая собственный маникюр. Однако изредка он поднимал голову, отыскивая Альфреда в толпе, и задумчиво морщился. — Это хорошо. И… есть еще одна вещь, — протянул граф, проследив за взглядом собеседника, а затем снова улыбнулся, хотя и не так хищно. — Ты, конечно, понравился моему сыну скромностью и невинностью, но впредь… Постарайся научиться быть увереннее в себе, слушать себя. Он оценит. — Угу, — выдохнул Альфред. Однако, похоже, именно это условие было самым тяжелым. Но он должен хотя бы попробовать… ради Герберта. — Вот и отлично. Теперь все. Беги, — улыбнулся граф, кивнув в сторону виконта. Альфреда наполнила необычайная радость и легкость. Он, запинаясь, поблагодарил фон Кролока и рванул к Герберту, неуклюже пробираясь сквозь толпу. Лицо виконта тут же озарилось счастливой улыбкой. Однажды эти клыки вопьются в его шею, безвозвратно лишая света жизни. Ну и пусть! Это больше не пугает! Альфред обнимал Герберта без доли сомнения, не понимая уже своих прежних опасений. Как можно вообще было считать любовь неправильной? Нет! Это была такая глупость… — Mon chéri, я боюсь, бал кончается. Остался последний танец. Герберт обаятельно улыбнулся, отстраняя Альфреда от себя на вытянутых руках. Щеки его в конец раскраснелись, костюм как-то сбился, что вампир и поспешил исправить. Парнишка не шелохнулся. Он только следил за плавными движениями рук и напрасно пытался спрятать свое смущение, скрыть то, что подобная забота была чем-то неожиданно приятным. Грянула музыка. Точнее, она, конечно, полилась, но для Альфреда, весь мир которого сейчас крутился вокруг одного конкретно существа, стоящего перед ним, это было слишком громко. А Герберт лишь вскинул голову, глядя в сторону оркестра, а затем словно выискивая кого-то в толпе. — Что ж, надеюсь, теперь никто не захочет нас отвлечь? — задумчиво проронил вампир, а потом вдруг беззвучно усмехнулся. — Позволите Вас пригласить? Альфред едва не рассмеялся, невольно благодаря Герберта за его умение столь непринужденно вызывать легкую счастливую улыбку. — Позволю. Еще в первый раз, который, как казалось, был так давно, Альфред заметил, что его партнер почти не уделяет внимание танцу. Он едва касался паркета и словно скользил над ним. Под звуки скрипок Герберт уводил парнишку куда-то вдаль от толпы, от шума, туда, где музыка казалась несколько приглушенной и таинственно чарующей. Альфред заметил, что и сам он уже давно не следит за движениями. Но как не странно, его ноги не путались, шаг не сбивался. А ведь парнишка и не полагал, что можно так. Альфред никогда не умел хорошо танцевать, но теперь все казалось таким доступным и понятным. Он здесь счастлив, он здесь правда нужен, он здесь на своем месте — что может быть яснее? И танец словно подчинился его мыслям. Альфред сильнее запрокинул голову, уже не сдерживая улыбки, потому что все вдруг стало так легко… Он даже сильнее прижался к Герберту, благо позволял темп. Тот лишь снова усмехнулся, крепче сжимая ладонями руки парнишки. Горячие. Живые. Вампир не показывал этого и не желал вообще признавать, но он уже не хотел, чтобы эта ночь кончалась, опасаясь, что потом Альфред решит сбежать. Нет! Герберт дернулся, перемещая одну руку на шею парнишки. Тот на мгновение замер, словно ток пронзил его тело, заставив отозваться на нежные прикосновения. Альфред раскрыл рот с явным намерением что-то сказать, но музыка начала стихать, и Герберт быстро приложил палец к его губам. — Нам пора. Конец бала, отец будет произносить речь, и у нас есть немного времени прежде, чем все выйдут из зала. Альфред разочаровано выдохнул. Силы и смелость как-то резко покинули его, посему парнишка только смущенно отвел взгляд и позволил взять себя за руку. Что же… у них еще будет время все обсудить. Темные коридоры замка были почти пусты. Лишь изредка заплутавшие вампиры проходили мимо, непременно разглядывая странную пару. И Альфреду это начинало надоедать. К тому же взоры любопытствующих отвлекали от мыслей. Юноша снова заволновался, но на этот раз хотя бы не было так до ужаса страшно. — Герберт, мне надо тебе кое-что сказать, — робко окликнул Альфред, замирая на месте. — Что-то случилось? — удивился вампир, оборачиваясь. — Герберт, я… Альфред снова похолодел. Язык перестал слушаться, и слова будто застревали в горле, болезненно царапая все внутри. Однако взгляда юноша не отвел. Герберт же выжидающе вскинул брови, с любопытством глядя на парнишку. Могло даже показаться, что вампир давно знал, о чем пойдет речь. — Герберт, я… должен сказать, — взволнованный шепот. — Что же? — добродушная усмешка. — Я люблю тебя. Герберт довольно улыбнулся, однако что-то было не так. Он повел плечом и протянул: — Что? После громкой музыки зала я ничего не слышу. Альфред изумленно выдохнул. Издевается? Юноша затаил дыхание, поджимая губы и набираясь сил. Ну почему?! Почему он так боится?! Может, потому, что не так уж и уверен? Но почему? Разве не Герберт утешил его этой ночью, обогрев от недоброжелательного мрака ночи? Герберт… Но все произошло так быстро, и сейчас, вспоминая это, Альфред жмурился, переполняемый воспоминаниями и ощущениями. Сколько они знают друг друга? Две ночи… Две ночи, которые Альфред не променял бы ни на что на свете. Две ночи, когда Альфред понял, что такое любовь и забота. Он так обманулся, когда впервые увидел Сару, но… кто знает, что бы было без этого самообмана? Где бы они с профессором были? Что бы было с ними? Альфред тряхнул головой и часто-часто заморгал, сгоняя наваждение. Какая разница, что всего две ночи, если Герберт был готов открыть ему совершенно новый мир. И пускай за спиной тысячи ошибок. Альфред смотрел в лукавые зеленые глаза и понимал, что все это — правда. Странная, невероятная, сложная правда, которая вселяла в сердце невесомую уверенность в завтрашнем дне… Альфред улыбнулся краешком губ, почти чувствуя, как в его взгляде загорается яркая искра долгожданного счастья. — Герберт виконт фон Кролок, я давно должен был сказать, что люблю тебя. Альфред с уверенностью заглянул в веселые глаза вампира, надеясь уловить каждую перемену в выражении лица. Улыбка стала шире и добрее. Темные брови снова поднялись вверх. Герберт выдохнул, качая головой, и притянул юношу к себе, а затем, опаляя хладным дыханием губы, шепнул: — И я тебя, милый. И я тебя.***
Юный ассистент профессора опустился в кресло, размещенное в уютной комнате, и распахнул ту самую книгу. Ветхие страницы, пожелтевшие от времени, приятно шуршали при каждом прикосновении. Начинающий ученый не знал другого способа, кроме чтения, чтобы скоротать время за ожиданием. Книги всегда помогали людям с решениями самых важных проблем, по крайней мере, профессор всегда говорил именно так. Похоже, он был прав. — «Сборник советов для влюбленных», — одними губами произнес Альфред и улыбнулся, раскрывая книгу на случайной странице, и принялся читать вслух: — Положите левую руку на левое плечо своей возлюбленной. Парень невольно прикрыл глаза, представляя, как подходит к Герберту, касается теплыми пальцами его гладкой кожи, заглядывает в озорные зеленые глаза и, наконец, ощущает осторожное прикосновение сначала к собственным волосам, а потом к плечу. Стоп. Все это было лишь фантазией, за исключением последнего. Кто-то действительно дотронулся до него. Альфред резко распахнул глаза и медленно повернул голову к левому плечу. По спине пробежали мурашки, сердце радостно заколотилось быстрее, когда парень увидел бледную ладонь с острыми когтями, выкрашенными в черный. Тогда парень затаил дыхание, еще медленнее поворачиваясь в другую сторону. — Приветик! Парень дернулся, хотя вовсе и не пытался вырваться из крепких объятий вампира. Герберт оскалился, словно полушутя, и обнажил острые клыки. Его глаза хищно поблескивали в темноте. — Что там написано дальше? — слащаво протянул Герберт, приблизив лицо. Парень скосил взгляд в книгу, лежавшую на коленях, хотя в этом не было необходимости, ведь он помнил эту часть наизусть. «И скрепите губы поцелуем» — советовал неизвестный автор. Альфред снова посмотрел на Герберта, чувствуя, как внутри сворачивается приятный ком волнения. — Тот бал… Это было прекрасно! — пролепетал парень. — Твои глазки… — мечтательно протянул Герберт, желая, очевидно, продолжить момент ностальгии. — Что с ними? — А реснички! Какие они густые! — уже тише сказал Герберт. Альфред же пытался выдавить из себя хоть что-то, что могло бы сойти за ответный комплимент, но голос не слушался, и парень открывал и закрывал рот, словно рыба. — Ты выглядишь так мило, когда смущаешься. Знаешь, а ты прав. Бал! Полагаю, тебе хотелось бы повторить? — тут Герберт снова заулыбался так хищно и обаятельно одновременно, как умел лишь он. — Но на бал ведь можно идти только своей партнершей… или партнером! Тут вампир резко вскочил на ноги, потянув смущенного Альфреда за собой. Парнишка даже не заметил, как легкая рука опустилась на его талию, а вторая прохладная ладонь сжала его собственную, вздернув её вверх. — Я приглашаю тебя на танец, — усмехнулся вампир, делая шаг навстречу. Если бы Альфред не был удивлен, он бы, наверное, подумал о том, как гармонично выглядят они со стороны, и как он сам выглядит беззащитно и абсолютно счастливо. Вампир широко улыбался, а его нежные аккуратные движения становились все более властными, шаги более широкими, а расстояние между ним и охотником на вампиров все меньше и меньше, хотя, казалось бы, куда еще ближе. Так что Альфреду оставалось лишь доверчиво пятиться, когда Герберт вел его сквозь вязкую мглу, вовлекая в странный беспорядочный танец. — Г-Герберт… — одними губами пробормотал юный ученый. — Да? — чуть склонив голову, отозвался вампир. — Я… Тут Альфред почувствовал, как ноги скользят по деревянным доскам. Вес сместился куда-то вниз и назад, мир завертелся, словно в урагане. И юноша, непременно, упал бы, если бы не Герберт, который тут же подхватил его. — А ты все такой же неуклюжий, — усмехнулся вампир, проводя свободной рукой по лбу парнишки, взъерошивая его волосы. Альфред невольно улыбнулся, думая о том, что лишь из этих уст приятно слышать любые замечания и упреки. — Впрочем, чего я только ожидал? — приглушенно рассмеялся Герберт. Он прижал парня к себе и быстро коснулся губами белого от волнения лица. Альфред смущенно отвел взгляд, сжимая локти вампира. Ему казалось, что теперь остановить хищника будет сложнее. Что ж, да будет так. Время сомнений прошло. Выбор сделан. Альфред терялся в новых ощущениях, круживших его в странном вихре. Парнишка не успевал отвечать на быстрые поцелуи. А Герберт словно исследовал его, гладя ровную спину, распрямленные плечи. Его безгранично радовало то, что Альфред больше не дрожал от страха, не сжимался, сбегая от прикосновений. Нет… Он уже и сам хотел того, что будет дальше. Он уже и сам хотел навсегда позабыть всю свою нерешительность и пугливость. Герберт мог научить его этому. Прикосновения вампира были на удивление аккуратными и нежными. Терпеливыми… Он целовал запястья, грел едва уловимым дыханием зардевшиеся уши, заставляя сердце вновь и вновь сталкиваться с ребрами. Альфред тяжело дышал, разомкнув сухие губы. Он чувствовал, как начинаются подгибаться колени. Но упасть ему не дадут. Никогда. Герберт касался губами нежной кожи тонких рук, покрытых мурашками. Руки скользили по плечам и ключицам неторопливо, нежно. Вампир словно стремился добиться ответной реакции. И он ее получил. Альфред запрокинул голову, нервно закусывая губу. Новые ощущения и эмоции, которые мог подарить лишь Герберт, захлестнули его с головой. Юноша только из-за робости не просил о продолжении. Но, кажется, виконт и сам все понимал. Однако он, казалось, все же чего-то ждал. Даже в затуманенном взгляде его зеленых глаз читалось некое подобие любопытства. — Одно твое слово, — наконец, шепнул вампир, отстраняясь. Альфред замер. Да, этого следовало ожидать. Одно слово… Все зависит от него? — Герберт, — воздух в легких кончался. — Пожалуйста… В глазах напротив зажегся решительный огонь. В один миг вампир толкнул Альфреда в сторону кровати, нависая над ним и прижимаясь к приоткрытым губам. Юноша замер, зажмурившись от удовольствия и приятного трепета. Сейчас или никогда. Поздно бояться. И хотя Герберт целовал его уже не так нежно, это приносило необыкновенное наслаждение. Альфред выгибался навстречу, впившись пальцами в плечи вампира, словно надеясь удержаться в реальном мире. Не помогало. Перед глазами пылали яркие пятна, образы оживших желаний. Непослушные пальцы уже пытались совладать с пуговицами чужой рубашки, вызывая лишь смех вампира. И вот парнишка снова сжался, страх поглотил его, заставляя крепче прижаться к Герберту в поиске защиты. — Ну ладно тебе. Ничего не бойся, — повторил вампир, осторожно отцепляя руки Альфреда от себя и целуя запястья. И… как ни странно, подействовало. Юноша выдохнул, успокаиваясь. Он запрокинул голову, делая спасительный глоток воздуха. Герберт быстрее совладал с рубашкой и позволил парню упереться ладонями в грудь. Вампир улыбнулся уголком губ, наблюдая за таким трогательным Альфредом, который снова замер, несмело проводя кончиками пальцев по бледной коже. Теплая… Возможно ли, что он снова дал Герберту шанс жить?