Конечно, это не любовь

      Наутро Шерлок, заверив миссис Хадсон, что не собирается рисковать своей свободой и подвергаться унизительному приковыванию к столу, направился на Чарринг-Кросс-роуд. Нужно было поздравить Гермиону, а заодно выяснить, что у них с Майкрофтом. Шерлок не допускал мысли о том, что у них могут быть отношения, но почему-то ему было важно услышать об этом от Гермионы. Думать насчёт подарка долго не пришлось — среди его наркодилеров был один старичок-букинист, который продал ему оригинальное второе кварто «Гамлета» тысяча шестьсот четвёртого года. Зная страсть Гермионы к древним книгам и к литературе вообще, Шерлок не сомневался в том, что подарок её порадует.       Было ещё довольно рано, но Гермиона уже не спала — Шерлок застал её перед зеркалом, она направляла палочку на волосы и что-то бормотала себе под нос, явно недовольная результатом.         — Мерлин, Шерлок, когда-нибудь ты все-таки схлопочешь от меня проклятье! — сообщила она в ответ на его радостное: «С днём рожденья!».       Впрочем, увидев подарок, она резко сменила гнев на милость и даже по традиции повисела у него на шее. Потом отошла в сторону, поставила книгу на полку и спросила:         — Ничего не хочешь рассказать?       Шерлок вспомнил о Калвертоне Смите, о смерти Мэри, и собственном срыве и уверено заявил:         — Много всего. Но не сейчас. У нас всё-таки день рождения.       Она прыснула — это была детская, почти забытая формулировка. Как-то Майкрофт спросил их, почему они так шумят, и Гермиона серьёзно ответила: «У нас всё-таки день рождения». Он тогда иронично поднял бровь и уточнил: «Что, один на двоих?». Но они были слишком заняты игрой в шпионов, чтобы отвечать. Позднее миссис Грейнджер и миссис Холмс ещё не раз припоминали им эту оговорку.         — Точно, — кивнула Гермиона. — Шерлок?         — М? — отозвался он — на её столе он заметил стопки новых бумаг и тут же склонился над ними. Приказы, черновики речей, шифры — она не теряла времени даром.         — Каве инимикум, — произнесла Гермиона, и бумаги тут же стали белыми и пустыми. — Не суй нос в мою работу. Шерлок, я хотела предложить… Присоединишься к празднику?       Шерлок кожей чувствовал, что это плохая идея.         — И тогда есть шанс, — Гермиона довольно улыбнулась, — что я не стану убивать тебя за очередной срыв. И, возможно, дам восстанавливающее зелье.       Шерлок взглянул на свои руки, потом в зеркало — на красную и больную физиономию, — и решил, что готов пережить праздник, если это позволит покончить с ломкой.         — Будь по-твоему, — согласился он.       Гермиона выдала ему зелье, после которого действительно стало значительно лучше, потом подвела к зеркалу и ткнула палочкой в его волосы. Они немедленно укоротились и посветлели.         — Что ты делаешь?         — Меняю твою внешность. У меня нет оборотного зелья, а среди волшебников тебе лучше не показываться.       Он попытался было возразить, что не давал согласия на массовые мероприятия с участием волшебников, но Гермиона уже сделала его кожу на тон темнее, расширила скулы, избавилась от трёхдневной щетины, вырастив вместо неё аккуратную светлую эспаньолку, и под конец поменяла цвет глаз на каре-зелёные.       Шерлок моргнул и дотронулся до своего лица — в таком виде его не то, что мать, его бы наблюдательный Майкрофт не узнал.         — И куда мы идём?       Гермиона рассмеялась:         — Для начала в Хогсмид. И надень мантию, в шкафу должна быть парочка мужских. Сегодня ты — сквиб.       Однажды под действием наркотиков Шерлок оказывался в волшебной деревеньке, на нём тоже была мантия, только зимняя и тёплая, а не легкая, как сейчас. Одежда волшебников была не слишком удобной, особенно если учесть, что многие предпочитали носить мантии на голое тело (он, разумеется, остался в брюках и рубашке).       Хогсмид был похож на деревню с открытки — с пряничными домиками, чистыми дорожками и цветами на каждом балконе. Отдышавшись после перемещения, Шерлок огляделся по сторонам и почти сразу понял, что этот день не будет простым. Возле здания, похожего на паб или трактир, стояла группа волшебников. Издалека выделялись ярко-рыжие волосы одного из них.         — Гермиона! — выкрикнул он, и, подбежав, первым обнял её. — С днём рождения.       За ним последовали встрёпанный, но крайне опасный Гарри Поттер, высоченный мужчина с мозолистыми руками и низким голосом, миниатюрная рыжеволосая женщина — наверняка жена Поттера, — и задумчивая блондинка в канареечно-жёлтой мантии.       Освободившись от пытавшихся её задушить друзей, Гермиона указала на Шерлока и сообщила:         — Это Уильям Скотт, мой друг.       Что ж, можно было сказать спасибо за то, что она просто взяла его первое и третье имя, а не обозвала каким-нибудь «Джейком».       Потом по очереди представила ему волшебников, но он не стал запоминать имена. Поттер, пожимая ему руку, дёрнул уголком рта и с нажимом сказал:         — Рад знакомству, Уильям. — похоже, ему маскировка не помешала.       Остальные на него почти не обратили внимания, и его это полностью устроило. Но неожиданно, как раз когда Поттер сообщил, что столик в «Трёх метлах» ждёт и что развлекаться без завтрака он отказывается, блондинка заправила за ухо прядь волос, подняла голову куда-то к небу и сказала громко, но как будто сама себе:         — Какие у вас мозгошмыги общие.       При этих словах все почему-то обернулись на Шерлока, потом взглянули на Гермиону — и снова на Шерлока. Он почувствовал себя неуютно.         — Спасибо, Луна, — язвительно сказала Гермиона. — Уильям, Луна — главный редактор журнала «Придира» и специалист по волшебным существам…         — Невидимым волшебным существам, — закончил рыжий — Рон.       Остальные засмеялись — похоже, над старой шуткой, — а Луна ничуть не обиделась и протянула довольно:       — И нарглов его ты почти приручила, Гермиона.         — Может, пойдём завтракать? — бодро спросил Поттер, и Шерлок был ему крайне благодарен. И, похоже, не он один. Можно было предположить, что день станет ужасным. Провести несколько часов в обществе посторонних людей — это звучало отвратительно. Но день не был ужасным, однозначно.       Друзья Гермионы не были идиотами, хотя и вели себя странно. Шерлок надеялся, что ему удастся молча уйти в свои мысли, но ему не дали этого сделать, и в середине завтрака он понял, что действительно искренне смеётся над рассказом здоровяка Невилла о сборище тупиц, которые приходят к нему на занятия.         — Снейп переворачивается в гробу всякий раз, когда ты так говоришь, — фыркнул Рон, и Шерлок вспомнил, что Невилл — тот самый бездарь, который плавил котлы на каждом занятии. Это действительно было смешно.       После еды Поттер достал из кармана черное перо, стукнул по нему палочкой, сказав:         — Портус, — и оно засветилось голубым светом.       Вместе с остальными Шерлок дотронулся до пера, и его тут же поддело крюком под рёбра, протащило через узкую трубку и выбросило на мягкий песчаный пляж.         — Серьёзно? — переспросила Гермиона.         — Я же сказал, что не дам тебе сбежать к книжкам и работе, — пожал плечами Поттер. — Средиземное море во всей своей красе. На пять миль в обе стороны никого постороннего, вода проверена и защищена от хищников, крабов, медуз и прочей гадости. И только попробуй сказать, что ты занята.       Шерлок кашлянул, скрывая смех — такого выражения растерянности на лице Гермионы он ещё не видел.         — Что ж, — произнёс он, — я так понимаю, что без другого порт-ключа, который есть только у тебя, отсюда не сбежать.         — Верное замечание. И кстати… — Поттер подмигнул, — твой кулон сегодня у меня.       Гермиона схватилась за шею и обнаружила пропажу.         — Гарри Джеймс Поттер, — произнесла она с угрозой. — Немедленно отдай мне порт-ключ.         — Зато у меня он будет в безопасности, — заверил ее Поттер. — И его не смоет случайно водой…         — Его и так не смоет!         — Я бы на это не рассчитывал…       Шерлок всегда умел быстро реагировать на изменения ситуации, и он заметил, что что-то не так, но сделать ничего не успел — огромная волна поднялась и как-то слишком мягко опустилась, окатывая всю их компанию тёплой водой.       Гермиона, которая как раз в этот момент готовила гневную речь, наглоталась воды и начала судорожно отплёвываться — и тут же была утянута в море.       Если Шерлок и надеялся избежать подобной участи, то он ошибся. Едва Поттер уволок Гермиону купаться, как к нему подошла его жена, Джинни.         — Серьёзно? — спросила она.         — В каком смысле?         — Уильям Скотт, значит? — она потёрла кончик веснушчатого носа. — Шерлок Холмс. Похоже, она тебя долго гримировала… только зачем?         — Чтобы не показывать меня волшебникам, — ответил он.         — Нет, я о другом. Гермиона редко делает что-то просто так. Зачем-то она взяла тебя с собой сегодня. Ты не похож на парня, который любит шумные тусовки. Поверь, я в этом разбираюсь. И она не стала бы заставлять близкого ей человека делать то, что ему заведомо неприятно. Так зачем?       Шерлок нахмурился — а ведь Джинни была права. Гермиона знала о его нелюбви к праздникам и компаниям, однако настояла на том, чтобы он пошёл с ней. Зачем?         — Она не хотела, чтобы я был один, — ответил Шерлок. — Не так давно… погиб мой друг.         — Сочувствую, — тихо сказала Джинни. — Но он с тобой. И всегда будет с тобой.       Шерлок заглянул в Чертоги — Мэри видно не было, но он не сомневался, что легко может её отыскать.         — Я знаю.         — Шерлок! — позвала его Джинни. — Ты очень счастливый мужчина. Постарайся не быть идиотом.         — Что ты имеешь в виду?       Джинни пожала плечами, достала волшебную палочку, ткнула ею в свою мантию, и та трансформировалась в закрытый синий купальник. Потом глянула на Шерлока, ещё раз махнула палочкой, расхохоталась и побежала к воде. Шерлок негромко, но выразительно выругался — она испарила всю его одежду, оставив только плавки.       Волшебники всё-таки затащили его в воду, начисто игнорируя его заявления о том, что он не умеет плавать и предпочитает остаться на берегу. Кто-то заверил его, что в компании с шестерыми волшебниками у него нет никаких шансов утонуть, другой, противореча этому заверению, тут же попытался его утопить — и Шерлок оказался втянут в идиотскую водную борьбу.       На берег они выползли через пару часов, когда солнце начало печь слишком сильно. Едва Шерлок вышел из воды, как его плавки вернули свой первоначальный облик, став чистой и сухой одеждой. Остальные тоже не тратили времени на переодевание.       Тяжело дыша, вместе расположились под возникшим из воздуха тентом. Гермиона достала из сумочки корзину с едой, Джинни сморщилась и вытащила свою — раза в три больше. А Поттер залез в карман, пошарил в нём — и выложил на ковёр четыре миниатюрные метлы, которые моментально приобрели нормальный размер.         — Нет, Гарри! — проворчала Гермиона.         — Ты гений, дружище! — хлопнул его по спине Рон.         — Уильям, присоединишься? — спросил Поттер.       Шерлок недоверчиво посмотрел на метлу и категорически отказался. Гермиона тоже не выразила никакого желания подниматься в воздух. На земле остался и Невилл, а вот остальные, попросив не съедать всё, подхватили мётлы и взмыли в воздух.       Гермиона сделала сэндвич с ветчиной и помидором и протянула его Шерлоку. Он прислушался к своим ощущениям и понял, что голоден. Отсутствие аппетита было симптомом действия наркотиков, но зелье Гермионы устранило его, а за два часа в воде его организм потратил большое количество ресурсов. В общем, в сэндвич Шерлок вцепился, и только очень хорошее воспитание не позволило ему заглотить его в два укуса.       Невилл за это время съел два, аккуратно вытер губы салфеткой и вежливо заговорил о погоде. Гермиона покачала головой — и перевела разговор на свойства растений. Сначала Невилл участвовал неохотно, он явно не был прирожденным оратором, но потом Шерлок случайно обронил:         — Никогда не интересовался растениями, пока один из моих клиентов не умер от отравления аконитом.       Глаза Невилла фанатично блеснули — и он заговорил о ядовитых растениях. Что-то для себя решив, он почти не упоминал волшебные, сосредоточившись на маггловских, и Шерлок активизировал процессы запоминания, потому что информацию ему сообщали бесценную: внешний вид растений, симптомы отравления, места произрастания, способы выращивания и вещества, которые можно из них получить.       Он как раз перешёл к манценелле, произрастающей в Америке, когда любители полётов вернулись. Шерлок раздосадовано поморщился — Невилл тут же прекратил свой рассказ.         — Джин, карты у тебя? — спросил Поттер, заглотив сэндвич.       Джинни достала тонкую колоду и подкинула в воздух, позволив картам самим себя перемешивать.       — Надеюсь, ни у кого нет возражений против партии в «Тёмного лорда»? — уточнил Поттер и пояснил для Шерлока: — почти что «Мафия».       В «Мафию» ему играть доводилось — живя с Джоном, нельзя было избежать настольных игр. В общем и целом, это был не худший вариант.         — На город опустился сумрак, — безо всякого предупреждения замогильным голосом заговорила Луна, и вокруг действительно сгустилась тьма, — волшебники и волшебницы попрятались в своих домах, улицы опустели, и вскоре их заполнили порождения ночи. Слуги могущественного Тёмного Лорда рыскали по городу, ища невинные жертвы. Кто погибнет этой ночью? Чьи защитные заклятия падут под натиском сил тьмы?       Из полной темноты Шерлоку в руки прилетела карта с изображением улыбчивого паренька со встрёпанными волосами, круглыми очками и шрамом на лбу. Подпись гласила: «Гарри Поттер, победитель Тёмного Лорда». В этой партии он играет за силы добра.       Тьма рассеялась, Шерлок положил карту на покрывало, чтобы случайно не показать её, и вгляделся в лица соперников. Опытные игроки, привыкли обманывать друг друга. Поттер нарочито спокойно барабанит пальцами по ноге, Невилл лёг на спину и грызёт орехи, Гермиона сидит спокойно, сложив руки на коленях, Джинни чешет облупившийся на солнце нос, Рон доедает сэндвич.         — Наступило утро, — сообщила Луна, — и волшебники проснулись в своих постелях. Этой ночью Тёмный Лорд был неудачлив — никто не погиб под натиском его зловещей армии. Но мы знаем — он скрывается среди нас. Он — один из жителей города. И мы можем победить его, если только будем знать, кто он.       Она повращала глазами и сказала:         — Готовы ли вы обвинить своего соседа в том, что он — сам Тёмный Лорд?         — Это Гермиона Грейнджер, — сказал Шерлок.         — Опасное обвинение. Гермиона, что скажешь в своё оправдание?         — Это не я, — ответила она спокойно. Достоверная реакция. Смешинки в глазах, опущенный взгляд. Но руки выдают её.         — Уильям, ваше обвинение отклонено. Попробуйте убедить остальных или извинитесь перед честной волшебницей!       Шерлок чуть улыбнулся — он любил игру.         — Все волшебники очень спокойны, хотя и ожидают нападения, их физические реакции максимально естественны, Гермиона же слишком мало двигается. Для неё характерна постоянная активность, а сейчас — посмотрите! — её руки уже полторы минуты лежат на коленях, она даже пальцем не пошевелила. Я уверен, Тёмный Лорд — это она. Ей есть, что скрывать.       Луна снова сделала страшные глаза и сказала:         — Голосуем, волшебники и волшебницы. Кто за то, чтобы признать Гермиону Грейнджер Тёмным Лордом?         — Я, — сказал Поттер.         — И я, — добавила Джинни.         — Воздержусь, — покачал головой Невилл.         — А я думаю, что это он, — ткнул в Шерлока пальцем Рон. — Иначе зачем ему сходу кого-то обвинять?         — О, — хлопнула в ладоши Лавгуд, — у нас второй кандидат. Кто готов признать Уильяма Скотта Темным Лордом?       Его обвинили Рон и Гермиона.         — Трое против двоих. Гермиона, покажи карту.         — Соплохвоста тебе в зад! — воскликнул Рон. — Самый короткий кон.       Шерлок потёр руки — он и не сомневался в своей правоте.       На четвёртом кону волшебники дружно заявили, что больше играть с ним не будут.         — Какой в этом смысл, если ты всегда прав? — рассмеялся Рон и хлопнул его по плечу. Было… как ни странно, пожалуй, было приятно.       Постепенно начинало смеркаться, они ещё раз окунулись в тёплое море, а потом развалились на широком пледе. Навес исчез, и можно было наблюдать за тем, как темнеет небо. Луна мечтательно сказала, что нужно обязательно успеть загадать желание при виде первой звезды, а потом ушла к воде — искать водяных полурылок. Кто это и зачем они нужны, Шерлоку никто объяснить не смог. Поттер — Гарри — в компании Рона и Джинни снова поднялись в воздух. Шерлок понадеялся было на продолжение рассказа о ядовитых растениях, но Невилл сказал, что хочет прогуляться и посмотреть, нет ли в заводи жаброслей.       Гермиона потянулась и сказала:         — Давно не было такого лёгкого дня.       Шерлок сначала думал промолчать, но неожиданно ответил:         — Теперь я понимаю, почему ты веришь в дружбу. Это ведь Отряд Дамблдора, ваша сумасшедшая организация? Странно, что…         — Что мы вместе до сих пор? Шерлок, мы вместе прошли слишком многое.         — Поттер узнал меня.         — Гарри — глава Аврората, у него намётанный глаз.         — А Луна…       Гермиона тихо рассмеялась:         — Луна — это Луна. Лунная девочка. Мы не всегда понимаем её, но она очень мудрая. Иногда кажется, что она сумасшедшая, но мы все думаем, что она видит куда больше нас. Она на тебя в этом похожа.         — Я не…         — Видит людей под оборотным зельем, под невидимостью. Видит больше, чем другие. Просто она так и не научилась облекать свои идеи в понятные слова.       Они некоторое время помолчали, потом Шерлок вспомнил слова Джона и произнёс:         — Спасибо, что заставила меня присоединиться к вам, — нужно было сказать это, пока была возможность.         — Мне показалось, что тебе это нужно. Знаешь, — она сделала паузу, — через три дня у меня инаугурация. Вчера окончились выборы, уже подсчитали голоса.         — Будешь министром магии?         — Кажется, придётся, — почему-то Гермиона сказала это грустно.       Шерлок не стал спрашивать, в чём дело, вместо этого попросил:         — Расскажи историю.       Гермиона опять засмеялась и поменяла положение — положила голову Шерлоку на живот, — и заговорила:         — Говорят, что далеко-далеко, на крутом холме в зачарованном саду, за высокими стенами спрятан волшебный источник — Фонтан феи Фортуны…       Шерлок закрыл глаза, вслушиваясь в тихий голос и постепенно погружаясь в полудрёму. Перед глазами то и дело вставали больная и изможденная Аша, несчастная Альдеда и страдающая Амата, за которыми, громыхая ржавыми доспехами, брёл Сэр Невезучий. Наверное, в сказке был какой-то глубинный смысл, но Шерлок не хотел и не стремился его извлекать. Ему просто нравилось слушать.