Религиозный Джудайме

Шла третья неделя увлекательного общения Хидана с червями, тараканами и прочими насекомыми, населяющие почву леса Нара. Хотя нет, один раз «в гости» заглядывал даже крот. Но животное, услышав громкие и пугающие звуки, поспешно развернулось и больше никогда не возвращалось. Первые три дня Хидан злился и орал. Затем пришло гениальное осознание, что жрать пыль и глину, которая попадает в рот, стоит только его открыть, не очень прельщает, жрец Джашина стал кричать меньше. Да и голосовым связкам надо отдыхать. Зато мозг начал думать, как выбираться из этой дыры. На вторую неделю оказалось, что бессмертие не распространяется на дикий голод. Но так как желудок оторвало куда-то вообще отдельно вместе с парой ребёр, то единственное, что получал мозг из питательных веществ – жалкие букашечки, по глупости заползшие в желудок. Функционирование организма поддерживалось за счет чакры, которой пока было ещё много. Но по приблизительным подсчетам отдельные куски мяса начнут гнить без поддержки через месяц. Поэтому Хидан начал медитировать, дистанционно, с помощью контроля чакры, пытаться воздействовать на отдельные части тела, чтобы те начали рыть пути к друг другу. Но на исходе второй недели к Хидану и приполз крот, который отодвинул правую руку как раз на тот метр, который эта рука проделала за несколько дней. Именно тогда животное познало всё ритуалы джашинизма, но только в устной форме. Хотя кроту и этого хватило с лихвой на всю жизнь. На исходе последнего дня третьей недели чакры стало не хватать. А ведь чакра нужна была не только, чтобы собрать куски тела воедино, но и срастить их. С каждым часом Хидан осознавал, что его гениальному плану не суждено сбыться, но не переставал пытаться. Отключился жрец, увы, раньше, чем ему удалось собрать своё тело. Очнулся Хидан в странном месте. Его тело было целым, одетым в какой-то черный балахон. Вокруг же царила тьма. Чуть привыкнув к мраку, где, казалось, не было ни единого лучика света, Хидан различил какие-то огромные в ряд выстроенные колонны, образовывающие длинный коридор. - Хидан! – раздался громогласный голос, который гулом понёсся по залу. В этот же момент неяркий свет осветил высокую фигуру в черных одеяниях. - Джашин-сама?.. – жрец, не веря своим глазам, в благоговении опустился на колени. Ради этого божества он готов был лить реки крови к его ногам, чем, собственно, и занимался во время своих ритуалов. - Хидан! – чуть громче и более грозно повторил Джашин. - Джашин-сама! – воскликнул радостнее Хидан. Божество насилия, боли и страдания подошло к своему самому верному жрецу, который с щенячьей преданностью смотрел на идола. И в этот момент Джашин поднял Хидана за волосы, встряхнув хорошенько. - Ты долбоеб, Хидан! – божество было в гневе. Ещё бы, его жрецов, приносящих жертвы, можно было по пальцам руки пьяного и неудачливого столяра пересчитать. И перспектива терять одного из них Джашину не нравилась. Ведь боги исчезают, если в них не верят. - Но... Джашин-сама! Я... - Что ты, Хидан? Что ты? Видишь, я даже имя твое запомнил. Тут бог слукавил, он знал всех своих жрецов поименно. - Простите, я, блядь... - Да, Хидан, ты блядь. Ты меня очень сильно разочаровал, - Джашин даже цокнул, выражая свою досаду. – Хоть я и даровал тебе бессмертие, ты, Хидан, посмел умереть, не оставив после себя преемника моей веры. А, как ты знаешь, во втором разделе кодекса Джашиниста об отставке в третьей статье четвертом пункте говорится... - Если вы точно решили покинуть этот мир, то вы должны привести в религию не менее семи новых лиц, - продекламировал Хидан строчку из наизусть выученного кодекса. - Именно, Хидан. Как мы оба видим, ты нарушил пункт священного писания, за что следует наказание. Но я помилую тебя, - Джашин с удовольствием наблюдал за изменением эмоций на лице своего верного жреца. - Я смогу прожить ещё кусок своей жизни? - Кусок... Какие точные слова ты можешь к своей жизни подбирать. По сути да, но ты будешь проживать не свою жизнь. - Чет я нихуя не понимаю, - честно выпалил Хидан, немного расслабившись. Всё же его помиловали. К тому же он продолжит служить во славу Джашина. - Я немного поразмышлял на досуге и решил, что нужно продвигать наше дело в других мирах, поэтому я сейчас перекину тебя к шинигами, которые подберут для тебя наилучшую душу. И помни, хоть в нашей религии творить добро – плохо, но каждый добрый поступок перекрывается чередой плохих. Ступай, мой верный жрец, пусть новый мир погрязнет в крови! – Джашин взмахнул руками, после чего Хидана на секунду закрутило в сильном водовороте. *** Очнулся жрец на полу какого-то помещения. Рядом стоял стол, захламленный горами каких-то бумаг и папок. Такие же горы макулатуры окружали стол. Хидан встал, отряхнув свой черный балахон, и подошел к столу. В горе бумаг он обнаружил двух каких-то измученных людей в черно-белых кимоно. Эти ребята явно ненавидели свою работу. - Эй, блядь, где мне найти шинигами? – поинтересовался Хидан. Эти люди не Джашин, тут можно не церемониться в выражениях. - Новая душа на распределении? – спросил один из работников этой канцелярии, поднимая глаза на жреца. После чего повернулся к какой-то стопке листов, ища там что-то. – Откуда ты? Сейчас найдем в списках, скажем, куда идти... - Я от Джашина-самы, бумажное мудило, сейчас я скажу, куда тебе идти, - рыкнул Хидан, припугнув работников. – Я четко спросил: «Где мне найти шинигами?». - Мы и есть шинигами, - вежливо уточнил второй работник. Он выглядел как-то задумчиво, словно что-то вспоминая, после чего, видимо, вспомнив, поднялся с кресла, идя в противоположный угол кабинета, где в шкафу стояли какие-то папки, лежали кипы бумаг. – Вы же от Джашина, нас предупреждали, что вам надо подобрать душу, которую вы можете заменить. Сейчас я достану папку с людьми, которым надо дать второй шанс от клинической смерти... – этот шинигами ещё что-то бурчал себе под нос, видимо, так он пытался не уснуть. - Блядь, шинигами, давай быстрее, - Хидан скрестил руки на груди. Уже прошло десять минут его помилованной жизни, а он не принёс Джашину-саме ни одной жертвы. – Смотри, чтобы новая моя жизнь не была какой-то хуевой, а то я ведь вернусь сюда и от твоего противного ебла ничего не останется. - Ну, вот есть человек, мясник, работает на скотобойне... - Ты, неверующий хуев, Джашину-саме нужны нормальные жертвоприношения, а не эта детская хрень! Шинигами нервно сглотнул, но ничего не поделаешь. Начальство сегодня сказало выполнить любые пожелания клиентов. И почему именно его дежурство в Канцелярии выпало на этого жреца малоизвестного, но очень жестокого бога? Из толстенной папки «душ в коме на данный момент» нашлось только две духовные анкеты, где в судьбе души были убийства людей. Один был мужчиной средних лет, серийный маньяк, которого в ходе погони ранила полиция. Вторым оказался подросток. Шинигами только печально вздохнул: тяжело жить, видя как из маленьких и добрых детей вырастают разного рода ублюдки. - Вот, есть вариант для вас. Серийный убийца, 33 года... а, нет, уже нет этого варианта... – статус в листке тут же изменился из «комы» на «умер». И в тот же момент в дверь кабинета зашел мужчина из анкеты. Им и занялся второй шинигами. – Тогда только один остался. И, как видите, берите быстрее, а то и его не будет. - Мелкий пацан? Что за ебаный развод? – возмутился Хидан, увидев подростка с тупым наивным выражением лица. - В его жизненном пути есть неизменная точка, в которой он обязательно становится боссом мафии, - пояснил шинигами. - Босс мафии? – Хидан так припомнил парочку таких боссов из их мира, которых он лично приносил в жертву Джашину-саме. И паренек чет не тянул на них ни капли. Но раз шинигами так говорит... они больше знают, эти прислужники Смерти. – Океюшки, уговорил, безэмоциональный мудак, что дальше? Шинигами, видимо от усталости, пропустил оскорбление мимо ушей, указав Хидану на дверь. Жрец Джашина уверенно пошел навстречу новой жизни. Только в дверях он обернулся, сказав на прощание: - Если ты мне напиздел, помни, я любыми средствами вернусь, чтобы ты познал боль.