Зазеркалье.

Ради Стефана… У Бонни Беннет всегда было чутье на всё сверхъестественное, мистическое и нечеловеческое. Даже когда сама она еще не была частью этого. Не человеком. При виде Стефана Сальваторе будущая ведьма сразу поняла: происходит что-то зловещее. Оно вторглось в их жизнь. Нечто чуждое и смертельно опасное. Она угадала. Но дело было не только в ее даре. Просто Бонни Беннет впервые в жизни влюбилась. И даже не поняла этого. Зато смертельно испугалась. Стефан Сальваторе так и не узнал, что спровоцировал развитие ее дара. Для таких вещей нужно сильнейшее потрясение. Оно и случилось. Не узнал. И не узнает. Парни подруг – табу. И влюбился он – не в Бонни. Тогда ее дар был еще безумно слаб. Иначе она сразу разглядела бы зло в Дэймоне, а этого не случилось. Как же глупо было предупреждать Елену о Стефане и не видеть главной опасности! Как дико глупо. А потом Бонни умерла. Сначала - от рук Дэймона. Потом – вместе с бабушкой. Кровь Стефана исцелила ее, но не смогла сделать прежней. Дэймон Сальваторе хотел убить Бонни Беннет. И убил. Ее больше нет. Есть ведьма из древнего рода, чье предназначение – уничтожать вампиров. Она поняла это не сразу. Сначала – просто не смогла справиться со всем, что навалилось. Уехала из Мистик-Фоллса. Сбежала от горя и безнадежной неразделенной любви, от смерти самого родного человека. От осознания, кто в этом мире она сама. Пешка. Марионетка Эмили. Жертва Дэймона. Просто вещь для тех, кто привык использовать других. Игрушка. Одна поиграла, другой сломал. Можно умереть от горя. Просто уйти – сведя свою жизнь к неудаче. К нулю. А можно с него начать. В городе есть опасный вампир – Дэймон Сальваторе. Убийца невинных людей, виновник смерти бабушки. Враг Елены и Стефана. И есть ведьма с наследственным даром. Которая может всё изменить. Если очень постарается. Бонни вернулась в город. В школу. К Елене, Стефану, Кэролайн, проблемам. И вампирам - которых в городе резко прибавилось. Почкованием они, что ли, размножаются? Да нет. Гробницей. Это Бонни устроила им возвращение на свет Божий. Она открыла гробницу. Потому что хотела помочь Елене и Стефану. Потому что Дэймон угрожал Елене. А теперь эти вампиры угрожают всем. Толпа кровососов – почти поголовно психов, готовых вцепиться в глотку любому живому. Свихнувшиеся от полуторавекового голода отморозки, рядом с которым Дэймон Сальваторе – мальчик из церковного хора. Бонни сбежала из города измученной девчонкой с разбитым сердцем. А вернулась – ведьмой с превращенной в пепел душой. Дэймон Сальваторе явился к ней в первую же ночь. Его пригласил отец – попавший под гипноз с первых слов разговора. Зачем это понадобилось безбашенному вампиру? Может, потому что когда убивал – прочел ее мысли? Для него же любая девушка, влюбленная в его брата, – уже желанный приз. Интересно, что будет, если в Стефана вдруг влюбится столетняя беззубая бабка? Или дед? Наверное, Дэймон мужественно стиснет клыки и ради принципа все-таки… А может, он просто хотел развлечься? И Бонни стала его очередным капризом? Наверное, он ждал сопротивления, криков о помощи, ужаса в глазах. Ничего этого не было. И гипноза – тоже. На новую Бонни это уже ни черта не действовало. Зачем это понадобилось ей? Да кто бы знал. Она ненавидела Дэймона. И отдалась ему сразу и не колеблясь. Бонни Беннет – сумасшедшая? Возможно. Она сошла с ума у той гробницы. Или рыдая над умирающей бабушкой. Или чередой бессонных ночей – над кипой запретных книг. Дэймон собирался стереть случайной любовнице память? Размечтался! А сворачивать ей шею надо было в постели. Такой шанс был! Что ж ты, Дэймон? Бонни усмехалась, глядя, как на полу в муках корчится тот, с кем она только что делила постель. Да, у нее всё так! Это Елене – любовь, счастье, медальон-сердечко в подарок. А некоторым везет меньше. Дэймон ушел, когда она его отпустила. Через окно. Ушел, больше не пытаясь напасть. И она знала, что завтра всё повторится. Он слишком заинтригован. Слишком любит ходить по грани. Иначе не связался бы с Кэтрин Пирс. И не вытирал бы ноги о Кэролайн. Дэймон из тех, кто привязывается к бессердечным стервам и презирает влюбленных в него девочек. Что ж, он пришел по адресу. Никаких девочек здесь нет. Особенно – наивных и влюбленных. По крайней мере – влюбленных в него. На следующую ночь Дэймона встретило распахнутое окно. И Бонни Беннет, мирно спящая в защитном контуре. Вампир оценил шутку - ведьму разбудил его хохот. А папу – нет. О его долгом и глубоком сне до самого утра Дэймон позаботился. Любовники определенного рода в чём-то удобны. Определенной… породы. - Ты действительно спала! - Я устала, - усмехнулась Бонни. – Вчера мне пришлось спать с вампиром… а это – совсем не то, что с людьми. А потом - еще и в магии практиковаться. И всё – за одну ночь. - Пришлось? – изогнул бровь Дэймон. Красив. Можно даже полюбоваться. Если не расслабляться! - Можно подумать, если б я сказала «нет» - ты бы ушел, - улыбнулась ведьма. Мягко и безмятежно. - Я могу уйти сейчас. - Можешь. А еще - в этот раз мог ее убить. Не стал. Она же его вчера не убила. Окно распахнутое, окно закрытое. Отец спящий, отец бодрствующий. Бонни полюбила разнообразие. Раз уж всё равно живешь в сумасшедшем доме – почему бы этим не наслаждаться? Хоть в чём-то. Не менялось одно – визиты Дэймона в ее дом. И в ее постель. Он Бонни не любил. Любил то ли Кэтрин, то ли уже Елену, то ли обеих. Спал параллельно с Бонни и с кем-то еще. То враждовал, то мирился с братом. Веселился и страдал. Как и она сама. Как на самом деле легко управляться с Дэймоном. Нужно всего лишь его не любить. А любить – не его. Первой это поняла Кэтрин Пирс, теперь – Бонни Беннет. Интересно, кого любила стерва-вампирша? Вот ирония судьбы, если тоже – Стефана Сальваторе.