Homemade Imagines

      Проблемы. Проблемы. Непрекращающийся, кажется, ни на секунду калейдоскоп из проблем, что хочется просто, наплевав на все, взять и сбежать, куда глаза глядят, лишь бы быть подальше от всех. Это он и делает чуть ли не каждый день – сбегает. Только вот не на пресловутый край света, нет-нет, а в самый обычный, на первый взгляд, бар с неудобными высокими стульями, скудным освещением, парящими ядовитыми облаками под потолком клубами сигаретного дыма и самой невероятной в мире девушкой.       Джекс увидел ее впервые, когда однажды поздним вечером решил подышать свежим воздухом и совершенно случайно забрел в неприметный маленький барчик с немного обшарпанным фасадом и омерзительно скрипучей дверью. Тогда не хотелось абсолютно ничего, кроме как абстрагироваться от окружающих со всех сторон трудностей, а где, как ни в подобном месте, можно хоть на краткий миг забыть обо всем.       В помещении практически не было посетителей, а состаренное временем темное дерево стен и приглушенный, словно запыленный свет создавали атмосферу приятной, так сейчас ему необходимой уединенности.       Сначала он даже и не заметил во всех этих потемках неспешных едва уловимых движений на невысокой местами покоцанной сцене, пока по залу не разнесся нежный звук клавишных, в следующее мгновение сменившийся невероятно глубоким завораживающим своим неземным звучанием голосом. На темном барном стуле словно маленькая птичка на жердочке сидела молодая девушка, обхватим тонкими пальцами, казалось, безумно тяжелый для такого хрупкого создания микрофон, и пела так, что невольно погружала всех в некий транс. Ее голос был отдельной неопознанной Вселенной, обволакивающей своей божественной красотой, затягивающей и одновременно возносящей к свету далеких звезд, а худенькая фигурка в едком дыме сигарет походила на неясное, но такое удивительное марево.       Девушка не скакала по сцене, не размахивала руками для создания никому ненужного образа слишком уж ранимой особы, как это делали большинство, так называемых, дешевеньких певичек, вообще практически не двигалась, но именно в этом и была своя неподражаемая красота. Она буквально дышала своими стихами, проживала сотню маленьких жизней, погружая и остальных в какую-то другую реальность, ненавязчиво рассказывала так хорошо знакомые всем истории и заставляла задуматься каждого присутствующего о своей собственной.       В тот день Джекс просидел, слушая сменяющие друг друга незабываемые строчки, вплоть до закрытия бара, и ощущая себя первый раз в жизни настолько уязвимым и морально обнаженным.       Но он систематически возвращался туда каждый вечер, не пропустив за все это время ни одного ее выступления, все слушал, слушал, слушал и никак не мог насытиться этим невероятным, колдовским голосом. . . .       - Привет, - он, на удивление, долго не решался подойти и заговорить с ней, каждый день думал, что, вот, сегодня наконец попытает удачу, но все время в самый последний момент отступал. – Я Джекс.       - Приятно познакомиться, Джекс, - она улыбнулась так открыто и добродушно, будто перед ней стоял не незнакомец, а давний хороший друг. – Т/И. Я тебя уже видела, ты, вроде, здесь часто бываешь.       - Да, захожу тебя послушать. Ты просто потрясно поешь.       - Большое спасибо, - нежные губы еще больше растягиваются в улыбке, а ясные глаза так и светятся жизнью.       - Может, прогуляемся вместе? – неожиданно для нее произносит он, мысленно скрещивает пальцы в надежде получить положительный ответ.       Безрассудно с его стороны, но довольно смело.       - Когда?       - Хоть прямо сейчас, - только скажи «да», только скажи «да».       - Ох, уже достаточно поздно, - она задумчиво смотрит на наручные часы, а огонек надежды начинает постепенно угасать. - Но, если хочешь, можешь проводить меня.       Есть!       - Я тогда подожду тебя на улице.       Теплый летний ветерок, звездное небо над головой и идущая рядом и рассказывающая что-то смешное самая прекрасная девушка в мире – что же еще нужно для полного счастья?