Я привыкла, честно

***

      2 часа ночи. Душ. Горячий душ. Нет, спать нельзя. Третья ночь без сна. Но я больше ни за что не усну. Я не хочу. Не хочу больше видеть тех кошмаров. Я слишком многое уже увидела.       Отец пьяный. Снова. Синяки на теле мамы. Снова. Я заперта в своей комнате. Снова. Этот сон мучил меня уже давно. Стало страшно засыпать. И ничто, кроме как физической боли, не могло помочь забыть это.       Вода обжигает кожу. Но сделать воду холоднее у меня не хватает силы. Кто-то заходит в кабинку душа. Его руки ложатся мне на плечи, но он тут же их отдергивает из-под струи кипятка и делает воду холоднее. Я облегченно вздыхаю. Кожа ноет. Но это лучше. Лучше, чем переживать этот кошмар снова и снова.       Я все еще стою к нему спиной. Он проводит своими губами от моего плеча до щеки, по которой стекает слеза. Меня накрывает волна мурашек и холода. Он отстраняется.       -Хэй, посмотри на меня.       Я не могу не повернуться. Он смотрит на меня. Долго. Со своей милой и обычной улыбкой, которая так и говорит, что все будет хорошо, а я всегда ему верю. Человек, который был со мной всегда, даже если я этого не замечала, который утверждал, что все наладится, хотя и сам в это вряд ли верил. Для него было главным, чтобы в это верила я. А я, как наивная дурочка, верила.       Своей рукой он притянул за подбородок мои губы к его, и они соприкоснулись в нежном поцелуе. Без похоти. Без страсти. Такие родные. Он придвинул меня горячей от воды спиной к холодной плитке. Боль. Жуткая. Сердце начало колотиться быстрее. Его губы плавно переходили на шею, нежно целовав ее. Без засосов. Не как обычно. Его губы гуляли по моим ключицам. Приятно. Я и не спорю. Но на моем лице ни единой эмоции. Я уже давно перегорела. Затухла. Как спичка. А он надеялся меня исправить. Глупый. Но мой. Такие раны не мог залатать даже он. Но кто его остановит. Точно не я. Я и не хотела, чтобы он останавливался. По щекам все еще текут слезы. Слезы безнадежности. А в сознании проскальзывают мысли о том, что будет потом. Потом, когда его родители вернуться домой из отпуска. Потом, когда он, не по своей воле, конечно, но будет вынужден меня отправить домой. Хотя и домом-то это не назовешь. Потом, когда отец будет снова пьян. Когда на теле матери появятся новые ссадины. Когда я буду сидеть в запертой комнате и спрашивать у четырех стен, что я сделала не так в этой жизни.       Он взглянул на мое лицо, все еще отражающее пустоту. Выключил воду. Накрыл меня полотенцем и водил через него руками по моему телу. Такие родные. А я не могла насмотреться в его бесконечно-голубые глаза, которые безумно меня любили, не понимая, за что.       Мы вышли из ванной и направились в спальню. Без слов я легла в кровать и укрылась одеялом. Его руки обняли меня. Я буквально слышала. как он провалился в сон. Мой заветный сон. Наверняка, такой светлый и уютный. Утром он проснется, как обычно, станет перебирать мои волосы. Но он так и не узнает, что спал только он. Что я перестала различать кошмары ночью и днем. Что мне так страшно. И что кроме физической боли, он - мое единственное спасение. Наркотик, который никогда не подводил. Опьянял, но не подводил.