Blue Neighbourhood

«Фоновый шум в моей голове никак не умолкает. Ты – все, о чем я думаю.» На дворе было лето, когда Дэн Хауэлл и Фил Лестер встретились. Так совпало, что на дворе было лето, когда Дэн Хауэлл и Фил Лестер потеряли друг друга. Их семьи сказали, что они знали друг друга в прошлой жизни, в жизни, в которой не было времени, где семьи все еще общались, и солнце все еще светило ярко, а рука Дэна была зацеплена за руку Фила, пока они стояли над морем, вместо пиджака, крепко обнимающего его плечи, пока он смотрел на зазубренные скалы. Ни Дэн, ни Фил в то время, когда галстуки отрезали воздух, и пиджаки сжимали их плечи, не верили в это, но в более простое время - с пенопластовыми мечами и пиратскими шляпами - они позволяли себе притворяться. Они представляли прошлое, в котором они были королями, в котором они были рыцарями, в котором у них был дворецкий, который при их приказе приносил им королевские куриные наггетсы или макароны с сыром. Являясь несчастным подростком, Фил иногда будет сидеть в кровати и представлять прошлую жизнь, в которой его ладонь могла найти ладонь Дэна, не проваливаясь в трещины, а его пальцы будут барабанить по пододеяльнику, слишком яркому для существования в темной комнате, заполненной одеждой. Иногда, Фил будет смотреть в окно и видеть окрестности, обычно раскрашенные в теплые красный и оранжевый лета, взамен утопленные в синих тонах. Но не сейчас. Сейчас летнее солнце светило на спины Дэна и Фила, сегодня пиратов, с пенопластовыми мечами в руках обоих мальчиков, пока они гнались друг за другом, чтобы завладеть океанами, богатствами и красивой принцессой. На берегу сидели отцы Дэна и Фила, вместе смеясь, чокаясь бокалами и наблюдая за своими сыновьями. Фил возгроможденно сидел за деревом, крепко сжав свой пенопластовый меч в руках. Он знал, что некоторые из его лучших друзей, очень зрелых в возрасте девяти лет, называли Фила маленьким, потому что он играл в выдуманные игры с пятилеткой, но ему было не важно, что они говорили. Большинство времени Дэн был лучшим другом, о котором только можно было попросить. Но на этот момент он был врагом, и Фил ни в каком случае не собирался отдавать ему океан, богатства или красивую принцессу. Фил немного подождал за деревом в полной тишине, пытаясь услышать какие-нибудь знаки того, что его лучший друг скрывался где-то рядом. Когда он ничего не услышал, он пошел дальше в лес за своим домом. Земля была покрыта деревьями и выглядела, как место, где размножаются всякие разные монстры, но Фил не боялся. С летним солнцем за своей спиной и сжав пенопластовый меч в руках, окруженный любовью, дружбой и летом, Фил был непобедим. - Дэн? – позвал Фил, пригнувшись под веткой. Он держал свой меч близко к сердцу, а его глаза пристально изучали пустое пространство, пустое, кроме деревьев и хруст веток, когда ветер дул сквозь них. – Тебе лучше быть осторожным, Дэн, - Фил продолжил, медленно продвигаясь сквозь лес в поисках своего лучшего друга. – Когда я тебя найду, я... Фила прервало что-то, что поймало его с ветки позади него. Он закричал и резко развернулся, чтобы увидеть своего хищника – злую обезьяну, устрашающую птицу, девочку из фильма ужасов, но он увидел лишь Дэна, свисающего с ветки ногами вверх, с красным лицом от смеха и кровью притекающей к его голове. Фил закатил глаза и попытался выглядеть серьезно и зло, но он не смог убрать нежную улыбку с лица. - Ты напугал меня! - защищался он, пока Дэн продолжал смеяться. - Ага, - гордо ответил Дэн. Он улыбнулся, ударяя Фила своим пенопластовым мечом, эффективно выигрывая игру. – Ура! – победно закричал он. Фил был уверен, что все соседи его услышали. – Я выиграл! И теперь океаны, все богатства и красивая принцесса – мои! Фил высунул язык просто для равноправия. Это заставило Дэна засмеяться еще громче. - Красивая принцесса все равно тебя не захочет, - отстаивался Фил, улыбаясь с языком, высовывающимся из-за его зубов. – Она рассказала мне, что любит своих мужчин зрелыми, большое спасибо. - О, замолчи, - ответил Дэн, смеясь и пихая Фила в плечо. Фил качнулся назад, смеясь над реакцией Дэна. – Ты полезешь ко мне или как? Фил задумался присоединяться ли к Дэну на ветку, которая выглядела такой высокой и опасной, он почти слышал свою маму, говорящую ему, что не надо, потому что это было плохой идеей. Однако у Дэна была привычка заставлять Фила отпускать свои сдерживания и делать вещи, которые настолько опасные, что они становились завораживающими. Сам Дэн навсегда останется опасным и завораживающим. Однажды на уроке здоровья Фил узнает о том, что наркотики вызывают зависимость. Позже он будет интересоваться кто будет предупреждать подростков, что мальчики с коричневыми волосами, которые завиваются, когда намокают или когда он потеет под твоим касанием, делают тебя настолько же зависимым. Конечно он ничего этого не знал, когда забирался на дерево, чтобы висеть вниз головой со своим лучшим другом. Дэн мягко захихикал, и они оба просто повисли вверх ногами в тишине. Ветер тихонько раскачивал их, а их руки иногда задевали друг друга. Однажды Фил будет нуждаться в этих простых касаниях, кожа на кожу, в любой манере, в которой он сможет их получить. Но сейчас, он не обращал на это внимания. Свет, проходящий сквозь деревья идеально освещал Дэна. С такой близости, Фил мог видеть каждую деталь лица своего лучшего друга. Его глаза казались еще коричневей, чем когда либо, в свете, если это вообще было возможно. Он видел веснушки Дэна. Однажды, на ночевке, в два часа лунного света, Фил будет так же смотреть на Дэна и пытаться сосчитать каждую его веснушку. Он остановится на тридцати двух, пока не уснет. Этот Фил просто улыбнулся своему другу. - Эй, Дэн? - Да, Фил? – ответил Дэн, не суетясь даже ради того, чтобы повернуться и посмотреть на Фила. Эта летняя жара сделала обоих мальчиков ленивыми. Однажды, Дэн отдаст все, чтобы только посмотреть на Фила. Сейчас он считал эту идею глупой. - Я очень рад, что ты мой лучший друг. Дэн улыбнулся Филу. Это была улыбка, которую более старший Фил, стоя на горе и смотря вниз на море, будет вспоминать насколько хорошо сможет, закрыв глаза. Сейчас Фил видел ее очень хорошо. - Дурак, - подразнил Дэн. Он толкнул Фила, и тот упал на землю. Благодаря неуязвимости девятилетки летом Фил встал полностью не поцарапанный. - Я ненавижу тебя, - сказал он, но его улыбка все так же была широка, как небо, растянутое вокруг солнца, которое обнимало их и целовало их кожу. Он поднял свой игрушечный меч с земли и направил его в сторону Дэна. – Единственный способ улажить это – в дуэли. Дэн широко ему улыбнулся и взял свой меч. - За контроль над морями, богатствами и красивой принцессой? – Фил кивнул в соглашении. – Ты так сильно проиграешь. Они убежали вместе, гоняясь друг за другом и громко смеясь. Лучи солнца ударяли по ним так же, как в один день будут ударять Фила просто за то, что он будет любить и будет любимым кем-то другим. Но сейчас они были просто лучшими друзьями. Неуязвимые в возрасте пяти и девяти лет, Дэн и Фил бежали, смеялись и жили. Но летняя жара была слишком сильной для некоторых. Зачумленная раком, с которым она долго сражалась, и уязвимой старостью, мама Фила закрыла глаза одной ночью только чтобы никогда их больше не открыть. Было так много надежды и немых молитв, которые падали на уши, которые не могли или, возможно, не хотели слушать. Неуязвимость, как показалось, достигла только ее девятилетнего сына. Плача на крыльце, Фил чувствовал себя кем угодно, но не непобедимым. Это отправило отца Фила в направление горла бутылки. Смерть его жены только заставляла его видеть схожести ее с его сыном: то, как они говорили, как они использовали руки, когда разговаривали, даже яркость улыбки его сына приносила ему болезненные воспоминания о его жене. Когда он закрывал глаза, он видел ее. Алкоголь был единственной вещью, помогающей ему забыть на недолго, доставить себя на единственные высоты, на которые он еще когда-нибудь поднимется. Иногда, когда ему становилось слишком больно, и когда он пил слишком много, он делал Филу больно. Он всегда ненавидел себя по утру, что в свою очередь вело к еще больше пустых бутылок и к еще больше ночей, проведенных наполовину покрытым в своей же блевотине, слушая, как его маленький сын плакал. Это был порочный цикл, как солнце, которое восходило, чтобы дать жизнь всей земле, сменяющееся луной, приходящей и убивающей все на пути своей острой темнотой. Жизнь продолжалась. Луна приходила и забирала небо, чтобы потом солнце выигрывало его обратно все снова и снова, торжествующе восходя и заполняя все вокруг своей теплой, дающей жизнь аурой. Это происходило много раз, пока Фил вновь учился улыбаться. Медленно, кусочек за кусочком, он поднял разбитую оболочку, которую оставила его мать, и заклеил себя обратно в свое тело, молодое и полное жизни. Его отец, как оказалось, не был в силах сделать то же самое. Детям намного лучше удается восстановиться после травмы, чем взрослым. Со временем Филу удалось уговорить своего папу выйти из дома и сходить на барбекю в честь четвертого июля, которое устраивал отец Дэна. Это был первый раз, когда отец Фила видел кого-либо из них после смерти своей жены. Вся идея похода на барбекю не нравилась ему, идея того, что жизнь должна продолжаться после смерти человека, которого он так сильно любил, казалась неправильной. Даже солнце, казалось, издевалось над ним, пока они шли это короткое расстояние до дома папы Дэна на барбекю. Отец Дэна обнял отца Фила, как только они зашли на его задний двор. Он успокаивающе похлопал отца Фила по спине и прошептал: - Привет, я рад, что ты смог прийти, приятель. Без тебя это все было бы не так. Отец Фила пробормотал что-то, что должно было быть подтверждающим, прежде чем достать до банки пива, открывая ее без особых усилий и садясь на стул. Одна бутылка превратилась в две, а затем в три, а затем все потеряли счет, забывшись в разговоре. Когда папа Дэна был посреди рассказа о том, как хорош был Дэн в школьной постановке Питера Пэна, отец Фила огрызнулся: - Эй, - он позвал, ловя внимание мужчин, сидевших вокруг Дэна и слушающих его историю. Как и свой отец, Дэн был увлекательным рассказчиком. – Не понимаю почему ты даешь своему сыну делать всю эту гейскую хрень. Отец Дэна остановился и посмотрел на остальную группу. Каждый мужчина смотрел друг на друга, как будто они не могли поверить, что отец Фила мог сказать что-то настолько оскорбляющее, особенно кому-то, кого он считал настолько хорошим другом. - Извини? – спросил отец Дэна. Отец Фила пожал плечами, пиво хлюпнуло в банке, когда он сделал очередной глоток мужества, чтобы продолжить. - Я просто говорю, - он продолжил, - я бы никогда не дал моему Филу делать всякую гейскую хрень. Превращает их в маленьких пидорасов. Отец Дэна покраснел от злости, который ни один из собравшихся мужчин еще не видел, встал со своего места и подошел в отцу Фила. - Не смей так говорить о моем сыне. Даже если и окажется, что он гей, я все еще буду любить и поддерживать его в любом его решении. - Конечно, - отец Фила засмеялся, также вставая со своего стула, качаясь от опьянения из-за бутылок и от уязвимости от старости. – Если ты хочешь вырастить маленького волшебного мальчика, то милости прошу. Но только знай, что Фил не будет проводить время с маленькими пидорами. - Пап, - прозвучал голос Фила из-за его спины. Оба отца развернулись, чтобы посмотреть на девятилетнего мальчика. Он стоял перед Дэном, выражение лица которого было испуганным. Отец Дэна быстро взял его на руки, прижимая пятилетнего мальчика близко к сердцу. – Хватит, - уверенно сказал Фил, - ты уже достаточно опозорил нас. Мы идем домой. С уровнем зрелости, который был шокирующим, исходя от девятилетнего мальчика, ему удалось развернуть своего отца в сторона их дома, и они пошли туда рядом друг с другом. Фил обернулся, грустно смотря на Дэна, все еще прижатого к груди своего отца. Однажды Дэн будет прижат точно так же к его груди, пока Фил будет пытаться сохранить его от остального мира, не отпуская его со своей кровати и водя пальцами по голой коже. Но сейчас он тянул своего отца вдоль дороги. Отец Фила ушел в бутылкой пива в руке. Будучи опытным подростком, Фил будет однажды считать это поэтичным, то, как он вытащил Фила из одной жизни с бутылкой пива в одной руке, и как он достанет их обоих из их жизней с бутылкой пива в другой руке. Прошло еще несколько вращений солнца прежде чем Дэн снова увидел Фила. Отец Фила стал еще хуже после их разговора с отцом Дэна и он настоял на том, чтобы Фил больше никак не контактировал с Дэном. Насколько Филу не было из-за этого больно, он не был дерзким в девять лет. Его отец пугал его, и он делал все, что тот ему скажет. Будучи подростком Фил будет иметь все такую же философию, и только намного позже он поймет насколько это было хуево. Дэн сидел на своем балконе, когда он в следующий раз увидел Фила. Фил ехал на своем велосипеде и остановился перед красным светом, в ожидании того, что он загорится зеленым, чтобы он смог в целости перейти дорогу. Будучи циничным подростком Фил не будет считать, что быть сбитым машиной – настолько плохо. Но так как он был простым ребенком, он о таком не думал. Дэн, пятилетний мальчик, который не так много думал, крикнул: - Фил! Фил повернулся к нему, и Дэн почувствовал нехватку дыхания. Будучи подростком, ему будет не хватать дыхания из-за галстука, сдавливающего его горло, на похоронах, где он увидит Фила, держащего руку девушки, которую он не знал и которая точно не была им. Будучи подростком он не сможет дышать из-за комка в горле, когда он ответит на звонок полиции, потому что в своем письме Фил сказал, что Дэн – первый человек, кому они должны позвонить. Но сейчас Дэн был оставлен бездыханным из-за фингала, который был в форме кулака отца Фила. Он был черным, как ночь, когда Дэн будет рыдать, черным, как небо, полное туч, которое будто выражало его эмоции, пока он шел с девочкой, чью руку Фил больше не мог держать, на похороны, которые, ему казалось, должны были быть его собственные. Он был черным, как ненависть, как смерть и как каждое слово, которое Дэн ненавидел и все еще будет ненавидеть, будучи подростком с телефоном, прижатым к груди, и платком, сжатым в руке, вместо футболки Фила или руки, или мышцы, пока он всхлипывал. Фил помотал головой, а когда светофор загорелся зеленым, он уехал на своем велосипеде. Дэн почувствовал, как сделал глубокий дерганый вздох, после того, как он увидел что-то, что он даже не знал могло быть настолько ужасным. Он почувствовал, как слезы текли по его щекам, а на вкус были, как соленая вода. В этот момент Дэн решил, что он еще никогда так сильно не ненавидел океан. Однажды на уроке английского с учителем, чья зарплата будет слишком маленькой, у Фила попросят описать предмет, имеющий большое значение для него, который он видел каждый день у себя дома, и он сразу же вспомнит стол. Он был белым и крепким, но грязным, потому что на нем больше никто не ел с момента, как умерла его мать. У него были воспоминания о нем и Дэне, играющими на нем, будучи детьми, меняясь карточками с Покемонами и играя друг с другом в настольные игры, которые Дэн называл глупыми, но Фил знал, что на самом деле он считал их крутыми. У него были воспоминания о нем и Дэна, смеющимися, сидя за ним, разделяя любовь и дружбу, и неуязвимость, которое лето приносило им обоим. У Фила также были воспоминания о его отце рядом с этим столом после смерти его матери, окруженном бутылками и разбитыми мечтами. Он помнил, как пытался не разбудить отца, уснувшего, сидя за столом, с бутылкой чего-то все еще ненадежно держащейся у него на коленях, пока Фил пытался укрыть его пледом.Он помнил, как отец называл его ошибкой рядом с этим столом, и как он увертывался от стеклянной бутылки в некоторые из его худших ночей. В конце концов, после того, как Фил написал целое эссе о столе, эссе, которое он мог показать кому-нибудь, чтобы его спасли от ада, который его заставили терпеть, он решил, что не мог этого сделать. Той ночью он написал сочинение о проигрывателе его матери и принял четверку, которую получил. Перед тем, как все произошло, когда его мама еще была жива, а ремень в руке его папы не заставлял его дрожать в страхе, Дэн и Фил лежали на кровати Фила, разлегшись ногами в разные стороны под защитой теплого одеяла с фонариком, служащим мачтой над их головами. Родители Фила купили ему ручных марионеток, и он был заворожен ими с того самого момента. Они были в виде борцов WWE, у Фила был Джон Сина на указательном пальце правой руки, а у Дэна был Гробовщик на пальце левой, они боролись друг с другом, издавая звуки вроде «пиу» время от времени. Видя возможность выиграть из маленькую битву, Фил надавил на палец Дэна, загоняя его в ловушку. Потом он загибал свой палец вокруг пальца Дэна, чтобы они переплелись. Выиграв битву, Фил издал победный смех. Однако, посмотрев обратно на Дэна, он заметил, что воздух покинул его легкие. Тепло, исходящее от ладони Дэна было практически подавляющим, но еще больше было неожиданное произвольное желание взять его руку и никогда не отпускать. Будучи подростком, Фил схватит руку Дэна и прижмет ее к изголовью этой же самой кровати, наклоняясь к нему, переплетая их пальцы; им обоим было так жарко не только от физичности их движений, но и от любви, похоти и всего, что с этим связано. Но сейчас он считал это странным. Он быстро стянул марионеток с их пальцев и закинул их под кровати, нервно смеясь. С обещанием битвы Покемонов, они оба быстро про них забыли. Будучи подростком, Фил найдет этих марионеток, которых однажды откинул в сторону, и посмотрит на них с частью ностальгии, показывая зрелость над ними. Но все же, он ничем не сможет помочь, как надеть Джона Сину на палец. Он немного усмехнулся над этим детским поступком и позволил своему пальцу согнуться, издавая звуки в роде «пиу». Фил вновь засмеялся, когда протянул палец вперед, почти инстинктивно, но его дыхание остановилось, когда он ничего не почувствовал. Воздух был вытянут из его легких так же, как однажды галстук будет сдерживать ему поток воздуха на собрании ради мужчины, который сделал тоже самое ремнем вокруг его горла. Однажды, когда они были маленькими, а небо было полно теплых оттенков, красных и желтых - цвета, которые Фил будет носить, и Дэн будет смеяться над ним из-за этого, вместо синих, которые будут преследовать Фила, как, например, он посинеет от недостатка воздуха – Фил взял Дэна с собой на небольшой пирс рядом с их домами. Обычно там бывает много людей, но они пришли туда рано утром, солнце только еще восходило вдалеке и утопляло их в детской беззаботности. Фил улыбнулся Дэну. Это было очень красиво, однажды подумает Дэн, эта улыбка Фила. Ее было достаточно, чтобы осветить целую комнату. Морщинки в его глазах будут появляться, когда они будут подростками и Дэн будет смешить Фила. Но сейчас она была яркой, как солнце, освещающее их. - Ты же знаешь, что должен прыгнуть в воду, - сообщил Фил Дэну. Дэн сморщил нос в неприязни. Будучи подростком Дэн будет делать так же из-за слишком яркой одежды, не очень хорошее музыки, знаменитостей с отвратительным вкусом, фильмов и сериалов, которые в его глазах могли бы быть сняты лучше, еды, которую он мог бы сам приготовить вкуснее. Сейчас он морщил нос из-за видеоигр, которые ему не нравились и когда он ни за что бы не сделал то, что Фил сейчас предложил. - Ты немного чокнутый, если думаешь, что я туда прыгну. - Давай, ты обязан, - молил Фил. Дэн скрестил руки на груди и перенес свой вес на левую ногу. Он осмотрел Фила, прежде чем поднять бровь. Немое сообщение: «Я не собираюсь шевелиться.» Фил вздохнул. - Если я прыгну, ты должен прыгнуть со мной. Дэн прикусил губу, смотря на воду, и помотал головой. Дэн помотал головой, а Фил решил пойти по пути, вызывающем чувство вину: - Ты не можешь дать мне прыгнуть одному. Дэн вновь посмотрел на воду, задумавшись. Она была глубокой, и с того места, где он стоял, казалось, что там совсем не было дна. Если бы он утонул, он был бесконечно шел ко дну, его родители никогда бы не узнали, что с ним случилось. Филу бы нужно было завести нового лучшего друга, с которым они бы играть в Покемона, и это было бы совсем не то. В воде могли бы быть монстры, огромные акулы, которые могли бы съесть его, утащить его, пока Фил наблюдал бы за его смертью, и это могло бы быть концом его очень короткой жизни. Но потом Фил улыбнулся. И чтоб его, эта улыбка однажды затянет Дэна в такие неприятности! Однажды эта улыбка сможет заставить Дэна выкинуть все заботы в мире и делать вещи, которые он бы никогда не смог сделать. Дэн еще раз посмотрел на воду и каким образом он знал, что все будет хорошо. Возможно эта улыбка могла его заставить делать вещи даже в пять лет. - Ладно, - сказал он просто, но Фил улыбнулся так широко, чтобы он знал, что он понял. Фил взял руку Дэна и подошел к краю пирса. Дэн посмотрел в воду, глубокую, загадочную и синею, а потом он посмотрел на улыбающееся лицо Фила, такое теплое и яркое, и красное, и желтое, и любого цвета, который был хорошим и искренним, и вдруг он перестал бояться. Он глубоко вздохнул и кивнул Филу. Фил сжал руку Дэна, сосчитал до трех, и они прыгнули. Вися в воздухе всего мгновение, Дэн чувствовал себя свободным. Будучи подростком, Дэн задумается так ли себя чувствовал Фил, когда прыгал с ветром в его волосах, вместо ремня вокруг его горла, Дэну было интересно почувствовал ли Фил, наконец, что такое быть свободным. Но этот момент свободы не был бесконечным, и в итоге они оба столкнулись с водой, создавая волны своим неожиданным вторжением. Будучи подростком Дэн так же столкнется с полом, узнав новости, что Фил тоже рухнул. Будучи подростком Фил прыгнет точно так же, чтобы сбежать из окрестностей, насмехающимися над ним, с людьми, покрытыми синим, ужасными оттенками синего, которые полностью загородили обычно яркие и красивые желтые и оранжевые, и красные оттенки лета. Сейчас они были молодыми. Им было только пять и девять, у них не было забот, а вода брызгалась вокруг них, покрывая их теплом и любовью лета. Он смеялись, когда обратно всплыли для воздуха, а когда сделали вдох, они вдохнули все, что было правильно и волшебно и настолько живо. И это был один из последних разов, когда он чувствовал себя теплым, любимым и красным. Таким невозможно красным. Будучи подростком, Фил позвонит Дэну. Его голос ломаный и трясущийся, он скажет Дэну, что он сломанный и синий, и что он нуждается в Дэне. Фил не привык к тому, что нуждался в ком-то, но чувство в его сердце было безошибочно. Нужда в Дэне была настолько же ясной, как и нужда в кислороде. Дэн, как и всегда, понимает то, что Фил не может выговорить. В течении минут, Дэн стоял в двери в комнату Фила, в тесной черной куртке. Фил лежал в углу своей комнаты на кровати, свернувшись в клубок, его голова была прижата к коленям, пока он плакал. Дэн был моментально рядом с ним и взял Фила в свои руки. Фил полностью растаял, прижавшись к нему, и как океан он поднимался, как прилив, и падал, как вода, будучи затянутой обратно в море, когда он всхлипывал. Дэн ничего не говорил, и Фил был благодарен за это, он просто тихо качал своего лучшего друга. - Мой папа, - сказал Фил непринужденно. Дэн кивнул в понимании, продолжая держать своего лучшего друга, - он говорил про Чарли. – Чарли был один из друзей Фила, которые недавно вышел из шкафа, как гей. Это было довольно глупым поступком, но по крайней мере его семья поддерживала его. – Он сказал, что если я попробую что-нибудь в этом роде, он... – Фил остановился, но он не должен был продолжать. Дэн знал насколько агрессивным был отец Фила, когда он злился. Фил посмотрел на Дэна с испугом в глазах. – Если он когда-нибудь узнает, что я би? Я же умру. Он рассказали друг другу, что они би несколько месяцев назад. Дэн с тех пор рассказал своим родителям, которые полностью поддержали своего сына, но Фил колебался по этому поводу. Его беспокоила та ссора, которая произошла между его отцом и отцом Дэна, когда ему было девять, он назвал Дэна пидорасом и сказал отцу Дэна, что он должен был убить это, пока оно не развилось. Даже думая об этом, Фила бросало в дрожь. - Как кто-нибудь вообще сможет полюбить меня? – спросил Фил, возвращая Дэна в реальность. Он все еще плакал в Дэна и сейчас он держал футболку Дэна, будто она была его единственным спасением от смерти. В будущем Дэн будет думать, что, может быть, если бы он дал Филу держаться за нее чуть дольше, он смог бы удержаться. – Посмотри на меня, - продолжил Фил, - никто никогда не сможет полюбить такое разочарование, как я. - Фил, - Дэн мягко вздохнул, - это говоришь не ты. Это твой отец. – Фил просто помотал головой и продолжил всхлипывать в футболку Дэна, его слезы текли свободно, как волны в океане. Соленые капли падали Филу в рот, покалывая его легкие со вкусом морской воды. Однажды он будет интересоваться, возможно у всех есть океан внутри, заполняющий их. Он расскажет Дэну об этом, а тот заботливо назовет его чудаком. Казалось, что этот день – не сегодня, ведь он продолжил плакать. - Фил, - вновь позвал Дэна, ловя внимание своего друга. Филу удалось взять себя в руки и он смог заглушить свои всхлипы, меняя из на редкие шмыганья носом и странную икоту, которая, казалось, сопровождала сильные рыдания, при чем надолго. – Послушай меня, ладно? – продолжил Дэн, поглаживая спину Фила. – Ты прекрасный. Ты мой самый любимы человек во всем мире. Ты замечательный друг, и с тобой так легко говорить. Ты смешной. Ты понимаешь меня. Ты делаешь меня счастливым. Фил взглянул на Дэна с красными глазами и мокрыми щеками. Дэн ничего не мог поделать, он дал своей руке нежно вытереть сбившиеся с пути слезы на его лице, так же, как мама фила вытирала еду с щек ее беззаботного сына, или как Фил проводил пальцами по синяку, оставленному его отцом, когда его матери больше не было. - Ты мой лучший друг, - сказал Дэн, понизив голос, - я люблю тебя. Эти три слова повисли над их головами, как облако в что должно было быть красивым летним днем. Но, как и солнце, это слова вымели темноту, которая поглотила душу Фила, и заменили ее прекрасным ярким светом. Рука Дэна осталась на щеке Фила, пока они смотрели друг другу в глаза. Темно коричневые Дэна, как шоколад, капающий с мороженого, которое они разделяли в детстве, как яблоко, покрытое карамелью, с ярмарки, на которую они ходили, когда катались на колесе обозрения, и Фил держал руку Дэна, когда он сказал, что боится, так же, как он держал руку Дэна, когда им было пять и девять и они прыгали с пирса. Глаза Фила были ярко голубыми, как небо в ясный день, как океан, когда они прыгали или как цвет тела Фила, когда его отец наказывал его, как цвет, в которые превратится его лицо, когда острый ремень сожмет его горло, ограничивая поток воздуха. Дэн и Фил смотрели друг другу в глаза, впитывая все эти вещи и ничего одновременно. В один день никто из них не сможет сказать, кто сделал первый шаг. Но потом... Но потом их губы соединились в первом поцелуе. Конец первого акта.