Mischa

Он знал, что уже близко. Домов давно не встречалось на пути. По обочине дороги с обеих сторон росли незнакомые Уиллу деревья с почти рыжими стволами, кончики веток которых загибались кверху, словно тянулись к небу. Чистому, голубому. Здесь природа была красивее, чем в Балтиморе, но казалось ему непривычно яркой и чужой. Вилла и правда показалась вскоре. Грэм подъехал к задней её стороне, но, даже глядя на неё, было понятно, что она прекрасна. Даже слишком. Это был тот случай, когда роскошь уже граничила с пошлостью. Зачем Ганнибалу четыре этажа? Да и стоимость дома явно превышала то, что благочестивый гражданин способен законно заработать за две-три жизни. Но Лектер никогда не терял чувство меры. Выходит… он хотел впечатлить его? Уилл припарковал угнанный пикап и подошёл к зданию, на ходу примечая дверь по центру стены. Обыкновенная, с подвесным замком. Ганнибал не совершил бы такой промах. Наверное, он купил дом недавно и ещё не успел разобраться с некоторыми вещами, на первое время ограничившись сигнализацией: Уилл заметил под окном на втором этаже в данный момент не горящую большую плоскую красную лампочку. Если она выключена, значит, в доме кто-то был. Грэм приехал сюда ради встречи с Лектером, но всё равно не был уверен, что готов к этому прямо сейчас. Найдя в стороне крупный серый камень, он вернулся к двери, парой выверенных движений сбил замок и сразу вошёл внутрь. Было очень светло. Сначала Уилл оказался в кладовке, но сразу оттуда выскочил и вот сейчас осматривал просторную залу с дорогой мебелью, высоким потолком и окнами в полтора метра. При желании здесь можно провести бал. Возможно, Ганнибал планировал в будущем продолжить устраивать званые вечера: это место прекрасно подходило для них. Не задерживаясь и здесь, Грэм пошёл по винтовой деревянной лестнице. Рука скользила по резным лакированным перилам, а ноги негромко касались ступеней. Уилл старался не выдавать своего присутствия, потому что знал — он не один. На втором этаже в центре также располагалась большая комната. В центре золотистого пола был нарисован огромный череп, а вдоль противоположной окнам стены были разложены музыкальные инструменты, многие из которых Уилл видел впервые. Присутствие Ганнибала здесь было почти осязаемым. Но не в этот конкретный момент. Не проходя дальше, Уилл пошёл на третий, думая про себя, что что-то идёт не так, как он ожидал. И первая комната этого этажа встретила его такой же роскошью и, неожиданно, шарфом Эбигейл, свисающим со спинки дивана. Во всём доме только здесь ему попались на глаза её вещи. И только здесь на подоконниках стояли цветы. Грэм, миновав это помещение, вышел в коридор. Кажется, он нашёл комнату Эби, но сейчас дверь в неё была заперта. Зато в соседнюю — слегка приоткрыта. Повинуясь какому-то странному порыву, Уилл стал опасливо входить, но замер на пороге. Больными светлыми глазами на него с интересом уставилась женщина, лежащая на кровати и до пояса укрытая цветастым одеялом. Она никак не выражала страха, только странное любопытство. Так рассматривают знакомого, которого видел в детстве и сейчас пытаешься понять, насколько он изменился. Грэм посмотрел на её соломенного цвета волосы и понял, что ДНК на расчёске принадлежало ей. Но кто она? Женщина была нездорово худой, а её руки были сложены несколько неестественно. Кожа на правой стороне лица бугрилась от мелких шрамов, ноги даже под одеялом казались совсем тонкими. Настолько, что это казалось невозможным. Но она была молодой. Младше Аланы и, наверное, Марго; меньше тридцати лет. И ещё женщина очень сильно напомнила ему человека, ради которого он приехал сюда. — Ты Уилл, да? — у неё был низкий, размеренный и слегка хрипловатый голос, который прозвучал, неожиданно сильно коверкая явно не родной для женщины язык. Она оперлась руками на кровать, прикладывая все силы: на тощих руках от напряжения выступили вены. В итоге ей почти удалось сесть. — Да. А кто ты? — спросил Грэм, уже предвкушая имя, которое она произнесёт. — Миша. *** Миша смотрела на него. А ему казалось, что земля уходит из-под ног. Наверное, большее потрясение он испытал, лишь увидев «воскресшую» Эбигейл. Похоже, у Ганнибала появилось новое развлечение. Или не такое уж и новое: Миша умерла для всех многие годы назад, задолго до приезда Лектера в Балтимор. — Его нет, он ушёл в город с этой женщиной, — произнесла она, с презрением выделив последнюю пару слов, а потом продолжила, — но Эби здесь. Тебя проводить? Грэм почти бездумно кивнул. Миша скинула с себя покрывало, открывая его взору свои ноги. Железные. Понимая, что должен, Уилл протянул ей руку, помогая встать, а итоге почти полностью поднимая её. Она была в юбке до середины голени, так что он не видел, где начинались протезы, но предположил, что где-то чуть ниже коленей. Первые шаги были неуклюжими, Грэм продолжал держать её обеими руками, но, выйдя в коридор, просто взял под локоть, как будто они были на прогулке. В общем-то, практически так и было. Миша называла комнаты, мимо которых они проходили и рассказывала истории различных предметов. Похоже, этот дом принадлежал Ганнибалу уже давно, но именно сестра занималась большей частью обустройства. Теперь Грэм понял, что здание разительно отличалось от того, что было у Лектера в Америке: здесь слишком сильно чувствовалась «женская рука». Что неудивительно: неизвестное количество времени здесь хозяйничали Миша, Эбигейл и… — Когда ты сказала, что Ганнибал ушёл с женщиной, ты имела в виду Беделию? — Да, — сморщилась Миша, но Уилл не понял, относилось это к упоминанию Дю Морье или к тому, что они начали спускаться по лестнице и девушке далось это не очень легко. Вышли они через парадные двери. На самом деле ему нравилось здесь. Вилла стояла вдали от других; как его дом Вулф-Трамп, её также окружали деревья, пусть и другие: не лес, а подобная небольшому лабиринту аккуратная аллея. Отличали их только роскошь и жаркое итальянское солнце. И, конечно, компания. Здесь его соседями были бы люди, а не собаки. И всё же мысль о том, что Лектер ушёл с Беделией несколько омрачала впечатления от красивого сада. — Тебе нравится здесь? Ганнибал хотел, чтобы мы жили в городе, но я убедила его, что здесь всем будет лучше. Особенно тебе. — Что? И когда он решил, что… — Не так давно на самом деле, — перебила его Миша, понимая, что он хочет спросить. Они шли недолго, но женщина явно уже очень сильно устала. Но, сам не понимая почему, Грэм не испытывал к ней жалости. Шестое чувство подсказывало, что этой женщины стоит опасаться. При любом другом раскладе Уилл счёл бы это бредом, но, учитывая, чьей сестрой (и предположительно соучастницей) она являлась, предосторожность точно не была излишней. Вымощенная плиткой дорога почему-то шла серпантином и часто разветвлялась, а окаймляющая её стена из густо посаженных деревьев и кустов не давала человеку, идущему по ней, увидеть ничего за её пределами. Отчасти это напоминало лабиринт, хотя вряд ли являлось им на самом деле. После очередного поворота показалась круглая деревянная беседка. Миша остановилась и отпустила чужую руку. Уилл двинулся вперёд. — Эби? — он ещё не зашёл внутрь, но знал, что она находится там. Предвкушение встречи в последние мгновения до неё стало почти невыносимым. Он зажмурился, а потом услышал робкое «Уилл?» Эбигейл полулежала на закруглённой лавке, читая книгу, но уже успела отложить её и соскочить с насиженного места на пол, а после подскочить к нему. На автомате он тоже подался вперёд, но, оказавшись в непосредственной близости, они застыли. Он любил её, но не мог назвать их отношения до «смерти» особо близкими. Каким должно было быть приветствие? Отбросив сомнение, он протянул руки и обнял девушку. Эбигейл издала какой-то странный всхлипывающий звук и прижалась к нему, сильно обхватывая руками. — Я уж думала, что ты не придёшь, — пробормотала она, отстраняясь. Её глаза немного повлажнели. — Наверное, у меня не было выбора, — он осмотрел девушку с ног до головы. Она чуть загорела, набрала пару килограммов, сменила стрижку и, видимо, гардероб, но, что куда важнее, в её лице и движениях больше не было той печальной безысходности, не пропадавшей со дня разоблачения Гаррета Джейкоба Хоббса. Кажется, здесь ей было гораздо лучше, чем дома. — Выбор есть всегда, — она улыбалась. Уилл хотел расспросить её обо всём на свете, но заметил, что внимание Эбигейл сейчас было направлено в другую сторону. Он вспомнил, что Миша ждала его снаружи. Обернувшись, он убедился в своей догадке: женщина застыла в дверном проёме, разглядывая их, словно какую-то абстрактную картину в музее современного искусства. Это было… странно. Взгляд у Миши был даже более пронзительным, чем у брата. Ганнибал видел насквозь, а она будто только заглядывала внутрь, не спеша и сосредоточенно выискивая то, что нужно. Неожиданно возникла мысль, что с Эбигейл они явно смогли ужиться, но о дружбе речи не шло, хотя небольшая разница в возрасте и постоянное совместное времяпрепровождение были более чем весомыми причинами для её зарождения. — Они скоро приедут. Думаю, лучше зайти в дом, чтобы не заставлять искать нас по саду, — наверное, она успела написать сообщение брату: сейчас Грэм заметил, что в нагрудном кармане её рубашки виднелся мобильный телефон. Эбигейл послушалась сразу; стало понятно, кто здесь оставался за главного. Впрочем, на этот счёт сомнений и не возникало. Обратная дорога заняла куда меньше времени. Миша вдруг растеряла всю беспомощность, шагая свободно и даже быстрее своих спутников. Эмпатия подсказывала Уиллу, что идти ей так же тяжело, как она показывала сначала, но несгибаемый характер, видимо, был фамильной чертой семейства Лектеров. Ганнибал приехал спустя полчаса. Уилл специально сел не на диван к девушкам, а на кресло, чтобы его было видно с самого входа. Выражение лица хозяина виллы пропустить было нельзя. Однако тот удивлён не был. В отличие от Беделии. — Что здесь происходит? — женщину Ганнибал о причине преждевременного возвращения явно не предупредил. — Гости, — Мишу происходящее почему-то забавляло. Беделия бросила на неё недовольный взгляд, но спустя мгновение опомнилась и снова растерялась. А потом направилась к лестнице. Эбигейл закрутила головой, решая, как поступить ей. Всех их напрягал и сбивал с толку непонятный им обмен взглядами Ганнибала и Уилла. — Оставите нас? — практически приказным тоном произнёс хозяин. Беделия только этого и ждала, застучав каблуками по ступеням, а Эбигейл, держась ближе к стене, скользнула на кухню. Миша осталась одна, игнорируя раздражение брата. Уилл не понял, чего она хотела, пока Ганнибал, всё же уступив, не подошёл к дивану, подавая ей руку. Грэм точно знал, что встать она могла сама, поэтому решил, что подобное поведение является нормой между ними и имеет какую-то давнюю и личную причину. Всё же поднявшись, она специально приблизилась к нему, положив руку на плечо. Ганнибал едва заметно улыбнулся, как и она. Уиллу всё это очень и очень не нравилось. — Кажется, в нашем доме слишком много народу. Пойду подумаю, как это исправить, — она уже повернулась спиной, но профайлер был уверен, что она подмигнула брату. Происходящее приобретало оттенок сюрреализма. Наконец они остались наедине, хоть Грэм и был уверен, что Эбигейл не ушла далеко и где-то подслушивает. — Какого чёрта?! — Ганнибал не терпел грубости, но Уилл после всего, что произошло, не собирался продолжать играть и вести с ним светскую беседу. Ему нужно было выпустить пар и получить ответы на вопросы. Лектер, кажется, это понял: на лице не отразилось привычного недовольства. Грэм заметил, что тот, в отличие от Эбигейл и Беделии, продолжал носить ту же одежду, что и в Балтиморе. Причина этого скорее всего носила психологический характер. — Что именно ты хочешь узнать? Уилл подумал, что как-то это слишком просто, но непоколебимое спокойствие Лектера остудило его пыл. По крайней мере, он уже почти не хотел его убить. — Как ты мог всё это сотворить? — это говорить Уилл вообще не собирался, но слова сами соскочили с языка. — Ты меня предал, — безэмоционально ответил Ганнибал. Грэм чувствовал, что если в нём и была обида, то сейчас её уже не осталось. Фраза была сказана просто потому, что должна быть сказана. — Я позвонил тебе. Предупредил, — он мог сказать «а ты чуть меня за это не убил», но подумал, что эти слова не возымели бы никакого эффекта. — И поверил, что я сбегу? — Нет, — отрицать это было бы глупо. Да, он надеялся, что Ганнибал прислушается и поступит правильно, но в глубине души знал, что это не в его характере и появление Джека закончится катастрофой. И, как оказалось после, двумя ножевыми ранениями в его животе и перерезанным горлом попавшей под горячую руку Аланы. К слову, в смерти доктора Блум Уилл всё ещё продолжал винить себя. Лектер отпустил бы её, если бы не знал, что она значит для Грэма. Его привязанность стоила ей жизни. И хоть не он заносил нож над её шеей, весь груз вины он нёс практически в одиночку. — Ты хотел, чтобы мы уехали вчетвером. А потом отдал моё место Беделии, —слова захотелось взять обратно. Но ему правда было интересно. Дю Морье не всплывала у него в памяти с того самого разговора перед разоблачением Лектера, и поэтому её присутствие здесь выбило мужчину из колеи. — Ты сам от него отказался. Уилл отвернулся и подошёл к окну, чтобы собраться с мыслями. Было тяжело. Он сто раз продумывал их встречу и в больнице, и по пути сюда, но сейчас всё пошло совсем по-другому. Он не знал, что сбило его сильнее: неучтённые в планах Миша и Беделия или то, что в присутствии Лектера всё в принципе всегда происходило, перевернувшись с ног на голову, причём обязательно в пользу самого доктора. Который стоял, не двигаясь, на том же месте и не мешал Грэму. Уиллу становилось легче. Он представил себе шум реки. Но не её саму: сейчас было не самое удачное время для грёз. Суровая реальность не давала о себе забыть. Он упёрся руками о подоконник, выглянул в окно, пытаясь по солнцу понять, сколько сейчас времени. Он не смотрел на часы с того момента, как пересёк итальянскую границу. Выяснить не получилось, логично мыслить мешал сумбур в голове. Он обвёл глазами всё, что мог увидеть, не поворачивая голову. И остановился на расчёске. Обычная, немного потёртая, явно не безразличная хозяйке, с вплетёнными в зубья светлыми волосами. И некоторые были чуть светлее других. Похоже, у Миши была привычка брать чужие вещи. Или так она пыталась морально выместить хотя бы малую долю своей неприязни к Дю Морье. Мотивы поведения этой женщины были для Уилла загадкой. Наконец он решил продолжить разговор. Ему показалось, что пауза длилась долго, но по лицу Ганнибала он понял, что не прошло и половины минуты: в противном случае появилась бы лёгкая тень раздражения. — Расскажешь о Мише? — Я так понимаю, тебе хватило такта не задавать вопросов ей. Что же… Я весь к твоим услугам. Впрочем, как и всегда. — Почему ты прятал её? — Она сама захотела. У неё была длительная депрессия, с которой я, к сожалению, не смог ей помочь, — досада. Теперь Уилл понял, что действительно могло по-настоящему задеть Ганнибала — собственная беспомощность, — сейчас всё хорошо. Я планировал переезд не только ради нас и Эбигейл, Миша тоже нуждалась в нём. — Что случилось с её ногами? Их кто-то съел? — Грэм сам не понял, откуда взялась эта мысль, но, произнеся, догадался, что она принадлежала не ему. Кажется, расстояние только в разы укрепило их и без того крепкую связь с Лектером. — Да. Но я смог помешать виновным закончить начатое. — Но ты убивал и до этого. Но тогда… После этого случая ты начал их… Есть, — Грэм подумал, что разберётся с этим позже. История, наверное, была очень и очень долгой. — Почему ты не задаёшь вопросов? За это время много всего произошло. Уверен, ты следил за новостями, но это не то же самое, что узнать их от меня. — У нас ещё будет для этого время, — Ганнибал чуть улыбнулся, ожидая ответа. — Ты так уверен, что я останусь? Сверху донёсся крик. Уилл узнал голос Беделии. Он хотел рвануть к лестнице, но, взглянув на Лектера, понял, что лучше этого не делать. Всё шло по плану. В котором, видимо, его приезд являлся сигналом к действиям. — Миша вначале довольно ревностно отнеслась с Эбигейл: ей было непривычно присутствие в доме другой женщины. Но она смирилась. Однако с Беделией всё было гораздо сложнее. — Ты знал, что так будет, — Грэму стало тошно от происходящего. Убийства незнакомых людей практически не трогали его, но Беделию он знал. Но и она знала, с кем согласилась ехать. И сейчас расплачивалась за собственную глупость. — Это был только вопрос времени. Останешься на ужин? — резко перескочил с мысли на мысль Ганнибал. Уилл подавил рвотный позыв, совпавший с очередным вскриком женщины, донёсшимся откуда-то сверху, прямо над ним. А потом кивнул.