***
-Ты идешь, мелкая? - В комнату заглядывает парень лет 17, Мин Юнги. Достаточно худой, бледный и с холодным пронзительным взглядом. Он обводит им всю комнату, останавливаясь на девичьей фигуре, которая отчаянно пыталась запихнуть что-то в сумку, Мин СуБин. Она всего на год младше Юнги, но до ужаса похожа на него.Выдохнув, он подходит к ней и помогает с вещами, попутно читая нотации о том, что их никто ждать не будет. -Оппа, - Она хмурится и скрещивает руки на груди. - Мы уже третий раз отсюда уезжаем. В этом есть вообще смысл? - обиженно бубнит и опускает взгляд. Ей надоело, что не проходит и полугода, как их отдают обратно, ссылаясь на то, что они какие-то не правильные. К слову, их родители погибли 11 лет назад из-за пожара в их доме. Тогда Юнги был в школе, а СуБин в саду, так что их сразу забрали в детский дом. Юнги как старший брат, взял на себя всю ответственность и ему пришлось повзрослеть еще тогда, чтобы защитить сестренку. Наконец справившись с сумкой и застегнув молнию, Юнги приподнимает ее голову за подбородок и вздыхает. - Мы уже говорили об этом. Ты пообещала подождать до своего совершеннолетия. Потерпи немного, может мы кому-то приглянемся. Он слабо и тепло улыбнулся, что делает только для нее, и поцеловал ее в лоб. Он никогда не понимал старших братьев, которые издеваются над младшими сестрами. Юнги был холоден ко всем, кроме СуБин. С детства он защищает и заботится о ней. А СуБин принимает это и терпит невыносимую боль в легких... Спустя час они уже стоят на пороге нового дома. Новые мама и папа кажутся добрыми, теми, кто несмотря ни на что, продолжат воспитывать своих новых детей. Но у СуБин уже давно нет надежды на это. Все чего она ждет - это свое совершеннолетие. Лучше уж пусть их оставят в покое до этого дня, чем каждые пол года привыкать к новым родителям. После заполнения всех нужных документов и знакомства им показывают их комнаты. Новые родители не перестают улыбаться, но в ответ не получают ничего и, к счастью, все понимают. Сейчас мало кто ценит детей из детских домов. Берут, заботятся, а потом, когда надоедает, отдают, придумывая какую-то причину. Дети из детского дома - не дети. Самое тупое, что можно сказать, но то, что думают многие неудавшиеся родители. Но все уже к этому привыкли, все приняли и вписали рядом с именем каждого ребенка, попавшего в детский дом, показывая это каждый раз, когда тот вздумает капризничать. Это клеймо на всю жизнь, рана, которая никогда не заживет... Семейные объятия Юнги и СуБин уже как традиция, знак того, что у них снова есть родители, хоть и не надолго. Объятия Юнги такие теплые, приятные, в них чувствуешь себя в безопасности. С каждым таким объятием СуБин становилось все хуже. А она бы и рада прекратить это, но не может. Она любит его объятия, любит его поцелуи в лоб и такие успокаивающие в трудную минуту прикосновения. Легкие жутко болят, что заставляет ее сжать Юнги в объятиях сильнее, а после, забежав в комнату, упасть на колени и начать откашливаться, глотая слезы боли. Снова эти лепестки цветов, такие красивые, яркие, расплывающиеся в очередной порции слез. СуБин больна. Больна любовью. Ханахаки - редкая человеческая болезнь, при которой больной откашливает цветы из-за неразделенной любви. Передается путем контакта с выплюнутыми цветами. Вылечить заболевшего можно одним способом — любимый человек больного должен ответить ему взаимностью, иначе больной умрет от удушья или остановки сердца. Первый приступ был в 14 лет. В 14 лет она впервые поняла, что любит. Впервые почувствовала, как в легкие щекочут лепестки прорастающих цветов. Как ни странно, ни Юнги и никто из прошлых новых родителей не знали и не знают об этом. Это ее маленьких секрет.***
Спустя полтора года они все еще живут под опекой тех родителей и кажется, что все налаживается. Отец и мать хорошо относятся к своим новым детям, и СуБин даже успела привязаться. Впервые за долгое время она чувствует тепло не только от Юнги, а Юнги в свою очередь старается привыкнуть к тому, что его тоже может кто-то защитить. Они ходят в школу, СуБин гуляет с подругами, а Юнги погрузился в дела, которыми не мог заняться, пока заботился о младшей сестре. Он всегда хотел связать свою жизнь с музыкой. Ему нравилось писать песни, придумывать причудливые мелодии и слушать музыку малоизвестных, но не менее талантливых исполнителей. Юнги видел в музыке что-то большее, чем просто набор нот и слов. Он чувствовал, проживал каждую песню, как одну из своих жизней. Юнги всегда мечтал стать композитором, мечтал вдохновлять так же, как и те самые малоизвестные исполнители, мечтал, чтобы игра на излюбленном фортепиано было его работой. СуБин же с детства любила рисовать. Как только она смогла держать карандаш, то сразу начала рисовать. Срисовывала картинки из комиксов, детских книжек. Сейчас она хоть и не великий художник, но рисует она лучше многих. Иногда она проводит ночи на пролет, пачкаясь в краске и грифеле, чтобы догнать тех, кем она так восхищается. Но как бы радужно все не было, СуБин становится все хуже. Она все чаще кашляет и все чаще замечает кровь среди пестрых лепестков. Ее время на исходе, но она ничего с этим поделать не может. Ее любимый, так близко, но кажется, что он недосягаем, запретен, она не имеет права его любить. Ей все сложнее скрывать свое состояние, и она прекрасно понимает,что ее смерть уже близко. Смерть дышит в затылок. Всю неделю, каждый день она проживает, как последний. Запоминает каждую деталь. Лицо мамы, папы, их голоса и улыбки. Запоминает теплые объятия Юнги, его голос, с легкой хрипотцой, такой глубокий и красивый. Его руки, большие и холодные, но такие теплые для СуБин. У СуБин бессонница. Она боится спать, боится задохнуться во сне, боится, что Юнги увидит ее. И этот момент приходит... СуБин в очередной раз рассматривает своего брата, пока тот, любезно пригласив свою сестренку провести время вместе, слушает музыку. Она чувствует невыносимую боль, как будто легкие вырывают из груди, режут изнутри. Слезы скатываются по щекам. Больно. Страшно. Все как будто во сне. Вот Юнги взволнованно вытирает ее щеки, а вот он испуганно отдергивает руку, видя очередной приступ. Она снова кашляет, а кровь стекает по подбородку, прямо на белые простыни. Кажется, Юнги вызвал скорую или же нет, СуБин ничего не видит из-за слез. Снова пестрые и красивые лепестки цветов. Даже не верится, что они способны убить. Юнги испуганно прижимает ее к себе и шепчет что-то, кажется, про скорую или, нет, кажется, что-то про то, что все будет хорошо. Она слабо кивает, хотя понимает, что ничего хорошо не будет. Кровь уже испачкала всю кофту брата, пока тот, шмыгая носом, гладит СуБин по голове. Это правда больно и она надеется, что это скоро закончится и все заканчивается. Плавно и успокаивающее. Именно тогда, когда она дрожащей рукой протягивает ему аккуратно сложенный листочек, а затем обмякает в его теплых объятиях. Она не успела сказать, что любит его. Не успела сказать, чтобы он заботился о себе. Не успела поблагодарить его за все, за поддержку, за заботу. но успела все написать, в том красиво оформленном листике, который сейчас впитывает слезы любимого брата.***
В ее комнате всегда пахло цветами... В ее сердце всегда жила неразделенная любовь...