Что пьют «Акацуки»?

— Ёб твою мать… — прошептал красноволосый омега и скорчился от жуткой боли. Болело всё, что только могло: в голове стояло неприятное жужжание, живот скрутило, а в задницу будто засунули нечто огромное, что представлять похмельному парню вовсе не хотелось. Он приподнялся с кровати, почувствовав рвотный позыв, и как только он сделал первое движение, его тело одарило сильной коликой. Сасори хрипло простонал и из его глаз пробилась пара слёз. Он всё-таки нашел в себе силы и поднялся, резко прикрыв рот ладонью от очередного рвотного позыва и шока: рядом с ним мирно посапывал голый Тсукури, развалившись в форме звезды на постели омеги. «Сука, и это было во мне…» — первым делом пронеслось в дурной голове Акасуны и ему показалось, что боль в заднем отверстии усилилась. Парень дал себе пощечину за такие мысли и, быстро натянув на себя семейники, удрал в ванную. Во время того, как Сасори приводил себя в порядок после адского попоища, он мысленно успокаивал себя, что его тянет блевать только из-за того, что тот перепил, и молился Дзясину, лишь бы Дейдара не оказался придурком, который допустил оплодотворение. Почувствовав безысходность положения, парень затрезвонил кулаками по настенной плитке, но посочувствовал своим сожителям, которым сейчас не легче и прекратил бесноваться. Вытеревшись, Акасуна закрепил полотенце на паху, а второе накинул на мокрую голову. Покинув ванную комнату, юноша встретился взглядом с Итачи, в глазах которого двоилось. Сасори от такой картины передернуло: местный бета, а по-совместительству шаринган Итачи, с огромными мешками под краснющими глазами, пошатываясь и кашляя, опустошал бутылку спиртного. Кукловод быстро выхватил алкоголь из рук приятеля, но в сосуде уже было пусто. — Какой сегодня день? И какого черта мы так надрались? — Сасори прислонил прохладную бутылку ко лбу и уставился на сонного Учиху. Повисла неловкая тишина, но Итачи всё же соизволил говорить. — Восьмое… — прохрипел парень и вдруг задержал удивленный взгляд на шее друга. — С Днём рождения. — Только и сказал Учиха и чему-то усмехнулся, медленно обходя Сасори и заходя в место назначения — ванную. Акасуна так и остался стоять в коридоре, пытаясь размышлять. Наконец, до именинника дошло, что сегодня его совершеннолетие, следовательно, ночью была течка и Тсукури, воспользовавшись этим, поимел омегу и оставил метку на шее Сасори, которую он сначала не заметил. Сейчас же она чертовски чесалась и Акасуна ощущал запах своего альфы. Парень в тот же момент залился краской и как-то обреченно вздохнул из-за того, что не может ничего вспомнить. «Чёрт, я совсем не умею пить» — осуждал себя юноша, выплескивая из бутылки последние капли горючего. Услыхав судьбы призыв, а именно, басистый голос лидера, удручённый омежка направился к нему в надежде, что Пейн-то всё и расскажет. Как только Сасори оказался в дверном проеме, Тоби ребячески замахал рукой с кухни, здороваясь с кукольником. — Сенпай, уже проснулись! — Залепетал тот. Проигнорировав шумного парня, Акасуна быстрым движением уперся руками в стол, перебивая Нагато. — Что, чёрт возьми, произошло?! — Выдавил Сасори, а потом резко перешел на полушепот. — И что здесь делает курица? — Парень повернул голову в сторону кудахтующей птицы, перепугавшись, что у него алкогольный психоз и ему всё это чудится. Вдруг в голове парня с волосами малинового цвета возник момент из прошлой ночи: Раздался звонок в укрытие «Акацуки». Открывать заставили Сасори, на что он только недовольно фыркнул и, с рюмкой спиртного в руках, открыл входную дверь. Перед ним стояли два парня, покрытые нездоровым румянцем. — Пацаны, смотрите какую цыпочку мы подцепили! — Довольным голосом изрек Итачи, демонстрируя чёрную, брыкающуюся курицу. — Где вы ее достали? — проговорил Сасори, вопросительно подняв бровь. Пьяный Шисуи положил руку на плечо расплывающегося в улыбке Итачи и сам оскалился. — Просто срочно нужно призвать демона в домашних условиях. В свитке инструкцию нашел, а там черная курица нужна. На ближайшем рынке купили, — выдал старший Учиха и прошел в убежище, отстраняя Сасори. Акасуна аж подавился ликером. — Сектанты чёртовы, — не отводя озадаченного взгляда от удаляющихся Учих, пробубнил охреневший парень и получил лишь тихие смешки в ответ. Сасори расстроился, потому что его до сих пор не поздравили с совершеннолетием. Он так и думал, что после того инцидента с разбитой им вазой лидера, никто с кукольником нормально общаться не станет. Акасуна, подобно опытному шиноби, подкрался к Учихам и начал подслушивать: — Расставьте свечи (пять штук), обозначив окружность, внутри нарисуйте пентаграмму так, чтобы каждый луч совпадал с месторасположением свечи… — Начал зачитывать инструкции Шисуи. — Встаньте перед пентаграммой и очертите вокруг себя круг — он послужит защитой от нападения беса. — А с курицей что делать? — Поглаживая пернатую, поинтересовался Итачи. Шисуи пожал плечами. — Не знаю, она для вида, наверное, — неуверенно сказал альфач и поторопил возлюбленного к призыву демона. Выполнив все пункты, Итачи отчетливо громко выкрикнул: «Призываю тебя, демон желания. Внемли зову моему! Не ради шутовской забавы кличу тебя, повелевать тебе хочу! Явись и выполни просьбу страстную мою!» Как только младший Учиха задобрил адского посланника, демон смиренно выслушал его желание. Произнеся просьбу, он отправил нечисть туда, откуда она явилась, сказав: «Уходи восвояси, отправляйся в ад!» — Что ты загадал? — В предвкушении чего-то эпичного спросил Шисуи. — Узнаешь, — коротко ответил Итачи, заманивая своего альфу в объятия и удовлетворенно посмеиваясь. Нагато бесчувственным взглядом скользнул по телу Сасори и заметил яркую метку на его шее. На секунду в глазах Пейна даже проявились какие-то эмоции, так или иначе, он не был сильно удивлен, а даже ожидал подобного. — Тебе лучше успокоиться, — как обычно невозмутимо произнес старший и с помощью Шинра Тенсей подтолкнул бутылку минеральной воды вспыльчивому омеге. Тот облегченно выдохнул и сел за стол, упиваясь божественной жидкостью. — А курицу сюда Учихи притащили. Напоили ее, боком походила и уснула. Я хотел ее выпереть, но Итачи уговорил оставить, понравилась она ему. — Лидер говорил это настолько серьезно, что Акасуна невольно начал думать, что-либо он сошел с ума, либо Пейн. — Так, а в честь чего выпивали? — Задал наконец главный вопрос взволнованный парень. — Совсем ничего не помнишь? Тогда слушай… С этого и началась светская беседа Сасори и Нагато. Кукловод сидел то и дело строя очумелый вид и краснея. А Тоби, который с самого начала находился с ними в одном помещении держал ухо в остро, собирая компрометирующие моменты из жизни друзей. Так Акасуна и познал настоящее безумие жизни алкоголиков.