Запутанная история

      Тьма. Было слишком темно, чтобы что-либо рассмотреть. Чувство невесомости, окружившее меня, словно впитывалось в тело, поселяя страх. От чего же мне страшно? Так тихо. Необычайно легко. Но, тем не менее, страшно.       Я почувствовала, что что-то коснулось моей шеи, что-то холодное, похожее на длинные пальцы. По ощущениям они были костлявые, словно сама госпожа Смерть соизволила прикоснуться. Холодок прошёлся по моему невесомому, на данный момент, телу. Пальцы резко сжали мою шею и потянули куда-то вниз. Было резко, но боли я не почувствовала и удушения уж тем более. Как только спиной я что-то почувствовала, сразу закрыла глаза, словно готовясь к удару, и сильнее сомкнула губы.       Меня больше никуда не тянуло. Появилось чувство давления, пропала былая невесомость, которая вселяла страх, появилось давление, которое грело и успокаивало, словно махровый плед. Я почувствовала контроль над своим телом и попыталась пошевелить пальцами. Вроде работают, но так как если бы я отсидела ногу, или отлежала руку. Ёжики сразу побежали по пальцам врассыпную, словно убегая от опасности. Кто в этом месте представляет опасность? Пальцы, которые крепко держали шею внезапно стали её щекотать. Словно пероксид водорода на ранке. Маленькие пузырьки проплывали небольшое расстояние и лопались, так и не улетев из… чего?       И сейчас мне показалось что меня сильно ударили в районе сердца. Из моего рта вырвался последний, воздух и его заменила неизвестная мне жидкость. Знакомый до боли привкус железа. Это же кровь, со спокойной мыслью подумала я. И на меня накатил большой, но мимолётный ком воспоминаний о том, как из ран и порезов я высасывала кровь. Даже на секунду забыв, что я задыхаюсь. Воздуха в лёгких не хватало, хотя, кажется что это иллюзия. Нет, это всё кажется, это всё сон. Но, если я задохнусь сейчас, я умру? Неожиданно от мыслей меня отвлекли прикосновения, кажется чужих рук. Кто может быть здесь? Кто-то приобнял меня, но я не могла понять кто. Эти касания рук не были знакомы мне. Они чем-то отличались от тех рук, что затянули меня в эту гущу, они были живыми. Даже не смотря на то, что мы плескаемся в крови, я слышала голос. Её голос. Такой спокойный и тихий. Но казалось чем-то расстроенный. Только чем? — Не беспокойся. Ты будешь в порядке. Не уходи. Зачем? Зачем ты пытаешься уйти от меня? Что я тебе сделала? Я не хочу оставаться одна. Мы ведь одиночки. Прошу. Пожалуйста. Останься. Цветок ведь сгниёт и сердце больше не загорится. Прошу, прошу, прошу, прошу,… не губи себя, - я продолжала вырываться, не смотря на то, что хватка становилась крепче. Мне стало страшно. Кто это? Чей этот голос? Почему он кажется мне знакомым? Невозможно. Нужен воздух. – Ха-ха, а ты настойчива. Что ж тогда, до встречи. Ты всё равно от меня не уйдёшь.       Чужие руки отпустили меня, и я открыла глаза. Резкий вздох, из-за которого появилась небольшая боль в голове. Однако я сразу пришла в себя. Я была дома, у себя в кровати, уже в сидячем положении. А с улицы было слышно, как лаял Билл. Кажется, лай моей любимой собаки меня успокоил и я, наконец, улыбнулась. А руки трясутся. Чувствую себя измотанной, а ещё вспоминая, что сегодня меня ждёт, я впадаю в ярость. Надоело! Резко плюхаюсь обратно на подушку. Промазала. И ударилась головой о деревянную перекладину кровати. Это карма, но за что? Эх, как же всё надоело. Хочу обычной жизни или лучше сдохнуть уже. Одна мысль о том, что из-за моей смерти плакать никто не будет, почему-то успокаивает. Обычно мне снится большой серый дом в лесу, большая библиотека, книга со странным символом и кажется чей-то дневник… Ну и не только, но постоянно какая-то ерунда. Кровяка там всякая, кишочки, ну, в общем, то, что должно сниться маленьким принцессам. Спасибо за разнообразие, мне этого так не хватает в моей жизни. Ах да, мне постоянно во снах слышаться чьи-то голоса, но они тихи и что-то нашёптывают. Что бы ни происходило, все сны сопровождались этими голосами, кроме этого сна, конечно, он сам по себе кажется странным. На мой взгляд. Как если бы в мою непутёвую голову пробралось Нечто. Этот сон казался сказкой и я, наверное, не удивилась, если бы там были единороги блюдущие радугой, рыгающие бабочками и срущие радужной тянучкой в сахаре. Принцессы после детского шампусика пускали бы слюни в царскую жопку короля единорогов. Раки свистели на горе с закатом. А после, шли на радужные горки и катались всю ночь, а потом с потёмками синие крабы шли свистеть на гору и снова становились красными. Всё лучше нашего серого мира.       Ещё глубокая ночь, так что можно поспать. Ещё одна попытка лечь, медленно и неуверенно. Голова коснулась подушки, и стало гораздо легче, а значит, потихоньку отпускает. Замотавшись, как гусеница в одеяло с трансформерами, я расслабилась. Такие глупые сны мешали спать, но он уже прошел, так что можно засыпать спокойно. А Билл продолжал лаять. Что же он увидел? Ну и ладно, спать хочу.       Глаза полностью сомкнулись, и было уже не страшно монстров живущих со мной в одной комнате. Было просто, но тяжело из-за осадка на душе. Я не верила, что сны реальны и не обращала внимание на окружение как и сейчас. И не стоило, после закрытия глаз появилась тень, преграждая свет луны на мою тушу. У тени были глаза мертвеца, такие же тусклые и блеклые, волосы были белые, что метались над головой, создавая впечатление, словно тень злилась. Но тень была не тенью. Это была вполне высокая девушка, в шёлковой белой сорочке. Одна лямка свисала с плеча, открывая красивую и ровную грудь с порезами, как и всё видневшееся тело.. Она была костлява и выглядела ужасно, не смотря на некоторые изюминки. Длинные пальцы с искусанными ногтями она то сжимала, то разжимала, после почесала ладонь длинными ногтями. Она хотела подойти и коснуться живого тела, но время не пришло ещё слишком рано, но так велик соблазн забрать с собой девственное тело в мир грёз.

***

— Эй, проснись! — М-мм, - после долгой бессонной ночи вставать не сильно-то и хотелось, но настойчивый голос так и наравился вытянуть из дома Морфея. Пусть мне тогда и хотелось спать, заснула далеко не сразу. Мне всё мерещились голоса и, конечно же, чьи-то глазелки. И сейчас Божья карма в папином лице тормошит моё плечо и кажется, кричит на ухо. Как петухи в деревнях ей богу. Слишком громко. — Ты что, опять всю ночь играла в своём телефоне? - «конечно, что же я ещё делала», подумала с досадой я. Хотя он знает, что меня мучают кошмары, но всё равно продолжает издеваться.       Перевернувшись на спину и открыв глаза я глянула мельком в окно. Раннее утро. Восход солнца. Птицы поют, м-мм прекрасно. Билл уже перестал лаять, что же было? Перевожу взгляд на довольное лицо отца, кажется, он рад, что добудился до меня. — Ты слышал, как ночью лаял Билл? — А где доброе утро, любимый папочка? – В глазах был плохо заметный страх, наверное, меня всё же трясло во сне. Или всё-таки приступ? — Доброе. Так слышал? – он продолжал смотреть на меня, словно чего-то ждёт. Я издала утробное рычание и сказала – доброе утро, папочка. — Нет, я не слышал. Может, приснилось? И раз уж проснулась пораньше иди, погуляй с ним, – не ну я, конечно, люблю его, но гулять, когда на улице стоит ещё мороз, как-то не ахти, - и не забудь, сегодня мы переезжаем, поэтому погуляй с ним подольше, дорога долгая. — Как тут забудешь? — Ну, учитывая твою память и полное отсутствие головы, то конечно, можно забыть.       Он поцеловал меня в лобик, а я возмущённо надула щёчки и сделала губы как у уточки. Он издал лёгкий смешок, кажется, он успокоился. Встав с кровати, он глянул в окно и подошёл к двери успев коснуться рукой до ручки, двери как я прохрипела что, мол, он проснулся, раньше мог бы и сам прогуляться с собакой, но он вышел из комнаты и пред захлопыванием двери только сказал пошевеливаться. Фи, как грубо.       Стоило только двери захлопнуться к окну подошла уже я, резко отбросила одеяло в сторону, но сначала постояв рядом с кроватью держась одной рукой за голову другой прикрыв глаза потому что резко потемнело в глазах и закружилась голова, скакнула к окну. Из окна было видно золотистую морду Билла, торчавшую из будки. Он спокойно посапывал. Фонари продолжали гореть, а алкаши просыпались на куче мусора и начинали искать свой дом. Может это из-за них Билл лаял? Район не спокойный, но, тем не менее, мы переехали сюда. Слава великому Звёздному племени за то, что скоро уедем отсюда. Однако я устала собирать и разбирать вещи. Переезжаем постоянно, как переезжая сваха, с одного дома к другому, с квартиры на квартиру. А всё случилось после того как умерла мать и он женился на другой. Бесит и она меня. Из-за неё у меня есть брат, сводный брат, с которым мы на удивление оказались одногодками. Кстати мне восемнадцать, ну а ему собственно столько же. Скоро будет. Нам. Мы с ним похожи только цветом глаз, у нас одинаково голубые, даже немного серые глаза. Это нас роднит. Ладно, не будем о плохом.       Потерев заспанные глаза и немного сводя мысли в кучку, я подошла к двери и медленно крутанула ручку рукавом свисшей пижамы. Она была мне велика и за это я её любила. Кстати она была оранжевого цвета с двумя жирафами на груди.       Ти-ши-на…       Кажется ещё все спят. Кроме отца, конечно, который кажется, готовит завтрак, ну судя по запаху. Не повезло, а то так бы кто-нибудь другой пошёл бы с Биллом на утреннюю прогулку. Но скорее всего это был бы Мик. Но чаще всего и даже почти… нет, не почти, всегда я гуляю с ним. Я не жалуюсь, просто там ещё прохладно, только из-за этого. Я вроде как не хикка. Хотя кто ж меня знает, даже я сама себя не знаю и не понимаю. Но я вроде как с больной психикой, так что мне простим мой тупизм… ведь так?       Окончательно выйдя из раздумий и тихо закрыв дверь, никуда не сворачивая, и сделав только один большой шаг, я оказалась перед ванной комнатой. Зачем-то также тихо открыв и эту дверь и забежав внутрь комнаты, тихо закрыла её. Темно. В этой комнате нет окон, так что как только выключатель был нащупан, он сразу выполнил свою работу, включение света. Я зажмурилась от резкого яркого света и шипя, как вампир на солнце. Бесит. Как только я поняла, что привыкла к яркому на тот момент свету, я стала медленно открывать глаза. Ничего нового (и, слава Луне). Прежняя ванная с рыбками, медузами, осьминожками и прочей водной живностью. При входе или при выходе из ванной под дверью лежит коврик-осьминожка. Мягкий. Но постоянно, кажется, что он может ожить и затянуть в мир ковров? От этой мысли с тихим «Ик!» я спрыгнула с дружелюбного ковра на холодную плитку. Холодок пробежался по всему телу. Блин, не успела выйти из дома, уже мёрзну. Поэтому со скоростью сонного медведя я добралась до коврика с рыбой-клоуном и встала на него. Он не так и сильно пугает как чьё-то страшное табло в зеркале напротив. Я даже отпрыгнула, подумав, что у нас посилилось злой дух умершей женщины. Ну, надо же, я такой страшный. Мои русые волосы, крашенные акварельной тоникой, похожи на воронье гнездо, которое я буду расчёсывать с муками. Зрачок настолько мал, что его почти не видно. Или это у меня такое зрение? Хотя, вроде не жалуюсь на него. Мои красивые голубые глаза обрамлены мешками из-под картошки. На щеках остались красные следы от подушки-вора, которая каждое утро крадёт мою голову, а так как я целое создание то не могу же я уйти без головы. Хотя часто её теряю, иронично. Кстати, помимо голубого в моих глазах виден и красный цвет от недосыпа, выглядит забавно. Не выспавшийся труп, ахах. Хотя не, не смешно, спать охота. Надо что-то с этим делать.       Я подошла к ванне и включила воду севера, как только тёплая вода прошла и пошла вышеупомянутая водица, я выключила воду. Нет, я не собиралась прикалываться над тем, кто зайдёт и даже не посмотрит, в каком положении находится переключатель вод. Я оставила одну руку на вентиле, а второй опёрлась о край ванны и вытянула голову. Опасный трюк, но зато сразу проснусь. Передние лапки дрожат и не хотят творить зло против своего носителя. Но как только я зажмурилась резко открыла воды севера, тут же прибрала лапки к себе и откинула резко голову назад, да так что стала падать назад, как раз помог ковёр-каракатица на котором видимо я и поскользнулась. Пока я падала, раз десять его прокляла. Как только голова ударилась об не мягкую плитку, из моего рта вышло тихое и даже немного хрипящее «блять». Я распласталась на плитке и стала похожа на Горгону, только жаль, что не было змей, а только гнездо. Медальон, который всё время был укрыт пижамой, вылетел. Он был в виде сердца и, кажется, на ощупь был сделан из стекла, а ещё он был объемен, и казалось что открывается, но как бы я, ни старалась за всю свою жизнь не смогла открыть. Отец говорил, что он был на мне, казалось с самого рождения. Да и я не помню, чтобы когда-нибудь его снимала. А ещё иногда в нём можно увидеть своего рода туман, который берётся буквально из ниоткуда и может быть разных цветов и переливаться. Как только я пыталась сказать об этом родителям, он становился обычным стеклом на позолоченной цепочке.       Я совсем забыла про душ! А он про меня, кажется, нет. Под напором воды он стал поворачиваться в мою сторону и окатил меня ледяной водой. Я перевернулась на живот и побежала от злого душа подальше, на четвереньках. Лапки, спрятанные в пижаме, скользили по мокрой плитке, поэтому как пингвин я проскользила на пузе из этого водопада пока не ударилась головой в стену. Частые биения головы не приведут ни к чему хорошему это уж точно. Я еле встала, продолжая скользить пижамой по плитке, подобралась к вентилю и нафиг вырубила воду от греха подольше. Но миссия выполнена, я проснулась. Хотя кто угодно от такого проснётся. Я подошла к раковине, включая воду теперь уже там. Намочила свою зубную щётку и взяла уже открытый тюбик с пастой, нанесла пасту на щётку и пихнула своеобразный бутерброд за щёку.       Как только с зубами и неприятным запахом из рта было покончено я взяла расчёску которая лежала на полочке под зеркалом. И посмотрела ещё раз на себя в зеркало. Не представляю, как это расчесать. Эх.       Спустя долгое время мук ада я наконец покончила с гнездом. Из глаз от боли до сих пор идут слёзы. Зато теперь видно, что у меня волосы длинной до жопы, а не каре, из которого модно делать птичье гнездо. На расческе остался ком выдранных волос. Расческа легла на своё место, а я, развернувшись к двери, пошагала на выход, обходя страшный для моего воображения коврик и забыв про лужу. Обожаю свою память за то, что не день то всё новоё, если меня будут допрашивать про лужу и почему ушла, не вытерев её то я даже и не вспомню что вообще заходила в ванную.       В моей комнате заметно посветлело, такое чувство что я долго зависала в ванне хотя выполняла свои утренние дела которые обычно не требуют много времени на их выполнение. Ну конечно кроме нападения душа, это не входило в мои утренние дела.       В углу комнаты аккуратно сложены в башню коробки со всем моим барахлом. На каждой коробке написано, что она в себе хранит. Поэтому мне не составит труда найти интересующие меня вещи. А так, чтобы было проще, надо было послушать брата о том, чтобы не убирать одежду, в которой поеду. Хотя кем бы я была, если бы послушала его, ну хотя бы так, чисто из вредности, не из-за моей «любви» прислушиваться к людям.       Я сняла с себя свою возлюбленную пижаму, аккуратно сложила и запихала в одну из коробок с одеждой. Оставаться в одних трусах холодно. Из-под подушки вытащила бюстгальтер и сразу надела его. И конечно подошла к своему любимому зеркалу, которое соплями держалось на двери еле живого шкафа.       А вы знали что подойдя к зеркалу можно увидеть тюленя? Упитанного, который переживёт голод, холод и скорее всего огнестрельное ранение, в сердце. Так вот, этот тюлень – я. Уперев руки в боки, я смотрела на себя, то с одной стороны, то с другой. Поставив ноги, как выражаются люди «по швам», и наклонив своё туловище вперед я продолжала думать о том что надо худеть, хотя будучи тюленем меня не унесёт Билл поганясь за кошкой или найдя себеподобное создание, то есть собаку. Зато я мягкий. Добрый (иногда). Общительный (да нефига). Ну за что такого тюленя как я, можно не любить? Надо прекращать подходить к зеркалу, а то комплексы съедят меня изнутри. Хотя кому какое дело? Люди нынче любят не за душу, а за тело. Как тяжело быть бабой, вроде тебе всё равно, что о тебе подумают, а вроде нет. Последний раз, глянув на зеркало с тюленем, я достала из ближайшей коробки джинсовые бриджи, майку с весёлой моськой щенка овчарки и оранжевого цвета худи. Ночами бывает ещё холодно, ведь лето, как-никак только началось. Я быстро надела всё своё одеяние - кроме худи – которое я завязала рукавами на поясе и быстро спустилась со второго этажа. С кухни пахнет вкусняшкой, видимо перед отъездом мы хорошенько поедим, а потом наберём бутеров, дошиков, чая в термосе и ещё какую-нибудь ерунду. Бросив громкое на весь дом оповещение о том, что я пошла на утреннюю прогулку, чтобы все проснулись с недовольными рожами проклиная меня. Как же я люблю бесить людей, прям хобби, которое идёт после тисканья всего милого. Вдобавок громко хлопнув дверью, кажется, даже окна первого этажа зашатались.       На улице прохладно, из-за чего пошли мурашки и пришлось обнимать себя. Кто как не я меня обнимет? Внезапно вспомнились те объятия, кого-то кого я даже не знаю. И тот голос, как шёлк, такой лёгкий и приятный на слух, что, казалось бы, можно слушать вечно, какую ерунду он бы не произнёс. Кажется, я вновь почувствовала те самые, лёгкие как пух объятия. Сердце бешено забилось, и я резко повернула голову назад. Никого. Мои сны ещё не становились реальными. Может даже после двух ударов головы мне что-то мерещится. Хотя с чего бы? От всего этого меня отвлёк весёлый лай. Увидев свою любимою хозяйку, Билл резко поднялся со своего належанного места, побежал в мою сторону разбрасывая слюни во все стороны со счастливой мордой. Радуется тому, что с ним пойдут гулять или он просто рад видеть хотя бы кого-то из своих хозяев? Вечная загадка. Больно видеть его недовольную морду, когда цепь натянулась до предела и начала душить бедняжку. Несмотря на удушение, он продолжает рваться ко мне, вставая на задние лапы и громко лая. Собаки преданны людям – это аксиома. Поэтому вместо так называемых друзей у меня вечно улыбающаяся мне моська и прожорливая пасть. Два в одном, хотя даже три, он не предаст, в этом я уверена.       Как только я подошла к нему он поставил на меня свои передние лапы и положил на живот голову, мол гладьте. Стоило только получить свою утреннюю норму ласки он подбежал к своей будку и ждёт когда с ним пойдут. Я подошла к нему пытаясь сбросить его слюни с майки. Как только я избавилась от его слюней и подошла, села на одно колено, глядя в его глаз. Почему глаз? Потому что, будучи щенком в три с половиной месяца он побежал на кошку с котятами. Кошка просто защищала своих котят от любопытной так быстро приближающейся моське. Жуткое зрелище для маленького меня, на то время. Имя Билл – потому что с братом мы всё лето напролёт смотрели Гравити Фоллз. Он как треугольный демон из мультфильма был с одним глазом и рушил все наши постройки. К примеру, шалаш из одеяла и подушек, песочные дворцы. А ещё оба был золотого цвета, демон снов, потому что так полагается задумке Алекса Хирша, а собака моя, потому что он золотистый ретривер. И вскоре это имя прижилось на этой слюнявой мордахе. — Ты чего ночью лаял, а? Но он не ответил на мой вопрос, оставаясь верным слушателем. Я отцепила цепь от будки, крепко схватив ее, чтобы он никуда не убежал. Стоило ступить за калитку, собака резко дернула меня в сторону, учуяв что-то интересное. Но только для себя, мне же пришлось ждать, когда он соизволит поднять свою вечно-довольную морду, пометить место и продолжить путь. Я думаю у нас полно времени до того как приедет грузовик который перевезёт наши вещи в новый сарай. Если бы кто-то из моего семейства услышал, как я называю наш будущий дом, то, наверное, накричали. Дом мы продали с мебелью, но всё же прихватили дорогие нам вещи. Отец набрал какой-то непонятной для меня ерунды из нашего и уже не нашего гаража. МАТЬ МОЯ взяла стеклянный кофейный столик, просто из-за того что это был дорогой подарок директора компании в которой она работала. Ага, подарок, как же. Нынче богатые люди дарят своим холопам дорогие подарки за просто так. За красивые глазки, в общем, ага. Братик мой взял настольный хоккей, который так же подарил тот директор, компьютер и настольный игры. Мне этот чёртов директор ничего не дарил, он заходил к нам в гости, когда не было дома отца и они с МАТЕРЬЮ МОЕЙ сидели на кухне попивая чай. Он, конечно, видел меня, когда я спускалась попить воды и пред уходом из кухни я слышала тихий вопрос «Кто это?». Но ответа я не слышала просто потому, что мне было всё равно, кем я буду для этой женщины. Я могла постоять и подслушать о том, что вообще твориться на кухне, но я боялась услышать ложь, много лжи из её терпких уст. Я по натуре своей терпеть не могу, когда люди лгут. Hey girl, open the walls Play with your dolls We’ll be a perfect family When you walk away Is when we really play You don’t hear me when I say Mom, please wake up Dad’s with a slut And your son is smoking cannabis No one even listens This wallpaper glistens Don’t let them see what goes down in the kitchen        Дом бабушки, которая постоянно кричала на меня за то, что я хожу по её земле с собакой. Дом, в котором живёт богатая семья, но нет в ней покоя и счастья. Три дома неизвестных мне людей и появляется магазин, а дальше развилка. Значит можно идти обратно домой.        У дома стоит грузовик, что собственно говоря совсем не удивительно. И наш старенький крашенный ларгус. Значит, Билла можно уже сейчас засунуть в багажник. Когда багажник закрылся, кто-то положил руку на моё плечо. Конечно, я слегка подпрыгнула, не часто меня одаривают прикосновением, да и вниманием, в общем. — Я что такой страшный? – на меня смотрел мой братик, хотя «братиком» он был мне лет двенадцать назад. У него крашеные в блонд волосы, подстриженные с боков и поэтому у него образовалась прикольная шляпка, которая густым пушистым гребешком лезет прямо на глаза. Он из тех, кто соответствует нынешним требованиям,- Залюбовалась? — «Да, ты очень красивый»,- сначала он, кажется, обрадовался и хотел сказать что-то ещё, Но я ещё не договорила.- Так бы сказала я, но не буду давать тебе пустых надежд. — Я лишь хотел сказать, что все твои вещи уже забрали и через десять минут поедем, а ты тут меня обижаешь.       Действительно, аргумент. Раз так, я просто заберу свой свою мобилу с наушниками. Я хотела пойти в дом, но он выставил руку с моим телефоном и наушниками вперёд. Вот это забота, блять, даже не верится. Я забираю телефон. — Я всё равно поеду впереди.       На эти слова он должен был завозмущаться, но он просто сказал что ему всё равно. Подозрительно. Думаю, он мне готовит месть за то, что я его разбудила. Конечно, не конкретно его, но всё же. Иначе быть не может. А может они хотят моей смерти? Мне нельзя смотреть в окно из движущей машины. Это поспособствовало развитию моей болезни. А ещё с утра не пила лекарство, так, что надо быть тише воды ниже травы. Я не уступлю место рядом с батей. Он изменился. Стал добрее, когда действительно женился. После смерти матери я его боялась, я сидела в комнаты и плакала днями напролёт. Только странно то, что я ни черта не помню что было. Когда они начали встречаться и стали близки друг к другу, каждый в тайне изменял. Так что у нас с ней что-то вроде уговора молчу я, и она меня не трогает. А на счёт бати я вообще молчу. Был «период слёз» тогда, вот мы и сдружились с этим дрозофилом восьми ядерным.       Переключаю взгляд на дом чтобы последний раз на него глянуть и вижу эту недовольную собаку. Я не отдам ей это место, пусть даже и не думает. Я наглядно отворачиваюсь, и она хлопает задней дверью. Ха, знай своего царя в лицо, холоп. Наверное, на следующей остановке мы махнёмся местами. Отец садится на водительское кресло, и мы трогаемся.       Итого мы перекусывали бутерами весь день и нам ехать ещё буквально день. Солнце образовало красивый закат «Закат окончил тёплый летний вечер, остановился на краю земли», кхм-кхм. Сорян, не та степь. Мы едем по зелёной зоне, которая вовсе не зелёная, а обгоревшая зона. Встречные машины уже реже встречаются. Но каждый раз ослепляют светом фонарей. Уже похолодало, и я еду в своём излюбленном худи. Тепло и мягко. Из кармана тянется шнур - наушники - к ушам, играет Собачий вальс. Клонит в сон, этому фактору поспособствовало многое: тихая музыка, машина укачивает, я в тепле и никто не домогается до меня. Грузовик едет позади нас, ибо в ебеня которые мы едем, знает только отец, и то иногда останавливаемся, чтобы сверится с картой. КАРТОЙ мать вашу. Ладно, я пользуюсь проводными наушниками, но бумажная карта добила меня, когда он достал её из бардачка. Я уже успела выпить свою вечернюю дозу лекарства, так что я вне подозрений на счёт утра.       Проезжавшие машины ослепляют даже с закрытыми глазами. Они раздражают. Даже такое вредно для моего нынешнего состояния. Ничто не должно моргать, телефоны и телевизоры под строжайшим запретом, и в этот список летит в придачу «вредная» еда, но кому какое дело до этого. Я открываю глаза, потому что даже из далека я слышу как приближается камаз. Медленно и неспешно. Все кто позади нас спят, даже Билл, который не любит долгие поездки. Камни из-под колёс камаза выскакивают и дребезжат на дороге. Такая машина точно может легко тебя грохнуть. Легковушка, которая устала плестись за комазом, решила обогнать, мне бы было всё равно, но расстояние слишком маленькое. Но водителя легковушки ничего не смутило, и он вылетел, навстречу ослепляя ярким светом фар. Пи-ии-ии-ии-п... Places, places Get in your places Throw on your dress and put on your doll faces Everyone thinks that we're perfect Please don't let them look through the curtains Picture, picture, smile for the picture Pose with your brother, won't you be a good sister? Everyone thinks that we're perfect Please don't let them look through the curtains D-O-L-L-H-O-U-S-E I see things that nobody else sees D-O-L-L-H-O-U-S-E I see things that nobody else sees